Волчья осень

Глава 5. 15 октября, воскресенье, утро

У разогретого паровоза было тепло – очень кстати в холодное утро. Ни мне, ни Маше Каращук указаний не давал, и мы перебрались поближе к локомотиву – ждать ещё с полчаса, а тут прохладным утром восхитительно тепло. Соколов присоединился к нам.

Подошёл хмурый Пахомов – видимо, разговор с Бурденкой ему не особо понравился. Коротко бросил пацану – «Едем, работаем». Хм. Похоже, ректор быстро сориентировался и решил давить бандитское логово – польза от них сомнительная, а вот от Управы неприятности будут точно. Ну ладно, посмотрим… но за колдунами лучше приглядывать.

– О, Волков! И боевая подруга с тобой!

Вот так новость! Не первая хорошая за сегодня: к нам быстрыми шагами шёл Колян Ильин, всё в том же камуфляже. С ним был ещё какой-то парень, тоже с автоматом.

– Колян! Какими судьбами?

– Я ж говорил, что не спущу этим гадам непонятки, – ухмыльнулся богатырь, пожимая мне руку. – Вот вместе с вашими и работаем. Взяли ж у вас этих спецов по трупам, по которым мы ориентировку кинули?

– Взяли, взяли, – подтвердил я, на всякий случай не уточняя, что брали их после покушения на меня. – Потому и едем сейчас.

– Ну вот, а я о чём? Мадмуазель… – Ильин, взяв Машу за руку, поцеловал её, причём получилось это ничуть не шутовски, а вполне галантно. – Я о том, – продолжил он, – что давить гадов надо в их логове. Чтобы не расползались… А оттуда расползаться некуда. Такого, как мы им приготовили, они точно не ждут, согласен?

– Согласен, – кивнул я. Не удержавшись, добавил: – Главное – доехать.

– Доедем, – уверенно сказал Колян. – На поддержке три наших колдуна. Из специалистов по строительству и хозработам. Плюс двое из бригады тушения. Считай, технари. Если где насыпь оседает – помогут, ну и другое подобное. А ваши на боевом, – он покосился на Соколова и Пахомова, в которых колдунов было видно за версту – в первую очередь по тому, как они держатся. – Да, мужики?

На лицу Пахомова читалось, что его нынешняя поездка совершенно не радует, но старший колдун промолчал – отреагировал лишь коротким кивком. А вот Соколов, хорошо видно, находился где-то на границе эйфории от близости к старинному локомотиву. Ещё бы… Не зря говорили, что у паровозов, в отличие от современной техники, есть душа. Будь я в возрасте пацана, небось вёл бы себя точно так же. Маша – та девчонка, небось не понимает всей прелести.

Ильин с напарником умчался. Я отошёл чуть назад, чтобы лучше рассмотреть локомотив.

Пять колёс в ряд, размером мне аж по шею, цвет уже не понять – всё масляно-закопчёного цвета. Могучие дышла, поршни, шатуны с потёками смазки… На будке – буквы «Эм» и пятизначный номер, вверху виден накладной герб СССР, давно потерявший цвет, и выгоревшие буквы «Окт.ж.д.». Паровоз, скорее всего, был из тех, что приписаны к здешнему депо и много лет стояли в резерве – до 1983 года. Не удержался, достал смартфон, сфотографировал Машу, которая так и стояла в клубах пара рядом с паровозом, глядя куда-то в сторону. Прямо стимпанк какой-то…

– Блоггерствуешь? – хихикнула девчонка.

– Ну да, – улыбнулся я, и только потом понял, что сделал снимок прямо на глазах у колдунов – те так и уставились на меня. Вот так, ребята… Я так понимаю, за последнюю неделю наличие у меня смартфона перестало быть секретом, но вот настолько откровенно я не «светил» им ещё ни разу. Ну и ладно – лишний раз продемонстрирую Бурденке эту штуку. Надеюсь, тырить больше не станут… а, возможно, и знают уже, что у Управы есть другие. Или не знают?

Пока мобильник был в руках, я сфотографировал и колдунов – те, видимо, не готовые, не отвернулись, а может, и не поняли, что я их снимаю. Проинструктировали их или нет? Впрочем, возможно, им нечего скрывать. Мельком посмотрел на снимок – ну да, две физиономии, ничего не поменялось. Любопытно: поменяется ли, если в Соколова «вселится» Бурденко? Проверять вот только неохота. В смысле – не хотелось бы, чтобы ректор в парня вселялся.

– Из вашего, оттуда? – почти без выражения поинтересовался старший колдун, когда я убирал смартфон.

– Да, фотоаппарат, – почти честно ответил я. – Правда, толку немного, фотографии не отпечатать. Только так, для себя.

Вот так, переведем разговор в практическое русло. Будет реакция? У Соколова точно должна быть… если предположить, что именно он с неким напарником ликвидировал Виталика. Построим-ка пока что из себя лоха.

Нет, пацан не реагирует. Либо и правда тогда был не он – по крайней мере внутри, – либо ему это ни о чём не говорит. В иных ситуациях мобильника он мог и не видеть ни разу.

Так. Стоп. А почему я решил что в Колледже нет ни единого мобильника? Они ведь могут прекрасно знать, что это такое! Зарядник и сделать можно, а можно и стырить – у колдунов возможности есть.

Нет, нестыковочка. Зачем они тогда разбили мобильник Виталика, а не унесли его? Концы были бы в воду. Тем более – мы ведь знаем, что это были колдуны, а не те же доппели.

Вывод может быть всего один – мобильники опасны в самом Колледже, внутри. А это говорит… это говорит…

Я чуть не заёрзал, стоя на месте. Если мобильники опасны в Колледже настолько – значит, они могут показать то, что кому-то в самом Колледже видеть не надо.

Например, что в Колледже есть доппели. Или что тот же Бурденко – а почему нет? – выглядит в реальности совсем не так, как на самом деле. Да и ещё возможны варианты – не зря ж у меня ныла голова, когда я ходил в Колледж? Может, там есть пробой, который тоже отлично обнаруживает современная (ну да, современная) электроника?

Так, Волков, отставить фантазии. Иначе сейчас теорию заговора на раз сплетёшь.

Опять прошёл мимо Каращук. Тормознул на секунду, почесал лоб, буркнул «Оперативка через пять минут у штабного вагона» и зашагал дальше. Мимо проехал ещё один УАЗ с пулемётом и какой-то странной конструкцией из железяк и рычагов… Чёрт, да это же катки, чтобы поставить внедорожник на рельсы! Скорее всего, бандиты используют что-то подобное. Тогда ясно – вот кто пойдёт вперёдсмотрящим.

Народ, как я погляжу, потихоньку стягивался к поезду – большинство лезли на вагоны, но часть шла именно к пассажирскому вагону, прицепленному сразу за тендером паровоза. Полувагон с бойницами стоял за ним, в конце поезда – ещё две платформы: сначала с уже заехавшим на неё «дыроколом», потом, в самом хвосте – с капониром из мешков и пулемётным гнездом.

Нехило. Две пулемётных точки, три платформы с вооружённой техникой – причём с возможностью съезда с борта, а не с торца, вон укладывают под колёса сборные щиты-сходни, внедорожник или БТР по таким съедет легко, был бы соседний путь свободен. Полувагон выглядит как бункер – скорее всего, резервная огневая точка. Ну и штабной вагон… Итого семь вагонов – думаю, вес для работяги-паровоза плёвый, они поезда и по три десятка вагонов таскали, причём гружёных, а то и больше…

А вон и Каращук – стоит на площадке пассажирского вагона. Ниже ещё один, мордатый, лет за пятьдесят, в камуфляжной куртке и военных штанах от «афганки» – этот вроде из Гидростроя. Ну да, точно – вон Гидростроевский «трезубец» на куртке. Горюнов стоит внизу, курит – значит, точно не с начальством поедет. Двое пожилых в кожаных куртках, совершенно выбиваются из общей толпы молодых и крепких. Не машинисты ли? А может быть, далеко не каждый сможет управлять этим чудом техники, что стоит перед вагоном…

– Внимание! – поднял руку мордатый. – Все меня слышат?

Гомон понемногу стих.

– Коллеги из Вокзального, кто меня не знает – я Торопов Аркадий Михайлович, силы самообороны Гидростроя, командующий данным составом. Это, – он мотнул головой назад, – Каращук Олег Богданович, представитель безопасности Вокзального, мой заместитель. На этот выезд второй после меня. Все места распределены?

– Кроме смежников и наших спецов, – подсказал Каращук.

– Хорошо. Смежники! Пожарные – по одному на паровоз и на второй вагон. Строители – двое на головную платформу, один на замыкающую. В капониры к пулемётам, там есть где разместиться. Боевые – Богданыч, решай сам. У меня всё, по местам, связь в поезде телефонная, плюс рации, если они будут работать.

– Рации – вторая волна, – объявил Каращук. – Антон, давай на машину, ты сегодня ведёшь. Дальше двухсот метров не отрывайтесь.

Горюнов, не выказывая эмоций, раздавил окурок и быстрым шагом пошёл в голову поезда. Двое пожилых, как я и думал, полезли на паровоз, отодвинув из двери чумазого парня с лопатой – видимо, кочегара. За ними вскарабкался в будку молодой парень в камуфляже с автоматом. Тесновато у них там будет… Ну да, Гидростроевский колдун в будку даже не полез – прошёл к лестнице в передней части паровоза и залез сразу на галерею вдоль котла, где уже торчало двое с СКСами.

Торопов спрыгнул с лесенки, полез тоже на паровоз – видимо, что-то уточнить. Каращук тоже слез, подошёл к нам:

– Мария, давай в штабной вагон. Я обещал, что не подставлю тебя под пули. Там будут вопросы по подходу к монастырю, обсудим. Волков, тебя бы тоже к нам, но ты, я уверен, не усидишь. Хочешь – давай в головной вагон, потом придёшь. Если не боишься с вагона на вагон прыгать.

Ну, не то чтобы я жаждал скакать через сцепки, но большой скорости тут явно не будет, а проблемами с вестибулярным аппаратом я не страдаю. Каращук прав – не усижу в пассажирском вагоне, интересно же посмотреть окрестности. Да и опыт вовсю трубит – где больше обзор, там безопаснее, а на платформах обзор явно лучше… Вот ближе к монастырю – там да, лучше бы под «броню» убраться. Но до него ещё три десятка вёрст – это может быть и час пути, и два.

– По глазам вижу, что не боишься, – ехидно подытожил безопасник. – Давай в головной вагон, там как раз твой приятель Ильин. Соколов, двигай с ним. Пахомов – к ребятам на «шишигу», оттуда обзор хороший.

Пахомов зыркнул волком, но ничего не сказал. А Каращук в своём репертуаре – специально ведь пацана со мной отправил. Чует, что мне с ним есть о чём поговорить…

Махнув Маше, которую Каращук как раз в этот момент подсаживал на нижнюю ступеньку лесенки, я пошёл в голову поезда. Машинист вон уже на месте – выглядывает из кабины, опёршись локтем на вытертый и промасленный кожаный подлокотник-бортик, о чём-то переговаривается с теми, кто внутри кабины. Пар у цилиндров паровоза клубится, ярко-белый в прохладном воздухе, дым из трубы поднимается вертикально вверх – сегодня безветрие, небо чистое.

Зараза, какие же эти вагоны длиннющие… Кажется, я уже был на последнем издыхании, когда влез по лесенке на головную, третью от паровоза, платформу. Соколов был уже здесь – стоял за капониром вместе с Гидростроевскими колдунами-технарями. А вон и Ильин – что-то сказал в рацию. Видимо, подтвердил, что все на месте, потому что паровоз почти сразу дал отрывистый гудок.

– Дымит-то сильно, – показал я Коляну на столб дыма от паровоза, упирающийся в небо. – Нас заметят сильно заранее.

– От поезда столько шума, что заметят они нас и без дыма, – легкомысленно подмигнул Колян. – Думаю, у них есть и разведка, и сигналки. На внезапность никто не рассчитывает, глупо было бы рассчитывать. Скорее уж на то, что они не ждут массированного удара…

Вот тут Колян прав. Четыре пулемёта, не считая тех, что на «дыроколе», и КПВТ – это, на самом деле, больно. Очень больно. Вероятность того, что у бандитов найдётся что-то против брони, крайне низка. Что они ещё могут противопоставить? Тёмное колдовство, конечно – если мы не ошибаемся. Вопрос – что умеет это тёмное колдовство, кроме вышибания замков и поднятия мёртвых?

А амулетик-то мой молчит – тёплый, как всегда. Значит, пока идёт всё более-менее ровно… Пока.

Лязгнули буфера – поезд медленно тронулся. Несмотря на то, что рывок был несильный, нас качнуло. Непривычно-то как… Сколько я уже на поезде не ездил? Помню, говорили с Машей тогда на эту тему – и на тебе, уже едем, пусть и в разных вагонах. Ну ничего, пусть лучше она под защитой будет.

В вагоне нас было одиннадцать – трое у пулемёта, с ними в переднем капонире ещё двое с автоматами, мы с Коляном, ещё один Гидростроевский боец и трое колдунов. Немало. На шесте над капониром трепетал на шесте-флагштоке белый флаг, сделанный, похоже, из старой майки – как пояснил Колян, символ переговоров для тех, к кому мы едем. Вокруг тянулись пыльные цеха, постукивали на стыках колёса. Вагон шёл первым, впереди, метрах в ста, неторопливо катил по рельсам УАЗ Горюнова – я хорошо видел Антоху у пулемёта и двух бойцов. Один, рядом с водителем – скорее всего, традиционно с «серебряным» карабином. Вон и выездные ворота с башнями – значит, вытягиваемся за пределы охраняемой территории.

Башни проплыли мимо, поезд повело вбок – проходим стрелку. Тут-то, уверен, путь проверили, а вот что дальше? Далеко ли забиралась разведка?

Хорошо хоть, день ясный, видимость отличная. Только сейчас, когда вагоны вышли за «периметр», до меня вдруг дошло, во что я ввязался. Отстойники за заводом – территория обширная, несколько километров шириной, и нашему Болоту ничуть не уступает. Мы сейчас, конечно, вооружены до зубов, но вот дрянь сюда скидывали ещё в период процветания города, так что вряд ли тут можно будет ожидать наших «экологически чистых» водяных…

– Волк, ты прямо в лице переменился, – заметил Колян. – Про Отстойники вспомнил?

– Ну да, – признался я. Какой смысл скрывать… – Ни разу ж не видел их.

– Как ваше Болото, – отмахнулся Колян. – Разве что обширнее. Мне самому интересно, как Отстойники отреагируют. Когда тут на днях проскакивал наш патруль – пронесло, туда и обратно прокатились спокойно.

– И далеко катались?

– До Линны. И, представляешь, обнаружили там вполне целый мост, прикрытый иллюзией… Выезжали без колдунов, так что проверку проводили поверхностно. Сейчас будем смотреть всерьёз…

Поезд опять потащило влево на стрелке, нас качнуло, несмотря на небольшую скорость – по развилкам бывшей станции перебрались на параллельный путь. Я вопросительно посмотрел на приятеля, и тот пояснил:

– Недалеко от моста на том пути поезд застрял. Так что объезжаем заранее, теперь до Бурьянов стрелок не будет. Так, мужики! – повысил он голос. – Смотрим внимательно, отстойники не дремлют! Лёха, – повернулся он к своему напарнику, – серебром работай аккуратно. Только если ребята пуликом не справятся.

Вот, значит, что. Обычный расклад – команда с обычными пулями и один с серебром… Причём тоже с СКС – скорее всего силы самообороны Гидростроя берут серебряные пули там же, где наша База. интересно, отчитываются так же геморройно, как и мы?

Вон ребята сидят в УАЗике на следующей платформе, пулемёт тоже развёрнут вправо, к Отстойникам за заводом, и у них в экипаже тоже явно есть человек с серебром.

– Ну что, смежник, работай, – хлопнул Соколова по плечу Колян. – Обнаружение и так далее.

– Смотрю, пока тихо, – сквозь зубы сказал Соколов, судорожно сжимая арбалет. А бледный, несмотря на то, что даже со мной уже в передрягах побывал – вот что значит в незнакомой обстановке. Может, мне перезарядить карбайн на магазин с серебряными? Нет, пока не буду – это недолго, «серебряный» у меня в кармашке на прикладе, сменить его – несколько секунд. Тут и без меня стволья навалом, я, строго говоря, «сверхнормный» – сам же на эту платформу полез, без распределения.

Поезд еле полз, колея тут вроде более-менее, хотя заметно покачивает – это вам явно не «бархатный путь» от Москвы до Питера, где «Сапсаны» бегают… Справа всё шире открывались Отстойники – бывшие торфоразработки, ещё с тех времён, когда торфом питалась заводская ТЭЦ, а сейчас – огромная заболоченная территория, вдоль путей одиноко торчали древние телеграфные столбы с оборванными проводами. Вдали белели невысокие холмы отвалов породы с завода.

Проскочим ли спокойно? Хотелось бы.