Дату 6450 (942) г. называет Ипатьевская летопись (точнее, Ипатьевский список «Повести временных лет»), а также Воскресенская летопись (ПСРЛ.Т. 2. М., 1962. Стб. 34; Т. 7. СПб., 1856. С. 278). Разумеется, эту дату нельзя считать точной; летописец высчитал ее, исходя из известного ему факта малолетства Святослава в момент смерти Игоря. В действительности Святослав мог быть и несколькими годами старше.
Позднейшие летописи называют и другие, значительно более ранние даты рождения Святослава. Так, в Тверском летописном сборнике (XVI в.) под 6453 г. читаем: «И оста по нем (по Игоре. — А. К.) сын его Святослав мал, 15 лет», — что указывает на 930 г. как год рождения князя (ПСРЛ.Т. 15. [Вып. 2.] М., 1965. Стб. 57).
В.Н. Татищев, пользовавшийся, в том числе, и не дошедшими до нашего времени летописными сводами, сообщает о рождении Святослава под 920 г., ссылаясь при этом на «Новгородский» и «Ростовский» «манускрипты» (Татищев. Т. 2. С. 40, 217). Впрочем, историку были известны и другие даты рождения князя — 942 (Т. 1. С. 372) и 940 гг. (Т. 2. С. 225). Возможно, его выбор в пользу ранней даты отчасти объясняется неверным прочтением летописного известия об участии Святослава в сражении с древлянами в 946 г. «Святослав… начал битву и, бросив когтем в древляны, пробил коня сквозь», — читаем в «Истории Российской» (Т. 2. С. 46); «по его действу видно, что он был не дитя», — замечает по этому поводу сам Татищев (там же. С. 225). Но очевидно, что рассказ Татищева представляет собой лишь пересказ статьи 6454 (946) г., как она приведена в «Повести временных лет» и других летописях, а слова «пробил коня сквозь» — не что иное, как искаженная передача летописного: «…и копье лете сквозе уши коневи» (то есть между ушами коня) — ср.: ПСРЛ.Т. 1. Стб. 58. Показательно, что в ту же ошибку впадает и современный исследователь, делающий на основании татищевского рассказа вывод о том, что в 946 г. Святослав был не мальчиком, но почти взрослым юношей {Толочко П.П. Древняя Русь. Киев, 1987. С. 43–44).
Факт рождения Святослава в 920 г. или около этого признавали также А.П. Новосельцев (Образование Древнерусского государства и первый его правитель // Вопросы истории. 1991. № 2–3. С. 12) и О.М. Рапов (Русская церковь в IX — первой трети XIII в. Принятие христианства. М., 1988. С. 157–158; впоследствии автор видоизменил свою точку зрения).
Общая посылка такого радикального пересмотра традиционной летописной даты очевидна. Давно замечено, что время рождения Святослава не соответствует летописным датам биографии его матери, княгини Ольги, и отца Игоря. По летописи получается, будто Святослав появился на свет, когда Ольге было, по крайней мере, около пятидесяти лет и спустя сорок лет ее совместной жизни с Игорем (ср.: ПСРЛ.Т. 1. Стб. 29: брак Игоря и Ольги отнесен к 6411 (903) г.). Это, конечно, маловероятно. Однако из очевидного противоречия делается неверный вывод. Начальная часть биографии князя Игоря во многом туманна. Совершенно не ясны, по разным летописям, его взаимоотношения с Олегом, подлинным правителем Руси в конце IX — начале X в. Составители «Повести временных лет» явно стремились хронологически «привязать» биографию Игоря к биографии его предполагаемого отца Рюрика, полулегендарного основателя Киевской династии (см.: Тихомиров М.Н. Русское летописание. М., 1979. С. 35). Лишь с 40-х гг. X в. Игорь становится действительно заметной фигурой как в собственно русской истории, так и для иностранных авторов, писавших о Руси (договор с греками 944 г., упоминания об Игоре у Константина Багрянородного, Льва Диакона и др.). Принимая во внимание особенности начального русского летописания, следует, по-видимому, с гораздо большим доверием отнестись к сведениям о позднем периоде биографии князя Игоря и княгини Ольги и к основанным на устном предании рассказам типа того, что повествует о ребенке Святославе в битве с древлянами около 946 г. Точные же даты, помещенные в начальной части летописи, как раз и не внушают доверия. Зачастую они являются результатом редакторской работы и собственных хронологических расчетов составителей летописи. Считать (вслед за О.М. Раповым), что летописная статья 946 г. есть позднейший тенденциозный вымысел, имевший целью «обелить княгиню Ольгу, оправдать захват ею власти в Киевской Руси», осуществленный якобы уже при взрослом Святославе (а следовательно, что весь летописный текст за вторую половину 40-х — 60-е гг. X в. есть сознательный вымысел летописца), тем более без тщательного текстологического анализа летописи, совершенно несерьезно. Разумеется, упоминание имени Святослава в договоре Игоря с греками 944 г., равно как и его представительство на переговорах особым послом, вопреки О.М. Рапову, не свидетельствует о том, что он был взрослым; участие в переговорах его представителя было обязательным и носило этикетный характер вне зависимости от возраста князя.
В более поздней статье (Когда родился великий киевский князь Святослав Игоревич // Вестник Московского университета. Сер. 8. История. 1993. № 4. С. 92–96) О.М. Рапов обосновывает новую дату рождения Святослава — 927 г. (При этом автор допускает существование у князя Игоря двух сыновей с одинаковым именем; первый из «Святославов» родился в 920 г., согласно Татищеву, но вскоре умер, другой же, знаменитый полководец, — в 927-м. Оставляю эту гипотезу историка без комментариев.) Автор обратил внимание на то, что в той же летописной статье Ипатьевской и Воскресенской летописей 942 г., в которой сообщается о рождении Святослава, читается известие о смерти болгарского царя Симеона. Из византийских же источников известно, что Симеон на самом деле умер в 927 г. Как полагают, летописец извлек это сообщение из Хронографа, содержавшего, в частности, болгарские известия. При этом он ориентировался на номер индикта (15), которым была датирована смерть царя. Ошибочно известие было перенесено на пятнадцать лет вперед. Следовательно, делает вывод историк, и Святослав родился на пятнадцать лет раньше летописной даты.
Такое объяснение совершенно неприемлемо. Летописная статья 6450 (942) г., с небольшими разночтениями (но без упоминания о Святославе), читается и в Лаврентьевской, и в сходных с нею летописях. Несомненно, она извлечена из внелетописного источника. Но предполагать, будто во внелетописном источнике читалось и известие о рождении Святослава и что оно оттуда попало в текст «Повести временных лет», отразившийся в Ипатьевской летописи, но было исключено при составлении редакции, отразившейся в Лаврентьевской (а, по Рапову, получается именно так), излишне. Появление имени Святослава в Ипатьевском списке «Повести временных лет» и в Воскресенской летописи объясняется, конечно, совсем другими причинами — а именно редакторской работой и собственными хронологическими расчетами составителей этих летописей, основанными, как было отмечено выше, на известии о малолетстве Святослава во время сражения с древлянами.