Венец Бога Справедливости

45 глава. Конец вольной жизни

Идэлия торжествовала, эльфы прекращали свои обычные занятия и выходили на улицы, тут и там раздавались пение, смех. Уже в этот день большинство освобожденных невольников недавнего режима, вернулось домой, воссоединились разлученные семьи, а на центральных площадях всех городов и поселений подняли флаги с тем самым гербом, который ранее казался едва ли не бессмысленным. Менестрели уже сочиняли оды в честь Хранителя и героев недавних событий. Слыша их, Амариллида вновь и вновь улыбалась, приветствуя взмахом руки свой народ.

— Ура! Хвала королеве!

Ее осыпали цветами и лепестками роз, за ее экипажем следовали десятки и сотни эльфов, одни возвращались в свои дома, а другие присоединялись к королевскому поезду. Тем временем в столице стараниями прежнего градоначальника полным ходом шло восстановление нарушенного порядка, от зданий до целых улиц, от простых семейных отношений до всей привычной жизни Сияющего города.

— А все-таки у нас красивая страна! — восхищенно говорила Лидия, встречая очередной живописный уголок природы или гармонично вписанные в него дворцы и парки.

Девочка едва ли не впервые имела такую возможность: спокойно путешествовать по просторам своей страны, тогда как до этого она практически не покидала стен столичного дворца. Не говоря уже о поездке к усыпальнице, когда ей запрещали открывать занавеску в карете, и уходить дальше нескольких десятков метров от раскинутого лагеря. Зато сегодня и Лидия, и Яромир могли беспрепятственно вглядываться в белеющие точки по сторонам, просить подъехать к ним поближе. Конечно, мальчик не разделял благоговейного восторга принцессы, но скорее смотрел на все как турист, который теперь нисколько не жалел о согласии с предложением Берендора проследовать в королевском экипаже до столицы, откуда Бог обещал перенести его и Георга на границу Идэлии с Риданой. Не менее обрадовало мальчика письмо из Тэнии и весточка ему от Антонио, пришедшая вместе с официальными обращениями. Антонио хвалил его за проявленное мужество, за помощь Идэлии и, конечно, желал скорой встречи с ним, после всех дней неведения и волнений крепко обнять его.

Все эти почти два дня принц Каримэны провел в долине Берендора, хотя таковой теперь можно было назвать всю Идэлию, где он хорошо отдохнул и набрался сил. И лишь по просьбе королевы он и Руфина явились во дворец на торжественный прием в честь возвращения Ее Величества. Как и следовало ожидать, всех участников недавних событий — гостей Идэлии — наградили самыми высокими национальными наградами: нагрудными орденами имени Великой Вероники, первой королевы тогда единого государства эльфов. К Яромиру также вернулся и перстень королевы.

Наутро всех троих героев Берендор перенес на границу с Риданой, уже к вечеру на быстрых сергинских лошадях они достигли Борограда, от которого оставалось половина суток пути.

— Завтра мы будем дома! — радостно воскликнул Яромир, осознав, пожалуй, только сейчас, что то страшное бегство закончено, что они уже не в Идэлии, но в Ридане. В эту ночь ему даже ничего не снилось, или снилось, во всяком случае, наутро, он ничего не мог вспомнить, настолько крепко он спал, не в пример тем дням, отведенным для сна вместо ночи.

Жители Борограда встретили их очень дружелюбно, предоставили лучшие гостиничные номера для ночлега. Но несколько смущенно обращались они теперь к Георгу, называя не иначе как "господин", или более конкретно: "ваше высочество", отчего юноша первые мгновения терялся едва ли меньше. Он хорошо понимал: обман закончен, он должен будет вернуться на родину — очередной побег будет означать прощание с гордостью и честью, а для него это являлось недопустимым. Весь вечер и всю ночь Георг буквально не находил себе места, в итоге так и не сомкнув глаз. Наутро Руфина, которая сразу обратила внимание на его воспаленные глаза, но спросить осмелилась только в пути, и не с утра, а вечеру.

"Ты совсем не спал?"

"С чего ты взяла?"

"Это видно"

"Я не хочу говорить на эту тему!"

"Я понимаю, тебе тяжело…"

"Спасибо! — оборвал ее Георг и, не совладав с собой, пришпорил коня. Дракон едва сдерживал слезы и не от слов Руфины, а от всех нахлынувших на него воспоминаний.

— Ты знаешь: кто твои родители? — холодно и даже зло говорил его дедушка, Морель. — Они — предатели, предатели своей Родины и тебя в первую очередь. Они обманывали тебя, все эти годы, скрывали правду, двойную правду.

— Какую двойную правду? Зачем вы мучаете меня?

— Нет, я тебя не мучаю, я лишь хочу, чтобы ты знал правду.

— Вам мало тех рассказов о заговоре? Может, вы мне теперь вообще скажете, что я не принц?!

— Напротив, принц, и, причем, законнорожденный.

Георг только что не со слезами на глазах смотрел на "любящего" дедушку, безжалостным тоном продолжающего говорить.

— Альчести обманывала тебя: Даниил Карсавин никогда не был твоим отцом, им был и остается настоящий король, Эдвард Белинский.

— Нет, — Георг даже отступил на шаг, — вы лжете!

— Да, Альчести все продумала! По-настоящему, ты должен был обрадоваться.

— Чему радоваться? Такому отцу?! Да лучше бы я вообще не был принцем!

— От этого все равно никуда не уйдешь, Георгий. Быть принцем Каримэны, не только — любой страны — большая честь и большая ответственность. Твой долг — служить народу и мне жаль, что Альчести вместе со своими магами забивала тебе голову не тем, чем нужно.

— Не говорите так о моей матери! Она никогда не желала мне зла!

— Да, и именно поэтому скрывала от тебя имя настоящего отца.

— Именно поэтому! Да лучше на ферму пойти работать до конца жизни, чем быть сыном его превеличества!

— Замолчи! Ты не понимаешь, что говоришь.

— Очень я даже все понимаю. Мне, вопреки тому, как вы изволили заметить, мама не только голову сознанием своего величия забивала.

— Хватит! Тебе давно уже пора перестать быть ребенком и сейчас вот так огрызаться на мои слова. Лучше соберись и реши, что будешь говорить отцу, как станешь извиняться.

— Извиняться? Я, перед ним?! Никогда.

— Ты — Георгий Белинский Ти-Ирис и…

— Нет уж! Раз нет отца — нет и фамилии! Я возьму полную фамилию матери и, нравится вам это или нет, но никогда более не назовусь другим именем!

Да, именно так Георг решил взять фамилию "Амадос", чем уже успел шокировать Даниила Карсавина. С каким бы удовольствием он поменял и вторую, родовую фамилию, но по здравом размышлении, юный принц понимал, что эмоции здесь неуместны. Принц — действительно, слуга своего народа, и, не смотря на нужный для него шаг, бегство, он знал, что должен вернуться и склонить голову перед Каримэной.

— До Тэнии остался всего час пути, — сказал Яромир, его слова прозвучали для Георга резко и неожиданно, выведя тем самым из задумчивости, но, осознав значение слов, юноша тут же возразил.

— Нет, уже поздно, Яромир, сегодня лучше остаться здесь

— В лесу?! Нет уж, хватит с меня уличных ночевок!

— Если мы доедем до предместий Тэнии, то нашу просьбу о предоставлении ночлега, мягко сказать, не поймут.

— Вот и я не поминаю: до Тэнии ехать всего ничего! Да, уже стемнело, но мы же столько раз проезжали по этим местам! Мы, что, дорогу не найдем?!

— Лошади устали, Яромир, — не уступал Георг.

— Я и не прошу гнать их во весь опор!

— Нет! Мы останемся и заночуем здесь!

— А я, вот возьму и не послушаюсь тебя. Кто ты такой, чтобы мной распоряжаться? — Командуй в своей стране!

И не взирая на окрики Георга и Руфины: "Стой!", "Вернись!", мальчик пришпорил коня и скрылся за деревьями.

— Противный мальчишка! — в сердцах воскликнул Георг, теперь ему и Руфине ничего не оставалось делать, как ехать за ним.

Мальчик, действительно, нашел дорогу, чему Георг искренне обрадовался — случись искать его в темноте, в лесу, они могли бы разъехаться. Но Яромир, наоборот, не очень обрадовался воссоединению компании и вновь пришпорил коня. Мысленно Георг напомнил ему.

"Ты же обещал не загонять лошадей"

— А что мне остается, если ты мне выбора не оставляешь! — крикнул Яромир.

— Придется ехать быстрее, — сказала Руфина, — нужно догнать его!

"Яромир, я обещаю тебе: мы поедем в Тэнию сегодня, но пожалей лошадей — сбавь скорость"

— Ни за что! — вслух решил мальчик, искренне радуясь увеличивающемуся между ним и драконами расстоянию, которое, впрочем, очень быстро сошло на нет.

— Что ты делаешь, ненормальный?!

— Отстань от меня!

— Ладно, не хочешь по-хорошему — не надо.

И Георг резко ослабил темп, чем озадачил поначалу даже Руфину, и вежливо попросил коня Яромира также сменить темп, на что животное охотно согласилось, как бы ни кричал эльф, отказалось и дальше скакать во весь опор. Вот такой же неспешной рысью догнали его драконы, Георг самодовольно улыбнулся, едва Яромир взглянул на него. В итоге оба так и не обмолвились и словечком за всю оставшуюся дорогу, хотя Руфина и пыталась разговорить их, расспрашивая о тех или иных постройках, неизвестных ей — юноши отвечали по очереди, не замечая присутствия друг друга.

"Нет, все-таки не будет между ними дружбы", — подумала Руфина и много позже сама ужаснулась этой мысли.

После часа езды перед ними показалась Тэния, украшенная тысячами огней, это были и сигнальные фонари, и свет от дворцов, видимый даже из-за высоких городских ворот.

"Вот и кончилась вольная жизнь, — промелькнуло в мыслях Георга, но потом, взяв себя в руки, он решительно добавил, — кончилась, значит, кончилась!"

— Что ж, сказал он вслух, — сказал он вслух, — теперь можно и коней пришпорить.

— Кто-то не хотел ехать в Тэнию!

— Ну, должен же кто-то проводить заблудшую от дома душу!

И пришпорив коня, Георг помчался к городским воротам.

— Стой, кто идет? — остановили их стражники, но едва поближе поднесли фонари, как раздались радостные приветствия. — Ура! Они вернулись!

Первые ворота открылись, впустив наших героев в первый круг защиты города. Конечно, Тэнии не часто приходилось выдерживать наземные осады, однако в древности строители хотели обезопасить столицу страны и от тогдашних нападок жителей Царства Льва, и от возможных посягательств в будущем, в результате была сооружена мощная система преград. Все три круга защиты, состоящие из рвов, заполненных водой, высоких и прочных стен из белого камня, в то же время не отталкивали своей грозностью, но придавали городу величие.

Не смотря на поздний час, а было уже, не много ни мало, как почти полночь, народ выходил на улицы, выглядывал из окон, радостно приветствуя своих героев, вернувшихся после такого исчезновения и полного неведения тех дней. Известие быстро передавалось из уст в уста и вскоре достигло центра столицы. Во дворце, где еще шел торжественный ужин по случаю окончания игр, все буквально переполошились. Многие повставали с мест, Антонио не стал ждать и выбежал из зала. Как хотели поступить аналогичным способом и драконы, но такого они себе позволить не могли, медленно и неторопливо поднялись они с места и пошли на дворцовую площадь.

Яромир просто сиял от восторга, улыбался, приветствовал всех взмахами руки и радостными восклицаниями. Народ отвечал ему тем же, тэнийцы искренне были рады ему, и ему, и Георгу, и даже незнакомой им красивой девушке, столь дружелюбно всем улыбающейся. И только Георг с застывшей безучастной улыбкой молча смотрел на приближающегося в небе дракона — он не думал, что прощаться со всем придется так скоро. "Кто знает, — решил он, — может, это и к лучшему. По крайне мере, не будет провожающих удивленных взглядов"

На огромную дворцовую площадь прибывал народ и из самого города, и из дворца, шум и общий гвалт нарастали — Георгу начало казаться, что он задыхается в этой давящей обстановке и словно холодной струей облили его, когда он увидел своих родителей. Все окончательно в его сознании — крики, свист — теперь он стал как бы сторонним наблюдателем. Он машинально остановил коня, спешился и медленно пошел ко дворцу. Ему что-то говорили, его окликали по имени, даже подходили, чтобы пожать руку, но он не слышал их, ни их, ни даже короля Адельберта — он, кажется, хвалил его, говорил слова благодарности, но какое это теперь имело значение? Он стоял лицом к лицу с ними, драконами, давшими ему жизнь и в один миг растоптавшими ее идеалы. Юноша преклонил колени и, склонив голову, поцеловал руку сначала матери, потом отца. И они улыбались, говорили, что рады видеть его, что они скучали без него, переживали.

"Где же вы раньше были со своими переживаниями тогда, когда такие же родители, как вы, не менее вашего волновались за своих детей?!

— Ну, вставай же, — говорила Альчести, — улыбаясь, — идем во дворец.

Георг поднялся, но сделал шаг не сразу.

"Прошу тебя, не делай той ошибки, что сделала я, — обратилась к нему Альчести на мысленном уровне, — обозлившись на весь мир из-за личной обиды, мы причиняем зло в итоге не только врагам, но и невинным"

"Я выше этого, мама", — ответил ей Георг, чем поверг драконицу в недоумение: как и когда он смог постичь речь такого уровня? Меж тем Георг продолжал: "Одна гордость чего стоит, хотя здесь и можно видеть некоторое ее попрание, исходя из вашей тогдашней логики"

Георг последовал за родителями во дворец, он знал, что ему сейчас придется говорить, отвечать на многочисленные вопросы, как же хотелось ему куда-нибудь исчезнуть, забыться! Но он должен был признать, что вопреки желаемому, он слишком прочно связан всевозможными нитями с реальным миром.

— Да, мы действительно были в Идэлии, — медленно безучастно говорил Георг, — да, там действительно произошел незаконный захват власти, и мы, — внезапно юноша осекся, придя, наконец, в себя.

"Ищешь ее?" — поняв, в чем дело, спросила Альчести.

"Да, где она?"

"Осталась там, на площади"

— Что такое? — спросил тем временем Адельберт, не зная о диалоге драконов, но руководствуясь увиденным.

"Я иду за ней!"

"Нет"

"Да!"

Не взирая на мысленные возражения матери, Георг встал.

— Прошу прощения, но, похоже, главного спасителя королевы Амариллиды, мы оставили там внизу, на площади.

— А, Руфина Аверская, верно? — уточнил Адельберт.

Георг утвердительно кивнул.

— Да, с вашего позволения, я схожу за ней.

— О, что вы, ваше высочество, — тут же вставил Бриан, недавний помощник Георга на должности главнокомандующего риданскими войсками, — я ее запомнил, так что, мигом узнаю и приведу сюда.

— Верно, Георгий, — поддержал того Адельберт, — это хороший вариант, а вы пока расскажите, лучше, куда именно вас перенес тот колдун?

— На Темное озеро.

— И как же вы выбрались оттуда?

"Ах, как не хочется все рассказывать!" — с грустью подумал Георг, печально обведя взглядом все эти лица, горящие нескрываемым интересом и желанием слушать рассказы об их приключении. "А ну, как бы и вам что-нибудь довелось испытать, помучаться, едва не расстаться с жизнью — вряд ли захотелось бы вспоминать о том с нескрываемым восторгом!.."

— Да, очень просто, — вслух ответил Георг, — на змиях.

— На змиях?! — в зале прошел ропот.

— Но они же не подпускают никого к себе — неуверенным голосом молвил Деметрий.

К счастью для Георга в этот момент в зал вошел Бриан, а с ним Руфина и Мелибей, он, узнав об их возвращении, пошел на дворцовую площадь и первым подошел к девушке, а поскольку входил в число приглашенных на сегодняшний праздничный ужин во дворце, то пошел вслед за всеми внутрь замка, пригласив с сбой и Руфину. Поэтому Бриану не пришлось долго искать ее. Увидев Мелибея и Руфину, Георг даже улыбнулся и, невзирая ни на что, сам пригласил ее сесть на подставленный слугами стул.

Руфина рассказывала о событиях в Идэлии, об их делах, и он невольно поймал себя на мысли, что неизмеримо рад ее видеть, слышать, ощущать ее присутствие, не говоря уже про то, что теперь она охотно выполняла то, о чем попросили изначально его: поведать о том, что все-таки произошло там, в стране эльфов.

"Спасибо тебе, — говорил он себе, — даже не знаю, чтобы я делал без тебя сейчас, ты дала мне смысл жизни. Я поеду в Каримэну, и теперь я знаю: зачем. Я только теперь осознал: что значит мой долг, и это помогла мне сделать ты. Я знаю: ради кого буду жить, о ком буду думать, и для кого буду стараться сделать этот мир лучше. Любя тебя одну, я буду любить весь мир. Почему буду? Люблю!"

Георг восхищенно смотрел на нее, и его уже не волновало: что об этом скажут представители стольких стран.