Воронье гнездо

Глава 13 Снимок из прошлого

К моему великому облегчению, от дома Федора Ильича в большой, цивилизованный сельский мир вела еще одна дорога. Точнее, единственная дорога. Та тропа, которой я прошлепал к избушке лесника, вообще не предназначалась для переправы, и пользовался ею только сам Федор Ильич.

С одной стороны перекошенный от времени домик примыкал к густорастущей полосе ивняка, тянущейся, как сказал мой новый знакомый, до третьей деревенской речки, с другой – к сельскохозяйственному строению, именуемому током. Именно на току зерно обрабатывали, просушивали и засыпали в железные амбары на хранение.

За время разговора с Федором Ильичом я успел просохнуть, но комки грязи, облепившие мои шорты словно виноградные гроздья, присохли намертво. Я попытался стряхнуть с себя остатки болота, но тщетно.

– Бабушка меня убьет…

– И правильно сделает!

Я обернулся, готовый едко ответить тому, кто помешал моим весьма важным мыслям, но, увидев Зою, тут же остыл. Она – мой новый друг, с ней нужно быть мягче.

– Кажется, кто-то сорвался с поводка?

– Шутка о Цербере? Серьезно? – Зоя скрестила руки на груди и, ухмыльнувшись, вздохнула. – А я-то думала, шутник всея деревни не цепляется за одну и ту же колкость дважды.

– Ты права, лажанул. – Я виновато потупился, но не сдержался и рассмеялся в голос. Настроение у меня теперь то и дело менялось. – Что ты тут делаешь?

– Ходила за зерном для кур. – Зоя махнула рукой в сторону тележки с мешком, которая стояла за ее спиной. – А у тебя спрашивать не имеет смысла? Наверняка причина в чем-то зловещем…

– Что смешного? Вы же тоже страдаете от своенравного характера этой деревни.

– В последнее время мы научились действовать тихо… Хотя, если честно, это больше похоже на бездействие. Когда Глеб нашел ту коробку с письмами и другим хламом на чердаке…

– Коробку?

– Ага, коробку. – Зоя мотнула головой и с усилием дернула тележку.

Я перехватил ручку, оттолкнул от нее Веснушку и сам повез зерно. Дорога шла в гору.

– Спасибо, – выдохнула Зоя.

– Так что за хлам?

– Обычный хлам. Старый, пыльный и ничего не значащий. – Зоя ненадолго задумалась, потом продолжила: – Видишь ли, раньше в деревнях, если с человеком случалась беда психического характера, его никто не лечил… Не было тут заведений подобного рода. Да и сейчас нет.

– После того, что я видел, могу поверить в любой бред… Неужели ты думаешь иначе?

– А что ты видел, Слав? Ничего… А в этих письмах есть все! И ведьмы, и демоны, и проклятия, и еще много разной чепухи. А вещи старого хозяина писем вообще из разряда чертовщины… Я просто не могу принять такую правду.

– Я должен увидеть все это!

– Да пожалуйста, – вздохнула Зоя. – Попроси у Глеба, он покажет.

Мы оба замолчали. Подруга погрузилась в свои мысли, а я думал, как чешется под футболкой тело. Когда я бежал за воображаемым ребенком в импровизированной чалме, изранил обнаженный торс колючками и крапивой.

– Нервы? – Зоя вопросительно покосилась на мою руку под мышкой.

– Грязь, – крякнул я, интенсивно почесывая зудящий участок, – и ссадины. Я, вообще-то, чуть не утонул.

– Даже не удивительно, – фыркнула та. – Меня поражает только, зачем ты все время ищешь неприятности на свою голову.

– В этот раз они сами нашли меня. Я спасал ребенка, хотел поступить как герой.

– Вышло?

– Нет. Это был очередной глюк…

– Это невозможно, – хмыкнула Зоя, уставившись на меня. – Не считая того, что стена погодных аномалий постоянно активна, другие странности случаются только с наступлением сумерек… Следовательно, ты не мог видеть несуществующего ребенка.

– Но я видел!

Мой ответ прозвучал резче, чем я того хотел. Но Зоя сама вызвалась стать моим другом, а друзьям верят безоговорочно.

– И минуты не прошло, как я оказался на болоте, в том месте, где упал этот ребенок… Но его там не было, он будто исчез, понимаешь?

– Может… – осторожно начала она. – Может, это был твой личный глюк, а не иллюзия Гнезда?

– Вот спасибо.

– Не грех свихнуться, когда переживаешь столько эмоциональных потрясений.

Я прорычал что-то невразумительное, но больше спорить не стал. Мало ли, отчасти я и сам был согласен с тем, что мог слететь с катушек.

– Нужно встретиться с Глебом, расскажешь о ситуации на болоте более подробно, хорошо? Что-то тут явно не сходится…

Мы остановились на перекрестье асфальтированной и насыпной дорог, дом бабушки был совсем рядом. Я передал груз в Зоины руки.

– Я пойду, скотина сама себя не накормит… До вечера, Слав?

– Да, до вечера.

Как и предполагалось, от бабушки я сначала получил нагоняй «за свинский вид», но потом – похвалу за хорошо политые грядки. Летний душ оказался не таким уж приятным, вода в железном баке не успела прогреться как следует и была прохладной. После купания, досыта наевшись домашних пельменей и запив все это дело самодельным томатным соком, я собрался на встречу с деревенскими ребятами. Отпрашиваться особо не пришлось – после того как я сказал, что иду к Зое, бабушка просияла и как-то уж слишком смущенно пожелала удачи. Женщины… Даже с возрастом их железная логика не меняется.

Место дислокации было то же – у Зои. Все бурно обсуждали насущные дела. Не знаю, почему девушка терпела эту шумную компанию, как я понял, почти каждый день, но больше всего меня волновал вопрос, где ее предки.

Ребята собрались вокруг стола, чтобы послушать речь Глеба. В этот раз я тоже приготовился внимательно слушать. Глава отряда тех, кто знает тайну Гнезда, а точнее, об ужасах, которые здесь творятся, покашлял, и галдеж тут же смолк.

– Ничего нового не произошло, – объявил Глеб.

Толпа тут же загалдела вновь, будто никакой паузы не было вовсе.

– Что, и все? – изумился я.

– Я же говорила, – пожала плечами Зоя, – бездействуем.

– Глеб, – громче, чем хотел, окликнул я парня, – можно мне взглянуть на коробку с чердака?

– Катюха уже проболталась? – недовольно наморщив нос, спросил он.

– Я ничего не говорила! – раздалось откуда-то сбоку.

Из-за спины пухлого, широкоплечего парня высунулась светловолосая макушка слухача.

– Это я, – призналась Зоя. – А что? Ты же хотел завербовать его в нашу группу… Вот, пожалуйста.

Глеб посмотрел на меня из-под широких черных бровей, наползавших на глаза словно невиданные хищные звери, складочка на переносице стала глубже обычного. Парень хотел что-то сказать, но его перебил толстяк, с которым до этого спорила Катюха. Он показался мне до неприличия несуразным: бугры воспаленных прыщей засыпали все лицо парня, а жиденькие темные усики так и молили, чтобы хозяин их сбрил.

– Да гнать его! Начитается сейчас и снова галопом из деревни рванет… А оно нам надо? Оно нам не надо.

– Ничего я не рвану… И вообще, если ты перепугался, как маленькая девчонка, это не значит, что и я струшу.

– Ты говори, говори, да не заговаривайся, – оскорбился бугай.

– А с кем имею честь разговаривать? – саркастично бросил я.

– Ванька я, второй по возрасту после Глеба, так что прояви капельку уважения.

– Меня учили уважать не по возрасту, а по уму. Прости, мое уважение придется заслужить.

– Угомонись, Толстый, – приказал Глеб, останавливая Ваньку. Тот, как мне показалось, уже было собрался применить силу, раз не хватило интеллекта для словесной перепалки. – Пусть посмотрит коробку, он теперь с нами.

Я машинально ухмыльнулся, Толстому такая реакция не понравилась, наверняка затаил на меня обиду.

Зоя легонько хлопнула мне по плечу и, мотнув головой, дала понять, что следует идти за ней. Мы направились в сторону спальни, Инга в этот момент жгла нас недовольным взглядом. Не знаю, что она там себе надумала, я даже не стал напрягать мозг для предположений, но по спине пробежал неприятный холодок.

– Вот, – сказала Зоя, доставая из-под кровати небольшую потрепанную коробку, – тут все, что мы нашли. Каждый по сто раз просматривал записи и эти странные вещи, но никто ничего особенного не обнаружил. Не знаю, что ты надеешься откопать.

– Пока что мне просто любопытно на все это взглянуть.

– Что ж, тогда оставлю тебя одного… а то, не дай господи, Инга примется на себе волосы рвать.

– В случае чего – ты же спасешь меня от нее?

– Конечно.

Зоя улыбнулась и ушла в гостиную, где тусовался народ, а я почему-то завис на несколько минут с идиотской улыбкой.

Опомнившись, потянулся к коробке и скинул с нее пыльную крышку. Помимо того, что в ней действительно было много странных вещей и пожелтевших писем, меня привлекла одна-единственная фотография. На ней был изображен щуплый пацан примерно моего возраста – улыбчивое лицо, торчащие уши, старомодная кепка-восьмиклинка, перевернутая козырьком назад. Нахлынуло странное чувство, будто я уже где-то встречал этого паренька, а потом, сложив пазл памяти воедино, я задрожал всем телом. Фотография выпала из рук. Со снимка, прищурившись, веселым взглядом смотрел Федька – тот, что забрал меня с окраины Уйского и подвез до Вороньего Гнезда.