Воин-Тигр

Глава 19

Через два с небольшим часа Джек снял винтовку с плеча и присел на камень, поджидая остальных. Вместе с ранним утром ушел и пронизывающих холод - но стоит посидеть тут минуту-другую, и он набросится на человека с удвоенной силой, найдя верных союзников в недостатке сна и пустом желудке. Джек поднес к глазам бинокль и окинул взором узкую расселину, поджидавшую их впереди. Нет ли там какого-нибудь движения, не сверкнет ли на солнце металл? По-прежнему ничего. Он спрятал бинокль и пообещал себе, что не будет использовать его без крайней на то необходимости. Если и вправду придется стрелять, нужно полагаться лишь на собственное зрение - на глазок оценивать расстояние до цели, отличать с тысячи ярдов человека от бездушного камня.

Щурясь от избытка солнечного света, Джек оглядел линию хребта, протянувшуюся высоко над головой. Чем выше они забирались в горы, тем уже и глубже становилось ущелье. Расселина, лежавшая на их пути, не достигала в ширину и двух сотен метров, земля между склонамию, усыпанными щебнем, высохла и потрескалась. Вняв совету Рахида, они выбрали верхнюю тропку, что ползла в доброй сотне метров над дном ущелья. Джек нагнулся и поднял с земли обломок камня. Тот успел нагреться на солнце и был довольно теплым, несмотря на царившую в воздухе прохладу. Ни намека на синеву, только сколы и трещины. Возможно, та насыпь - не более чем шахтовый отвал. Тысячелетиями шахтеры врезались в породу, оставляя за собой груды обломков. В надежде наткнуться на драгоценную лазуритовую жилу они разжигали костры, взгрызаясь в неподатливый камень. Взгляд Джека вернулся к расселине. Все - как в книге лейтенанта Вуда. Вдруг он осознал, что смотрит на легендарные лазуритовые копи Сари-Санга. Сердце гулко заколотилось. Пришли.

Тем временем подтянулись его друзья. Костас тяжело опустился рядом с Джеком, Прадеш привалился к скале, положив винтовку на коелни. Алтаматы указал на облако пыли, повисшее над ущельем. Проследив за его взглядом, Катя взобралась на камень. После встречи с Рахидом она только и делала, что высматривала кругом лошадей. Пока им не попалось ни одной, но Алтаматы, по ее словам, определил их присутствие по каким-то знакам, очевидным только для кочевника.

Оглядев дно ущелья, Джек никаких лошадей не увидел, зато бросились в галаза двое людей - мужчина и мальчик. Они стояли перед палаткой, натянутой между двум валунами у подножия противоположного склона. Оба были закутаны в тулупы из овчины, от костра у палатки вился дымок. От археологов их отделяло шестьсот, если не семьсот, метров. Отметив про себя, как выглядит человек на такой дистанции, он переключил внимание на склон. За каждым валуном, за каждым уступом мог скрываться убийца. На высоте пятисот с лишним метров склон обрывался грядой. Чем ближе к ней подбирается насыпь, тем больше расстояние, а ведь еще надо учитывать крутизну…

- Поздороваемся? - Костас зябко потер руки, не снимая перчаток, и спрятал их под фуфайкой. - Уж больно мне нравится их костер.

Джек покачал головой:

- Рахид не велел. У местных шахтеров в ходу динамит. В межсезонье, когда те уезжают, некоторые подсобные рабочие сотрудничают с Талибаном, мастерят взрывные устройства. Скорее всего этим та парочка и занята. Для горных работ еще слишком холодно, а в долинах созрел урожай. Талибам выгоднее, чтобы бомбы готовили тут - если что-то пойдет не так и случится несчастье, никому не будет дела. В основном взрывчатка уходит в Кабул и на юг страны, но не так давно файзабадские талибы назначили награду за убийство европейцев и американцев, так что у тех двоих может возникнуть соблазн опробовать бомбу на нас. У них нет ни земли, ни других источников дохода. А смертничество среди отчаянных людей расценивается как легкий способ попасть в рай. Нам придется соблюдать осторожность.

- А вдруг они заметят наше оружие? - проговорил Костас.

- Тут никто не ходит безоружным, - откликнулась Катя. - Надо думать, нас примут за геологов-разведчиков. Они сюда уже наведывались.

- Включая и того, который сейчас охотится на нас.

- ОН не станет показываться на глаза, - сказала девушка. - Он же снайпер. Наверное, мужчина с мальчиком уже заметили нас, а вот его - вряд ли.

- Давай перечитаем тот абзац из Вуда, - предложил Костас. - Нужно определиться с ориентирами и топать дальше.

Его зубы уже выбивали дробь. Прадеш протянул ему термос с горячим чаем. Костас с благодарностью принял его, отвинтил крышку и плеснул себе напитка. Джек тем временем достал "Исток реки Окс" и зачитал вслух заложенную страницу:

- В месте, где залегает ляпис-лазурь, долина реки Какчи достигает двести ярдов в ширину. По обе стороны встают высокие голые скалы. Вход в копи расположен на правом берегу, примерно в 1500 футах над руслом. Скальная порода образована белым и черным известняком и не разделяется на пласты, хотя и содержит изрядное количество прожилок. Вершины имеют изломанную форму, склоны лишены почвы и растительности. К копям ведет крутая и опасная тропа.

Допив чай и вернув термос хозяину, Костас оглядел расселину и робормотал:

- Крутая и опасная… Так и ласкает слух.

- Вдоль склона, на нашей стороне ущелья, видно несоклько входов, - заметила Катя.

Взвалив винтовку на спину, Джек поднялся с камня. Вот теперь-то холод пробирал насквозь. К суровой красоте этих мест примешивалось чувство опасности. Не жди от них пощады. Встав рядом с Катей, он проследил за ее взглядом. За шахтовыми отвалами в скале виднелось по меньшей мере полдюжины черных дыр. Однако им нужны те штольни, что повыше, ближе к гребню хребта.

- Если Ховард с Уохопом и добрались сюда, то им оставалось лишь догадываться, в какой шахте искать.

- А искали они, конечно, драгоценный камень, - прибавил Костас. - Лазурит.

Джек кивнул.

- Насколько нам известно, у них была единственная зацепка - надпись на саркофаге, из которой следовало, что Лициний спрятал сокровище где-то в копях, на пути из Кыргызстана в Индию. По всей вероятности, у них ушло на поиски несколько дней, ведь им приходилось проверять каждую шахту. Нам лучше последовать их примеру. Нельзя показывать врагу нашу осведомленность. Если это действительно стрелок, о котором говорила Катя, то идти к тем трем шахтам кратчайшим путем равносильно смертному приговору.

- Ну а если он все-таки раскусит нас, что тогда? - спросил Костас. - Он не даст нам уйти живыми.

Джек слез с валуна.

- Как-то раз, когда Алтаматы сидел в плену, ему повезло тут побывать. По его словам, где-то здесь он видел парочку брустверов - для защиты от воздушных атак моджахеды сооружали примитивные насыпи из камней. По дороге сюда мы с Прадешем все обсудили. Он найдет один из них и заляжет там с винтовкой. Оба бруствера расположены примерно на полпути к верхним шахтам. Основные выработки, где до сих пор ведется добыча, расположены ниже. Туда я предлагаю отправиться Кате и Алтаматы. Мы с Костасом поднимемся выше Прадеша и начнем поиски. По логике снайпер должен выбрать точку, с которой наш склон целиком попадает в зону обстрела. Если мы разделимся, как предложено, ему придется делить внимание между тремя группами. Он пока не знает, в кого стрелять, и не может сосредоточиться на тех, кто представляет угрозу для него самого. Если он здесь, то уже в курсе, что двое из нас вооружены.

- Так что именно нам искать? - поинтересовался Костас у Джека.

- А как насчет подробностей? Может, есть какя-нибудь карта?

- Он сказал мне все, что необходимо: предмет наших поисков в центральной пещере. В детстве он забирался туда, но больше там никто не бывает. По слухам, шахты облюбовали призраки.

- М-да, замечательно. - Костас помолчал. - А не присвоил ли он камень себе? Мог бы по крайней мере дать нам более точные указания, не ползать же по всей шахте…

- Он сказал все, что мне необходимо знать, - повторил Джек. - Я ему доверяю.

- Так по-твоему, там есть что-то еще…

Катя понизила голос:

- Дело не только в этом. Для нас важнее Шан Юн. Он думает, что мы вышли на след похищенного камня и поможем ему вернуть сокровище. Вот чего хочет от нас снайпер. С тех самых пор, как Джон Ховард прочитал в Лондоне свою лекцию, члены Братства мнили, будто камень спрятан в лесной гробнице. А теперь в их и наших руках оказались одни и те же зацепки. Даже если они и не выбили нужных руках оказались одни и те же зацепки. Даже если они и не выбили нужных сведений из моего дяди, уже одного слова sappheiros для них более чем достаточно. И сегодня все закончится. Либо воин-тигр убьет нас, либо мы его. Если мы окажемся удачливей, позиции Шан Юна пошатнутся. Его власть над Братством основана на грубой силе и страхе. Когда не станет его прихвостня, члены Братства пойдут против него, уничтожат заразу изнутри. И тогда бессмертная сущность Шихуанди, Первого императора, вновь обретет надежных защитников!

- А если мы просто выйдем из игры? - полюбопытствовал Костас.

- Тогда неизбежно последует новое столкновение, а наши шансы сильно упадут. Если Шан Юн уверует в свою победы, незыблемость его мира станет для него аксиомой. Для него небесный камень - состояние души. Вот чего боялся мой дядя больше всего. Воссоздав облик императорской гробницы, сотворив в своем воображении искусственные небеса, Шан Юн приблизился к мысли, что камень уже воссиял на законном месте над его головой, что желанный дар бессмертия уже снизошел на него. Если мы прекратим поиски, бредовая идея может овладеть им без остатка. Нужно, чтобы он не забывал об отсутствии камня, чтобы какая-то часть его разума сознавала иллюзорность подобных дум. Нужно держать эту дверку открытой. Если безумец замкнется в своих галлюцинациях, мир захлебнется ужасом. Тогда и в самом деле избежать любой ценой. На кону стоит нечто большее, чем похищенная драгоценность.

В глазах Джека появился стальной блеск. Он бросил быстрый взгляд на Катю, потом на расселину, поправил винтовку и посмотрел на часы:

- До наступления сумерек три часа. Идем.

Час спустя Джек и Костас привалились спинами к усыпанному щебнем склону близ вершины гряды. Чтобы попасть сюда, им пришлось пробираться по коварной тропке через гребни и откосы, образованные хрупкой породой. Здесь высота составляла не меньше тысячи двухсот футов. Чтобы выровнять давление в ушах, Джек начал выдыхать через нос. На протяжении всего подъема их не оставляла мысль, что за ними наблюдают, возможно - сквозь перекрестье прицела. Вскоре станет ясно, верна ли их главная предпосылка: пока они сохраняют видимость поисков, им нечего бояться. От штолен, о которых говорил Рахид, их отделяло каких-то сто метров. Соскользнув в очередной овражек, они оказались под прикрытием каменной насыпи, заслонившей от них противоположный склон ущелья. Джек припал к земле и стал подбираться к краю, волоча оружие за собой. Во впадине полутораста метрами ниже, на голом гравии, залег Прадеш с винтовкой наготове. И далеко внизу, почти на дне ущелья, ходили от одной шахты к другой Катя и Алтаматы.

- Стреляя по фантомам, что таятся за скалой, - пробормотал Джек.

- Что-что?

- Строчка из стихотворения, написанного одни британским солдатом, участником первой англо-афганской войны.

Костас неулюже устроился на животе рядом с Джеком и привстал на локтях. Беднягу мучила одышка, изо рта его вырывались пары и облачками клубились в холодном воздухе.

- Нужно было захватить с собой лазерный дальномер.

- Прикидывть расстояние до цели меня учили канадские рейнджеры. В тундре любая мишень четко выделяется на белом фоне. Мерилом у них служит стандартный геодезический квадрат площадью в сотню акров. На каждую сторону приходится семьсот без малого метров. В Канаде на этой величине основана система земельных наделов, так что люди к ней привычны с детства. Рейнджеры уверяли, что для триста третьего калибра это предельная дистанция - если, конечно, не пользоваться оптикой. На большем расстоянии неподвижную человеческую фигуру практически невозможно рассмотреть, особенно на фоне такого каменистого ландшафта.

- Если только у тебя не орлиное зрение, как у нашего противника.

Джек сверился с высотомером, встроенным в его часы.

- Перед вылетом из Бишкека я скачал топографическую карту ущелья. От гребня хребта до дна ущелья около пятисот метров. Лейтенант Вуд не ошибся, говоря о полутора тысячах футов. Сейчас мы примерно в ста метрах ниже гребня, а уклон здесь как минимум сорок четыре градуса.

- Равнобедренный треугольник, - пробормотал Костас. - Получается, до дна ущелья шестьсот метров. Вот только наш снайпер мог засесть в любой точке напротив нас, а еще ведь нужно учитывать горизонтальную дальность стрельбы.

- Поставь себя на его место, - проронил Джек. - Давай предположим, что он прибыл сюда заранее и может выбрать любую позицию, какую захочет. Ему ведь нужно, чтобы открывался вид на все шахты, верно? Еще неизвестно, куда направятся жертвы. Наши три шахты находятся дальше всех от противоположного склона. Если верить Рахиду, то их едва-едва видно с верхней тропинки - продолжения той, по которой пришли мы. Там к его услугам минимальное расстояние до самой отдаленной из потенциальных целей - то есть до точки, где сейчас находимся мы. Далее, стрелок, непременно выберет позицию, равноудаленную от крайних точек, в которых могут оказаться жертвы, по горизонтали. Таким образом, с наибольшей вероятностью он затаился вон в той расщелине на противоположном склоне. Немного пониже ее тянется тропинка.

- Не забывай, Катя отзывалась о нем как о настоящем профессионале. Мы тут толкуем о семистах ярдах, а вдруг ему по плечу все девятьсот и даже тысяча сто?

Джек кивнул.

- Еще ему приходится учитывать вероятность ответного огня. Хотя у нас есть винтовки, вряд ли он заподозрит в нас бывалых стрелков. Помнишь, что рассказывал Рахид о меткости молодых талибов? К таким-то противникам он и успел привыкнуть, пока его бросало из одной "горячей точки" в другую. Сопливые мальчишки-террористы, палящие от пуза из "калашниковых". Ему никогда не угрожала опасность. Когда имеешь дело со снайпером, всегда важно выявить его слабое место. И вот его ахиллесова пята: он считает, что ущелье под его полным контролем, хотя это не так.

- В это ведь еще нужно поверить, Джек.

- Такова психология снайпера. Необходимо быть абсолютно уверенным в себе. В этом и сила стрелка, и его слабость. Уверенность порождает самоуверенность.

Костас спустился обратно в овражек.

- Лишь бы ты не начал дрейфить. У меня уже стучат зубы, и я не уверен, что это от холода. Загляну-ка вон в ту шахту за оврагом. Только сначала схожу к Прадешу. Надо познакомить его с твоей теорией.

- Отлично. Чем больше мы передвигаемся, тем больше у нас времени в запасе.

- И сколько же?

- Не очень много. Ему придется атаковать до наступления темноты. Кроме того, мы не готовы провести здесь ночь, и он не мог этого не заметить. Достаточно малейшего намека, что наши поиски увенчались успехом.

- Как думаешь, он понимает, что его засекли?

- Он следил за Катей. Ведь не станет же она скрывать от нас такие вещи? Потом, он видел, как мы разделились. Мог и догадаться, с какой целью.

- Если я все-таки сунусь в верхние шахты, то хотелось бы, чтоб ты меня прикрыл.

- Заметано.

Поежившись от холода, Костас охлопал себя руками, затем перелез через насыпь и начал спускаться к Прадешу. Он то и дело поскальзывался на щебне и представлял собой прекрасную мишень. В действительности Джек беспокоился гораздо сильнее, чем позволил себя показать. Если снайпер наполовину так хорош, как утверждает Катя, то первым на прицеле окажется или он сам, или Прадеш. Сначала логично избавиться от вооруженных противников, а когда с угрозой будет покончено, можно не спеша перебить остальных.

Закрыв глаза, Джек попробовал представить себя на месте убийцы, затаившегося на той стороне ущелья. Вот его взгляд пребегает от Кати к Алтаматы, от него к Прадешу, а потом и к Ховарду. А вот ковыляет по склону Костас. Джек открыл глаза и всмотрелся вдаль, но опять ничего не увидел. От передвижений Костаса между стенами ущелья загуляло эхо. Лишь бы он не ошиблся, лишь бы сейчас винтовка было наставлена на него, а не на Прадеша… Собравшись с духом, Джек заставил себя выпрямиться во весь рост. Несколько мгновений он демонстративно оставался на виду, потом вновь спрятался за насыпь.

Его винтовка была снабжена оптическим прицелом, Прадешу повезло меньше. Вспомнив наставления Рахида, он снял рукавицы. От холода пальцы закоченеют, и надежду на меткий выстрел придется оставить. Однако это простое действие помогало настроиться на предстоящее задание. Нужно верить, что противник тоже изготовился к бою. Джек размотал ткань, в которую была обернута "ли-энфилд". В его разуме должны оставаться только две вещи - винтовка и цель… Его дыхание стало медленным и глубоким. Через каждые три-четыре выдоха он делал паузу, прежде чем продолжить, пытаясь унять участившееся сердцебиение. Рука легла на цевье. Ореховая древесина, пропитанная льняным маслом… Скользить не будет. Левой рукой Джек взялся за винтовку, правой нашарил ненужную теперь материю и подложил под локти - так острые камни не причинят ему неудобств. Той же рукой он прижал ружейный ремень, но не слишком сильно: с таким расстоянием хватит и пульсации в артериях, чтобы сбить прицел.

Джек снял колпачки с окуляра, затем крышки с маховичков вертикальной и горизонтальной настройки, но объектив прикрыл тканью - так меньше шансов себя выдать. Один только блик, одно неосторожное движение - и все пропало. Как только враг сообразит, что Джек занял огневую позицию, с ожиданием будет покончено и остальные мгновенно попадут под прицел. Достаточно малейшего промаха, чтобы поставить их жизнь под угрозу.

Джек снял винтовку с предохранителя и отвел ручку затвора назад. В магазине блеснул патрон. Толкнув ручку вперед, Джек дослал его в патронник, с усилием потянул затвор на себя и закрыл поворотом вниз. Приподнял ствол, посматривая, не выглядывает ли дуло над насыпью. Сместился повыше, выровнял, а потом и наклонил винтовку, пристроил цевье в зазоре между камнями взял прицел на тропинку, бегущую вдоль противоположного склона. Попытался прикинуть дистанцию на глаза. Ориентироваться он решил на валун, который они с Костасом приметили чуть раньше. Восемьсот ярдов. Цель ниже по курсу, но возду здесь разреженный, сухой, так что малая сопротивляемость компенсирует фактор гравитации. Он принялся за вертикальную наводку.

Из-за полного отсутствия растительности определить скорость ветра было невозможно, но его почти и не ощущалось - лишь изредка дуновения с севера пощипывали лицо Джека. Он повернул маховичок горизонтальной настройки на одно деление. Правая рука скользнула к предохранителю спускового крючка. Вдавив приклад в плечо, он прижался щекой к деревянной нашлепке на гребне. Не закрывая левого глаза, правым глянул в окуляр и немного сдвинулся назад, чтобы нагрузка на зрение была оптимальной. Сетка представляла собой простейший крест. Несмотря на оптическое увеличение, валун не стал ближе, попрежнему оставаясь невыносимо далеким.

Джек вспомнил, чему его учили, - представил темное пятно человеческого тела на фоне скал и несущуюся к нему пулю; чем крупнее становился силуэт, тем меньше - пуля. Стараясь не двигать головой, он огляделся по сторонам. Все-таки не исключено, что цель сейчас не там, где ему кажется. Палец лег на спусковой крючок, слегка надавил - туго ли идет? Джек сделал глубокий вдох - в ноздри ударил резкий, металлический запах породы - и наполовину выдохнул. Задержал дыхание. Замер.

Он прильнул к окуляру. Покажись.

Внезапно Джек заметил левым глазом какое-то движение на дне ущелья. Сердце пустилось в пляс. Усилием воли он заставил его замедлиться. Из пыльного облака, нависшего над дальним концом ущелья, показалась какая-то фигура. Лощадь… без всадника. Животное легким галопом мчалось по высохшему речному руслу, протянувшемуся посреди долины. В сотне ярдов от палатки, которую они видели по пути к шахтам, лошадь резко остановилась, вскинула голову и забила копытом по земле. Джек не шевелился. Вдруг от их с Костасом склона отделилась другая фигура и направилась к нежданному гостю. Оторвавшись от окуляра, Джек уставился на нее во все глаза. Катя.Вспомнился ее жгучий интерес к ахалтекинцам, небесным коням. Раскинув руки, девушка брела навстречу животному, словно и не сознавала своей беззащитности. Казалось, она погружена в транс. И тут на противоположном склоне что-то сверкнуло. Вот оно. Он поспешно отыскал прежнюю цель. Источник бликов находился на двадцать ярдов выше, чем ему представлялось. Джек чуть-чуть приподнял ствол. Снайпера, как и его самого, сбило с толку появление лошади и Кати. Сейчас он уже осознал свою ошибку и попытается ее исправить.

И первая его цель - Джек.

Над головой Джека раздался недобрый хлопок, пуля врезалась в валун за его спиной и с визгом отрикошетила. Звук выстрела и его отголосок наложились друг на друга, заметались между стенами ущелья. Потом наступила тишина, оставив потрясенного Джека в одиночестве. Сосредоточься. Между камней блеснул ствол винтовки. Его палец вновь лег на спусковой крючок. Глубокий вдох, медленный выдох…

И тут начались осложнения. Катя была не единственным человеком на дне ущелья. Со стороны палатки к ней быстро ковыляла другая фигура. Мальчишка-афганец. Катя протянула руку к лошади и погладила ее по шее, не замечая приближения ребенка. А тот подходил все ближе - сто ярдов, восемьдесят… Джеку вдруг стало нехорошо. Происходило что-то ужасное. Почему мальчик держит руки перед собой, что за непонятный пояс у него на груди? Он кричал, даже орал хриплым, не до конца еще сломавшимся голосом. Агрессивные, безразличные ко всему слова эхом возносились над ущельем. "Аллах акбар! Аллах акбар!"

У Джека помутилось сознание.

Террорист-смертник.

Откуда-то навалилась холодная уверенность: нужно принимать решение. Сию же минуту. Возможно, единственная надежда на спасение Кати в его руках.

Над головой пронеслась еще одна пуля, ударила в камень за спиной и осыпала его градом осколков. На этот раз Катя услышала выстрел и подняла глаза, крепко обняв лошадь за шею, чтобы та не сорвалась с места. Скорее всего она слышала и крик мальчика, но до сих пор его не видела. У Джека пересохло во рту, сердце гулко колотилось. Цель как цель, не первая и не последняя… Он наклонил винтовку пониже. Снайпер все равно его засек. Иного выхода не оставалось. Джек навел прицел на смертника. На таком расстоянии подстрелить движущуюся цель практически нереально. Внезапно мальчик споткнулся и упал, начал подниматься на колени… Вот он, шанс! Джек прицелился в туловище. Катя вскочила на ахалтекинца, и тот сразу же встал на дыбы. Снизу донесся ружейный выстрел. Прадеш, вспомнил Джек. Краем глаза он и сейчас видел его - индиец распластался за бруствером рядом с Костасом, дуло "ли-энфилда" было нацелено на смертника.

Неожиданно раздался еще один хлопок. На этот раз пуля ударила ниже, но Джека едва не зацепило рикошетом. С противоположной стороны ущелья запоздало прилетел звук выстрела. Прадеша отбросило назад, как тряпичную куклу, винтовка с бряцаньем покатилась по склону. Взгляд Джека метнулся к пересохшему руслу. Мальчик бесформенной грудой лежал на земле. Катя пустила ахалтекинца вскачь. В последнюю секунду на склоне показался Алтаматы и с ходу запрыгнул на скакуна. Внезапно на месте, где лежал мальчик, взметнулось пламя, а еще через мгновение глухо громыхнуло. За лощадью, мчащейся по долине, понеслось облако пыли. И тут на противоположном склоне вновь заиграли блики. Целясь в лошадь, снайпер ненароком выставил голову.

Джек быстро нашел мишень в прицеле. Чувствуя себя непоколебимым как скала, он нажал на спусковой крючок. Винтовка дренулась; Джеку почудилось, будто в пробуравленное пулей пространство вместе с воздухом затянуло и все звуки, ставшие лишним топливом для губительного импульса. Восемьсот метров. Полторы секунды. В ушах звенело, он по-прежнему ничего не слышал. На другом склоне опять что-то блеснуло - и взмыло в воздух. Джек выхватил бинокль. По камням скакала брошенная винтовка. Вглядевшись в тень за валуном, он наконец увидел его - лежащего навзничь мужчину. Никаких признаков жизни, под головой на гравии расплывается темное пятно. Джек прикрыл глаза и с силой выпустил воздух из легких. Его начала бить дрожь. Из ощущений осталось только чувство холода, ледяного холода. Натянув рукавицы, он обхватил грудь руками и спрятал ладони в подмышках. Вставать не хотелось. Его по-прежнему колотило.

- У нас раненый! - донесся снизу голос Костаса.

Джек перелез через насыпь и поспешил, то и дело спотыкаясь, к ним. Спуск занял не больше минуты. Костас, успевший похозяйничать в сумке Прадеша, сдирал упаковку с бинта. Индиец был в сознании. Увидев Джека, он через силу улыбнулся. Из-под спины у него сочилась кровь. Вконец запыхавшийся Джек присел рядом на корточки.

- Ну как вы?

- Терпимо.

У Прадеша начали стучать зубы. Вдруг его лицо исказила гримаса: вооружившись ножницами из аптечки, Костас вырезал из его куртки кусок материи, под которым, чуть ниже правого плеча, обнаружилась аккуратная круглая ранка размером с четвертак. Посыпав ее порошком-коагулянтом из пластиковой бутылочки, санитар поневоле наложил бинтовую повязку, после чего аккуратно перевернул Прадеша и проделал ту же процедуру с его спиной.

- Классическое сквозное ранение! - воскликнул он. - Вам повезло. Думаю, речь идет о калибре 7,62 миллиметра - если стреляли из винтовки Мосина. Вряд ли это разрывная пуля, больше похоже на шаровую. Обычно при такой дальности стрельбы повреждения внутренних тканей менее значительны. Вроде бы основные сосуды не задеты. В общем, у вас малоприятная, но не смертельная рана. Зацепи он вас парой дюймов ниже, был бы совсем другой разговор.

Прадеш перевел взгляд на Джека.

- А что со снайпером?

- Прямое в голову.

Веки раненого сомкнулись.

- Мои поздравления.

Тут он вновь распахнул глаза и бросил взор на рану, скорчившись от нежданного приступа боли.

- А мальчик… - с трудом выговорил он. - Его сразила моя пуля.

- Бомба сработала через несколько секунд после вашего выстрела. Скорее всего он испугался, что Катя от него ускользнет, и в панике схватился за детонатор раньше времени.

- И все-таки ответственность на мне. Либо я его застрелил, либо подтолкнул к самоубийству.

- Я тоже в него целился. Просто так вышло, что вы первым спустили курок. Он в любом случае был обречен. А вы спасли Кате жизнь.

- И дал вам шанс убрать снайпера.

- Мы все сделали как надо.

Прадеш странно на него посмотрел, но через миг опять сморщился от боли.

- Найдите в моей сумке рацию. Пора вызывать вертолет. Думаю, случившееся можно расценивать как нападение талибов. Вряд ли нам откажут в эвакуации. Теперь МССБ точно вышлют сюда разведывательный отряд. Надо полагать, Рахид с его карательным походом успел их заинтересовать, так что в Файзабаде уже должна стоять наготове парочка вертолетов.

Взгляд Костаса упал на дно ущелья. Лицо его побелело от пыли.

Сквозь пыльную завесу виднелась фигура мужчины из палатки. Авганец без всякой цели бродил из стороны в сторону, размахивая руками, словно никак не мог понять, куда подевался его сын.

- Не что, а кто, - промолвил Джек, ежась и прижимая руки к груди. - Его отец. Этот мужчина сам нацепил бомбы на своего сына и послал его на смерть.

- У него несчастный вид.

- К такому проповедники джихада людей не готовят.

- Надеюсь, МССБ не будут церемониться с талибами в этом районе. Если бы не они, бедняга не встал бы на дорогу, ведущую в ад.

- По-моему , Рахид и сам прекрасно справится, - слабым голосом произнес индиец. - В дела афганцев и без того уже совались все, кому не лень. А где Катя и Алтаматы?

- Они поскакали ко входу в ущелье, - сообщил Костас. - Как только вас благополучно эвакуируют, вышлем за ними вертолет.

- Договорились, - сказал Прадеш. - Тогда у вас примерно полчаса в запасе. Как раз хватит времени, чтобы осмотреть верхние штольни.

- Что мы можем для вас сделать?

- Не отказался бы от капельки морфия.

Костас вынул из сумки нужную ампулу, постучал по стеклу и сделал Прадешу укол в бедро.

- Этого должно хватить.

Вместе они закутали Прадеша в спасательное одеяло, а Джек добавил сверху свою толстовку.

- Вот так лучше. Гораздо лучше. - Прикрыв глаза, Прадеш помахал им рукой: - Идите. У вас еще осталось одно дело.

Двадцать минут спустя друзья стояли перед входом в центральную штольню, частично заваленным шахтными отходами. Пока Джек всматривался в нависшее над ними темное жерло, Костас извлек на свет томик Вуда и торопливо зачитал помеченный абзац:

- Шахта, из которой можно попасть в штольню, имеет около десяти футов в поперечнике, и достаточно полога, чтобы не препятствовать удобному спуску. Штольня достигает в длину восьмидесяти шагов и под небольшим уклоном уходит вниз, но заканчивается отверстием двадцати футов в диаметре и примерно той же глубины. Хотя ширина и высота штольни в разных точках неодинаковы, в среднем обе величины составляют двадцать футов, однако же в местах, где потолок обвалился, встречаются такие узкие участки, что посетитель вынужден передвигаться на четвереньках. Судя по всему, несчастные случаи здесь не редкость; одно место в шахте названо в честь страдальцев, коих завалило когда-то камнями. На сегодняшний день никто не позаботился установить столбы, которые уберегли бы свобы от обрушения; те же, в свою очередь, состоят из отдельных блоков, неплотно прилегающих друг к другу, так что хватит незначительного сдвига, чтобы случилось непоправимое. Любым дальнейшим работам будет неминуемо сопуствовать серьезный риск.

Костас бережно закрыл книгу и вернул Джеку, после чего начал взбираться по насыпи, с каждым шагом сползая немного назад.

- Ну что ж, нам сегодня приходилось заниматься и более опасными вещами, - пробормотал он. - Так ты говоришь, здесь никто не бывает?

- Если верить Рахиду. Считается, что тут водятся привидения.

Джек последовал за ддругом. Внезапно на него навалилась свинцовая усталость. Каждый шаг казался колоссальным достижением, словно он брел по колено в снегу. Ноги то и дело соскальзывали с камней; посреди подъема появилось ощущение, что на самом деле они с Костасом стоят на месте, что желанная цель раза за разом ускользает от него, как часто бывает в снах. Но вот наконец он на вершине насыпи - чтобы дотронуться до свода пещеры, достаточно протянуть руку. Спутник миниатюрный фонарик, Костас осветил стены прохода. Скальная порода имела тут темный, едва ли не черный оттенок. Джеку вновь пришел на память отрывок из книги Вуда: на протяжении тысячелетий шахтеры жгли здесь костры, вскрывая лазуритовые жилы. Он оглянулся на вход. Возможно, ему так только казалось, но свет, отражавшийся от стен, мерцал небесной синевой. Тем временем Костас продвинулся еще на несколько шагов вперед, к подножию насыпи. Дальше уже начиналась штольня. Согнувшись в три погибели, Костас сосредоточенно разглядывал какие-то обломки. Луч фонарика светил прямо на них. В конце концов он выпрямился и поднял глаза на Джека.

- Джек, - тихонько позвал он.

- Я тут.

На миг воцарилась тишина. Костас откашлялся.

- Тот старый "кольт" Джона Ховарда… Ну, с которым его отец зашищал семью во время восстания сипаев…

- Да?

Собственный голос оказался Джеку бесплотным, доносящимся откуда-то издалека.

- А не в курсе, где его изготовили?

Голова Джека внезапно опустела. Он попытался сосредоточиться.

- Скорее всего на лондонском заводе Кольта. Адрес производства обычно указывали на стволе.

Выпрямившись, Костас выключил фонарик и вернулся к насыпи. Он посмотрел Джеку прямо в глаза.

- Я знаю, что нашел тут Рахид. И почему всем запретили сюда ходить.

Джек положил ему руку на плечо. Костас в ответ предложил свой фонарик, но его друг лишь покачал головой. После недолгого копания в сумке он нашарил там какой-то предмет и только тогда начал спуск. Кое-где на камнях он достиг места, где стоял Костас, и опустился на колени. Постепенно глаза привыкли к полумраку, и Джек увидел револьвер - наполовину погребенный под каменной крошкой, но более чем реальный. Хозяин "кольта" не скупился на смазку, так что ржавчина его пощадила, хотя металл и приобрел насыщенный сливовый оттенок. На стволе виднелась гравировка: "Полк. Кольт, Лондон". Рукоятка и спусковая скоба утопали в ворохе лохмотьев - истлевших останков какой-то грубой плотной ткани. Непонятная полоса уходила под кучку обломков, вспухала небольшим холмиком и снова протягилавась вбок на несколько футов. Фигура получалась подозрительно симметричная. Джек едва устоял на ногах. Человек, раскинувший руки. Его взгляд сместился правее. Никакого револьвера - лишь углубление, оставшееся от какого-то предмета.

Он пригляделся еще тщательнее. Как же много вариантов… Рука могла попросту сжаться в кулак в момент смерти. Или в ней было другое оружие - сабля, например. Но оставалась еще одна возможность. В углублении идеально бы поместился бамбуковый цилиндр - священный велпу, теперь навеки сгинувший.

Джек сглотнул слюну. Он плакал - и сам не знал почему. Глубоко вдохнув, он на несколько секунд задержал воздух в легких и плавно выдохнув, часто моргая. Ему вспомнилось все, что он знал об этом человеке, о его любви к семье и детям. Как хорошо было бы, если б в последнюю минуту его посетили их милые образы! В душе Джека жила надежда, что отпустили его - и что он нашел величайшее из земных сокровищ, за которым охотился с того памятного года.

Вытерев глаза, Джек поглядел наверх. Снаружи донесся неясный шум, быстро заполняя замкнутое пространство: над ущельем мчался вертолет. За спиной захрустели камни. Хотя Костас на несколько минут оставил его наедине с телом, все это время Джек смутно осознавал его присутствие - видимо, неугомонный грек задался целью обследовать всю штольню.

- Я тут провел небольшую разведку, - сообщил он. В солнечных лучах стал виден парок, вырывавшийся у него изо рта. - Примерно через двадцать метров штольня обрывается колодцем метров пяти в глубину. По-моему, там-то Лицинй и спрятал камень - если, конечно, мы вообще не ошиблись шахтой. В стенах прорублено несколько полочек, явно древней киркой, но ничего интересного я там не нашел. Такое впечатление, что туннель кто-то методично обыскал, если сокровище и было здесь, то сейчас его нет.

Прочистив горло, Джек сиплым голосом заговорил:

- посмотри, одна его рука пуста. В ней он воплне мог держать бамбуковую трубку с велпу. Мне кажется, они принесли ее с собой, но теперь пропала и она. Как и Роберт Уохоп. Сам видишь - никаких признаков второго тела. Может, трубка и была пуста, когда они пришли сюда, но покадала она это место с новым грузом внутри. Может, Уохоп сам забрал ее из рук Ховарда, перед тем как бежать. Может, они и вправду нашли небесный камень.

- Ну а мы нашли то, что искали? - поинтересовался Костас.

После короткого молчания Джек запустил руку в сумку и вытащил припасенный предмет.

- Знаю, нам надо идти. Проста дай мне пару минут.

- Хочешь побыть один?

- Нет. Не уходи.

Джек вытащил руку и разжал ладонь. На ней лежал слоник из ляпис-лазури - игрушка, с которой забавлялся в детстве Джон Ховард. С ней, до блеска отполированной прикосновениями детских рук, играл когда-то и сам Джек. Вокруг шеи слоника была обмотана блестящая ленточка - дело рук Ребекки. Он крепко сжал фигурку в руке. Возвращайся туда, где появилась на свет. Джек бережно, с благоговением вложил ее в опустевшую руку метрвеца и тут же отстранился.

Над долиной опять с грохотом пронесся вертолет. Джек встал и подтянул сумку на плече. Сделав глубокий вдох, он в последний раз выпустил воздух под своды пещеры, наблюдая, как пары сгущаются и уплывают куда-то во тьму. Положив Костасу руку на плечо, он подумал о Прадеше. Пора в дорогу.