Вода и Перо. Все пути

Глава 15

Южная Империя, подземелья16 Петуха 606 года Соленого озера

Кровавая улыбалась так, что Сикиса передергивало. Спрятала кинжал, вплела перо в волосы, склонила голову к плечу.

— Спасибо, что привели Эш.

Невысокая, но с фигурой воина, много времени проводящего даже не в тренировках, а на поле боя, она заставляла забыть, что слепа. Слишком точными были движения, слишком уверенно она поворачивалась к ним.

Сикис вбросил саблю в ножны, Отектей, следуя примеру, убрал перо. Нападать нужно было, когда девчонка бросилась вперед, отвлекая всех. Тогда был хотя бы какой-то шанс победить, а сейчас — ни единого. Сейчас можно было только ждать.

— Итак, — Кровавая подошла ближе, обнимающаяся парочка осталась за ее спиной. — Что вы делаете в подземельях?

— Выполняем задание гвардии, — ответил Сикис, следя за ее руками. Сейчас они были пусты, но кто знает, что и где еще припрятано у подземницы.

— Это очевидно, — так, одними губами, часто улыбалась канцелярша. — Какое именно задание? Искали шпионов?

Насмешка была очевидна и раздражала невероятно.

— Нет. Искали Текамсеха Пустынника. Он у вас?

Кровавая повернула голову, словно прислушиваясь.

— Текамсеха? Я не встречала его давно. Почему вы ищете здесь?

Сикис промолчал. Белые пальцы с розовыми ногтями пробежали по волосам, коснулись пера.

— Я поэтесса, как вы, надеюсь, знаете, — сказала так, словно они были парой офицеров, встретившейся в трактире между заданиями. — Всем будет лучше, если вы ответите.

Даже Сикис знал, что поэзия искажает допросы, но Кровавая еще могла попросту спросить девчонку, да и детали задания вряд ли можно было считать важным секретом. Он вздохнул, старательно расслабляясь. Если подземница хочет играть в друзей, что ж, он может поддержать игру.

Все равно с точки зрения гвардии он уже наговорился на казнь.

— В его доме был вход в подземелья. Следы вели в эту сторону.

Совершенно дикое ощущение, словно он отчитывается Кровавой, как канцелярии.

— Хорошо, — легко решила она. — Если вы желаете его найти, мы проводим вас к аванпосту.

— У нас нет снаряжения для многодневного похода, — ну хоть чем-то ей мешала слепота!

— Оно и не нужно, — Сикис отвел взгляд, чтобы не видеть эту проклятую улыбку. — Здесь меньше двух часов пути.

Что?.. Аванпост подземников на землях Империи?! Птицы, да за такие сведения!..

Какая глупая мысль. Сейчас важно вообще выбраться отсюда — нет, даже не выбраться. Если их отпустят сейчас, придется бежать из Империи. Ни один человек не поймет, почему они не сражались. Хотя это глупо, очевидно же, что невозможно вдвоем справиться даже с этой женщиной, и тем более с целым аванпостом! Сикис не может выполнить задание, оно завело их слишком далеко.

Почему нельзя просто вернуться и сказать об этом? И почему кажется, что стоит попросить, и Кровавая легко отпустит их. Вот с этой своей улыбочкой, прекрасно зная, что отпускает на казнь.

Проклятая подземница.

Проклятая канцелярия.

Два летящих друг к другу меча, а Сикис между ними и попробуй увернись.

— Идемте, — подземница поманила их за собой, легко поворачиваясь спиной. Сикис прикрыл глаза на миг, сжал кулаки. Ударить в эту напоказ подставленную спину, и все спишется!

Ясно же, Кровавая только этого и ждет. Проверяет если не возможность им верить, то хотя бы выдержку.

Сикис пошел за ней, насколько мог спокойно. Отектей держался рядом, безмолвный, с равнодушным, словно у статуи, лицом. По крайней мере, от него можно было не ждать сюрпризов. Девчонка со своим Айданом замыкали, и Сикис был уверен, что мужчина, хоть и слепой, следит за ними не хуже подземницы. Их взяли под надежный конвой, не сбежать.

Однако Сикис собирался найти выход из этой ловушки. Прислушался, рассчитывая уловить слова девчонки, козыря, выпавшего из рукава в самый важный момент партии. Единственная польза — она все еще неплохо отвлекала мужчину. Айдана, чьи останки вообще-то должны были лежать на поле костей. Значит, предательство Текамсеха началось куда раньше, чем они думали. Непонятно только, что именно он сделал. Подменил осужденного? На кого? Как это могли не заметить?

Слишком много вопросов, на которые даже можно получить ответы, но зачем?

— Вы собирались рассказать, как спасли Айдана, — напомнил все же, просто чтобы не идти в тишине.

Кровавая ответила, не оглядываясь:

— Если Текамсех добрался до аванпоста, вы сможете спросить его сами. Это будет достаточно любопытный рассказ.

***

магреспублика Илата, город Илата15 Петуха 606 года Соленого озера

Сбежать в беспамятство просто потому, что очень хочется, у Кита никогда не получалось. Вот и сейчас пришлось вставать.

Он попытался удержаться на ногах сам, но Мария аккуратно подхватила под руку. Ей наверняка было неудобно — только с рынка же, корзинка набита по крышку, тяжелая, а еще дверь отпирать. Но Кита она не отпускала. Как в детстве. Как всегда.

Давно ведь могла сменить работу, уйти к кому-то более приличному. Но нет, оставалась. Говорила, что начала работать еще на дедушку с бабушкой, и не хочет ничего менять.

Было ужасно больно разочаровывать ее. Жить господином О’Кифом вообще было ужасно больно.

Зато Шей ей нравился. Серьезный, деловой мужчина, не чета своему хозяину. Любимая маска, которую сейчас не нарисуешь. Шеф запретил. Да и зачем вообще.

— О птицы, — Мария замерла перед открытой дверью. — Зачем…

Кит сунулся вперед, посмотреть. Зажмурился, протер глаза. Вошел, придерживаясь за стену, огляделся.

Расхохотался, сползая на пол.

— Господин? — Мария беспокойно наклонилась над ним, коснулась лба.

Он откинулся на спину среди осколков разбитой миски. Еще раз осмотрел разоренную кухню с мрачным удовлетворением.

— Вот так. Теперь они грабят того, кого нужно.

Сел рывком, заскулил — голова начинала болеть, но все-таки поднялся, доковылял до лестницы так быстро, как мог, проверил кабинет.

Заходили. Они заходили сюда, какие-то сушью взятые воры! Трогали все это, видели все это, обсуждали. Кит рванулся в спальню.

Такой же разор. Перерыты вещи, валяется на столе фляга. Между прочим, с эмалевым рисунком. Почему ее не взяли, дорогая же?

Открыл осторожно, понюхал. Вылил несколько капель на ладонь.

Вроде простая вода, но лучше сдать алхимикам. Птицы знают, чего хотят эти странные воры.

Спустился с флягой вниз, отдал Марии, пересказал. Уселся на табурете.

— А я отнести не могу, — заявил со злым торжеством. — Мне запретили появляться в городе!

Мария вздохнула, погладила по голове. Придвинула миску и полотенце, смена одежды уже ждала рядом. Кит послушно умылся.

— Вы ведь всю ночь работали, — тихо сказала Мария, подавая травяной настой. — Что же случилось?

Кит сделал глоток, глядя, как она крутится по кухне, наводя порядок, собирает черепки разбитой посуды.

— А я вообще начинать не должен был. Мы с Мег позавчера так отметили получение дела, что шеф разозлился.

Мария улыбнулась чуть-чуть, Кит засмеялся.

— Ну, меня это тогда не остановило, да. Спорю, он сразу все понял, еще и сам так задумал наверняка. Только в команде оказался господин О’Тул. Тоже под маской.

— Рок? Он ведь не художник...

— Если гримом рисовать, то еще какой, получше меня, — заявил и осекся. Почему с такой гордостью прозвучало, что за бред? — В общем, мы поругались. И девчонка, которая с нами была, еще раньше ушла.

Замолчал, сгорбившись. Мария остановилась рядом.

— Что вас гложет?

— Она служанкой была у шефа. Я ее взял. Пьяный был, не помню почти ничего.

Тяжелый вздох, Кит охнул, как мальчишка, когда его потянули за ухо, заставляя поднять голову.

— Такой красивый юноша, — сказала Мария, и показалось, что вот теперь он правда ее разочаровал. — За таким девушки сами будут бегать, если побреется, а он…

— Что? — Кит насупился. — Она не сказала нет! Я бы тогда не стал, точно.

Мария грустно хмыкнула, присела на табурет напротив.

— Давайте я расскажу вам историю. Когда я была гораздо моложе, а Илата еще не была отдельной республикой, я начинала обычной служанкой в богатом доме в Тривере. Я была даже красива, и юноши на меня заглядывались. Цену я себе знала, но в доме было два молодых господина. Одному я приглянулась. Он поступил так же, как вы, а я знала правила, как и ваша девочка — господам не отказывают. Потому что будет хуже — не остановятся ведь, еще и место потеряешь, жить будет не на что.

Она сцепила руки на коленях, но пальцы все равно дрожали. Кит смотрел на нее, женщину, которую помнил с детства, и не мог осознать, что услышал. Поджал губы, сдерживая дурацкое желание обнять. Мария сглотнула, улыбнулась.

— Вскоре я ушла к вашим бабушке и дедушке, потом к родителям. Приехала сюда вслед за ними. Всем было страшно, а я радовалась, что больше никогда не увижу ни того господина, ни даже тот дом, — подняла голову, встречаясь взглядом с Китом. — Девушка не всегда может сказать вам “нет”. Важнее, что она не говорит “да”. Пора бы вам научиться понимать такие простые вещи.

Кит помотал головой, оглушенный, растерянный. Соскользнул на пол, прижался лбом к морщинистым рукам.

— Прости. Прости, я…

Словно исчезли и безымянный господин, и Обри, остались только Кит и Мария. Тот, кто брал, не спросив, и та, которая не хотела этого, но не смогла помешать.

Она погладила его по волосам.

— Вы ведь не передо мной должны извиняться. Где сейчас та девочка?

Что-то ударило в окно, заставив поднять голову.

На подоконнике сидел старый ястреб. Закричал тревожно, переступил с лапы на лапу, хлопнув крыльями.

Кит вскочил. Зажмурился от боли в голове, залпом допил отвар, вытер потекший от горячего нос.

— Передай, пожалуйста, флягу Ямбу, в ней может быть яд. И список, что у нас украли, тоже ему. Я должен бежать.

***

там же

Роксан сидел на скамье в монастырском дворе, придерживая тяжелую книгу на коленях. Читать все это в комнате с крохотными окошками при свете лучины он не пожелал, и унес сюда под сдержанные вздохи. Ничего, не развалится.

На отдельном листе были выписаны птицы и фамилии, использовавшие их перья. Картина складывалась именно такая, какую Роксан ожидал увидеть — приходили люди, которых сложней всего было отследить, брали перья, а потом где-нибудь появлялась, например, Агнес О’Фаррен. И никто не подозревал подмены, потому что на поясе у мнимой Агнес было самое лучшее из возможных подтверждений. А так как перья заказывали сразу на семью, никого не удивляло, что узор наносить не требуется.

Лицо самого Роксана, очевидно, использовали, чтобы скопировать О’Рурка: они тоже предпочитали вороньи перья. Правильная монастырская заготовка, нужные красители, подобранный пример — перья достаточно часто требовали замены и их попросту выкидывали, не скрывая. Скопировать любого из магов оказалось на удивление просто.

Вздохнул, прикрывая глаза. Очень плохо. У них кошмарные провалы в безопасности. Нужно написать Ямбу.

За стеной раздался странный шум, Роксан отложил книгу, прислушался.

— Да ты попробуй!

Прикинул высоту — нет, не перемахнуть. Да и слишком странно будет. Метнулся к воротам, пошел пустынной улицей, замедляя шаг. Сушь, неподходящее лицо!

Сбросил камзол, швырнул через стену, сорвал с волос ленту. Мало, невыносимо мало! Но большего не сделать, не хватит времени.

Вот и нужный угол, крысиной норой открылся переулок между монастырем и бедным кварталом. У халупки виднелась знакомая фигура Даниэле.

Кита.

— Прямо-таки только у господ? — говорил он с сомнением, но рука уже тянулась в открытое окно.

— А то, — громко хвастал невидимый человек внутри. — Нам он просто чудом птичьим достался! Ты бери, не стесняйся. Первый кусочек бесплатно!

— Хэй, Дан, что покупаешь?

Что это? Кто это? Как назвать это блеклое подобие Ольги со слишком красивым мужским лицом? Какое наполнение дать случайной маске, у которой даже нет настоящего прошлого? Он не умел так работать, слепой импровизацией. Но сейчас он обязан был справиться.

— Ро… Ронан? — Даниэле обернулся с изумлением. — Не знал, что ты в Илате.

— Я и не собирался приезжать, — не собирался существовать вообще! — Случайно вышло. Так что?

Окно, захлопнувшееся с его проявлением, снова открылось. Налысо выбритый мужчина с серьгами в ушах выглядел весьма эффектно, а улыбался как обычный жулик.

— Что ж так пугать меня, хэй. Я уж подумал, стража.

— А что, есть причины ее бояться? — Ронан усмехнулся, выражая презрение что к стражам закона, что к излишней трусости.

— Проблемы и они могут создать, — усмехнулся в ответ торговец. — Так что, возьмете горсть на двоих? Почувствуете себя господами хоть на один вечер.

— Да, давайте, — Даниэле полез в кошель. — Возьмем, сядем в трактире.

Ронан присмотрелся, что им отмеряют, нахмурился. Колотый сахар? Действительно недешевое лакомство. Понял, что уже протянул руку за кусочком, замер. Зачем ему это есть? Он ведь прекрасно знает вкус.

— Попробуйте, — повторил торговец. — Надо ж проверить сразу, а ну как не понравится!

Тянуло правда взять, закинуть липкую от жары сладость в рот, прикрыть глаза, наслаждаясь…

Музыка. Роксан постарался не вздрогнуть, перехватил мешочек, в который уже запустил руку зачарованный брат.

— Попробуйте.

Насладись. Стань счастливым. Вот то, что приносит радость. Запретное, недоступное, только для господ.

Роксан слышал мелодию, понимал, что она должна приносить, но разум, к счастью, выстроил достаточную стену. Эмоций не было, желания последовать настойчивому искушению — тоже.

Киту явно было хуже, он тянул мешочек на себя, канючил:

— Это я купил, дай!

И торговец смотрел внимательно, скоро он заподозрит неладное, перехватит инициативу.

Роксан высыпал всю горсть сахара в рот. Кит сделал жалобное лицо.

— А мне?

— Извини. Не смог удержаться, — пожал плечами Ронан. Протянул руку в окно и схватил торговца за горло. Прошипел: — Любую маску на него, живо!

Хотел выволочь наружу и скрыться под маской, но не рассчитал привычку торговца к опасным клиентам. Удар по ушам заблокировать сумел, но рука соскользнула с чужой шеи, торговец вывернулся, свистнул — хрипло, негромко. Его не должны были услышать. Ронан перемахнул через подоконник, скрутил врага, спутал ему руки бечевой, перевязывавшей мешок. Вскинул голову — музыка оборвалась. Значит, все же заметили.

— Куда? — Кит распахнул дверь, помогая.

— В трущобы.

Тащить сопротивляющегося человека без того достаточно сложно, а когда одновременно пытаешься найти дорогу и следишь, нет ли погони, еще сложней.

— Роксан!

Он дернулся вбок — вовремя, в стену вонзился арбалетный болт. Пленник воспользовался заминкой, пнул по ноге, повалив на землю, Кит подскочил помочь. Роксан вывернулся, вскочил, подхватив врага за ноги.

— Плечи бери!

Знакомая фигура на крыше. Чей-то высокий возглас:

— Хильда, стой!

Взвыл торговец — болт вошел ему в плечо, похоже, сбили прицел. Хотела попасть в одного из них или убить пленника, чтобы ничего не разболтал?

Спикировал на девушку ястреб, получил удар арбалетом. Роксан не стал смотреть дальше.

По крайней мере, раненый пленник брыкался меньше. Они протащили его через полквартала, запутав следы, забрались в пустующий дом с выбитой дверью.

— Фух, — Кит вытер лоб — теперь и внешне Кит, маска рассыпалась каплями воды. — Слушай, какой птицы!..

Осекся сам, даже останавливать не пришлось. Роксан — наплевать на имя и маску, все равно естественно не получалось, а держать ее через силу не было необходимости — наклонился над торговцем.

— Как зовут?

— Пит, — ответил вместо него брат. — Он мне успел представиться.

Присел рядом с пленником, внимательно посмотрел в лицо.

— Тебя свои же пристрелить хотели. Поговорим?

Пит кашляюще рассмеялся, мотнул головой. Прищурился, протянул:

— Так вы у нас господа маги. Ну полюбуйтесь, что на самом деле происходит в вашей кружевной Илате!

— Любуемся, — Роксан сжал плечо брата. — Почему сахар сводит людей с ума?

Ему плюнули в лицо. Роксан отступил на шаг, вскинул бровь.

— Мне показалось, ты хочешь жить.

Пит послал их к птицам весьма замысловатым путем.

— Лучше я под пытками сдохну, чем стану как тот, — подытожил непонятно.

Сощурился Кит:

— Зачем же пытать. Роксан?

Он смерил пленника взглядом, дернул уголком рта. Человек, который ждет воздействия и готов сопротивляться всеми силами — не для его таланта испытание, но он должен попытаться.

Хотя бы бумага была с собой. Кит, видимо, надеялся заболтать пленника, но пока скорее тот доводил его до белого каления.

— Сколько у тебя бастардов, господин О’Киф? И сколько из них одаренных? Магов, равных тебе, нет, даже превосходящих тебя, которым при этом закрыт путь в совет?!

Кит отшатнулся от пленника, наклонился над Роксаном.

— У тебя что, ни одной заготовки нет? А импровизация?

Он промолчал. Переписал начисто эпиграмму — четкий, высчитанный ритм, хорошая рифма. Роксан видел, что в ней чего-то недостает, и даже не удивился, когда след воды попросту осыпался на пол, не воплотившись.

— У тебя же есть поэтический дар, — прозвучало обвинением, Роксан огрызнулся:

— Наличие дара еще не гарантирует его силы.

Пленник расхохотался.

— И эти люди правят Илатой?! Всем будет лучше, когда вас не станет!

Роксан подумал и не стал сдерживаться, пнул в раненое плечо. Смех перешел в вой, Кит сорвал с собственной шеи платок, затолкал в рот пленника, связал ноги.

— Отнесем его мясникам, — предложил. — Эти люди из него все вытащат.

Взмахнул пером легко, словно вообще не размышляя, что рисовать. Роксан посмотрел на свои руки, ставшие еще тоньше, с изящными пальцами. Кит представил:

— Келли, служанка Ямба. Ты дважды девчонками был, вот я и…

— Ясно.

На пленника легла маска старичка, Роксан, хмыкнув, поднял его с пола, подхватив под локоть, Кит, тоже сменивший лицо, взял под другой.

Даже если их искали, едва не рассыпающийся от старости дед и пара почтительных внучек никого не заинтересовали.

***

королевство Цергия, приграничная пустыня16 Петуха 606 года Соленого озера

Его шатало от усталости. Долгая погоня, пять дней в одну сторону, едва хватило воды. Отрезанная голова беглеца, ссохшаяся под солнцем, уже была сдана надзору, Рагнар собирался уйти к себе, когда раздался обеденный гонг.

После десяти дней без пищи пропускать еще один обед было нельзя.

В трапезной ждал привычный круг тишины, даже юный надзорщик, разносивший еду, поставил миску на пол, а не дал в руки. Рейен, дочь декана, рядом с которой Рагнар сел, резко поднялась, не притронувшись к супу, ушла из зала. Шептались старшие ученики.

Рагнар медленно начал есть, привычно сдерживая жадный голод.

Он знал, дети все равно будут приходить на общие уроки. Коситься, конечно, особо смелые презрительно кривить губы. Снова кто-нибудь напишет на стене “Рагнар — предатель Дара” или что-нибудь настолько же значительное и глупое. Снова будут читать нотации Сугар и Анаквад, выстроив всех в ряд — мероприятие настолько же бесполезное, насколько утомительное. Проще велеть одному из цитадельских рабов стереть надпись раньше, чем ее увидит кто-нибудь из надзора. Который, конечно, тоже будет согласен с ней, но решит, что маги не имеют права писать подобное на стенах своей тюрьмы.

— Учитель, — звонкий голос отвлек, Рагнар поднял голову. — Учитель, у вас все в порядке?

Знакомый мальчик из библиотеки, только недавно начавший посещать занятия, смотрел с беспокойством. Ребенок, один из самых младших. Неудивительно, что ему еще не рассказали, чем занимаются некоторые из учителей. Сейчас — только Рагнар.

— Да, Эрик. Все в порядке.

Ведь это такой порядок — подчиняться приказам. Догнать и убить собственного ученика.

Беглец лежал на спине, наполовину занесенный песком. Не хватило воды? Попал в бурю? Рагнар подошел ближе, опустился на колени, проверил биение жилки на шее. Рука сама взялась за перо, стремительно вывела не животное даже — одну когтистую лапу.

— Учитель!

Взгляд голубых глаз за миг до того, как на их месте останется лишь кровавая рана — и пронзительная боль, невозможность вдохнуть от ответного смертельного удара.

Он открыл глаза, коснулся горла, которое только что было разорвано. Обернулся, смерил долгим взглядом обелиск, у подножия которого уже второй день спал и видел похожие сны.

— Может ли быть, что это место зачаровано навевать кошмары?

В принципе, если объединят усилия поэт и писатель, подобное возможно, но кто станет зачаровывать руину посреди пустыни? И тем более магия не могла сохраниться с тех пор, когда здесь жили люди. Рагнар не увлекался историей, но был уверен, что с тех пор прошло не одно столетие.

Он встал, выпил немного воды, перелил из бурдюка во флягу, следя, чтобы не пропало ни капли. Набросил плащ, нашел след. Убедился, что это не тот, по которому он шел вчера.

Розово-золотое небо казалось отражением пустыни.