Венец Бога Справедливости

31 глава. Хранитель Идэлии Берендор

Почти три часа наши герои летели над болотом, конца которому, казалось, уже не будет. Георг обеспокоено вглядывался вдаль, но ничего кроме серого тумана не видел.

"Может, мы сбились с пути?", — спросил он Руфину.

"Не думаю, просто мы летим достаточно медленно"!

"О, Боги! Это я виноват — мозги совсем замерзли — не могу приказать ему лететь быстрее!"

"Георг, но ты же…"

Далее он Руфину не слушал, мысленным приказом заблокировав ее проникновение, и направил свои силы на другой фронт. Да, змий, действительно, летел медленно: "Быстрее!" — приказал Георг. Змий повиновался, а вот Георг проклинал себя за уступки подсознательному желанию не мерзнуть под пронизывающим ветром. Невольно ему вспомнился один из разговоров со своим учителем, нынешним главой Долины Времен Года, Астэлиасом Дэ" Найялой.

— Твоя сила огромна, Георг, но по взаимной корреляции велика и мощь твоего подсознательного.

— Что значит ""подсознательное", учитель? Разве может что-то внутри меня не принадлежать мне?

— Может, мой ученик, может. Это то, что не хочет идти сложным путем, то, что действует лишь в угоду тела: удовольствие, наслаждение, успокоение — вот часть его желаний.

— Какова другая часть?

— Злость, гнев, гордыня, зависть, ярость. Все это нужно разумному существу, но это должно быть в его подчинении. Разве, милый мой ученик, ты не ощущаешь в себе этого? О, в вас этого предостаточно, ваше высочество, и даже в избытке. И я готов согласиться с те, что вам нужно знать себе цену, иногда разозлиться, проявить свой гнев, позавидовать богатству другой страны, но стоит вам отпустить вожжи… Ты будешь ощущать лишь непреодолимое желание идти вперед, добиваться большего, ты забудешь обо всем, что я тебе говорил, забудешь о когда-то осознанном признании преподанных тебе Истин. Остерегайся своего высокомерия, Георгий, своей гордыни, они не равны гордости и достоинству принца, остерегайся сжигающей изнутри ярости, рвущегося наружу гнева. Ты, твое сознательное "я" — есть король двум началам, не дай сделать из себя слугу одного из них.

— А второе начало? Правила?

— Да, свод требуемых от тебя правил поведения. То, что они находятся на другом конце от разрушающей силы, еще не говорит об их всепроникающей благости. Помни, самое главное — равновесие.

"Помни, самое главное равновесие, — мысленно повторил Георг. — Я помню, учитель, мне не страшен этот ветер, я не боюсь холода!"

Может, Георг и сладил с собой, но вот Яромиру еще только предстояло подчинять свое подсознательное начало.

— Мы летим слишком быстро! — возмущенно воскликнул он. — Я уже ни рук, ни ног не чувствую!

— Потерпи, Яромир, — ласково сказала ему королева, — осталось совсем немного, — но мальчика это не успокоило, ведь он думал не о достижении непонятных и ненужных ему целей, а об отношении к себе.

— Он меня уничтожить хочет!

Амариллида недоумевала.

— Кто?

— Яромир! — осекла мальчика Руфина, которой в отличие от королевы было понятно: в чей адрес посылает он свое недовольство. — Георг спас тебе жизнь, и теперь пытается спасти всех нас. На твоем месте я бы прежде думала, а потом говорила — прописная истина, даже для ребенка.

Ее слова урезонили мальчика, повергли на некоторое время в шок. Во-первых, все-таки Георг спас ему жизнь, во-вторых, он уже не ребенок, а ведь, действительно, не признает правил в поведении. Как же стало ему стыдно! О, зачем он злился тогда на Руфину, когда она просила тишины, чтоб услышать: преследует ли их кто-нибудь? Зачем он пытался доказать, что Руфина — дочь Зору, а и Георг были в прошлом, ведь первое — тайна, второе — путешествие во времени — требует от них обоих молчания. И Георг был прав, когда резко говорил с ним, пока Яромир не совсем понимал: что именно за урок преподали ему, но то, что это был урок, не сомневался. Более мальчик не возмущался и до самого конца пути так и не смог ничего выговорить. Хотя сказать было бы нужно: "Извините, я был не прав"

Прибавив ходу, наши герои в скором времени достигли конца болота, преодолев еще и большую часть переходной линии, Георг приказал опускаться, покорно расправил крыло страж Темного озера, пустив на землю всех своих седоков.

— Зачем ты, — начала было Руфина, но юноша мгновенно прервал ее.

— Потом.

— Но можно было…

— Нет, Руфина, не оправдывай меня!

Эльфы несколько удивленно наблюдали за странной перепалкой драконов — в чем таком виноват Георг, и почему Руфина так не считает?

— Я могу сказать?

— Нет! — воскликнул юноша, но тут пожалел, что повысил голос на Руфину, и тихо добавил. — Не вслух.

"И вообще лучше будет, если мы потом поговорим об этом"

"Уж поверь, я вернусь к этой теме"

Амариллида тихонько откашлялась.

— Извините, что прерываю вашу беседу, но может, мы уйдем сначала с открытого пространства?

— Да, да, конечно, — смущенно ответил Георг. — Мы просто… о своем говорили.

— Ну, это я уже поняла.

— А-а — в лес? — спросил Георг.

— Во всяком случае, лес лежит на нашем пути.

— Ваше, величество, — спросила Руфина, когда они уже миновали переходную линию, — как вы себя чувствуете?

— Лучше, много лучше.

— Нужно будет отвар приготовить, только не знаю: костер-то ведь разжигать опасно…

— Опасно, — отозвался Георг. Он шел впереди всех, — подумай о другом способе восстановить силы.

— Можно просто настой сделать, но он по целебной силе будет почти в два раза слабее.

"И к тому же прости меня, Георг, — добавила Руфина на мысленном уровне, — но тебе и Яромиру нужно прогреться у костра"

Юноша молчал, хотя он слышал слова Руфины и знал, что она права.

"А селенья тут рядом никакого нет?"

"Ты не ответил мне"

Георг вновь промолчал — девушка догнала его, поскольку он опять обогнал всех на несколько метров.

"Хорошо, давай разведем костер. Но, Руфина, милая, думаешь, нас с этой стороны болота не ждут?!"

"Но ведь это заповедный лес, — ответила драконица, и тут ее осенило. — А что если попросить защиты у Хранителя Идэлии?"

"Абсурд! Учитель говорил, что хранитель отказался от своих прав, после того как власть в Идэлии была отдана творению Зору"

"Ты думаешь: он погиб?"

"Погибнуть он не мог, поскольку является Богом, если только…, но об этом и думать страшно, его не уничтожили другие Боги"

"Верно, он Бог и живет здесь, в своих владениях, ибо этот лес не принадлежит перстню королевы"

Юноша остановился — Руфина тоже, он изумленно смотрел на нее.

— Ты видела его?

— Да.

— Но примет ли он нас?

— Думаю, что да.

— Я в твоей власти, Руфина, веди нас.

"О, боюсь, в Ридане тебя избаловали: ты слишком привык видеть вокруг себя подчиненных, — с улыбкой на лице сказала Руфина.

— Ты преувеличиваешь, — спокойно ответил юноша, вслух, чем опять смутил эльфов, непонимающих: почему они начинают говорить так, как будто где-то беседовали на эту тему до того.

— Ладно, зато теперь я могу согласиться, отчасти, с выбором короля.

— Постой, ты считала, что его выбор несознателен?

— Я этого не сказала, идем, а то из-за нас все стоят.

Драконы виновато посмотрели на спутников и, извинились за задержку.

— Не ожидал от тебя, — продолжал Георг несколько обиженным тоном.

— Но ты не можешь не согласиться, что это сам собой напрашивающийся вывод.

— Да, я знаю.

— Тогда, чего дуешься?

— Я не дуюсь.

— А чего тогда говоришь таким понурым голосом?

— Просто…

Амариллида вновь закашлялась, про себя она уже решила провести нравоучительную беседу и с ним, и с ней, но пока заговорила о более насущном.

— Простите, что опять прерываю вашу беседу, но вам не кажется, что мы пошли не совсем в нужном направлении?

— А мы сейчас все объясним, — ответила Руфина. — Мы решили, что сначала нужно перевести дух, а уж потом идти в Сияющий, и… я знаю, что здесь, в этом лесу, живет один могущественный волшебник, который вполне может предоставить нам временный приют.

— Надеюсь, речь идет не о Хранителе заповедного леса?

— Боюсь, что именно о нем, ваше величество.

— Что? Куда девалось ваше здравомыслие? — вскричала Амариллида. — Идти прямо к нему — по меньшей мере, сумасшествие, и нам еще повезет, если он расценит это именно так!

— Но, ваше величество, он совсем не какой-нибудь коварный и злобный колдун!

— Слухи говорят об обратном. Говорят, что всех, кто видел его, настигают всевозможные неприятности. Он, именно он, насылает на них страшные недуги, уродства, лишает сна и покоя.

— О, это, действительно, слухи. Если только те, кого постигли эти неприятности, не искали Хранителя в корыстных целях, или, желая досадить ему, тогда он может показать свой гнев, но прогнать тех, кто нуждается в помощи…

Руфина покачала головой, все своим видом показывая, что слухи — не более чем слухи, ведь она сама просила однажды у Хранителя помощи, и он помог ей. Если бы не он, она бы точно сошла сума или, по крайней мере, потеряла бы истинное лицо, но он, ее предок, помог ей преодолеть потерю отца и матери, поверить в возможность спасти любимого, найти в себе силы жить, пусть и постоянно скрываясь.

"А далеко до его обители?"

"Отсюда часа три ходьбы"

— Послушайте, — вновь возразила Амариллида, — ведь, говорят, что этот Хранитель…

Королева осеклась, едва взглянула на Лидию и Яромира.

— Перстень, — неожиданно произнес Георг и даже остановился. Руфина, и, посмотрев на юношу, мысленно возразила:

"Ты забываешь, кто ты. Поверь мне, он испытает радость, узнав, что сила перстня повержена"

"А если он, наоборот, ополчится на меня?"

"Ну, ты же не права ему идешь предъявлять, а просить помощи"

— Перстень, — сказала на это раз Амариллида, — он подвергает нас большой опасности, если мы пойдем к Хранителю.

— Нет, ваше величество, — возразил Георг, — я клянусь вам, это не усугубит наше положение. Прошу вас, поверьте.

Амариллида молчала. Нет, конечно, Георг — странный дракон, ученик самого Дэ" Найялы, принц могущественной страны, Руфина — не менее странная, а если вспомнить подозрения Яромира… "Да, они подстать друг другу, а сейчас хоть бы частью своих секретов поделились!" Что это за разговоры, кажется, они не раз говорили на эту тему, а меж собой знают что-то такое, чего, однако, никому не расскажут. "Меж собой…, а ведь маги, тем более драконы, могут говорить мысленно, но ведь они еще очень молоды" И все-таки, несмотря на всю запутанность поднятого вопроса, Амариллида решила согласиться с ними, тем более что Руфина сказала достаточно обнадеживающую фразу.

— Ваше величество, я была у Хранителя. Он вовсе не так коварен, каким его представляют.

— Мама, — спросила Лидия, которой давно уже хотелось вмешаться в разговор, — а кто такой этот Хранитель?

— Э-э. Понимаешь, об этом я не смогу тебе рассказать, так как мне сказали об этом, когда я…, значит…

— В общем, мне рано об этом знать.

— Ну, да, — облегченно вздохнув, сказала Амариллида. — Я рада, что ты меня понимаешь.

— Но, мамочка, сейчас ведь нештатная ситуация.

— Лидия!

— Она права, — поддержала девочку Руфина, рискуя при этом нарваться на гнев королевы. — Если позволите — я расскажу ей.

Амариллида с минуту молчала, сомнения раздирали ее: с одной стороны, ничего такого в том, что девочка все узнает, нет, но с другой стороны, она ведь еще не королева — можно ли рушить традиции? Но, в конце концов, здравый смысл во главе с доводом Лидии склонилась к первой мысли.

— Ладно, Руфина, рассказывай.

Девочка даже захлопала в ладоши. А для того, чтобы ничего не упустить она догнала Руфину — девушка улыбнулась.

— Ну, что ж, Лидия, слушай: Хранитель заповедного леса известен тебе куда более, чем ты думаешь, просто ты еще не узнала его. Раньше, когда не было еще Западной страны эльфов, его знал каждый эльф, знал и почитал, как почитает сейчас.

— Но кого такого, — недоуменно спросила девочка, — я не знаю, но почитаю.

— Хранитель заповедного леса тогда в древности был Хранителем куда больших пространств, а именно всей Идэлии.

— Хранитель Идэлии?! Тот самый старик с герба?

— Именно!

— Но почему же Хранитель Идэлии перестал им быть?

— Потому что появилась новая сила, усмирившая змиев, сила, которая очертила пространство Идэлии на более тонких уровнях, конечно, это не магическая граница Каримэны, но тоже весомый компонент. И это сила — известный тебе перстень королевы.

— Перстень королевы?! Ничего себе!

— Да, и Хранитель уже тогда был никем иным как Богом.

— Богом? А сколько тогда всего Богов?

— Десять.

Лидия печально посмотрела себе под ноги и тяжело вздохнула.

— А я знаю только восемь. Тасмира, Амнэрис, ну, конечно же, Великого Бога Справедливости, потом Горавна, Адорио, Камиллу, Азалию и Адэли.

— Еще есть Тэат — покровительница вайлиского дерева в Каримах и Берендор — Хранитель Идэлии.

— Здорово, теперь я буду знать. А тебе, Руфина, откуда все это известно?

Драконица хитро улыбнулась и таинственным голосом ответила.

— Я много чего знаю.

Как это ни странно, но Яромир отметил для себя, что он тоже знал не всех Богов, в частности о Тэат что-то слышал, но не знал: является ли она ныне существующей Богиней, или просто символичным воспоминанием о некогда жившей волшебнице. А вот имя Берендора слышал впервые. И все-таки он ни за что не сказал бы об этом с такой легкостью, как Лидия — чтобы над ним смеялись?! Итак, снизив для себя оценку принцессы, он молча слушал, о чем говорили его вынужденные спутники. Они шутили, смеялись, словно не было никаких передряг, свалившихся на них, что в свою очередь еще больше раздражало Яромира. В конце концов, он перестал их слушать и полностью ушел в себя, благо и своих проблем у него было предостаточно, один вопрос об отношении к Антонио чего стоил. Неожиданно и резко его вернул в окружающий мир странный крик.

— Что это? — озвучила Лидия волновавший всех вопрос.

Крик повторился вновь: с одной стороны он напоминал крик филина, с другой был слишком громок, со странным металлическим отзвуком.

— Это крик тревоги, — пояснила Руфина, — крик тревоги брины.

— Можешь поговорить с ней? — спросил Георг.

— Попробую.

Да, брина — это не рядовой житель леса, с ней выйти контакт можно только при наличии ее желания, а оно в отношении незваных гостей появлялось не часто, но все-таки Руфина являлась и ее знакомой, так что брина решила ответить ей.

"Снова ты? Чего ты хочешь?"

"О, великая брина, я прошу помощи"

"Ты опять попала в беду?"

"И я, и королева Идэлии, и ее дочь…"

"Хватит! — прервала ее гордая птица. — Тебе мы еще могли бы помочь, но им нет!"

"Постой! Спроси Хранителя"

"Зачем? Он еще более резкого мнения о правящем круге Идэлии, чем я"

"Мы не просим многого — только возможность передохнуть до завтрашнего утра под сенью могущества Хранителя"

"Под сенью могущества, — передразнила брина, — вокруг нашего леса у королевы этого могущества куда больше, чем у нас, вот пусть и идет туда"

"Но ведь если бы это было возможно, мы бы не пришли сюда!"

Брина ничего более не ответила. На минут двадцать все погрузилось в мертвое молчанье. Вокруг сплошная стена леса, которая, как показалось всем, стала плотнее. Однако сама растительность поражала и завораживала: здесь вместе уживались и кедры с пальмами, и дубы с можжевельником, и карликовые березки с лианами. У эльфов буквально голова закружилась от такого созерцания чуда, они восхищенно, с тихими, но изумленными восклицаниями, смотрели они по сторонам, и только драконы внешне были спокойными, хотя на самом деле Руфина уже начала ругать себя за идею пойти в гости к Хранителю, потому как теперь неизвестность ее просто убивала, а Георг всецело погрузился в воспоминания, он пытался соотнести те данные, которые сообщил ему Тасмир с тем, что он увидел здесь. Однако молчание продлилось не столь долго, как того опасалась Руфина, и вскоре раздался новый крик, менее грозный, но все же настороженный. Вновь все умолкло, а потом зазвучала песня, на три голоса, необычайно стройных и красивых — Руфина улыбнулась.

— Это брина!

И вновь это повлекло за собой волну восторга со стороны новых гостей: сначала они увидели несовместимый набор растущих вместе деревьев и трав, а теперь пение одного, сразу, на три разных голоса. Все пятеро подняли глаза к небу — мгновение и вышине показалась величественная птица. Размером она была примерно с орлана, но оперением точно не могла никого напомнить: брина переливалась перламутром, солнце то и дело зажигало на ней яркие самоцветы: на голове, на крыльях, длинном веерообразном хвосте. Брина описала в воздухе небольшой круг и медленно опустилась на ветку дуба, у которого стояла Руфина, остальные (находясь несколько поодаль) также попали в поле зрения птицы.

— Хранитель Идэлийского леса, — заговорила она. Вслух! Сменяя три своих голоса! — Готов впустить вас. Но перед тем вы должны поклясться. Поклясться в том, что не храните злого умысла, что свое посещение вы оставите в тайне и не будете никого впредь, без крайней на то необходимости, приводить сюда.

— Клянусь, — первой сказала Руфина, и, преклонив колено, склонила голову. Остальные последовали ее примеру.

— Помните, — заключила брина, — вы дали клятву. Стоит вам нарушить ее и вас начтут преследовать недуги: если вы пришли сюда со злым умыслом — вас постигнут неизлечимые хвори и скорая смерть от них; если вы кому-нибудь расскажете об этом месте, то в тот же миг сойдете с ума; если вы приведете кого-нибудь сюда, без особой на то необходимости, то будете прокляты!

Брина взмахнула крыльями и мгновенно исчезла за деревьями, потом из чащи показался волк.

— Я ваш проводник, — опять-таки вслух сказало животное, — следуйте за мной.

Волк развернулся и проследовал в глубь леса, гости цепочкой последовали за ним. Минут пятнадцать они пробирались по непроходимым дебрям, причем для волка они в буквальном смысле слова давали дорогу, а вот на остальных спутников они просто ополчились: ветви хлестали, корни и лианы устраивали подножки, но все-таки это нужно было вытерпеть, ибо так Хранитель проверял чистоту намерений тех, кто посмел просить его помощи. И все терпели: и эльфы, и драконы, но вот волнение не покидало, особенно Георга.

"Ты знала, знала об этой клятве?" — спросил он, но интонацией скорее подтвердил истину.

"Да"

"Но…. но если бы он не принял нас, ведь ты же…"

"Почему только тебе можно рисковать собой ради других?"

"Но, Руфина!"

"Георг! Давай, больше не будем об этом?"

Юноша молчал: конечно, он понимал, что рисковал и тогда у склепа, и на болоте, но сейчас он почувствовал невероятную тревогу, страх: ведь Руфина могла сойти с ума, не согласись Хранитель принять их, к тому же конкретное его отношение к ним до сих пор было неизвестно. Нет, пусть лучше он страдает, но не она! А если Хранитель посмеет что-либо сделать с ней! И едва Георг подумал об этом, как одна из веток дуба с невероятной силой хлестнула его спине — юноша, не устояв на ногах, упал.

— Георг! — Руфина, догадываясь о его возможных мыслях, помогла ему подняться. — Умоляю тебя, успокойся: он читает все наши мысли!

— Невозможно! Я не позволю!

— Нет, нет, ты нашлешь на себя его гнев. Я не переживу, если с тобой что-то случится. Обещай мне, что не будешь сопротивляться ему! — Руфина со слезами на глазах неотрывно смотрела на Георга — ну, разве сможет он не согласиться с ней?

— Обещаю.

— Идем.