Во всем виновата водка (ЛП)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Остин

Рэй: Мы можем поговорить?

Рэй: Остин, ты можешь хотя бы ответить?

― Кто это? ― спросил Кинг.

― Рэй.

Я посмотрел на сообщения. Первое прислано пару дней назад, а второе пришло только что. Я хотел продолжать игнорировать ее ― возможно, если бы я это делал, то мог бы продолжать игнорировать реальность нашей ситуации. Возможно, я мог бы попытаться игнорировать зияющую дыру в своей груди.

― Конечно, это она. Следовало догадаться, потому что такое выражение лица у тебя всегда, когда она с тобой связывается. Только сейчас оно такое грустное, как у щенка.

― Отвали.

― Я бы так и поступил, но тогда ты будешь одиноким, грустным щенком, а я слишком хороший друг, чтобы бросить тебя. Не благодари. А теперь расскажи, что случилось.

Он проигнорировал мой напряженный взгляд, нисколько не заботясь о том, что я не нахожу его бредни забавными.

― Ну?

― Она хочет поговорить.

― И...

― Не знаю, ― туманно ответил я, уклоняясь от его расспросов.

― Ладно, хватит нести эту зашифрованную чушь, ― заявил он, направляя на меня бутылку пива. ― Ты не разговариваешь с ней. Не разговариваешь с бабушкой и дедушкой, а на мои вопросы отвечаешь односложно. Я больше узнал о произошедшем из бульварных газет, чем от тебя. Так что, если не хочешь держать все в себе, пока не взорвешься, предлагаю перебороть себя и поговорить хотя бы со мной.

Как бы мне ни было неприятно это признавать, он был прав. Я избегал бабушку и дедушку, как чумы. Я даже не открывал их сообщения, зная, что они только усилят чувство вины. Тексты предварительного просмотра варьировались от удивления до поздравлений и вопросов о том, когда я привезу ее к ним. Я чуть не рассмеялся при мысли о Рэй на ферме. Она не была любительницей маленьких городков со скрипучими старыми полами.

Осушив пиво, я как можно дольше избегал смотреть на Кинга, вместо этого изучая немногочисленных посетителей паба, занятых своим обедом. Кинг постучал по столу, давая понять, что мое время истекло.

― Даже не знаю, с чего начать, ― выдавил я из себя. ― Сплошная неразбериха. Я проснулся рядом с ней ― голый и женатый.

― Тпру, ― воскликнул Кинг. ― Ты спал с ней?

― Я... не думаю.

Брови Кинга поднялись до линии волос, глаза расширились.

― Нет, ― убежденно ответил я. ― Мы были слишком пьяны, не могу вспомнить ничего, кроме вечеринки, но я бы вспомнил, если бы переспал с ней. Я бы запомнил что-то из этого, какие-нибудь вспышки или что-то в этом роде. Она слишком много для меня значит, чтобы не помнить.

― Проклятье, Остин, ― тихо пробормотал он.

― Что?

― Я знал, что она тебе нравится, но это нечто большее.

― Конечно, да. Я так долго хотел ее. Быть ее мужем ― это как... судьба или что-то вроде того.

― Вот только это не так.

Его слова ударили меня словно пощечина.

― Черт, Кинг. Прекрасный способ лишить меня всякой надежды.

― Прости, что не сверяюсь с твоим гороскопом, чтобы узнать, что нам делать дальше, ― сказал он со смехом. ― Ты знаешь, что я слишком практичен.

― Да. Может, это просто жестокий поворот сюжета, дать мне то, чего я хотел, только чтобы впоследствии лишить этого, потому что она не хочет быть моей женой.

― Она так сказала? Она не хочет тебя?

Я помрачнел, обдумывая наш с ней спор. Пытаясь избежать игры в двадцать вопросов, я рассказал ему все подробности, включая то, каким козлом был по отношению к ней.

― Ух ты, парень. Нам понадобится еще одна порция, ― сказал он, жестом показывая на напитки. ― По крайней мере, мне понадобится еще одна порция. Тебе, мой друг, понадобится чудо, чтобы загладить свою вину.

― Да. Я, бл*дь, знаю это, ― проворчал я. ― Я был так зол, и не мог не чувствовать себя оскорбленным. Каждый раз, когда она смеялась, мне казалось, что она смеется надо мной ― смеется над идеей быть моей женой.

― Насколько я знаю, Рэй вообще не хочет быть замужем.

― Тогда зачем она вышла за меня?

― Я бы винил во всем водку.

― И все же, даже в алкогольном опьянении что-то должно было подстегнуть ее. Как там говорится? В том, что ты говоришь и делаешь, когда пьян, всегда есть доля правды.

― Возможно, ― согласился Кинг, но выглядел не убежденным. ― Но, возможно, тебе нужно сделать шаг назад и мыслить объективно ― не принимать все так близко к сердцу.

― Как я могу не принимать все близко к сердцу, когда речь идет о браке.

― Люди постоянно разводятся.

― Я не хотел стать одним из них.

Он грустно улыбнулся. Кинг был одним из немногих, кто знал о моем прошлом и о том, как оно повлияло на меня.

― Знаю.

Мой телефон снова завибрировал, зловеще задрожав на столе. Я посмотрел на экран, где высвечивался текст сообщения.

Рэй: Слушай, я знаю, что не имею права просить, но мне нужна твоя помощь.

Рэй: Мы можем поговорить?

Рэй: Пожалуйста.

― Суть в том, что тебе нужно поговорить с ней, ― сказал Кинг, прочитав сообщение вместе со мной. ― В любом случае, ты ничего не можешь сделать, пока не поговоришь с ней.

― Да, ― согласился я, уже страшась этого.

― И тебе нужно дистанцироваться от идеи судьбоносности этого события и перестать принимать выбор Рэй так близко к сердцу. Не похоже на то, что она фантазирует о свадьбе и не хочет этого именно с тобой. Это имеет прямое отношение к ней. И если уж на то пошло, ты рассказал мне достаточно о том, что она делает для тебя, и у меня нет сомнений в том, что твоя дружба важна для нее. Постарайся не разрушить все только потому, что не можешь отделить то, что чувствуешь, от фактов того, что произошло. Здесь нет простого ответа, но ты, по крайней мере, можешь повлиять на результат.

― Господи, когда ты стал таким проницательным?

― Это моя суперсила, работающая исключительно в отношении других людей, но не в личных целях.

― Это объясняет твою личную жизнь.

― Ха. Он шутит, ― рассмеялся Кинг. ― А теперь перестань быть большим гребаным ребенком и ответь ей.

Со свирепым взглядом и страхом, прокатившимся по моему желудку подобно приливной волне, я сделал, как он приказал.

Я: Да.

Я: Встретимся на нашем месте.

Кинг похлопал меня по спине и уверил, что все наладится, когда мы расстанемся, но весь остаток дня мои нервы были на пределе. Впервые я предпочел бы остаться на работе, чем встретиться с Рэй, но незнание того, во что ввязываюсь, тяготило меня.

Какая помощь ей нужна? Должно быть это что-то важное, раз она связалась со мной. Или это предлог, чтобы встретиться и поговорить? Или?..

Я перебрал все варианты, и каждый из них не совсем подходил, и я хотел избежать всего этого. Но слова Кинга о том, что мне нужно повести себя так, чтобы я мог повлиять на результат, подтолкнули меня отправиться в кафе-мороженое, которое мы оба любили. Я не смогу продвинуться вперед, если не разберусь с реальностью.

Когда подходил к кафе, ее красота поразила меня так сильно, что я чуть не споткнулся. Витрина магазина освещала ее простой хвостик, джинсы и футболку, но, несмотря на простоту одежды, она выглядела безумно стильно. Она смотрела вдаль, прислонившись к витрине, облизывая по краям свое мороженое «Black Sabbath».

Стаканчик в виде перевернутого конуса в другой руке дал мне надежду, что, возможно, все не так плохо, как казалось, и, возможно, Кинг был прав, и мы сможем все исправить.

― Привет, ― поприветствовал я.

Ее глаза метнулись ко мне, и она застыла. Я ожидал улыбки, которую она всегда мне дарила, но не сейчас. Вместо улыбки на ее лице появилась настороженность с оттенком грусти. Секунды тянулись, и я заметил темные круги под ее глазами, которые Рэй пыталась скрыть косметикой, но я слишком хорошо знал ее, чтобы не заметить.

― Привет, ― наконец сказала она, передавая мне мороженое. Кардамон и черный перец ― мое любимое.

Мы наткнулись на это место однажды пьяной ночью, когда приехали в Нью-Йорк на каникулы. Они были известны своими странными вкусами, и, будучи под действием алкоголя, мы прозвали это место нашим.

― Сразу перейду к делу, ― начала она. ― Наш брак, заключенный в Вегасе, создал много проблем для предвыборной кампании моего отца. Нам предстоит поездка в Хэмптон с инвесторами, и он хочет, чтобы мы устроили шоу.

Я моргнул несколько раз, поморщившись, когда попытался разложить по полочкам все слишком большие фрагменты, которые содержало в себе это утверждение. Всего одно предложение создало примерно миллион других препятствий.

― Шоу? ― спросил я.

Это казалось самым простым началом.

― Он хочет, чтобы ты приехал в Хэмптон и вел себя так, будто свадьба была запланирована. Что мы влюбленная, счастливая маленькая семья.

Я хотел сказать ей, что нам не нужно притворяться, когда мой телефон завибрировал от входящего звонка, что, возможно, спасло меня от еще большей ошибки.

«Ба».

Поморщившись, я сбросил звонок и снова сосредоточился на Рэй.

Моим первым побуждением было согласиться, потому что я никогда не отказывал ей. Другая часть меня шептала, что это катастрофа. Сейчас мы едва ли дружелюбны. Как мы сможем изображать влюбленных? А что будет, когда мы останемся наедине? Она меня оттолкнет? Останемся ли мы друзьями? В данный момент я даже не мог представить эту картину, и казалось, что я стою на обрыве, а подо мной простирается лишь черная пустота.

Я пытался прочитать ее ― пытался понять, что Рэй чувствует по этому поводу, но у нее было несколько дней на обдумывание этой идеи, и достаточно времени, чтобы убрать все эмоции с лица.

― Это твоя идея?

Рэй часто выступала в роли своеобразного менеджера по маркетингу своего отца. У нее был опыт работы с социальными сетями, и, возможно, это был один из ее грандиозных планов.

― Боже, нет, ― насмешливо сказала она.

Я стиснул зубы, пытаясь отстраниться от ее реакции, как советовал Кинг, но все, о чем я мог думать, это то, как она смеялась, поняв, что вышла за меня замуж. По крайней мере, ее отцу было не так уж трудно поверить, что мы можем быть вместе. У него было гораздо больше уверенности, чем у Рэй, что мы сможем притвориться, что наш брак настоящий.

― Я пойму, если ты не захочешь быть рядом со мной... особенно теперь, когда знаю, что ты обо мне думаешь.

Ее слова в сочетании с отсутствием зрительного контакта ударили меня, словно битой, по животу, подавляя накопившийся гнев. Я ненавидел свой характер. Это началось в подростковом возрасте, и я предпринимал огромные усилия, чтобы контролировать себя. Хоть я и перестал драться в школе, мой рот все еще иногда подводил меня.

― Послушай, Рэй, возможно, мы оба сказали то, что не имели в виду.

Ее глаза встретились с моими и вспыхнули огнем, который был присущ только Рэй.

― Я никогда не говорила ничего другого, кроме того, что сказала тем утром. Я всегда была честна, и, как выяснилось, я не очень хорошо знаю тебя. В тебе есть сторона, которая проявляется, когда тебя провоцируют, ― сторона гнева.

Закрытие глаз не помогло игнорировать боль в груди, словно от удара ножом. Я все еще видел ущерб, который нанес. Все еще видел, как она скривила губы и отступила, словно я напугал ее.

― Прости, ― вздохнул я.

Стоя на тротуаре Нью-Йорка, с тающим мороженым и сожалением между нами, никто из нас не знал, что сказать.

Наконец, Рэй отвела взгляд, опустив подбородок.

― Не стоит. Мне просто нужна твоя помощь.

― Как я могу помочь, если ты даже не смотришь на меня?

― Не знаю, ― пробормотала она, выглядывая из-под ресниц. ― Просто я знаю, что мы должны это сделать.

Мой телефон снова завибрировал... достав его из кармана, я увидел сообщение.

Ба: Привет, Остин, знаю, что Рэйлинн ― городская девушка и, возможно, не захочет приезжать на ферму. Может быть, мы с дедушкой приедем к вам.

Мое сердце сжалось, я больше не мог избегать разговора с ними ― ненавидя то, во что мое уклонение заставило их поверить. Мне хотелось зарычать от разочарования, откинуть голову и завыть в ночное небо, чтобы оно дало мне чертову передышку. Но мне некого было винить, кроме себя. А это означало, что я должен все исправить.

Может, предложение Рэй поможет исправить обе проблемы. Возможно, если соглашусь ей помочь, то смогу попросить что-то взамен. Может быть, я смогу использовать время в Хэмптоне, чтобы восстановить то, что было разрушено. Возможно, мы настолько хорошо вживемся в свои роли, что она, в конце концов, поймет, что не хочет останавливаться.

― Хорошо.

― Правда? ― спросила она с надеждой.

― Да. Но мне нужно, чтобы ты сделала кое-что для меня взамен.

Она сузила глаза.

― Что?

Сомнения подрывали мое решение, но я двинулся вперед, отбрасывал в сторону все сомнения. Это должно сработать.

― Если я поеду в Хэмптон, то ты поедешь со мной к бабушке и дедушке и притворишься моей женой. Брак важен для них, и я... я пока не могу им рассказать всей правды. Я хочу подготовить их, прежде чем расскажу все, как есть.

Она колебалась, покусывая свою пухлую розовую губу, как делала всегда, когда была погружена в раздумья. Я так долго задерживал дыхание, ожидая, что она скажет мне отвалить, что перед моим взором замелькали черные точки, прежде чем она, наконец, избавила меня от страданий.

― Хорошо.

― Хорошо? ― повторил я, выдохнув с облегчением.

― Да. Я поеду к ним.

― Спасибо.

Рэй коротко кивнула, а затем повернулась, чтобы выбросить почти растаявшее мороженое.

― Поездка состоится в следующие выходные. Позже я сообщу тебе подробности.

― После Хэмптона мы поедем к моим бабушке и дедушке.

― Хорошо, ― согласилась она, завершая разговор. Еще раз кивнув, она повернулась, чтобы уйти, но в последний момент остановилась и обернулась. ― Как бы то ни было, я скучаю по тебе.

Она не дала мне времени ответить.

Я скучаю по тебе.

Слова не помогли. Во всяком случае, они только усиливали боль.

Все это не имело значения. У меня было всего две поездки с Рэйлинн, моей лучшей подругой ― женой, ― чтобы все исправить.

У меня еще не было плана, но я собираюсь придумать чертовски хороший план.

Все, что я знал, это то, что мне нужно, чтобы она осталась в моей жизни.

Желательно в качестве моей жены.