Во всем виновато шампанское

ГЛАВА 32

― Ты вдруг начал бояться летать? ― спросила я, слегка смеясь.

Тут же нога Нико перестала подпрыгивать, и он провел по ней ладонью, словно пытался удержать в неподвижном состоянии.

― Нет. А что?

― Ты нервничаешь.

Я наблюдала за ним последние два часа полета домой, и он проявлял несвойственную ему нервозность.

Он пожал плечами.

― Слишком много кофе. Думаю о работе и о том, что мы должны сделать, когда вернемся.

Мы. Мне нравилось, как это звучит. Я была частью его жизни, бизнеса, и после того, как всю жизнь меня лишали подобного, я не могла насытиться этим. Мысли о том, как я буду развиваться в его компании, пока она не станет нашей, наполняли мой разум, и от этой мысли у меня кружилась голова. В те времена, когда позволяла своему разуму надеяться, я представляла детей в нашем будущем. Представляла, как создаю семейную компанию и передаю ее нашим детям, независимо от их пола.

Как и в случае с танцами, мне хотелось создать новые традиции с Нико.

Как только разговор прекратился, его нога снова начала подпрыгивать вверх-вниз. На этот раз он положил локоть на подлокотник и грыз ноготь, глядя вдаль.

Наблюдать за тем, как Нико нервничает, было... тревожно, и мне хотелось успокоить его несмотря ни на что.

― Может, у меня получится занять твои мысли чем-нибудь другим? ― нежно предложила я, опускаясь на колени.

Я придвинулась и раздвинула его ноги достаточно широко, чтобы поместиться между ними. Он убрал руку ото рта и вцепился в подлокотник, словно был на американских горках без ремня безопасности.

Он зашипел, когда я провела ногтями по его бедрам.

― Лисица.

Я улыбнулась и продолжила расстегивать его ремень. Нико приподнялся, давая мне возможность стянуть брюки, чтобы освободить член и яйца. Его длина была великолепна, толстые вены тянулись от основания до кончика. Его тяжелые яйца покоились над трусами. Ему нравилось, когда я играла с ними. Это я выяснила опытным способом, слушая его стоны, когда перекатывала их в ладони. Чувствовала, как дергается его кадык, когда потягивала за них и иногда просовывала палец за них, чтобы поиграть.

Удерживая его взгляд, я наклонилась вперед и взяла в рот сначала одно яичко, а затем и другое.

― Бл*дь, Верана.

― Тебе нравится смотреть, как я сосу твои яйца? ― Нам обоим было это известно, но мне нравилось дразнить его так же, как и ему меня. ― Тебе нравится знать, что моя киска с каждой секундой становится все более влажной, потому что мне это тоже нравится?

― Верана, ― предупреждающе прорычал он.

― Как думаешь, тебе больше понравится то, что я проведу языком по твоей длине и щели? Или тебе больше понравится проталкивать свой толстый член в мое горло с такой силой, что у меня потекут слезы?

― Бл*дь, да. ― Он отрывает руку от подлокотника и хватает меня за волосы, удерживая на месте. ― Я хочу трахнуть это маленькое горлышко. Интересно, оно туже, чем твоя маленькая п*зда?

Мои щеки запылали. Он проверял мой рвотный рефлекс, но никогда не заходил слишком далеко, и я не знала, хочу ли этого.

На самом деле, да. Я хотела, чтобы он взял инициативу на себя и сделал со мной все, что хотел. Когда я промолчала, он понял это, и его хватка усилилась. Мы выяснили, что мне нравится, когда он груб со мной. У меня были нежные и сладкие свидания в колледже, которые бывают у хороших девушек.

То, как он прижал мое лицо к своей промежности, было чем угодно, только не тем, что сделала бы хорошая девочка.

― Пососи мои яйца.

Я подчинилась. Не то чтобы у меня был выбор, потому что мое лицо было прижато к ним.

После того, как я удовлетворила его желание, он наклонился ближе, глядя мне в глаза, чтобы я увидела в его глазах серьезность намерений. Его палец скользнул по моим набухшим губам.

― Я собираюсь засунуть свой член в твое горло до тех пор, пока твой нос не окажется прижатым к моему животу. И не отстранюсь до тех пор, пока не буду удовлетворен. После этого отстранюсь и сделаю это снова. Я буду контролировать твое дыхание. Буду контролировать все. И когда у тебя появятся мысли, что ты больше не выдержишь, я трахну твой рот. Ты не сможешь остановить меня, потому что будешь сжимать и щипать свои соски до тех пор, пока они не станут розовее твоей киски. Если ты попытаешься остановить меня, я начну все сначала. Понятно?

Желание пронизывало каждый дюйм моего тела. Я сидела между его ног, задыхаясь, и находясь в таком отчаянии, что мне хотелось раздвинуть ноги и тереться об его ботинок клитором, до тех пор, пока не кончу.

С трудом сглотнув и напомнив себе, что с Нико я в безопасности, я кивнула.

― Хорошая девочка.

Он прижался к моим губам сладостным, нежным поцелуем, наслаждаясь мгновением. Когда он отстранился, в его глазах вспыхнули эмоции, которые я не могла определить. Я пыталась понять, что он чувствует, но он рывком отстранился и встал.

― Покажи мне сиськи. Покажи, насколько затвердели твои соски.

Прохладный кондиционированный воздух ласкал мою грудь, делая соски еще тверже. Я хотела ущипнуть их, как он приказал, но он остановил меня.

― Пока нет. Опусти руки по бокам, до тех пор, пока тебе не потребуется похлопать меня по бедрам. Никаких других причин.

Я опустила руки по бокам и сжала в кулаки, делая все возможное, чтобы не сжать соски до тех пор, пока не кончу.

Он взял в ладонь член и поднес к моим губам.

― Открой рот. ― Как только мои губы немного разошлись, Нико протолкнулся внутрь, застонав, проникая глубже. ― До упора. Отклонись назад и дыши через нос. Вот так, детка.

Он еще не прошел половину пути, а я уже задыхалась. Головка уперлась в тугое отверстие моего горла, и я тут же начала давиться. Вместо того чтобы отстраниться, как он обычно делал, Нико замер, ожидая, пока мое горло расслабится между рвотными позывами, и толкнулся дальше.

― Дерьмо. Да. Вот так. Бл*, очень хорошо.

О боже, его длина продвинулась еще дальше, и слезы обожгли мои глаза, скатываясь по щекам. Внезапно мой нос оказался прижатым к его паху, и он крепко прижал меня к себе. Засунув член мне в горло, Нико откинул мою голову назад и заставил меня посмотреть на него. Он не отстранился, замер, словно хотел остаться в таком положении вечно, размазывая мои слезы по щеке, прежде чем поднести большой палец к губам.

― Ты ох*енно красива. Каждый раз, когда ты сопротивляешься проникновению моего толстого члена в горло, ты сжимаешь меня крепче. Все, чего я хочу, это остаться здесь, пока не залью тебя спермой.

Не в силах сдержаться, я захныкала. Как от пульсации между ног и в сосках, так и от дискомфорта от того, что он так долго находится в моем горле.

Наконец он отстранился и позволил мне вдохнуть воздух, но только на мгновение, потому что как только Нико вышел из моего рта, он тут же вошел обратно. И снова замер в горле и говорил мне, как прекрасно я выгляжу. Он сказал, что сделает это снова, но уложит меня таким образом, чтобы видеть, как его член упирается в мое горло. Сказал, что сделает фотографии, чтобы я могла увидеть, как потрясающе выгляжу.

С каждым разом он погружался грубее, и к тому времени, когда он вышел в последний раз, я не могла сказать, плачу я от желания или от рвотных позывов. Мой макияж растекся, и можно только представить, как я выглядела. По крайней мере, для окружающих. Нико восхищался тем, как развратно я выгляжу, тем самым показывая, что я идеальна.

― Верана. Это было медленно. Сейчас будет быстро и грубо. Ты моя, и я хочу использовать тебя по полной. Держи рот открытым, а руки на сосках.

Я разжала дрожащие руки. Он сказал, происходящее только для его удовольствия, но я была на грани и знала, что это и для моего удовольствия.

Как только я слегка надавила на свои соски, удовольствие пронзило меня с такой силой, что я задохнулась. Нико воспользовался моментом, убрал мои волосы, чтобы наблюдать за моим лицом, и сильно толкнулся внутрь. В отличие от прошлого раза, когда его член задержался в моем горле, сейчас он выскользнул и снова вошел. Он использовал меня, как и обещал, не обращая внимания на рвотный рефлекс. Он не ждал, пока я расслаблюсь, проталкивался в горло, трахая грубо и глубоко, точно так же, как и мою киску.

Я сжимала соски и извивалась из стороны в сторону: малейшее трение между бедрами было слишком сильным. Его толчки стали беспорядочными, двумя руками Нико обхватил мою голову, опуская ее вниз на свой член в то время как бедрами толкался вверх. Его стоны заполнили салон самолета, и я сильнее потянула за соски, боясь, что если не сожму их крепче, то опущу руку между бедер и буду ласкать себя пальцами.

― Бл*дь, Верана. Я сейчас кончу. Да.

Он протолкнулся до упора, его сперма хлынула мне в горло, туда, где я ничего не чувствовала. Но затем он отстранился, посылая следующую струю спермы мне на язык. Снова отстранился, когда последние капли его освобождения оказались на моих губах. Я попытался слизать все, но сперма стекала по моему подбородку

Он тяжело дышит надо мной, быстро опускается на свое место, выгибается, толкает меня назад на пятки и широко расставляет ноги. Пальцами смахивает сперму с моего подбородка, а затем подталкивает меня, чтобы я оперлась на руки. Благодаря этой позе мои бедра раздвинуты, но самое неприятное в ней то, что она лишила меня возможности тереться бедрами друг о друга. Я пульсировала от желания, мои ноги широко расставлены, юбка задралась. Нико поднял ее вверх и просунул покрытые спермой пальцы под трусики и поглаживал жесткими кругами мой клитор.

Я вскрикнула, мои руки подкашивались. Я зажмурила глаза, стиснула зубы, непосредственный контакт был слишком интенсивным для моего чувствительного клитора.

Я пыталась приподнять бедра, пытаясь отстраниться от его руки, но у меня не было пути к отступлению. Наконец, открыв глаза, я обнаружила, что он, не моргая, смотрит на мое лицо, пыхтя так же сильно, как и я. Его рука яростно двигалась.

― Нико. Я не могу.

― Можешь.

― Слишком интенсивно. Бл*дь. Пожалуйста.

― Нет ничего интенсивней моего члена. Теперь кончай.

Он зажал мой клитор между средним и большим пальцами, постукивая по нему указательным пальцем, и я взорвалась.

Меня удивило, что никто не прибежал, услышав мои крики. Я кричала так, словно умирала, так, как никогда раньше. Мое тело вибрировало, затянувшаяся пытка была невыносимой. Снова потекли слезы, я кричала до тех пор, пока мой голос не сорвался. Оргазм за оргазмом накрывал мое тело, до тех пор, пока Нико, наконец, не сжалился надо мной и не замедлил движение пальцев, позволяя мне прийти в себя после взрыва. Когда он, наконец, откинулся на спинку стула, я плакала, не в силах отдышаться. Нико посадил меня к себе на колени и крепко обнял, позволяя мне выплакать все эмоции, которые он выпустил наружу.

Я не знала, что вызвало слезы, но эмоции захлестнули меня, и все, чего я хотела, это признаться в любви и быть с ним вечно.

― Ты была потрясающей. Идеально красива. Не могу дождаться, когда мы окажемся дома и займемся любовью на всех поверхностях, на которых только можно. Мы пометим его ― сделаем его нашим домом.

Мое тело хотело отреагировать на то, как он сказал «займемся любовью» вместо «трахнемся», но я была слишком измучена, чтобы думать, не говоря уже о том, чтобы шевелиться и задавать вопросы. Я отложила это на потом и свернулась калачиком.

Так мы и провели остаток полета. Я свернулась у него на коленях, а он шептал мне на ухо ласковые слова. В какой-то момент он усадил меня верхом на свои колени, и медленно вошел в меня и двигал бедрами, не отрывая от меня глаз. Когда мы кончили, Нико выскользнул и продолжил обнимать меня, не потрудившись вытереть сперму, стекающую по моим бедрам.

Я не потрудилась вытереть ее, даже когда мы приземлись и забрались на заднее сиденье машины.

В то время как я расслаблялась по мере приближения к дому, нервозность Нико вернулась с новой силой.

― Как ты смотришь на то, чтобы заказать еду и открыть то красное, которое тебе понравилось? То, которое мы купили на Сицилии, ― предложил он.

― Хорошо. Звучит заманчиво.

Я улыбнулась, Нико кивнул, его улыбка была вынужденной.

― После того, как мы распакуем вещи, поедим, потом... потом нам нужно поговорить. Я-я хочу тебе кое-что сказать.

Неуверенные, запинающиеся слова заставили меня задуматься. То, как он произносил их, словно подавившись, вызвало тревогу. Но я не хотела заострять внимание на тревожных звоночках. Я хотела своего мужа. Хотела начать совместное будущее. Возможно, сегодня та самая ночь.

― Хорошо. Я тоже хочу тебе кое-что сказать.

Мое сердце учащенно забилось в груди, когда я поняла, что поставила себя в безвыходное положение, но мне было все равно.

Нью-Йорк встретил нас первыми холодами, и, возможно, огонь в камине и красное вино ― обнаженными ― идеальное время, чтобы рассказать, что я люблю его. Если бы он попытался убежать, я смогла бы поколебать его решимость своим телом и убедила остаться.

Он уверено кивнул, крепко сжав мою руку.

С особой осторожностью я вышла из машины, так как мои порванные трусики были засунуты в карман брюк Нико. Прошло несколько часов, а я все еще чувствовала липкость между бедер. Я прикусила губу, краснея от тайны, которую не знал никто, кроме него.

Он взял меня за руку и повел внутрь. Мы преодолели стеклянные двери в вестибюль, когда изможденная версия моего отца поднялась со стула и бросилась к нам. Он был без галстука, рубашка помята, волосы растрепаны. Он подошел ближе, его лицо становилось все более красным, глаза прикованы к Нико.

Пока он не подошел на расстояние нескольких футов, он вел себя так, будто не видел меня. Но затем его гнев переключился на меня, и я сделала шаг назад, никогда не чувствуя такого гнева, направленного на меня.

― Какого х*я ты натворила?