Во всем виновата водка (ЛП)

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Остин

Передо мной словно в замедленной съёмке разыгралась фантазия, я наблюдал, как Рэйлинн Вос сползает с сиденья на колени.

Она не сводила с меня пристального взгляда, когда ее пальцы ласкали мои колени, раздвигая их.

Не отводя взгляда, она мучительно медленно провела ладонями по моим бедрам, замешкавшись лишь в доле сантиметра от моего члена. В этот момент я изучал ее и заметил вспышку неуверенности в ее действиях. Затаив дыхание, я ожидал, что она отстранится и скажет, чтобы я отвалил. Сегодня, после каждого решительного поступка по отношению к ней, я ждал, что она отдалится. С каждым откровением, открывающим то, чего я на самом деле хотел ― удовольствия, владения, ― я ждал, что она рассмеется мне в лицо.

И все же она стояла на коленях, выглядя неуверенной, но такой чертовски сильной.

Влюбляюсь в нее ещё сильнее, я наблюдал, как она уступает контроль. Уступает мне. И я видел, как она наслаждалась этим.

Эти полсекунды тянулись все дольше и дольше, пока мои легкие не начали пульсировать от облегчения. Ее губы едва заметно дрогнули ― единственное предупреждение перед тем, как ее ладонь продолжила настойчиво гладить мой член.

― Ох, бл*дь, ― простонал я на выдохе.

Рэй провела языком по алым губам, прежде чем впиться зубами в сочную плоть. Не в силах больше держать руки при себе, я ступил на опасную территорию. Скользнув рукой по ее шее, приподнял большим пальцем ее подбородок, прежде чем провести им по губе, избегая ее карающего укуса.

― Не могу дождаться того момента, когда кончу тебе в рот.

Она игриво прикусила мой большой палец, прежде чем сосредоточиться на освобождении члена. С нетерпением я приподнялся, помогая ей спустить штаны, чтобы она могла дотянуться до меня.

― Срань господня, ― выдохнула она.

Рэй смотрела на меня, словно ребенок в магазине сладостей, и я стал еще тверже. Кровь сильнее заструилась по моим венам, пульсируя вдоль члена, и я испугался, что кончу от лёгкого дуновения воздуха.

― Засунь его себе в рот.

Ее глаза вспыхнули, дикое пламя практически сжигало меня заживо. Не знаю, была ли этому виной её властность, сопротивляющаяся моему приказу, или ее желание.

Я не знал, и мне было плевать, потому что в следующее мгновение ее рука обхватила основание моего члена, а ее теплый, влажный рот скользнул по головке, продолжая опускаться все ниже, ниже, ниже и ниже, пока головка не уперлась в заднюю стенку ее горла.

Еб*ть. Мне потребовалось приложить все силы, чтобы не схватить ее за голову и не заставить продолжать, ― преодолеть сопротивление и проникнуть в ее тугое горло.

Еще не время. Не сейчас. Подталкивать ее словами ― это одно. А подталкивать ее физически требует больше времени и места, чем в этой роскошной машине. Я ждал этого годами. И мог подождать еще немного, чтобы убедиться, что у нас будут ощущения, от которых мы больше никогда не сможем отказаться.

Я убрал волосы с ее лица, чтобы видеть, как ее красные губы растягиваются вокруг меня. Вверх-вниз, вверх-вниз, ее сиськи касались моих колен, доводя меня до такого возбуждения, о котором я даже не предполагал. Словно прочитав мои мысли, она схватила меня за руку и прижала ее к своей груди.

Слава богу, Рэй была слишком сосредоточена на том, чтобы провести языком вверх по моей длине, чтобы заметить, как от нетерпения прикоснуться к ней дрожит моя рука. Как только я просунул руку под край платья, ее мягкие, теплые, полные сиськи заполнили мою ладонь, она просунула язык в щель вдоль головки, вырвав стон из глубины моей груди.

Когда она ухмыльнулась, словно выиграла битву, я нанёс ответный удар, нашел ее сосок и ущипнул достаточно сильно, чтобы было больно, но в то же время недостаточно сильно, чтобы поиграть. Она задыхалась и стонала, и настала моя очередь улыбаться.

― У тебя самые идеальные сиськи. Весь вечер я не мог отвести от тебя глаз, представляя, как срываю это платье и покрываю твою бледную кожу своей спермой.

Еще один стон, но на этот раз ее рот был вокруг моего члена, посылая ударные волны прямо к яйцам. Я был в нескольких секундах от того, чтобы кончить, и не мог понять, хочу ли, чтобы это длилось вечно, или хочу все поскорее закончить, чтобы посмотреть, как она поглощает мою сперму.

Но как? В голове у меня вертелись различные варианты.

Нежно покручивая ее сосок, я подразнивал его большим пальцем.

― Ты позволишь мне кончить на твои сиськи? Подержишь их, чтобы я мог облить их?

Рэй снова провела языком вверх, не отводя от меня взгляда, и кивнула. Еб*ть. Ее покорность потрясла меня, еще больше возбудив.

― Позже, ― пообещал я. ― Я помечу тебя своей спермой позже. А сейчас я хочу, чтобы ты попробовала меня на вкус. Хочу смотреть, как моя сперма заполняет твой рот и вытекает из твоих прелестных маленьких губок, пока ты пытаешься проглотить все до последней капли.

Словно я бросил вызов, она возобновила ласки моего члена своим ртом, посасывая сильнее при каждом толчке, продвигаясь глубже при каждом опускании.

У меня начало темнеть в глазах. Сердце грохотало, словно скаковая лошадь, несущаяся к финишу. Мое тело трепетало, вибрировало, содрогалось, пока, наконец, не взорвалось, словно вулкан. Я откинул голову на сиденье и кончил. Ее нежная ладонь перекатывала мои яйца, продлевая удовольствие, пока я не начал думать, что потеряю сознание.

Когда мир перестал вращаться вокруг меня, я поднял голову, вытирая каплю своего семени с ее губ и засовывая палец ей в рот.

― Хорошая девочка, ― похвалил я, потирая большим пальцем ее губы.

Машина остановилась, и, словно у нее только что не было члена в горле, Рэй откинулась на спинку сиденья и достала зеркальце. Я быстро натянул брюки, едва застегнув их, потому что знал, что сниму их, как только мы окажемся внутри. Передал обещанные деньги водителю и повернулся к ней, чтобы схватить ее за запястье, не позволяя подкрасить губы.

Она посмотрела туда, где я нежно удерживал ее, затем снова на меня с выражением «какого хрена».

― Не беспокойся. Я сотру ее снова, ― пообещал я.

И снова она колебалась. И я затаил дыхание. Не зашел ли я слишком далеко?

Но это была Рэй. Если сейчас я раскрывал перед ней свою сексуальную сторону, она всегда была открыта. Возможно, она и готова уступить часть контроля, но если в какой-то момент это изменится? Она без колебаний скажет мне об этом.

― Я, черт возьми, надеюсь на это.

С этими словами она вышла из машины, а я помчался следом.

Я шел позади нее, позволяя ей пройти через дверь, прежде чем начать действовать. Проведя пальцем по ее спине, я развернул ее лицом к себе. Рэй смотрела на меня дикими глазами ― потемневшими, но яркими от огня, в котором я хотел сгореть.

Наши тяжелые вздохи эхом разносились по темному пустому фойе. В доме было тихо. Все ушли, включая персонал. Слава богу, потому что я ждал достаточно долго и не желал ждать ни секунды дольше.

Словно дикое животное, загнавшее добычу в угол, я навис над ней, позволяя каждой непристойной фантазии отразиться на моем лице. С каждым моим шагом вперед Рэй делала шаг назад, пока не натолкнулась на круглый стол. Но это не остановило меня. Положив обе руки на столешницу из темного дерева, окинул взглядом ее тело, она прогнулась дугой, чтобы выдержать мой взгляд.

Затем провела языком по губам, и мне захотелось сделать то же самое. Но пока не время. Прижавшись лбом к ее лбу, я закрыл глаза и глубоко вдохнул, теряясь в ее аромате, ― в том, как она трепетала, прижимаясь ко мне.

― Остин, ― выдохнула Рэй в нескольких сантиметрах от моего рта.

― Мне необходимо попробовать тебя, ― сказал я в отчаянии.

Скользя руками вниз по ее телу, ее изгибам, не доверяя себе настолько, чтобы прикоснуться к ней своим ртом. Потому что знал, что как только прильну ртом к ее полным сиськам, не остановлюсь до тех пор, пока она не кончит.

― Обязательно смотри, ― приказал я, кивнув в сторону зеркала позади себя. ― Хочу, чтобы ты знала, как выглядит моя голова между твоих бедер.

― О, боже, ― захныкала она.

Ее сладкий аромат пронизывал воздух и подпитывал животное, которое я едва удерживал на поводке. Я опустился перед ней на колени, обезумевший и на грани потери контроля. Устроился между её обнаженных, сильных ног. Начав с ее колена, я провел языком вверх по одному бедру, отодвигая шелковистый материал платья в сторону. Тончайший кусочек белого кружева едва прикрывал ее. Такая невинность той пошлости, которую я собирался проделать. Я сжал материал в кулаке и сильно укусил внутреннюю сторону ее бедра, срывая с нее трусики.

Она ахнула, и, наконец, вид ее набухших, влажных половых губ, обнаженных передо мной, стал последней каплей. Цепь вокруг моего контроля разорвалась.

Я подставил плечо под ее ногу и впился в нее, словно изголодавшийся мужчина. Она вскрикнула, наклоняясь вперед, вцепившись руками в мои волосы, чтобы не свалиться.

Сладкий, терпкий вкус вспыхнул на моем языке, побуждая брать еще, еще и еще. Я просунул язык между ее складочками и провел им от отверстия до набухшего клитора.

― О, боже. Бл*дь. Бл*дь, ― захныкала она. ― Остин. Пожалуйста.

Ее мольба пронзила меня прямо в позвоночник, возвращая член к жизни. Я хотел остаться, зарыться лицом между её бедер навсегда, но мне было необходимо войти в нее.

Схватив за попку, прижал ее к себе и начал пировать, посасывая клитор, быстро двигая языком, наслаждаясь тем, как она покачивалась напротив моего рта, теряясь в том, как ее соки стекали по моему подбородку.

― Дерьмо. Да. Я кончаю.

Рэй до боли потянула мои волосы, что только усиливало пульсирующую потребность между нами. Ее хныканье и стоны будут преследовать меня до самой смерти. Я хотел записать их на диктофон и проигрывать каждую ночь. Я был одержимым мужчиной и нуждался в большем.

Ее киска пульсировала у моих губ, и я не стал ждать, пока она кончит, вскочил на ноги, по пути взвалив ее на плечо.

― Остин, ― вскрикнула она.

Я шлепнул ее по заднице, заработав еще один крик.

― Мне нужно оказаться внутри тебя. Так что, если не хочешь, чтобы вернувшиеся обитатели дома обнаружили меня глубоко погруженным в твою п*зду, предлагаю перестать извиваться.

― Ты дикарь.

― Ох, Рэй, ― я тихо рассмеялся, ― я в отчаянии. Но если тебе нужен дикарь, я с радостью повалю тебя прямо здесь, на этих ступеньках, и буду тереться о тебя, словно чертово животное, в которое ты меня превратила.

― Ты бы не стал так делать.

Я остановился, поставив ее на ступеньку выше себя, чтобы встретиться с ней взглядом.

― Я бы именно так и сделал, и не остановился бы, даже когда они вошли. Я бы с радостью позволил им смотреть, пока не выплесну все, что у меня накопилось глубоко внутри тебя.

Она сглотнула, и это был единственный признак того, что она не была так уж равнодушна, как мне казалось из-за ее молчаливого упрямства.

― Ты бы хотела этого, Рэйлинн? ― спросил я, лениво улыбаясь. ― Ты бы хотела, чтобы все смотрели, как ты принимаешь меня?

Однако она не сказала ни слова. Ей и не нужно было.

Моя улыбка стала шире.

― Буду иметь это в виду. Но сейчас для того, что я задумал, мне нужно нечто большее, чем лестница.

― И что ты задумал? ― спросила она, ее голос был требовательным.

Не отвечая, снова взвалил ее на плечо и помчался в нашу комнату. Захлопнул за нами дверь, поставил ее у изножья кровати.

Ее рот приоткрылся, умоляя меня поцеловать ее.

Еще не время. Что-то удерживало меня. Что-то подсказывало, что наш первый поцелуй будет важнее всего остального, что я сделаю с ней сегодня вечером. Я должен был убедиться, что он будет ошеломительным.

Ее грудь поднималась и опускалась. Я не мог больше ждать ни секунды. Мне нужно было увидеть её сиськи ― увидеть ее всю. Я провел ладонями вниз по ее шее, плечам, попутно снимая бретельки. Шелковистый материал зацепился за ее твердые соски, прежде чем я стянул его.

― Годы, ― пробормотал я, спуская платье ниже бедер. ― Много лет я гадал, какого цвета твои соски, какого размера. Мимолетного взгляда в Вегасе было недостаточно. ― Она стояла неподвижно, позволяя мне смотреть, позволяя раздевать ее, каждый ее вздох приближал розовые кончики к моему рту. ― Мне было интересно, каковы они на вкус.

― Утоли любопытство, ― прошептала она.

Я ждал, растягивая предвкушение, обдавая дыханием нежный бутон, посылая мурашки по ее бледным изгибам.

― Остин, тво...

Я провел языком по кончику, а затем нежно прикусил. Ее потрясенный возглас сменился стоном удовольствия, когда я схватил ее за бедра. Я держал ее неподвижно, проводя языком вокруг одного соска, через ложбинку, чтобы пососать другой.

― Да. Ещё.

Я отпустил ее сосок, пообещав себе вернуться, выпрямился, беря под контроль ситуацию.

― Ложись на кровать.

Словно на ней были доспехи, а не нагота, она подняла подбородок и бровь.

― А что, если я не хочу.

Я тоже приподнял бровь и тихо рассмеялся.

― Мы оба знаем, что ты хочешь. Теперь ложись на кровать, ― приказал я на этот раз жестче. ― И раздвинь ноги.

Борьба между ее природным доминированием и выполнением того, чего, как мы оба знали, она хотела, разыгрывалась в ее глазах, в то время как я был в нескольких секундах от того, чтобы упасть на колени и умолять ее продолжить начатое.

― Хорошо.

Я думал, что рухну от облегчения, но был слишком поглощен колыханием ее идеальных сисек, изгибом ее мышц, когда она откидывалась на подушки. Она растянулась, передо мной, словно модель Плейбой, и лишь после этого выполнила мой последний приказ и раздвинула ноги.

Не торопясь, я скользнул взглядом по ее телу.

― Я собираюсь трахнуть тебя так сильно, что ты будешь кричать до тех пор, пока тебя не услышат за океаном.

― Обещания, обещания.

Ее обычный дразнящий голос сменился хриплой мольбой. Я быстро скинул с себя одежду, отбросив ее в сторону после того, как взял презерватив, становясь все тверже и тверже под ее благоговейным взглядом. Я знал, что привлекателен, но когда женщина твоей мечты так смотрит на тебя, заставляет уверенность вознестись до небес.

Она трепетала на пушистом белом пледе, словно нервная девственница, принесенная в жертву специально для меня. Пришло время получить свой приз.

― Помнишь, что я сказал? ― спросил я, забираясь на кровать между ее раздвинутых бедер.

Она отрывисто кивнула, ее рот приоткрылся от вздоха, когда я провел пальцами по ее складочкам, прежде чем толкнуться внутрь.

― Ты такая мокрая. Это хорошо, потому что тебе нужно быть мокрой, чтобы я целиком поместился в тебе.

Ее рука сомкнулась вокруг моего запястья, останавливая дразнящие движения.

― Войди в меня. Сейчас же, ― приказала она сквозь стиснутые зубы.

― С удовольствием. ― Я оседлал ее бедра и приблизил головку члена к ее отверстию, двигая ею взад-вперед. ― Смотри, ― потребовал я, ожидая, пока она приподнимется на локтях и увидит, как головка моего члена прижимается к ней. ― Хочу, чтобы ты запомнила каждую деталь того, как это выглядит и ощущается, когда я погружаюсь в тебя. Смотри, как я овладеваю тобой ― заявляю на тебя права.

Как и обещал, я скользил внутрь по одному мучительному сантиметру за раз, наблюдая, как ее набухшее влагалище широко раздвигается, чтобы вместить меня всего. Я медленно отодвинулся назад, застонав от вида ее влаги, размазанной по моему члену, прежде чем скользнуть полностью, пока яйца не прижались к ее заднице. Положив руки ей на бедра, я держал ее широко раскрытой, скользя внутрь и наружу в кропотливом темпе.

― Посмотри на себя. Такая хорошая девочка, с отличием принимает мой член. Твоя маленькая щелка так туго натянута вокруг меня, что мне приходится прикладывать усилия, чтобы входить внутрь.

― Да, ― задыхалась она, ― я хочу тебя. Хочу больше и быстрее.

Она извивалась подо мной, и я, вероятно, оставлю синяки от того, как крепко держу ее, но она не сказала мне остановиться.

Пот стекал по моим вискам, и я изо всех сил старался не вонзиться в нее, как она того хотела. Я провел большим пальцем по набухшему клитору, едва касаясь его.

― Ох, бл*дь, ― воскликнула она с гортанным криком.

― Ты нереальная, ― простонал я, скользя по ее бутону. ― Твоя киска такая влажная, что я слышу, как она засасывает меня в себя.

― Потому что я хочу большего. Я хочу, чтобы ты трахнул меня, ― взмолилась она.

Я быстрее погладил ее клитор, подводя к краю. Ее бедра дернулись, голова откинулась на подушку, рот приоткрылся.

И я остановился.

Я вышел из нее, так что только головка оказалась внутри, и снова прижал ее к себе, не давая ей двигаться.

― Ты, бл*дь, издеваешься надо мной? ― закричала она, словно обезумевшая женщина.

Мне это так нравилось, что я чуть не рассмеялся. Правда заключалась в том, что не многие женщины были достаточно выносливы, чтобы трахаться так, как я хотел, но Рэй была именно такой. Вот почему я, не колеблясь, бросился к ней и дал то, чего она хотела.

Она обхватила меня, я схватил ее за плечи, удерживая на месте во время жестких толчков. С каждым толчком я проникал все глубже, понимая, что как прежде уже не будет.

― Бл*дь, Остин. Это не должно быть так приятно, ― воскликнула она, ее слова были бессвязны и едва слышны от удовольствия. ― Больно, но, боже, я хочу еще. Я хочу сильнее.

Я зашёл слишком далеко, чтобы дать ей что-то, кроме того, чего она хотела. Я зарылся руками в ее волосы, удерживая, так что ей некуда было смотреть, кроме как на меня. Я входил в нее, наша кожа соприкасалась все быстрее и быстрее, мы оба стремились кончить.

И мы ни разу не отвели взгляд.

В этот миг все встало на свои места, и я понял, что нахожусь именно там, где должен быть. Я знал это, и, глядя ей в глаза, видел, что она тоже это знает.

С каждым толчком я терся о ее клитор и отправил ее через край, и она потянула меня за собой. Мы крепко держались друг за друга, падая в небесную бездну.

Окутанные друг другом, с наших губ срывались крики удовольствия, я поцеловал ее. Не колеблясь, Рэй обняла меня так же крепко, и впилась в мои губы, наслаждаясь моими стонами. Мы целовались словно дикари, ничего, кроме потребности. Ничего, кроме искрящего наслаждения, одолевающего нас, напряжения, каждый раз, когда наши языки соприкасались.

Волна за волной накатывала на нас, пока я не потерял представление о времени и пространстве. Ничто не имело значения, кроме этого ― кроме нее. Нас.

Медленно океанские волны проникали в комнату через открытую балконную дверь, смешиваясь с нашим прерывистым дыханием, и я замедлил наши поцелуи до нежных чмоканий.

Со стоном я вышел из нее. Она зарылась руками в мои волосы и крепко прижала к себе, пока я покрывал поцелуями ее шею, а затем положил голову ей на грудь.

Ее сердце колотилось, и я понял, что должен что-то сказать. Убедиться, что с ней все в порядке. Убедиться, что между нами все в порядке. Но не знал, с чего начать, и не был готов к тому, что произойдет дальше. Я знал, чего хочу, но также знал, что нет никаких гарантий.

Поэтому, вместо того чтобы разговаривать, я погрузился в тепло ее кожи, окутавшей меня. Растворился в ощущении ее ногтей, царапающих кожу головы, и позволил этому убаюкать меня.

Завтра.

Мы столкнемся со всем этим завтра.

Возможно, после ещё одного раунда.

И после мы сможем поговорить.

Идеальный план.