Власть и слава

Глава 17. Последняя попытка безумца

В СТРАТОСФЕРЕ они были в относительной безопасности от стихии, которую сами же обрушили на содрогнувшийся мир. Но вскоре торчащие вершины под ними приняли знакомые очертания, и Март понял, что под покрывалом облаков лежит Рено.

Когда они пробились через тучи, дождь яростно ударил по самолету, а белая башня Совета указала на них длинным, бледным пальцем. Пока они спускались, гремели раскаты грома, а фиолетовые копья молний угрожающе сотрясали небо.

Март так и не увидел самолет, подбивший их.

Он, разумеется, знал, что самолеты стражников постоянно патрулируют эту область, но ослабевающий шторм все еще был достаточно сильным, чтобы ввести его в заблуждение, и первая мысль о том, что на них могут напасть, чуть не стала последней – удар выбросил его из кресла, и он треснулся головой об изогнутую металлическую стену.

Хэверс очнулся от дождя, бьющего в лицо. Кто-то тряс его за плечо и, не переставая, кричал словно бы издалека: «Март! Март!».

– Даниэлла? – спросил он, затем открыл глаза и увидел перед собой лицо Ла Бушери, по которому бежали струйки воды.

Хэверс сел, пошевелил руками и ногами. Казалось, он каким-то чудом остался невредимым.

– Март, очнись! – голос Ла Бушери был напряженным.

Толстые руки помогли ему подняться.

– Нас подбили, но мы успели снизить скорость. Я в порядке. А ты? Быстрее, Март! Нас уже ищут. Нам надо выбираться отсюда.

Белая башня возвышалась над ними, окруженная руинами, которые были домами, когда Март последний раз видел Рено. Тут побывали ураган с огнем, затем огонь потушила вода и сама уже начала потихоньку отступать.

Подталкиваемый Ла Бушери, но все еще не пришедший в себя после столкновения Март пробирался через руины к башне.

Сквозь заливающий глаза дождь, они с трудом дошли до заднего входа в башню. У Марта был с собой ключ от одной из дверей, ведущих в служебные помещения. Они с Ла Бушери спустились по ступенькам и попали в маленькое фойе, по колено залитое водой. Хэверс вставил ключ в замок.

Он еще не понял, что собирается делать дальше. Ла Бушери… что-то точно случилось с разумом толстяка после тридцати лет горьких поражений.

И ужасную катастрофу, по-прежнему бушующую над континентом, все еще можно было обратить в победу. Март, не меньше, чем Ла Бушери, хотел посмотреть в глаза Совету и потребовать ответы у тайной группы, которую он найдет на вершине башни.

Не входя в общедоступные коридоры, они могли подняться только на несколько этажей. Служебные лифты возили людей лишь до пятого, где находились личные покои Лидеров. После этого было невозможно сказать, как далеко они с Ла Бушери поднимутся.

Они добрались до восьмого этажа. Чтобы попасть сюда, им пришлось бороться с мощной волной человеческого моря, поскольку все огромное здание было захвачено водоворотом активности. Залы кипели куда-то спешащими мужчинами и женщинами с напряженными от ответственности и недостатка сна лицами. Катастрофа, которую Март недавно обрушил на мир, только начала стихать, и на плечи людей в башне легла тяжелая ноша по ликвидации последствий стихийный бедствий.

Светло-голубая форма Погодных Патрульных выделялась в беспокойной толпе. Красные накидки стражников развевались на уровне лиц тех, кто проходил рядом. Лабораторные техники в белых халатах протискивались через плотную толпу с пачками отчетов в руках. И то и дело, через уважительно расступающуюся толпу, торопливо проходили члены Совета.

У многих была порванная и мокрая форма, испачканные кровью лица и одежда. Растрепанный вид Ла Бушери и его дикий, бешеный взгляд не привлекали внимания, что обязательно бы случилось в любых других обстоятельствах. Все выглядело так, словно большая часть населения Рено заходила в огромное здание, а потом выходила обратно, и двое незаконно проникших сюда людей совершенно не выделялись на фоне остальных.

Ла Бушери держал Марта за локоть большой рукой, словно толстой перчаткой, через которую больно ощущалось железная хватка мышц. Сила, таящаяся в этих пухлых, слабых на вид пальцах, всегда удивляла Хэверса. Накидка Марта, висящая между ними тяжелыми складками, скрывала маленький лучевой пистолет, утонувший в толстой ладони Ла Бушери и упирающийся Марту в ребра.

– Куда ты меня ведешь? – едва слышно настойчиво спросил Ла Бушери, пошевелив лишь уголком рта, что было привычным среди всех беглых меньшинств, появившихся, как только люди начали сажать друг друга в клетки. – Где Совет?

– Где-то на самом верху здания, – ответил Март тем же самым шепотом, появившимся в Слэге. – Я никогда тут не был, но знаю, что надо идти наверх.

– Не пытайся ничего предпринять. Ты не успеешь даже пожалеть об этом.

МАРТ ПОЖАЛ плечами. Он сам не был достаточно уверен в своем разуме, чтобы иметь представление о том, чего ему хочется на самом деле. Из-за его ошибки, нападение на кромвеллиан зашло так далеко, что надежды искупить вину уже не осталось.

Возможно, Ла Бушери был прав. Возможно, единственным вариантом оставалось уничтожить источник власти Лидеров и позволить новому правительству подняться из неразберихи, в которую превратился континент. Хэверс безнадежно покачал головой. За последние месяцы его потрепанный разум испытал слишком большое напряжение. Он мог мыслить только кружным путем, иносказательно и притчами.

– Пусть шторм успокаивается сам, – подумал он. – Я посеял ветер. Теперь придется пожинать бурю. Дуй, ветер, пока не лопнут щеки! Я уже ничего не могу с этим поделать.

На восьмой этаж Март с Ла Бушери поднялись без проблем. Но дальше обычные люди попасть не могли. И, пока они стояли у широких дверей лифта, ожидая, когда оттуда выйдет толпа людей в накидках и белых халатах, случилось то, чего ни тот, ни другой никак не ожидали.

Рядом с ними завихрилась красная накидка, и стражник в блестящем стальном шлеме, все еще удивительно ярком, несмотря на мокрую грязь на плечах, вытянул руку в перчатке, чтобы преградить им путь.

– Прошу прощения, сэр, – сказал стражник Марту. – Ваш пропуск, пожалуйста.

Пистолет Ла Бушери воткнулся Марту в ребра. Секунду ему казалось, что они втроем оказались под куполом абсолютной тишины. Все звуки вокруг стихли, пока Март ждал, что в его разуме родится какой-нибудь ответ. И он даже не осознал, когда это случилось.

– У меня нет пропуска, – услышал он собственные слова, понятия не имея, что говорить дальше. – Я потерял документы, – неожиданно для самого себя объяснил он спокойным голосом.

Это казалось вполне правдоподобным. Многие, наверняка, потеряли документы в нарастающем хаосе, поглотившем Рено.

– Но у вас должен быть пропуск, раз вас пустили внутрь, – все еще вежливо настаивал стражник со сгущающейся в его глазах подозрительностью. – С кем вы хотите встретиться?

– Мы вошли через служебный вход, – правдиво ответил Март и показал ключ, который был только у живущих тут Лидеров. – У нас личное дело. Пожалуйста, пропустите нас. Лифт сейчас уедет.

Он попытался протиснуться мимо стражника. Тот все еще колебался. Ключ отлично подтверждал слова Марта, но стражник все еще сомневался.

Март увидел, что почти убедил его, и решил воспользоваться моментом. Он подался вперед и прошептал стражнику в ухо кодовую фразу, благодаря которой, будучи Погодным Патрульным и Лидером, он раньше попадал в места с ограниченным доступом.

Возникло напряженное мгновение, когда пистолет Ла Бушери предупреждающе впился дулом Марту в ребра, после того, как он вызвал недоверие толстяка, в то время как недоверие стражника все еще не позволяло им пройти дальше. Оказавшись между молотом и наковальней, Март просто стал ждать.

Затем стражник расслабился и кивнул головой в блестящем шлеме.

– Ладно, сэр. Проходите. – Он отошел.

Март с Ла Бушери зашли в лифт, соединенные железной рукой толстяка и упирающимся в бок Марту пистолетом. Двери лифта закрылись, внимательное лицо стражника исчезло, и кабинка скрипнула, начав подниматься по шахте.

Когда двери раздвинулись, показалось шестеро ждущих их стражников.

Набившиеся в лифт люди начали выходить в зал, поднялась суматоха, стражники в красных накидках принялись протискиваться к Марту с Ла Бушери.

– Это все ты виноват! – прорычал Ла Бушери Марту в ухо, и дуло пистолета чуть дернулось, когда толстый палец лег на курок.

Что-то в лице Марта, наверное, предупредило стражников, потому что в ту же секунду, как он повернул правую ногу и ударил рукой по кисти Ла Бушери, держащей пистолет, отбросив дуло, процарапавшее ему по ребрам, ближайший стражник рванулся вперед, схватил Ла Бушери за огромные плечи, и завел его руки за спину.

Завязалась борьба. Кто-то сдавил Марту шею, у него перед глазами встала красная пелена, вызванная недостатком кислорода и мельтешащими накидками стражников. Когда люди столпились вокруг дерущихся, началось всеобщее волнение, и поднялись крики.

Но шелеста лучевого пистолета не послышалось, и через пару секунд Март понял, что у Ла Бушери нет шансов. Только не без пистолета. Что касается самого Марта – он особо и не дрался. Его одинаково устраивали, как победа, так и поражение, он был готов принять любой вариант. Исход уже стал ясен.

Несколько человек обратили внимание на небольшую группу стражников и двух пленников, пока те шли через огромный зал к столу в дальнем конце. Наверное, это и есть Центр Операций, подумал Март, взглянув на три уровня балконов, поднимающиеся над толчеей. Повсюду были столы, доски объявлений, телеэкраны и суетящиеся люди.

ДО МАРТА внезапно дошло, что это помещение, наверное, являлось первой передающей станцией, принимающей приказы от Высшего Совета и разносящей их по всему континенту. Он осознал непреодолимое желание увидеть сам Совет или того, кто его представлял. Что или кто бы ни находился на верхнем этаже этого здания, в этот страшный час именно он управлял судьбой кромвеллианского мира.

Март никогда прежде не видел человека, сидящего за столом, к которому подвели их вначале. Но, как ни странно, его узнал Ла Бушери. Драка в зале, казалось, временно успокоила толстяка, и он зашептал уголком рта так дружелюбно, будто не пытался убить Марта пару минут назад.

– Это Уильямс, – тихо сказал он. – Начальник континентальной полиции. Раньше он заседал в Вашингтоне. Сюда, наверное, переехал весь департамент. Это значит, что Высший Совет тоже здесь, Март. Нам нужно сбежать!

Стражник, остановивший их у лифта, обратился к Уильямсу.

– И когда он сказал мне кодовую фразу Лидеров, – объяснил он, – я вспомнил, что несколько месяцев назад мы получили сигнал о Лидере, перешедшем на сторону врага, и…

– Да, да, спасибо, – нетерпеливо перебил его Уильямс, а затем посмотрел на Марта, нахмурившись так, что было непонятно, сердится он или просто глубоко задумался. – Ты Хэверс, не так ли? Погодный Патрульный, ставший предателем. Что ты тут делаешь?

Март пожал плечами и не ответил. Что он мог сказать?

– Думаю, ты многое можешь рассказать нам о том, что происходит, – продолжал начальник полиции после паузы. – Если не хочешь говорить сейчас, я вызову…

Он замолчал и включил экран видеофона.

– Лидер Вон, – сказал Уильямс в микрофон. – Лидер Вон! – Экран потемнел, а затем на нем появились голубые глаза Даниэллы на бледном, уставшем лице. – У меня тут человек, с которым вы работали некоторое время назад, – сообщил он. – У нас о нем весьма противоречивые сведения. Вы не спуститесь сюда на минутку?

Даниэлла перевела взгляд с Уильямса на тех, кто стоял у стола. Только Март заметил, что она испугалась. Ее нижняя губа чуть дрогнула, и она на мгновение закусила ее, – вот и все, чем она выдала себя.

– Разумеется, Лидер Уильямс. Сейчас буду, – сказала она, долгую секунду глядя Марту в глаза.

Стоя рядом с Уильямсом и смотря вниз, Даниэлла не говорила с Мартом, но ему казалось, что она не сводила с него глаз с тех пор, как появилась в поле зрения, идя мимо столов. Она молча выслушала Уильямса.

– Я хотела бы кое-что предложить, – сказала она, когда начальник полиции закончил. – Март Хэверс проходил лечение в Центре Мнемоники, когда с ним случился… рецидив. Я бы очень хотела, чтобы его осмотрел Лидер Ллевелин. И второго человека тоже, раз уж их схватили вместе.

Пока Даниэлла говорила, она пристально смотрела на Марта. Он был уверен, что этим молчаливым взглядом она пыталась ему что-то сказать, но не понимал, что именно. Возможно, этого не знала даже она сама. В ее глазах была растерянность и нечто похожее на удивление.

– Если можно, – закончила она и в первый раз взглянула на Уильямса, – я тоже пойду. Думаю… думаю, мне есть что сказать Лидеру Ллевелину об этом человеке.

Когда они вышли из лифта и прошли в другой конец приемной Ллевелина, то снова услышали бушующую за окном бурю. Дождь стучал в высокие окна и стекал по стеклам такими мощными потоками, что окна стали непрозрачными.

Ла Бушери что-то задумал. Март понял это по тому, как изменился ритм дыхания толстяка и по тому, как он шел между стражников. Злость, накопившаяся в нем за тридцать лет, наконец, вырвалась на свободу с силой бури за окном, и ее нельзя было долго удерживать в узде. Но хитростью и самоконтролем он оттягивал момент взрыва.

Даниэлла подошла к дверному видеофону, объявила о том, что они пришли, и тут огромное тело Ла Бушери внезапно качнулось вбок, словно он начал падать. Это так походило на падение, что стражник рядом с ним вытянул обе руки, чтобы подхватить толстяка. Это было ошибкой. Огромный вес Ла Бушери навалился на стражника лавиной плоти. Обманчиво пухлой рукой Ла Бушери сделал быстрое движение и ловко выхватил лучевой пистолет из кобуры стражника.

Потом Ла Бушери упал на пол, быстро перекатился через голову и с невероятной быстротой оказался на ногах. Секунду дуло пистолета угрожающе глядело на Даниэллу, Марта и стражников из-за занавешенного дверного прохода, а лицо толстяка, улыбаясь и став похожим на череп, было не менее страшным. Упавший стражник поднялся на ноги и нечаянно заслонил Ла Бушери, в чем тот отчаянно нуждался. К тому времени, как путь освободился, Ла Бушери беззвучно исчез.

Разумеется, это было бесполезно. Он не мог далеко уйти в здании, наполненном стражниками и коммуникационными устройствами. Март увидел, что командир стражи уже говорит в перчаточную рацию, и понял, что тревога поднята. Затем двое людей, державших Хэверса за локти, подтолкнули его вперед, и он снова оказался в личных покоях Ллевелина. Даниэлла вошла первой.