Волчья осень

Глава 27. 21 октября, суббота, день

В «штабном» зале опять было людно. Лаврентьев, выслушав доклад Горюнова, велел отвести колдуна в душ, переодеть его, дать поесть и привести для разговора – ну и следить в оба, конечно. Кто знает – провокацию Колледжа исключать нельзя, особенно при том, что предыдущий «крот» раскрыт.

Обсуждали, судя по всему, как раз итог обыска на узле связи. На столе валялся знакомый предмет – прямоугольник со сглаженными кромками, колдовской «мобильник», какие-то пластинки и куски проводов. Буквально по обрывкам разговоров я понял, что нашли именно его, причём с распаянными проводами.

Вот тебе и на. Выходит, колдуны каким-то образом «подружили» колдовство и технику! Значит, это возможно. А что ещё возможно?

По словам одного из оперативников – разговор с ним вёл Семашко, остальные слушали – было ясно, что «мобильник» работал чем-то вроде преобразователя сигнала, перенаправляя звонки с телефонов через несуществующий номер на себя, и выходил на связь с Колледжем. Своего рода модем. М-да, хорошо продвинулся Колледж…

Дождавшись паузы, я вклинился в разговор и спросил – нашли ли того, кто его установил? Почти не удивился, услышав отрицательный ответ – опер сказал, что посторонних на узле связи не было.

– А доппели? – поинтересовался я.

Опер смутился, зато в разговор вступил Семашко:

– Сейчас там дежурят наши люди, они проверяют работников. При обыске доппели не замечены. Но тут вы, Сергей Михайлович, правы – они вполне могли быть… Контролировать их открыто стали не больше недели назад.

Ну что, сдать Нику? Судя по всему, придётся – ставки слишком уж возросли.

Немного подумав, я выложил свои соображения – в том числе и то, что удалось выяснить у Ники на экспресс-допросе в Анклаве.

– Народные мстители, мать вашу, – выругался Каращук, и по безопаснику было видно, что его аж трясёт от ярости. – Выпороть бы вас, как пацанов… Горюнов, давай с мужиками бегом туда, прямо там трясите и коменданта, и эту Никитину. И по пути туда прихвати участкового по тому району, если они говорят, что этот клетчатый где-то рядом живёт.

Антоха козырнул и умчался. Эх, Рыбина бы сюда… он ведь тоже видел этого клетчатого. Но, увы, уже никак. Что-то крутилось в голове, связанное именно с покойным охранником, но что? Опять не ухватить мысль.

– А что с доппелем, которого вы с Базы забрали? – спросил я у Каращука. Он молча повернул меня за плечо к Семашко, и тот пояснил:

– Да ничего. Ноль. Много допрашивали. Судя по всему, с Колледжем не связан. Одиночка, жил сам по себе, просто нашёл тёплое местечко. Видимо, понял, что двум смертям не бывать, так что особо не болтает – но и не врёт, если верить нашим колдунам.

М-да, тупик…

– А он жив?

– Куда он денется. Но что с ним делать – непонятно. Выпускать же нельзя.

– Волков, ты скажи уже, куда клонишь, не морочь голову, – устало велел Каращук. – Без твоих ребусов тошно.

Я попытался собраться с мыслями:

– Он нам тогда ляпнул, что чувствует смерть других. Ну, что охранника этого убили и типа того. Может, он и своих сородичей чует? Тогда искать будет в разы легче. А то мы о них почти ничего не знаем.

По лицу безопасника было ясно, что он воспринял эту мысль без энтузиазма, а вот Лаврентьев, похоже, заинтересовался:

– Виктор Петрович! Ваше мнение?

– Я не очень представляю работу с доппелем, особенно на открытом пространстве, – развёл руками Семашко. – Как его ограничить?

– Серебряной цепочкой, – вдруг сказал Каращук. – При попытке разорвать она так или иначе врежется в кожу, и он сдохнет моментально, пикнуть не успеет.

Молодец Богданыч! Сразу видно волка. Мне, например, такое и в голову не пришло. А похоже, Каращуку и самому мысль понравилась – по глазам видно, загорелись.

– Так, товарищи, проработайте этот вопрос, и очень быстро, – приказал Лаврентьев. – Может, даст результат… Потом свяжитесь с Горюновым. Если есть возможность – берите оперативников и волоките доппеля к группе Горюнова на помощь.

Он хотел ещё что-то сказать, но прибежал посыльный. Отозвав Степана Васильевича в сторону, что-то негромко ему передал.

Когда Лаврентьев повернулся к нам, он был чернее тучи.

– Судя по всему, Колледж снял обереги на Стене, – сказал он. – Сигналки не работают. Олег Богданович, распорядитесь усилить дозоры на башнях.

Час от часу не легче…

Каращук ушёл, народ опять зашумел, что-то обсуждая. На меня никто не обращал внимания, и я тихонько отошёл в сторонку, сел на откидной стул – целых два блока таких стояло у стены, скорее всего, в этом «присутственном месте» они были с самого начала, учитывая, насколько вытерт кожзам на сиденьях и спинках.

Ну что, события пошли вскачь. Какой ещё шаг сделает Колледж? Диверсия, изоляция, снятие оберегов. Судя по всему, колдуны вдобавок сунулись в Виковщину. Зачем? На переговоры? Вряд ли, «лесная семейка» в этом случае вряд ли сделала бы то, что, заикаясь, пытался сказать Колтырин. Значит, скорее всего, планировали какую-то гадость. Ну это мы узнаем, и очень скоро – Каращук и Лаврентьев не успокоятся, пока не выжмут колдуна досуха. Вообще, конечно, нехорошо это – если жители Виковщины явно выступили против Колледжа, значит, Каращук опять начнёт дожимать меня… Ну как объяснить ему разницу между тем, что они делают по своей воле, и тем, о чём мы пытаемся их просить?

Объявили перерыв, народ разбрёлся. Предупредив охранника, я подхватил карбайн и вышел. Смотаюсь хоть до столовой, что ли – как раз должен успеть, время позволяет.

Идя быстрым шагом наобрез, мимо дровяных сараев в сторону своего бывшего дома, я вяло подумал – надо же, вот где-то здесь на меня выпустили мотыльков… а вон кинотеатр – метров двести, не больше. И туда, и сюда открыли искусственный пробой. Интересно, связано ли это? Нет ли здесь, в центре города, некоего «истончения» ткани миров, упрощающего открытие пробоев?

Дурак ты, Волков. Если колдуны сняли обереги-сигналки со стен – где гарантия, что они не сняли и те, что защищают город в целом? Те самые, которые пробила Иксения со своим безымянным братом? А это значит – город вообще не защищён от пробоев. И если колдуны захотят устроить диверсию – они сделают это на раз. Достаточно одного оборотня в центре, чтобы шороху навести!

Ну да, оборотня, грустно улыбнулся я неожиданной мысли. Оборотень в самом центре города и так уже есть…

Но лирика лирикой, а предупредить надо – если, конечно, Лаврентьев со своими и так не догадался о риске для города.

Взяв поднос, я встал в очередь, оказавшись вторым. Народу было немного, основное обеденное время уже закончилось – половина третьего, большая часть зала пустовала. Получив тарелку щей и макароны с котлетой и подливкой, я взял стакан компота и пошёл к ближайшему столу. Уже сев и машинально прислонив карабин к стенке, понял, что сижу на том же месте, где сидел с Виталиком.

М-да, парень, если бы ты знал, какую кашу ты заварил, думал я, помешивая щи. Как я понимаю, давно в городе не заваривалось подобного. Настоящий передел сфер влияния…

Мысли перескочили с Виталика на Рыбина, и я наконец-то поймал ту мысль, что не давала покоя. И чуть не поперхнулся щами.

Отложив ложку, я опёрся локтями на стол, обхватил голову руками.

А такое может быть?

Если предположить, что может, то…

То на многое, очень на многое можно посмотреть с другой стороны. И тогда паззл складывается – моментально, деталька к детальке, мгновенно отвечая на все вопросы!

Очень захотелось завыть, но сдержался, конечно – только зубами скрежетнул. Показалось, что очень громко, оглянулся – нет, никто и внимания не обратил, женщина на кассе в мою сторону и не посмотрела, люди едят…

Конечно, часть вопросов ещё осталась – но это вопросы совсем другого порядка.

Первой мыслью было бросить всё и бежать в Управу, но я сдержался. Поесть в любом случае надо.

Правда, насладиться едой уже не получалось – я, торопясь, глотал вкуснющие, почти что домашние щи как воду, и лишь сметя с тарелки половину макарон, задумался.

А надо ли бежать? В конце концов, Каращук с компанией в этом направлении уже работают. Предположения – штука хорошая, но стоит ли лезть с домыслами? Может, сначала самому проверить?

Может быть.

Немного успокоившись, я опять взялся за второе, но мысль всё равно не давала покоя. Какой простой и изящный вариант, объясняющий почти все заморочки!

Ну ладно. Есть один плюс – «на той стороне» скорее всего не знают об этой догадке, и это даёт мне фору. И чем позже я свою догадку кому-нибудь озвучу – тем больше эта фора. В конце концов, предпосылки к догадке есть у всех, но у меня их по объективным причинам больше. А у меня есть ещё кое-какие дела, которые надо провернуть, пока события не подошли к решающей фазе.

Я допил компот, закинул на плечо карбайн, отнёс поднос с грязной посудой. Ну что, дубль два…

Когда я вернулся в Управу, почти все были в зале. Каращук хмуро глянул на меня, спросил, где я шлялся, но я «перевёл стрелки» на дежурного и, чтобы соскочить с темы, быстренько выдал свой пассаж про уязвимость города для пробоев.

Никто не удивился – Лаврентьев сообщил, что буквально перед моим приходом эту тему и обсуждали. Ну ладно, что поделаешь… Главное – просекли.

Потом пошёл разговор об усилении городских патрулей. Заговорили о том, чтобы База отрядила минимум одну машину Патруля для патрулирования по городу на помощь милиции и мобильной группе, и я представил, какую рожу скорчит Большаков…

– Кстати, а можно где-то получить посеребрённый нож? – спросил я.

– Актуально, – буркнул кто-то. Ну да, это и правда актуально – вспомнить хотя бы, как вооружилась База и городские патрули после обнаружения доппелей…

– В резервах нет, – отрезал Каращук. – Если до зарезу нужно – сходи завтра на рынок.

На рынок, ха… Ну, в принципе, можно и так – сегодня-то уже откровенно поздно, рынок обычно с утра. Самый лучший рынок, конечно, в Гидрострое, но завтра я туда точно не потащусь – и на Болоте неспокойно, да и вряд ли Каращук меня отпустит. Так что действительно, зайду завтра с утра к Лёхе Марышеву – хотя он, само собой, цену загнёт, не в первый раз.

За мыслями я не сразу обратил внимание на Каращука, и тот толкнул меня уже чувствительнее:

– Что-то ты раскис после обеда. Пошли, колдун твой готов для разговора.

Для «разговора» была подготовлена подвальная комната. Колдун сидел за столом, руки его были прикованы разведёнными в стороны, но в целом и стул был нормальный, с высокой спинкой, и стол удобный. Не доверяют – это и не удивительно, но и не издеваются. Парень и так напуган, видно, что губы подрагивают, да и руки дрожат, хоть и не бьётся в истерике, как тогда, в Кикино.

В комнате, кроме меня, Каращука, Шнайдера и незнакомого парня из исследовательского отдела, было четыре бойца – они стояли в углах с автоматами наготове, причём стояли не на полу, а на небольших возвышениях, чтобы стрелять сверху вниз, не задевая друг друга. М-да, чем больше узнаю о подвалах нашей Управы, тем интереснее становится. Вообще, очень умно – даже если колдун сможет ударить одного, три остальных его продырявят. Впрочем, об этом думать не хотелось – потому что это точно на крайний случай, если колдун уложит нас четверых…

Колтырин заикался, запинался, перескакивал с пятого на десятое, то и дело пытался почесаться прикованными руками. Из его рассказа выходило следующее.

В Виковщину с утречка через локальный пробой выдвинулась группа из трёх опытных колдунов и его. Точного задания он не знал, знал только, что это разведка и захват какой-то Марии Латошиной, очень важной для Колледжа.

На этом месте я сильно напрягся – в первую очередь из-за непонимания, как они узнали, где Маша, но, вспомнив свои давешние умозаключения, быстро сложил два и два и не стал ничего переспрашивать. Только похвалил себя за то, что оставил Машу в Виковщине.

Молодой колдун предполагал, что именно его взяли потому, что он в деревне уже был и разговаривал с её обитателями. Кстати, судя по тому, что он говорил и до сих пор был жив – скорее всего, «мозгового червя» ему не подсадили. Вероятнее всего – никто и не думал, что Колтырин может попасть в руки Управы.

Вопрос «как узнали» задавать не пришлось – Юра сам рассказал, что на месте они нашли Машину куртку, на которой, по словам старшего колдуна, был «маячок». А вот дом, визит в который мы тогда нанесли, Колтырин найти не смог – мы с Каращуком переглянулись, и тот кивнул: в точности, как и боевая группа при повторном визите в деревню.

Дальше колдун начал путаться и нервничать. Удалось понять лишь одно: после того, как колдуны попытались сжечь дома, к ним вышел бородач, назвавшийся Гаврилычем, и просто размазал трёх колдунов как соплю по асфальту, превратившись в трёхголового змея.

– Весёлый мужик, – покачал головой Каращук. – И явно знает наши сказки, про Змея Горыныча… А тебя почему оставил в живых?

– Сказал, что только я не хотел жечь деревню, – пролепетал Колтырин. – Но как он узнал…

– Телепат, – резюмировал безопасник. Взглянул на Шнайдера – тот покачал головой. Ну что, Юра не врёт или по крайней мере сам верит во всё, что рассказал…

– Что за отметка была на куртке, которую вы нашли? Кто её поставил? – задал я самый актуальный для меня вопрос.

– Я не знаю, – виновато сказал колдун. – У Артёма был следящий кристалл, он по нему смотрел…

– А такую отметку сложно поставить?

– Нет. Сложно сделать, чтобы она держалась долго. А поставить – хватит просто прикоснуться к предмету, – пояснил колдун.

– Когда угодно могли поставить, – вздохнул Каращук. – Вы с Марией же ходили недавно на рынок? Могли там, просто ткнули в толпе, и всё. В «Зеркалах» много колдунов ошивается. Такие отметки мы никогда и не отслеживали – Колледж о них не докладывал…

Больше ничего толкового по Виковщине колдун не рассказал. Об атаке на бывший кинотеатр и о тёмных делишках он то ли не знал, то ли Каращук не так спрашивал, и где-то через час мы с безопасником ушли из подвала. Наше место занял Семашко и ещё один из его коллег.

– Не ближний круг явно, – сделал вывод безопасник. – Втёмную использовали…

– Что будете дальше с ним делать? – поинтересовался я.

– На фильтрацию… Потрясём, а потом пусть на нас работает, если докажет свою полезность. Судя по вашим рассказам, – прищурился он, будто прицелился, – он в Колледж возвращаться совсем не жаждет.

На самом деле, хороший вариант. Юра ещё тогда мне понравился. Хороший парень, и если правда глава лесного семейства его не тронул – значит, шансы есть.

Наверху нас ждал ещё один сюрприз. Уставший, но довольный Горюнов доложил, что тот доппель, что сбежал от меня при разборках с дружками Ники, взят. Жил он, как выяснилось, в соседнем с узлом связи доме – даже не пришлось привлекать «нашего» доппеля Петруху, участковый по описанию опознал «клетчатого» довольно быстро. Я аж диву дался – как-то привык, что в привычном мне мире участковые почти ничего не знают и мало соприкасаются с народом. А тут, с учётом не самого большого населения и сильного влияния традиций советского времени, и участковый может сработать эффективно.

Пришлось опять спускаться в подвал. Правда, в этот раз от меня многого не потребовали – показали доппеля, уже связанного серебряными цепочками по совету Каращука, и я подтвердил – да, тот самый. Видел мельком, конечно, но настолько был тогда на взводе, что запомнил отлично.

– Иди домой, Волков, – махнул рукой безопасник. – И не пей – лучше выспись хорошенько. Утром ты мне нужен молодой и красивый… да и ночью как бы на усиление не подняли.

Вот так. Воскресенье, говорите? Все выходные идут лесом. Тем более, что Колледж свои условия пока что так и не выдвинул.

– Олег Богданыч… Правда нигде серебряного ножа не найти?

– Тьфу ты, Волков… Тебе до зарезу прямо сейчас? Иди отдыхай. Говорю же – завтра с утра можешь сходить на рынок, купишь себе.

Ну да, учитывая, что цены на серебро и так выросли, а теперь, с изоляцией Колледжа, ещё возрастут… Как бы нож не вышел дороже карбайна. Ну ладно, утро вечера мудренее.