Воин-Тигр

Эпилог

Провинция Ганьсу, Китай

Двое суток спустя Джек стоял перед невысокой стеной посреди древних развалин - всего, что осталось от крепостного вала, который некогда достигал нескольких метров в толщину. Присев на корточки, он притронулся к шершавой поверхности. От его прикосновения та начала крошиться. Стену возвели из молодой жирной глины, сдобренной обломками розового и серого гранита. Этому краю не помешал бы хороший ливень, но стена настолько иссохла, что дождь лишь ускорил бы ее разрушение, а не пошел бы на пользу. Глину можно было принять за древний бетон, сделанный на полноценном растворе, но так только казалось. Строили не римляне.

Обернувшись, Джек помахал Костасу, плетущемуся по пыльной тропинке с чуточку несчастным видом. За ним пробирались между камнями Катя с Ребеккой, а еще дальше повисло облако пыли, поднятое лопастями "Линкса". Дорога от Иссык-Куля распалась на несколько этапов: вертолет перенес их через перевал за Тянь-Шаньские горы, обогнул с севера Такла-Макан и, наконец, понесся над Ганьсуйским коридором, сужающимся к востоку, к сердцу древнекитайской империи. Путешествие выдалось на славу: фактически они следовали по Великому шелковому пути, только по воздуху, а один из привалов удалось сделать на месте давно заброшенного караван-сарая. Сегодня утром "Линкс" на небоьшой высоте прошел над Великой Китайской стеной - точнее, тем ее участком, чтобыл возведен при династии Хань, две тысячи лет назад. До Сианя - восточного предела Шелкового пути, места упокоения Первого императора - оставалось два-три часа лету. Но для Джека поиски заканчивались в этом месте. Здесь терялся последний след удивительной авантюры, начало которой было положено в невообразимой западной дали и которая на несколько недель пленила их ум.

Налетел легкий ветерок, принеся с собой экзотический, едва ли не пьянящий аромат - видно, в соседней долине вызревал урожай. Но через мгновение все исчезло, и остался лишь безликий запах гнили и запустения, близкий сердцу любого археолога. Джек вдохнул его полной грудью, наслаждаясь каждой секундой. Как жаль, что сейчас здесь нет Хибермейера! Он бы помог Джеку разобраться в тайне этих стне, в нагромождении руин. А может, все зашло слишком далеко и ничего уже не распутаешь, остается лишь положиться на собственное зрение.

Джек огляделся. Это пустынное место обладало какой-то странной красотой. На пути сюда им попадались ветхие дома с глинобитными стенами, выбеленными солнцем, чахлые насаждения кукурузы и ячменя, которым явно не светила победа в нескончаемой схватке со зноем. По каменистым полям тянулись борозды - шрамы, оставшиеся от вспашки и давно пересохших ирригационных каналов. Изредка на отдалении вырисовывалась коза или овца, неведомо что отыскавшая среди гравия и пыли. Само небо казалось выгоревшим, бесцветным. Большую часть времени обзор Джека был ограничен невысоким плато, на котором он сейчас стоял, но порою верховой ветер разгонял пыль, и небосклон расчерчивали красноватые полоски. В такие минуты открывался вид на отроги Хайпаньских гор - впечатляющий каскад утесов, увенчанный изломанной линией гребня. На севере раскинулся еще один хребет, а между двумя горными цепями лежал Ганьсуйский коридор - восточный участок Великого шелкового пути. Некогда из-зи громовой поступи верблюжьих караванов над долиной не утихали пыльные бури. Чудилось, будто отголоски тех бурь витают здесь и поныне - пыль истории так и не успела осесть…

Джек и раньше бывал в подобных местах - в предгорьях марокканских Атласских гор, в пустынях северной Сирии, в Андалузии. В древности окраинное положение не мешало этим территориям процветать, но со временм истощенностьт земли и людская усталость брали верх над любыми попытками строить жизнь на бесценных клочках почвы, которые с такой легкостью падали жертвами климата и эрозии. Джеку сказали, что дождей в Ганьсу выпадало все меньше и меньше, а сельское хозяйство уже не кормило местные деревни - его буквально уносило ветром. Вскоре и древние стены станут частью пыльного облака, клубящегося над Шелковым путем, - зажатой между горными цепями горловиной, что соединяла когда-то великие империи Востока и Запада.

Джек присел на каменную насыпь. Подоспевший Костас примостился рядом, утирая пыльс лица, и с хмурой миной уставился на стену.

- В такие минуты, как никогда, чувствуешь, что рядом с тобой истинный археолог, - буркнул он. - В каких-то двух шагах одно из величайших чудес света - легендарная гробница Первого императора и его терракотовая армия. Но нет, мы поплелись к черту на кулички, чтобы поглазеть на какую-то несчастную стену,а заодно насладиться пылью и жарой. Усталые, голодные, изнывающие от жажды и острой потребности в отпуске.

Джек протянул ему бутылку с водой.

- Но без тебя-то у меня с ней не срастается. В смысле с археологией. Ты не даешь мне витать в облаках.

- Что верно, то верно. - Сделав пару глотков, Костас вернул бутылку хозяину. - Ну так в чем подвох, Джек? Неужели ты тащил нас сюда ради этого?

В ответ Джек передал ему лист бумаги:

- Я распечатал это с бортового компьютера сегодня утром. Так и думал, что тебе понадобится противоядие от разрушенных стен. Си-эн-эн, новость дня. У побережья Египта обнаружили твой слоновоз. Не забыл еще? По-моему, это ничуть не хуже терракотовых воинов. А нашли корабль мы.

Стоило Костасу взглянуть на фото в статье, глаза его загорелись.

- Смотри-ка, мой новый подводный аппарат, "ROV-6". Я попросил ребят из университетской фотолаборатории передать его снимок прессе. Тут даже видно новую стробоскопическую установку. Обалдеть!

- Слоны, Костас, слоны.

- Ну да, и слоны. - Несколько секунд их внимание было приковано к удивительному зрелищу, впервые представшему пред ними десять дней назад, - поросшей кораллами слоновьей туше, погребнной на дне Красного моря. Костас зачитал подписать к снимку: - "Доктор Морис Хибермейер, известный египтолог, объявил о сенсационной подводной находке". - Он в сердцах пристукнул по распечатке: - Не верю своим глазам. Про нас ни слова, вся честь Хибермейеру.

- Пусть и тому, кто занимается менее увлекательной археологией, достанется немножко славы, - сказал Джек. - Если уж на то пошло, без него мы в Египте бы не оказались.

- Когда мы нашли Атлантиду, было точнотак же, - проворчал Костас. - Я тут для них старался, подготовил презентацию усовершенствованного "Автономного глубоководного антропода"… А журналистам только и нужно, что Хибермейер да его треклятые мумии.

- Интересные у тебя представления о египтологии.

- Даже если и так, раздаваться сейчас интервью должен ты, а не он.

- У Мориса это получается лучше. Энергии ему не занимать. И кроме того, он гораздо безобиднее.

- Безобиднее? - Костас пристально посмотрел на него. - Так, дай-ка подумать. Тебя ведь беспокоит, как бы из тебя не сделали этакого Индиану Джонса, вено? Иначе плохиши всего мира возьмут тебя на заметку… Тебе больше по душе оставаться в тени.

- Угадал.

- Но ты не ответил на мой вопрос. Что такого интересного в этом месте?

Джек показал на осыпающуюся стену:

- Все интересное сейчас перед тобой. Несколько лет назад китайским археологам удалось установить, что эти стены были возведены при династии Хань, правившей во времена Римской империи. По мнению историков, речь тут может идти о Лицзяне - поселке в Ганьсуйском коридоре, о котором упоминают ханьские летописи. Возможно, название произошло от слова, обозначавшего у древних китайцев "людей с Запада" - то есть тех, кто жил за страной персов. Позднее поселку дали другое имя - Цзелу, что с большой долей вероятности переводится как "пленные, захваченные при штурме города". У ханьцев существовала распространненая практика называть поселения военнопленных по имени их родных мест. Потребовалась изрядная доля воображения, чтобы связать Лицзянь с теорией, утверждавшей, будто в китайском войске состояли на службе римские наемники - остатки легионов Красса, которым удалось спастись из парфянского заточения.

- Так вот в чем дело, - пробормотал Костас. - Теперь все понятно.

- Полной уверенности нет, - подчеркнул Джек. - История Фабия и его товарищей могла завершиться в водах Иссык-Куля. А могла и не завершиться… Есть еще одна версия, абсолютно сногшибательная.

- Рассказывай.

- В пятьдесят третьем году, после битвы при Каррах, выжившие римляне надолго оказались в Мерве. Около тридцати лет спустя Лициний, Фабий и остальные совершили побег. Но такие же попытки, надо думать, случались и прежде. Допустим, одной группе повезло больше других, и со временм до Мерва докатились слухи о сказочных богатствах, которые ждут наемников в восточных краях. Тогда скорее всего ими-то и вдохновлялись Лициний с Фабием. В таком случае все россказни, связанные с Лицзянем, можно отнести на счет более ранней группы. В "Ханьшу", исторической хронике династии Хань, встречается упоминание о неких солдатах, сражавшихся за одного своевольного гуннского военачальника. Согласно летописи, в бою они использовали особый порядок, напоминающий римскую "черепаху", testudo, - смыкали щиты над головами. Вот на этом скромном факте и держится вся теория. Некоторые из тех, кто принял ее на веру, поспешили отождествить Лицзянь с поселком тех самых римлян. И вот теперь мы здесь.

- Осталось ли тут что-нибудь после римлян? - поинтересовался Костас, ковыряя носком пыль.

Тем временем к ним присоединились отставшие спутницы. Ребекка не стала останавливаться и отправилась на осмотр развалин, приглядываясь к каждой стене. Костас подвинулся, освободив для Кати местечко на стене.

Джек покачал головой.

- Как нам сказала Катя на могиле того легионера, на это никто и не надеялся. Если римляне и поселились здесь, тос прежней жизнью их ничего не связывало. Любое личное имущество у них отняли бы еще при Каррах, а уж в Мерве тем более. И все же есть у этих мест одна замечательная особенность. И дело тут не в руинах или артефактах, а в людях. В здешних краях на удивление часто встречаются европейские черты лица, зеленые глаза, соломенно-желтые волосы и крупные носы. Одно время китайские ученые поговаривали о западноазиатском типе внешности, но потом кто-то вспомнил о римлянах, и теория бысто стала популярной.

- А что об этом известно им самим? - спросил Костас. - Местным жителям, я хочу сказать.

- Трудно судить. Наверное, сохранились какие-то остаточные воспоминания о далеких предках. Но люди тут живут очень бедные, так что байки о римлянах они могут расценивать как способ заработать на туристах десятку-другую долларов.

В разговор вступила Катя:

- Западные гены могли проникнуть сюда с любого участка Великого шелкового пути - через персов, согдийцев, бактрийцев, индусов и да, греков или римлян. Вот только почему бы этому не случиться еще в эпоху, скажем, раннего неолита? Дальность расселения индоевропейцев тут роли не играет. В общем, ни в чем нельзя быть уверенным.

Джек кивнул:

- Исследование ДНК дало весьма противоречивые результаты. А вообще вся теория построена на ошибочном прдеставлении китайцев о древних римлянах - дескать, те были как на подбор голубоглазые белокурые великаны. Ирония в том, что в смысле физиономики у легионеров из центральных областей Италии нашлось бы больше общего с солдатами династии Хань: невысокий рост, коренастое сложение, темные волосы, карие глаза. Китайские "римляне" намного ближе к кельтскому или нордическому типу. Впрочем, во времена Цезаря и Красса таких людей в легионах было уже немало: кельты из Северной Италии, галлы, даже бритты. Наемники встречались не только в гуннских войсках.

- Ну а что подсказывает тебе чутье? - заключил Костас.

Джек поджал губы. В отдалении виднелся крестьянин, рыхливший землю; мотыга то и дело отскакивала от твердой как камень поверхности. За ним грудой смятой бумаги вставали горы, утопали в тени ущелья.

- Чутье… - задумчиво повторил он. - В античную эру эти края были не столь бесплодны, сельское хозяйство имело шансы на выживание. Но за него постоянно приходилось бы бороться, по собственной воле сюда пришел бы не всякий. Чутье подсказывает мне, что тут очень даже могли селить пленных воинов.

Подошла Ребекка и встала напротив взрослых. Под распахнувшейся курткой обнаружилась серая толстовка с эмблемой морской пехоты США.

- Вижу, ты завела новых друзей, - заметил Джек.

Изучив надпись, Костас одобрительно кивнул и гикнул на манер морских пехотинцев:

- У-у-а!

- У-у-а! - откликнулась Ребекка и дала "пять".

Джек закатил глаза. Дочь тем временем плюхнулась на стену рядом с ним, стянула бейсболку и вытерла пот со лба.

- Адово пекло.

Отец изумленно уставился на нее:

- Что ты сейчас сказала?

- Сказала, что тут адово пекло, - ответила Ребекка, бросив на него застенчивый взгляд. - Так бы выразился Джон Ховард. Эта фраза попалась мне в письме, которое он прислал своей жене из джунглей, когда их малыш заболел. Один из его излюбленных оборотов. В последнее время я много думала о нем. Он так хотел оказаться рядом с близкими, но так и не смог. Надеюсь, в конце они снова воссоединились.

Джек положил ей руку на плечо и улыбнулся. В памяти всплыли лазуриторвые копи, мертвое тело… На миг ему представились Ховард и Уохоп - не старики в овчинных тулупах, а молодые офицеры в белых шлемах и мундирах цвета хаки. В руках их подзорные трубы и карты, взоры устремлены на горизонт… Покрепче обняв Ребекку, он убрал руку.

- Ты ведь сейчас связывалась с Бишкеком, да? Как там Прадеш?

- Хорошо. - Ее веселость сразу улетучилась. - Перед вылетом мы с Алтаматы ходили его проведать в америкский лазарет. Жизненно важные органы пуля не задела, но без первой помощи он бы просто истек кровью. Он благодарен тебе за то, что ты спас ему жизнь.

- Основную работу сделал костас. Да и о каком спасении может идти речь? Это из-за меня он оказался в опасности.

- Военный врач сказал, что, если бы в него попала разрывная пуля или круглая свинцовая, его бы убило на месте. Но на подлете к Прадешу скорость уже упала ниже скорости звука, так что стреляли с очень большого расстояния и, видимо, из старой винтовки. Прошла в каком-то дюйме от сердца. Сам капитан такое видел в первый раз.

- И в последний, - буркнул Костас.

- Много ли уже успел прочесть по археологии? - спросил Джек.

- Читает запоем - книги не успевают подносить. Говорит, начал немного по-новому смотреть на римское наследие в Арикамеду - как отражение торговли, общества, идей древних народов, начиная с римлян и египтян и заканчивая его собственным. Ему уже не терпится вернуться на место раскопок.

- Такие вести меня радуют, - сказал Джек, потом быстро взглянул на Катю. - Ну а как насчет Алтаматы?

- Он будет оставаться с Прадешем, пока того не переведут в немецкую больницу. Берет у него уроки английского. Вообще они прекрасно ладят. Алтаматы даже принес ему остатки тушеной баранины. Якобы она лечит все на свете.

Костас откашлялся.

- Слушай, Джек… А может, тебе к ним присоединиться? По-моему, ты соскучился по бараньим губам.

- Что? - открыла рот Ребекка.

- Правда-правда, - закивал Костас. - В Кыргызстане Алтаматы угощал нас бараниной. Твой отец ел бараньи губы.

- Бог ты мой…

- Меня зажали в угол, - запротестовал Джек. - Отказ был бы расценен как оскорбление. Алтаматы просто перестал бы со мной разговаривать.

- А я думала, ты баранину терпеть не можешь.

- Это единственное блюдо, которого я не перевариваю.

- Ну а нельзя было выбрать какой-нибудь другой кусок? Почему обязательно губы?

- У меня не оставалось выбора. - Он с отчаянием посмотрел на Катю. - Так уж вышло.

- А у меня, - тихонько проговорила Ребекка, - самы гадкий папа в мире. Самый.

Джек расплылся в улыбке.

- Надо ввести Прадеша и Алтаматы в курс дела. Сначала пусть пройдут ускоренный курс обучения в ММУ, потом наберутся опыта на наших судах. Мне нужно будет все согласовать с командиром Индийского корпуса военных инженеров. Продашу в любом случае придется взять отпуск на время выздоровления, а Корнуолл для этого подходит идеально. Что касается Алтаматы, его обучение можно профинансировать из тех же средств, что и подводные раскопки в Иссык-Куле и исследовательский проект по наскальным изображениям. А вместо него можно временно кого-нибудь нанять.

- Это было бы здорово, - негромко произнесла Катя. - Финансирование нам не помешало бы.

- Ну я же обещал, - откликнулся Джек. - И не исключено, что скоро и сам туда вернусь.

- Если Алтаматы уедет в Англию, Кате определенно понадобится компания, - заявила Ребекка. Костас предупредительно кашлянул, но девушка продолжала как ни в чем не бывало: - Когда мы наконец-то доберемся до Гавайев и Костас сделает из меня дайвера, я научу Алтаматы всем необходимым терминам, чтобы при желании он мог заказывать любое оборудование в технической службе ММУ, не советуясь с Костасом. Я сказала ему, что вообще-то ты отличный парень, но обычно бываешь занят какой-нибудь очередной подводной штуковиной, поэтому все дела лучше вести через меня.

И она наградила Костаса невинным взглядом.

- Приятно видеть, что у тебя все под контролем, Ребекка, - сказал Джек, подняв глаза на друга.

- А у тебя другая проблема, папа. Ты слишком легко перескакиваешь с одной авантюры на другую. Так мне сказал Хими, еще на корабле. А вот когда что-нибудь интересное попадается ему, он вцепляется в находку и не отпускает, пока не выжмет из нее все до последней капли. Вплоть до помешательства. По его словам опять-таки.

- И не говори, - проворчал Костас.

- Еще Хими гордится тем, что он истинный археолог. Обнаружив те черепки с "Периплом", он нарочно отложил их в сторону, чтобы не поддаться волнению.

Глаза Джека превратились в щелочки.

- Да не прошло и десяти секунд, как он бросился мне звонить. Помнишь, Костас? Даже специально к нам приехал, когда мы искали в стамбульской гавани иудейскую менору.52 Если кто и был тогда особо занят, так это я. Вцепился, как ты говоришь, и не отпускал.

- А по его словам выходит, что если бы не месяцы кропотливых раскопок в Беренике, то никакого приключения и не было бы. Мол, у вас так всегда: пока ты гоняешься за Святым Граалем и тому подобными вещами, вся реальная работа достаетс ему. Говорит, ты переметнулся на темную сторону, прямо как в "Звездном пути". Только это уже не "Звездный путь", а "Звездные войны", я так ему и сказала. По-моему, Хими ни того ни другого не видел. Ну и закончил он тем, что ты превратился в охотника за сокровищами, но он говорит все это ради твоего же блага, потому что у тебя еще сохранился кое-какой потенциал.

- Кажется, - произнес Джек, с трудом подавив улыбку, - мне нужно будет перекинуться со стариком Хими парой ласковых слов.

- Будь спокоен, - откликнулась Ребекка. - Тут нам поможет Айша. Она говорит, Хим нужна семья. Дети и все такое. Сейчас она над этим работает.

Костас чуть не проглотил язык.

- Гм, работает.

- Днем и ночью, - подтвердила Ребекка.

- Повезло старичку, - заметил Джек.

- А следующим моим проектом станет южная Индия, - уверенным тоном сказала его дочь.

- Следующим твоим проектом станет возвращение в школу, - поправил Джек.

- Когда ты показал старый комодик, я просто влюбилась в историю нашей семьи, - произнесла Ребекка, глядя ему в глаза. - Прадеш предложил мне съездить с ним в лесной храм и самой посмотреть на все эти рельефы. Соелубшим пащумеым шагом будет вскрыть саркофаг и посмотреть, что там внутри. Сейчас индийское правительство поручило саперам построить в джунглях несколько дорог. Некоторые из них были намечены еще Ховардом и его людьми сто с лишним лет назад.

- Ну а как же "Интакон"? - спросил Костас. - И что с Шан Юном? Со снайпером теперь покончено, но чем это грозит ему, Катя?

- Теперь Шан Юна некому защищать, - спокойно ответила Катя. - Его выгонят из Братства. Но они по-прежнему будут цепляться за иллюзию, что охраняют заветы Шихуанди и его гробницу.

- И сколько еще это продлится? - не унимался Костас.

- Пока что заветам Первого императора ничто не угрожает.

В упор взглянув на Катю, Джек вновь обернулся к Костасу.

- "Интакон" принадлежал лично Шан Юну, но их лавочку уже прикрыли. Как только мы возвратились из джунглей, Прадеш сообщил о ситуации своему командованию в Бангалоре. Конечно, ему порядком влетело за то, что он без официальных полномочий сунулся на бандитскую территорию и прихватил с собой парочку саперов, но полковник без промедления направил туда воздушный десант. Эпизод с маоистами развязал военным руки.

- По словам Прадеша, индийские власти отозвали все лицензии на добычу полезных ископаемых в джунглях, - прибавила Ребекка. - Для лесных племен эти меры могут означать большой шаг вперед, но Прадеш опасается, что они носят временный характер и битва еще не выиграна. Нужно донести до правительства, что на экстремальном туризме можно сделать больше денег, чем на сомнительных контрактах с иностранными компаниями. Все зависит от того, как далеко зашла коррупция. Если чиновники получают от горнодобывающих корпораций приличные откаты, то доходы от экотуризма вряд ли их заинтересуют.

- Тебе надо устроиться в какую-нибудь общественную организацию, Ребекка, - с улыбкой сказала Катя.

- Я как раз хотела поговорить об этом с папой. ММУ пора задуматься о новой политике. Вы своими открытиями разворошили уже не одно такое осиное гнездо. Нельзя просто уйти и оставить других с кучей проблем.

- Когда ты и в самом деле соберешья в джунгли, - сменил тему Джек, - тебе нужнобудет захватить с собой одну вещь.

- Боевую рукавицу?

Он кивнул.

- Священного велпу мы вернуть не можем, поскольку у нас его нет. Однако рукавица пролежала в святилище две тысячи лет и пользовалась у койя не меньшим уважением. Как-никак ее оставил сам Рама - бог, некогда ходивший по их земле. Пускай это не камень бессмертия, но почему бы их слегка не приободрить? Считай, что поступаешь так ради твоего прапрадеда.

- Может, тогда для него все наконец закончится, - прошептала она.

- О чем это ты?

- По пути сюда мы с Катей говорили об этом, - объяснила девушка. - Точнее, о моей матери. О том, что пути горя неисповедимы, что предсказать его начало и конец невозможно. Большую часть жизни Ховард провел наедине с горем, от которого тянулась какая-то ниточка к событиям в Рампе. Странно, но его чувства словнобы передались мне. Наверное, такие вот неразрешенные дела и вправду достаются нам от предков. Может быть, нам повезет больше, чем ему.

Джек посмотрел на Катю. На мгновение их глаза встретились, и он торопливо отвел взгляд. Она сумела поговорить с Ребеккой о том, для чего не нашлось слов у него самого. В сердце Катя до сих пор злилась на отца, в душе Ребекки до сих пор зияла пустота, но на миг у Джека возникло ощущение, будто между ними установились незримые узы, в которых обе они найдут защиту. Его внимание к Кате не укрылось от дочери.

- После посещения храма Прадеш хочет показать мне черепки, которые им удалось достать из-под воды в Арикамеду. Надеюсь, у Айши нацдется время, чтобы помочь нам по части египетских и римских древностей, ну и заодно подучить меня.

Костас кашлянул.

- Если еще Хими ее отпустит.

- А знаешь, ему бы не грех отдохнуть, - откликнулась Ребекка, сделав невозмутимое лицо. Джек не удержался от ухмылки. Она откинула волосы со лба. - Короче, тему для докторской дессертации я уже выбрала.

- Попридержи коней, - вмешался в разговор Джек. - Ты еще даже школу не закончила.

- Школу? После всего этого? Ты, наверное, шутишь. Таких приключений, как в последние две недели, у меня еще не было. Ты так много говорил об экспедициях, о том, как легко в них сродниться с людьми. Теперь я тебя понимаю. У меня такое чувство, будто я знаю вас всю жизнь.

Чтобы не выдать нахлынувших вдруг эмоций, Джек отвернулся и сглотнул комок. Сразу пришли на ум сокровища Иссык-Куля, вспомнилась пьянящая эйфория, с какой он глядел из-под воды на лицо дочери. Похлопав его по плечу, Костас встал, потянулся, поскреб многодневную щетину и обвел развалины прищуренным взглядом. Пнул какой-то камешек, но тут же нагнулся, поднял его и стал тщательно оттирать от грязи. Только тогда Джек заметил, что земля под их ногами усеяна черепками и кирпичными обломками; все это чуть ли не на глазах обращалось в пыль, угрожавшую окончательно вычеркнуть злополучные руины из истории. Лицо Костаса приняло недоуменный вид.

- Интересно, а не их ли это рук дело?

- В смысле римлян? Фабия и его друзей?

- Иссык-Куль лежит всего-то в полутора тысячах километров к западу отсюда. Вдруг не все легионеры утонули вместе с лодкой? Представим на миг, что оидн из них выжил, незаметно от преследователей выбрался на берег и примкнул к какому-нибудь каравану, идущему на восток, - как торговец Лю Цзянь затесался среди согдийцев, державших путь на Запад.

- Да, такого хода событий нельзя исключать, - задумчиво кивнул Джек.

- Вот только эти края мало чем походили на рай, о котором рассказывали легионерам гости с Востока…

Джек вновь окинул развалины взглядом. Перед глазами у него стояли образы других мест, где ему довелось побывать - на севере Африки, в Германии, в горных долинах Уэльса. Во всех этих точках, лежавших когда-то на окраинах Римской империи, наметанный глаз без труда мог различить кое-какие любопытные детали - остатки стен, наполовину ушедшие под землю, осколки посуды, ржавые обрывки древней кольчуги… В таких местах ветераны римских легионов делали последнюю остановку и спокойно доживали старость.

- К чему-то подобному их и готовили, - пробормотал он. - Рано или поздно наступает день, когда просто солдат превращается в старого солдата. У него уже нет желания искать смерти на поле боя. Тени павших товарищей покидают его и удаляются в Элизиум, чтобы ждать воссоединения там. Теперь ему ничего не нужно себе доказывать. Он твердо знает, что вскоре окажется рядом с ними. Он сделал достаточно.

- И вот в таких-то старых вояках, селившихся на границах империи, и заключалась истинная ее сила, - добавила Катя.

- Так поступали настоящие римляне, - согласился Джек. - Достаточно найти место, где есть женщины, строительные материалы, клочок свободной земли и возможность завести семью.

- Но ведь наверняка им было известно, что гробница Первого императора буквально за горизонтом, - возразил Костас. - А в гробнице - несметные сокровища…

- Мне кажется, для старого авантюриста все эти сказочные клады всегда остаются за горизонтом - в точности как Элизиум, - задумчиво проговорила Катя. - Если вся твоя жизнь прошла в поисках, по-другому уже не умеешь.

- А если речь и в самом деле о Фабии, то одно такое сокровище могло лежать у него в суме, не забывайте, - напомнила Ребекка. - Легионеры грабили каждого встречного, так что добычи у них хватало: парфяне в Мерве, купцы с Великого шелкового пути… В список награбленного мог входить и тот камень, перидот.

Неожиданно среди развалин появился маленький мальчик.

- Ага! - воскликнул Костас. - А вот и светлые волосы подоспели!

Детская макушка деловито подскакивала над камнями, приближаясь к ним. Наконец мальчик остановился и склонил голову; он явно слышал их, но не понимал. Снова юркнув в облако пыли, через миг он вынырнул над дряхлой стеной и принялся их разглядывать. Волосы у него и впрямь были светлые, но скорее рыжеватые, чем соломенные. Они с улыбкой замахали ему руками. Прикрыв глаза от солнца, Джек всмотрелся в лицо ребенка. Глаза у него оказались пронзительно-зеленого, едва ли не оливкового цвета. А еще проглядывало в его чертах нечто странное, неуловимо знакомое. Мальчонка перебрался через стену и встал прямо перед ними, однако держал себя с опаской и слишком близко подходить не стал. Ни обувью, ни приличной одеждой он похвастаться не мог. Внезапно лицо его озарила уверенность, какая бывает лишь у детей. Он широко им улыбнулся и протянул ручокну.

- Ну и что дарят таким вот детям? - пробормотала Катя.

Костас все еще вертел в руках найденный камешек. Подумав, он поднял его повыше и продемонстрировал мальчику. В глаза Джеку ударили яркие блики: камень отражал мутный солнечный свет, пробивавшийся сквозь пылевую завесу. Джек присмотрелся тщательнее. Насыщенный оранжевый оттенок, характерная прозрачность, как у янтаря. Минутку… Да это же янтарь! Теперь Джек видел даже комара, заключенного в прозрачную тюрьму. А еще в центре камня виднелась дырочка. Очевидно, через нее когда-то пропускали шнурок, чтобы носить диковину на шее. Вид у камня был очень древний, потертый. На поверхности проступали какие-то отметины. Похоже на гравировку… Какое-то животное… Сердце Джека гулко заколотилось. Он протянул руку…

И опоздал. Костас, не заметив его интереса, бросил камень мальчику. Тот поймал его на лету и поднес к глазам, не зная себя от восторга. Амулет насквозь пронзили лучи солнца. Янтарь, никаких сомнений. Должно быть, его добыли за тысячи миль отсюда. Янтарь с берегов Балтики. Мысли Джека не поспевали друг за другом. Личная вещь какого-нибудь легионера? Скорее всего выходца с кельтского севера - из Галлии, Германии или даже Британии. Ему вспомнился образ Фабия с храмового рельефа: высокий мужчина с волосами, собранными в хвост. Неужели его? Неужели ему удалось в целости пронести фамильную реликвию через годы рабства? С другой стороны, речь ведь о Великом шелковом пути. Так или иначе, на нем когда-то перебывали все сокровища Древнего мира…

Мальчик с озорной улыбкойсжал камень в кулачке. Жест археолога не ускользнул от его внимания, но рассматавться с подарком он не собирался. Он лишь смерил Джека бездонным взглядом - и пулей кинулс прочь. И почему-то только чейчас стало ясно, как естественно сочетается цвет его волос с цветом здешних гор, с цветом пыли, заполонившей долину. С цветом Великого шелкового пути. Но Джека больше взволновал другой факт, реальность которого не вызывала теперь ни малейших сомнений. Он побывал здесь Набрав полную груд воздуха, он медленно выдохнул - ave atque salve, frater - и лишь тогда обернулся к остальным.

- Любопытно, а не довелось ли нам минуту назад заглянуть в глаза римскому легионеру?

Ребекка взяла его за руку.

- Думаешь, сокровище находилось где-то тут?

Джек потер подбородок.

- По-моему, мы только что его нашли. В этом мальчике живет наследие римлян.

- Она имела в виду драгоценный камень, Джек, - вставил Костас.

- Пусть лучше он остается где-то там, за горизонтом, - пробормотал Джек.

- Ну да, как же. Не надо притворяться, будто тебе и не хотелось его найти. И не хотелось узнать, что случится, если сложить два камня вместе.

- Я не знаю. - Джек прищурился. - Правда не знаю.

- А ведь забавно было бы попробовать, а? - не унимался Костас. - Хотя бы разок. На что оно похоже, бессмертие? А потом мы бы поместили их в Музей ММУ в Карфагене - по разные стороны комнаты, но достаточно близко друг к другу, чтобы у посетителей возникали приятные ощущения. Тогда люди начали бы выходить из музея в отличном самочувствии. И чаще жертвовать на наши нужды.

Взглянув на Ребекку, Джек качнул головой в сторону грека:

- Теперь понимаешь, о чем я говорил? У него мания всех опускать с небес на землю. И никакой тебе мягкой посадки.

Костас лишь ухмыльнулся.

- Впрочем, можно испытать в лаборатории кое-какие свойства перидота и лазурита. Прадеш предлагает то же самое. Может, в этих камнях и вправду что-то есть. Не секрет бессмертия, конечно, но и не банальный призматический эффект, не световой фокус. Скажем, способность к передаче энергии. Какие-то хитрости с преломлением.

Преломление. Прикрыв глаза ладонью, Джек поднял взгляд к солнцу. Последние дни стали для них чередой преломлений - между прошлым и настоящим, между событиями вековой и дважды тысячелетней давности, между жизненными путями, бежавшими по параллельным траекториям. На миг ему почудилось, что все они - римский легионер Лициний, полковник Джон Ховард, он сам - ничем не отличаются друг о друга, что их вели вперед одни и те же стремления. Может, все дело в камне и жажде бессмертия; тот, кто поддается соблазну, невольно взмывает над повседневностью. Вздохнув, он приобнал Ребекку.

- Пожалуй, обойдусь-ка я без бессмертия.

Костас взглянул на свою мятую рубаху и принялся с мрачным видом теребить ее в руках, затем пристально посмотрел на Джека.

- Зато у бессмертных наверняка иногда находится время на Гавайи.

Джек спрыгнул со стены.

- Намек ясен.

- Вот теперь я понимаю Костаса, - заявила Ребекка.

- Насчет чего?

- Насчет крюков. Он говорит, каждая твоя экспедиция заканчивается чем-нибудь непредвиденным. Никогда не знаешь, куда они тебя заведут. Потому-то он и сам втягивается. Тут ведь бы как раз такой случай, правда?

Глубоко вздохнув, Джек обратил взгляд на развалины. Запустил руку в сумку, но тут же сообразил, что лазуритового слоника в ней уже нет. Вспомнил, где им довелось побывать за эти дни. Задумался, случились ли в его жизни какие-нибудь перемены. И ответил Ребекке с усталой улыбкой:

- По-моему, тут было нечто большее, чем крюк.

Костас выжидательно на него посмотрел.

- Ну и куда отправимся теперь?

- Есть предлжения?

- Мне тут пришли на ум Острова Бессмертных. Помнишь, Катя о них рассказывала? Первый император снарядил несколько экспедиций на их поиски. А найти их можно посреди восточного океана. Проще говоря - Тихого. Небольшая, но крайне симпатичная компашка вулканических островов.

- Алоха, - возгласила Ребекка.

- Алоха, - подхватил Костас, после чего сделал вращательное движение пальцами и показал на вертолет.

Джек почесал подбородок, поглядывая на загорелое лицо грека.

- Знаешь, у тебя такой вид, будто тебе не помешало бы поваляться день-другой на пляже.

- Еще как и не помешало бы.

- Вот только Ребекка хочет съездить в джунгли и побывать в храме.

Костас встал и потянулся.

- Это подождет. Да и вообще больше там смотреть особо не на что. Во время нашего визита я нащупал в основании саркофага отверстие. И тут же вспомнил, как ты показывал мне в Риме такие же каменные гробы. В них специально делали дыры, чтобы продукты разложения свободно вытекали. Если Лициний умер в саркофаге, то от него скорее всего не слишком много осталось.

Джек уставился на него во все глаза.

- Отверстие, значит?

Костас обхватил собственное запястье:

- Примерно такой величины.

Мысли Джека пустились вперегонки.

- А влезла бы через него в саркофаг бамбуковая трубка?

- Да, наверное, только небольшая.

Джеку вспомнилась одна интересная возможность, о которой говорила Ребекка. Словно прочитав отцовские мысли, она взглянула на него.

- Роберт Уохоп, - прошептала она. - Велпу?

Неужели? Неужели он все-таки туда вернулся? Сердце Джека заколотилось быстрее. Накатило знакомое волнение. Он перекинул через плечо старую сумку.

- О нет. - Костас протестующе замотал гловой. - Дудки. Знаю я этот взгляд.

- Нам в любом случае придется возвращаться на "Сиквест II", а он сейчас ждет в Бенгальском заливе. Всего лишь небольшой крюк.

Костас жалобно посмотрел на Ребекку.

- Понимаешь теперь, о чем я?

Ребекка обняла отца:

- Не беспокойся, пап. Куда бы ты ни направился, он пойдет за тобой.

- Ну и?.. - спросил Джек, не спуская с Костаса глаз.

- Ты действительно веришь, что она там?

- Никаких гарантий.

Костас вздохнул, еще разок скользнул взглядом по своей гавайской рубахе, потом жалобло уставился на друга. Их глаза встретились. Через секунду по лицу Джека расползлась широкая улыбка, а Костас отвернулся, качая головой.

- Ну что тут скажешь…

- Погнали?

- Погнали.