Владимир Святой [3-е издание]

314

В средневековой России поход на Корсунь стал восприниматься как символ далекого и трудного военного предприятия, закончившегося, однако, славной победой и богатого военной добычей. Памятники церковной древности иностранного происхождения нередко получали название «корсунских» даже в том случае, если они не имели никакого отношения к настоящему Херсонесу. Так, в XV в. в Новгороде появились знаменитые «Корсунские врата», на самом деле изготовленные в Магдебурге в 1153 г.

Австрийский писатель и дипломат первой половины XVI в. Сигизмунд Герберштейн в своих «Записках о Московии» рассказывал (ссылаясь на некие русские летописи), что «однажды, когда новгородцы в течение семи лет подряд были заняты тяжелой осадой греческого города Корсуня, их женам наскучило отсутствие мужей, в жизни и возвращении которых они вообще уже сомневались», и они вышли замуж за своих холопов. По завершении корсунского похода «победители-мужья вернулись с войны, везя с собой медные ворота покоренного города и большой колокол». Холопы же «вознамерились силой не пустить в город своих господ, на супругах которых они женились». Мужья отложили в сторону оружие, считая недостойным применять его по отношению к своим рабам, и взялись за дубины и плетки. Холопы обратились в бегство и удалились «в некое место, которое и поныне еще называется Хлопигород» (Холопий городок на реке Мологе), но были побеждены там (Герберштейн С. Записки о Московии / Перев. А.И. Малеина и А.В. Назаренко. М., 1988. С. 150, ср. также С. 330). В русских летописях подобного рассказа нет. Вероятнее всего, он основан на известном сюжете, рассказанном еще Геродотом (История. Л., 1972. С. 187), о войне скифов (с которыми впоследствии стали отождествлять славян, и в частности русских) со своими рабами. В том виде, в каком его записал Герберштейн, рассказ, несомненно, имеет весьма позднее происхождение — достаточно отметить упоминание в нем «корсунских врат» (попавших в Новгород лишь во второй четверти XV в.) и «корсунских колоколов» (упоминаемых в новгородских летописях под 1462 г.).

Но известны и другие варианты записи легенды о беглых новгородских холопах и об основании ими Холопьего городка на Мологе (уже без всякой связи с Корсунской войной). Исследователи иногда связывают эти предания с реальными событиями конца X — начала XI в. или даже еще более раннего времени (см.: Смирнов П.П. Сказание о холопьей войне в Древней Руси // Уч. записки МГПИ им. В.П. Потемкина. Т. 2. М., 1947; Зимин А.А. Холопы на Руси с древнейших времен до конца XV в. М., 1973. С. 68–72; Фроянов И.Я. Древняя Русь. Опыт исследования социальной и политической борьбы. СПб., 1995. С. 32–38).