Восторженный беглец

13

Наступил конец августа, мне пора ехать в отпуск. Я уже решил так: навещу мать в деревне, потом закачусь на три недели в дом отдыха "Голубой камень" — на берегу изумительного озера под таким странным названием. Говорят, во времена Екатерины сюда приезжали поправлять здоровье всякие графья, вода обладала целительным свойством — после купания мужчины молодели и становились любвеобильными. Уточняю — я не потому собрался ехать туда, что мне нужно было поправить здоровье, а просто досталась дешевая путевка; да и рыба там клюет отлично — сорожка и окунь, ну и мать рядом — через сопку и через Черный бор…

Я сдал дела шефу и лаборанту Вове. Кристалл чернита был собственноручно извлечен Иваном Игнатьевичем из кварцевой ампулы и рассмотрен в лупу, пока еще предварительно — красоты необычайной получился камень… но более скрытые, глубинные качества проявятся позже, при шлифовке и проверке на приборах.

Только я собрал чемоданчик, в дверь позвонили — пришла Люся.

Она все лето провела на работе, в мрачном нашем НИИ, но каждое утро тайком загорала на балконе и стала вся нежно-золотистого цвета. Костя, дурак, где ты бегаешь?! Светка же на днях вернулась из турпохода (уж не с Вовой ли холила по Саянам? Не Цицерона ли читала?) — обветренная, смуглая, как индианка, и ужасно раздраженная. Мы встретились на улице — небрежно кивнула и прошествовала мимо, будто не она всего два месяца назад плакала передо мной в лесу, опустив голову. Бедная Люся, каково ей со взрослой дочерью!

— Ой, хорошо, что я тебя застала, Нестеров! — заговорила Люся, выбрасывая из чемоданчика рубашки. майки и прочее белье и аккуратно заново все складывая. — Витек! У тебя месяц свободного времени?

Я кивнул и стал с наслаждением объяснять, что я сначала заеду к матери, а потом… У меня мелькнула мысль, что она попросит привезти ей из тайги мумиё или даже приворотный корень, чтобы растолочь его и переслать проклятому мужу, насыпав, например, на конфеты. Но Люся вдруг упала на колени передо мной, складывая руки, как это делают на сцене актеры в трагических спектаклях, и закричала:

— Витенька! Ты поедешь к Косте!!!

Никогда еще не стояли передо мной женщины на коленях, даже коллекционеры редких камней, не говоря о том, что я сам никогда не стоял, стеснялся этого ужасно. Я подхватил под мышки тяжелую женщину и усадил на тахту.

— Ты че? — обиделся я. — Я маму не видел три года!

— Ты к маме потом поедешь… и не один! Пока ты ездишь за Коськой, я тебе Таню верну!

— Да я сказал тебе — не надо мне ее, курву стеклянную! Я и один проживу! Лучше найди мне подругу!

— Найду! — клялась Люська, не отнимая сложенных ладоней от груди. — Только привези Костю! Начнется новый учебный год… директор обещал… в университете его студенты ждут… Он так замечательно читал им биофизику. Витя! Ты сегодня же поедешь к нему! Я всю жизнь буду тебе обязана, Витя!

Я потер лоб. Ну, как же действительно быть?! Хорошо, я путевку отдам Сергею…

— Ты что думаешь — он так и сидит в Туве?! Он. может, уже на Камчатке?!

— Последний раз ты весточку получил из Тувы?

— Из Тувы — Под взглядом Люсиных глаз я не мог врать.

— Значит, там его следы. Я тебе оплачу дорогу. Умоляю! Пожалейте меня, товарищи!

Я закурил.

— А если его там нет? И где я его искать-то буду? Тува большая, целая республика. С горами. Как Швейцария.

— Найдешь! — Страстно смотрела в окно, как бы на далекую Туву, на город Кызыл, Люся. — Ты же мужчина.

"Аргументы у вас у всех одинаковые", — подумал я. вспоминая фамилию, через кого я мог сообщить Косте о своем приезде. Качуев Андрей Иванович.

— Но он хотел заняться шишкованием! — вспомнил я, — Тебе на машину денег накопить…

— Не хочу я машину! — закричала Люся. — Я ее в реке утоплю! Я его самого хочу… бедненького моего…

— Ну, хорошо. — Положил я руку ей на плечо, чтобы она не плакала, — Я поеду. Но как я найду его? Ты же не думаешь, что он стоит сейчас в Кызыле на главпочтамте и ждет меня? А возьмусь там караулить— откуда я знаю, кто из приходящих Качуев. Буду подслушивать — еще арестуют, как шпиёна! Что ли жениться на работнице почты? Ну, ты вот умная — разве не глупость искать его? А напишу "встречай" — тем более исчезнет в тайге! Нет. Люська, пустой это помер.

Люся поджала губы, моргнула мокрыми светлыми глазами. Наверное, в ее мозгу сейчас бешено крутились варианты не меньше чем у Анатолия Карпова или Гарри Каспарова на мировом первенстве по шахматам. И вдруг она неуверенно прошептала:

— Ты… дашь ему телеграмму…

— О чем?! Что вы со Светой болеете? Me поверит. Может быть, у него тут есть человек, который его информирует.

— Ты… — она торжественно затянула паузу, — ты попросишь у него… денег в долг! — Люся все-таки нашла гениальный ход. — А чтобы он поверил, побольше! Ты ведь тоже честный и стеснительный. Он тебе пришлет. А обратный адрес размотаем! Он ведь обязательно напишет где-то свой обратный адрес. А поскольку сумма большая — напишет подробно!

Я с удивлением смотрел на нее. Что-то подобное зрело в моей башке, но она сообразила быстрее. Неужели женщины умнее нас? Или это только тогда, когда дело касается их собственного существования?

— Ну как? Пойдет?

Мы, будто дети, играющие в таинственную игру, вместе прибежали на почту. Люся мне подсказывала шепотом, я писал: "ТУВА КЫЗЫЛ ГЛАВПОЧТАМТ ДО ВОСТРЕБОВАНИЯ КАЧУЕВУ АНДРЕЮ ИВАНОВИЧУ КОСТЯ ВЫРУЧАЙ СРОЧНО ТРИСТА ВИТЯ".

— Срочную? — спросила работница почты.

— Да, да! — Замотала головой Люся, протягивая ей сотенную бумажку. А когда мы вышли на улицу, робко спросила: — Может, в ресторан сходим? Такой бледный. Тебе надо подкрепиться.

"Вот еще, будет она меня угощать взамен за мою помощь!" — возмутился я. Люся поняла без слов.

— Я к тому, Витя, что такая тоска на душе… Давай у меня дома, а? Есть коньяка полбутылки… музыку включим…

Мы поднялись к ней в квартиру. Светлана сидела в вечернем сумраке перед телевизором, мрачная и одинокая, в черном длинном платье, как старая леди.

— Дочка, дядя Витя едет к папе.

— Угу, — отозвалась дочка.

Люся притащила на кухню японский магнитофон. Ом замурлыкал, посвечивая дорогими кнопками. Мы сели друг против друга, Люся подкладывала мне в тарелку всякую закуску и шепотом говорила:

— Ты главное скажи ему — здесь все как-то привыкли… ну, чудак, ну, захотел посмотреть мир. Но ведь сколько можно, верно? И мне неловко, верно? А приедете — мы можем вместе поехать к твоей маме.

— И на озеро Голубой камень? — с нахальным вызовом спросила из соседней комнаты дочка. Она сидела, не включая света, и все слышала. Я не понимаю, что, у детей слух лучше?

— А что. — не понимая намека, согласилась мать. — Там брусника по увалам. Дочка, а не хочешь лимонада за здоровье папы?

— А он у нас есть? — раздалось из темноты. Мне это не понравилось. Я встал, вышел к Светлане. Она валялась на тахте, как я валяюсь, когда у меня плохое настроение, и курила. Не хватало только рядом ведра с водой.

Как можно более строго хмурясь, я показал на сигарету — Светлана с улыбкой покачала головой.

— Она курит?! — догадалась Люся и выбежала из кухни, — А ну прекрати, негодница! Тебя этот поход испортил! Провоняла вся бензином, табаком! Ночью зубами скрипишь, как грузчик! — Она вырвала у дочки окурок, курнула сама и смяла в пепельнице. — Чтоб я больше не видела!

— Дядя Витя, — слабо позвала, зевая, Светлана, — возьмите меня с собой! Я хочу на папеньку посмотреть.

— Он его… они вместе вернутся, — сказала Люся.

— Нет, — покачала дочка ножкой в гладком чулке. — Светит незнакомая звезда. Этого не будет никогда! Передайте ему — если он не вернется, я выхожу замуж! Вот!

Мать вдруг обмякла и села рядом с дочкой. Было видно, что между ними что-то происходит. Я стал извиняться и откланиваться. Но они обе вцепились в меня, не отпускали:

— Нет. нет!.. Сиди!..

Видимо, они устали быть вдвоем — им нужен был кто-то третий.

— Дядь Витя, я утрирую… но это подействует!

— Видишь? — прошептала Люся, кивая в сторону дочери, — Привези, милый! Привези его! Сделай всё возможное и невозможное!..

Через два дня на главпочтамт пришел телеграфный перевод из Владивостока, от Иванесова Константина Авксентьевича. Наверное, ошиблись телеграфистки, подумал я, получая деньги. Мы с Люсей запросили обратный адрес Иванова (Иванесова), и через, день я уже знал его. Владивосток, улица Лазо, 5.

На следующий день, проклиная все на свете, но заинтригованный, как при чтении детективного романа, я вылетел во Владивосток.