Время иных (СИ)

Глава 7

Декон очень внимательно присмотрелся к вошедшим Берущим. Первым в зал вдвинулся рыжеволосый здоровяк, окинул пространство настороженным взглядом серо-зелёных глаз и, заметив Грома, сразу направился в его сторону. На задумчивом лице появилось облегчение. Декон даже поморщился — этот парень показался слишком простым, все его чувства читались как открытая книга.

А вот второй вошедший заставил вздрогнуть, причём не его одного, в таверне собрались все Берущие из его команды. Декон заметил горькую усмешку Грома, потом тот отвернулся и так и сидел — сгорбившись, пока эти двоя не подошли.

Молодой парень на вид был не старше двадцати, густые чёрные волосы собраны за спиной в хвост, бледное лицо с правильными чертами, красиво очерченные губы кривятся в непонятной усмешке, словно он что-то знает, но не может до конца осознать. И глаза, Декон ни у кого не видел таких глаз — угольно-чёрные, словно в них собрался весь самый густой мрак ночи. Радужки сливаются со зрачками и языками невиданного пламени выступают на белки, пляшут и клубятся туманом. Видимо парень и сам понимал, как именно выглядят его глаза и какое впечатление производят на окружающих, капюшон скинул только когда подошёл к столу и сразу зажмурился, глубоко вздохнул. Когда открыл глаза, в них уже не было такого мрака — они не перестали быть чёрными, но радужка больше не выходила за свои положенные очертания.

Декон невольно перевёл дух — хоть это нормализовалось, но аура парня продолжала производить пугающее впечатление. Все видели густую кроваво-красную тень, обступающую парня со всех сторон — последняя стадия перед перерождением.

— Всё в порядке? — глухо спросил Гром, когда Сташ опустился на стул рядом с ним.

— Да, — спокойно ответил тот, в его голосе прозвучало холодное безразличие. — Но нам не понравился один дом у стены.

Он никогда не говорил «мне» в присутствие посторонних, так было заведено в их Братстве — тайна способностей Сташа должна была оставаться тайной. Иначе парню грозило ещё большее неприятие и в тоже время повышенное внимание. Его бы задергали, прежде всего, правители городов, и он, скорее всего, уже не смог быть одним из Братства.

— Чем именно? — поинтересовался Старший.

— Очень странное сооружение, — пожал плечами Сташ. — Притулилось у внешней стены, словно вросло в неё, я бы принял их за одно целое.

— И всё?

— Нет, — он криво усмехнулся. — Не всё. Тебе нужно посмотреть на этот дом.

Гром резко поднялся.

— Идёмте.

Декон кивнул своим и в результате к стене двинулись все вместе.

Заинтересовавший Сташа дом на первый взгляд казался самым обычным. Стоял немного особняком — здесь улица обрывалась, и другие дома на некотором удалении смотрели на него глухими задними дворами. Двухэтажный, но очень компактный, с узким фасадом, на котором помещались всего два закрытых ставнями окна. Стены сложены из обработанных камней — потемневших и местами испещрённых трещинками, было понятно, что дому уже довольно много лет.

Забора и своего двора здесь не имелось, поэтому Сташ и Медо сразу двинулись к тыльной стороне дома, но, как оказалось, её здесь просто не было. Каменная кладка доходила до самой защитной стены и плавно в неё вливалась. Но если приглядеться, то начинало казаться, что это не дом прикасается к внешнему рубежу селения, а именно стена странно выпячивается и начинает напоминать дом. Да и камни их слогающие были совершенно одинаковыми.

— Действительно странновато выглядит, — хмуро проговорил Декон. — Ну и что это?

Он оглянулся на Грома, тот молча рассматривал соединение стены с домом. Потом протянул руку и дотронулся до камней.

— Холодные, просто ледяные, — проговорил он.

— Я бы не советовал долго к ним прикасаться, — произнёс Сташ, и Гром сразу отдёрнул руку.

— Почему? — резко спросил Декон.

— Для здоровья вредно, — криво усмехнулся парень, а по его глазам вновь начала расползаться чернота. — Совсем.

— И здесь двери нет, — вступил в разговор Медо.

— Сколько раз здесь ездили, а никогда не обращали внимания на этот дом, — задумчиво почесал подбородок Декон.

— Его здесь и не было, — спокойно проговорил Сташ. — Мы тоже это селение не так давно проверяли.

— Да ну, — изумился кто-то из собратий. — Ты все дома что ли помнишь?

— Не все, но такие замечаю, — совершенно безразлично улыбнулся парень. Он вдруг отшагнул от дома и начал медленно его обходить пока не оказался перед окнами.

Гром и Декон двинулись за ним, но в проулке вдруг появилось новое действующее лицо.

— Что здесь происходит?! — осведомился властный голос. — Почему я ничего не знаю о том, что в Предлестном находится целая толпа Берущих?

— Это уже вопрос к твоим осведомителям, Таврий, — пожал плечами Гром и протянул руку главе селения — крепкому невысокому мужику непонятного возраста. Ему можно было дать и тридцать и пятьдесят лет — лицо без морщин, лоб пересекает глубокий шрам, да и каштановые волосы ещё не посеребрила седина, но между тем скользило в его движениях и взгляде нечто, что говорила об очень большом жизненном пути. Это читалось как открытая книга и многих даже пугало.

Таврий ответил рукопожатием.

— У нас здесь проблемы? — он нахмурился, разглядывая дом. — Что с ним не так?

— Да вот, дверь не можем найти, — хмуро улыбнулся Гром, наблюдая, как Сташ медленно, не отрывая взгляда от окон, пятиться.

— Дверь?

Он почти не слышал голосов окружающих, в ушах завывал нарастающий гул — так воет пламя, когда с всё увеличивающейся силой поглощает лакомую добычу. Перед взглядом и вправду колыхались нечёткие очертания языков огня, они со всех сторон облизывали стены дома и всполохами теней падали на землю. И двигались. Неспешно ползли в сторону людей, тянулись, почти дотрагивались до их ног… А внутри каменного сооружения набухал подрагивающий кокон.

Отступая Сташ кого-то толкнул, толкнул со всей силы, заставляя отлететь с пути видимой только ему тени. Послышались возмущённые крики, он, не оборачиваясь, выхватил из ножен меч. Тут же почувствовал, как в спину упёрлись несколько клинков…

Голоса пролетали мимо, не давая понимая фразам — как ветер, несущий неразборчивый шелест листьев. Не обращая внимания на колющую кожу сталь, он опустил остриё меча вниз и воткнул в землю — в ближайший извивающийся отросток призрачного пламени и потянул энергию на себя. Дом неожиданно вздрогнул, вздрогнул всеми стенами, так что задвигались ходуном в кладке камни, а сверху посыпались куски черепицы.

Берущие все разом отскочили. Гром отдёрнул замешкавшегося Таврия, а из раскрывшегося окна змеёй выметнулся толстый извивающийся прут и яростно хлестнул по дороге. В утрамбованной земле появился глубокий, с остатками какой-то зелёной субстанции след. Люди попятились, прут мгновенно развернулся на звук их шагов. Из покрытой чёрной корой древесины за несколько мгновений вытянулись гибкие отростки и шевелящимися змеями повернулись в сторону добычи. Теперь прут напоминал не хлыст, а подвижную сеть, которая продолжала расти в стороны.

— Это что такое? — шепнул Таврий.

— Тихо, — одёрнул его Гром. — Оно на звуки реагирует.

Древесная сеть целенаправленно повернулась в их сторону и сделала молниеносный бросок. Спутанная мешанина отростков с невероятной скоростью упала на группу людей. Гром успел отскочить и потянул за собой главу Предлестного. Стоящий за ними Берущий из отряда Декона среагировал немного медленнее — он успел отступить назад, даже выставил навстречу противнику меч, но тонкие отростки оплели его ногу и потянули к дому. Человек оказался опрокинут на землю, потом взлетел в воздух и повис вниз головой. Ненадолго. Сеть закружила, со всех сторон оплела добычу коконом и пульсирующей массой двинулась обратно к окну.

Криков не было, лишь глухой затухающий хрип, доносящийся из центра древесных отростков.

— Карий, — потрясённо выдохнул Декон.

Сташ стоял ближе всех к дому, в голове по-прежнему бушевал гул пламени, а перед взглядом кроваво-красные языки тени обхватили извивающееся тело и тянули из него жизненные соки — поглощали. Ноги сами сделали шаг вслед за монстром, багровый туман бушующим потоком сразу хлестнул по глазам, попытался ослепить. Сташ почти ничего не видя, интуитивно поднырнул под выскочивший навстречу шип и рубанул мечом у основания кокона. Клинок прорубил верхний слой коры и с чавкающим звуком погрузился в нечто густое и влажное. Дом вновь вздрогнул, на голову посыпались мелкие камешки вперемешку с пылью. Сташ завершил движение, уже с усилием повёл меч дальше — до конца разрубая древесный прут.

Рядом пронеслись быстрые всполохи, слух уловил топот ног, дом навис сумеречной тьмой и глянул прямо в лицо — зло, ненавидяще. Сташ выдохнул, отступил, в груди панически быстро билось сердце, руки подрагивали. Перед прояснившимся взглядом Медо и Декон пытались выдрать из раскрывшейся паутины отростков нечто окровавленное и трясущееся. Человеческое тело это напоминало лишь отдалённо — кожа разъедена, из груди выпирают обнажившиеся рёбра, лицо всё раздулось и покрыто лопающимися волдырями. И лишь неповреждённые и живые глаза бездумно смотрят куда-то в небо…

Распахнулась створка другого окна, наружу вырвался новый прут, сразу развернулся отростками в сеть и полетел к людям.

— Осторожно, — Сташ оттолкнул обоих Берущих. Спасаемого они не выпустили и останки человека, оставив в коконе застрявшие ноги, полетели вслед за ними на землю. Парень присел, увернулся от броска паутины и в развороте несколько раз рубанул мечом.

Отрубленные части существа посыпались вниз извивающимися змеями. Древесный хлыст яростно хлестнул по ненавистному человеку. Сташ отпрыгнул, краем глаз заметил, как подбегают собратья и постарался двигаться ещё быстрее — не нужно им прикасаться к этой заразе. Даже оружием. Достаточно его одного.

Клинок несколько раз погрузился в вязку плоть, впитал энергетическую составляющую, втянул крупицы сущности монстра… Ему показалось, что дом покачнулся, запрыгал перед взглядом, начал рассыпаться… А ноги подгибались, не желали держать странно слабеющее и одновременно продолжающее тянуть энергию тело. Чьи-то руки подхватили его подмышки и куда-то потащили. Он не сопротивлялся, лишь старался не отрывать взгляда от рушащихся стен, почему-то это представлялось сейчас самым важным…

Декон зло пнул камень, тот рассыпался у него под ногой. Он поёжился, стараясь унять бьющую его дрожь, обхватил себя руками. Чувство было странным, он впервые ощущал себя настолько беспомощным, что хотелось плакать. Минуту назад умер Карий и в данной ситуации это впервые вызвало облегчение. Чужая смерть вызвала облегчение…

От дома остались одни руины, там, где он соприкасался со стеной, темнело чёрное, словно от ожога пятно. В этом же месте сквозь камни проступала едко-зелёная субстанция и капля за каплей катилась вниз на улицу города. К счастью сама стена выглядела целой.

Взгляд то и дело обращался к застывшему неподалёку парню — Сташу. Тот накинул на голову капюшон и теперь было невозможно разглядеть ни его глаз, ни лица. Зато тень, окутывавшая Берущего, стала ещё более густой, налилась алыми тонами и странно изгибалась — трепетала, напоминая колышущееся пламя. А перед взглядом до сих пор стоял завораживающий танец его клинка, люди так не двигаются, да и Берущие тоже. Обречённо. Сравнимо со скоростью самой смерти.

Декон зябко передёрнул плечами и подошёл к Грому.

— Он всегда так быстро двигался или это особенность появилась недавно?

— Всегда, — сквозь зубы проговорил Гром. — Я же говорю — он не изменился. Почти.

— И в чём выражается это почти?

— После каких либо действий он стал замирать на месте, застывать. Вот как сейчас.

— Ладно, — вздохнул Декон и кивнул на стену. — А с этим что? Что это вообще такое было?

Гром пожал плечами.

— Мне кажется, Сташ должен знать, — он решительно направился к парню. — Можешь объяснить, что здесь произошло?

Тот медленно поднял голову, из под капюшона были видны только подбородок и губы.

— Корни, — его голос прозвучал хрипло.

— Что? — переспросил Декон.

— Корни погибших деревьев, — он вытянул руку в сторону Стены. — В Вартихе своя жизнь, когда-то здесь проходила Полоса, не знаю, как она выражалась, но она здесь была. Предлесное выстроено почти в её центре, местным умельцам удалось обуздать её силу и собрать в источники, но за пределы селения их власть не распространяется. Силёнок не хватает. Но колдуны здесь жили могущественные, раз смогли справиться с такой задачей.

Сташ замолчал.

— И что? — напряжённо спросил Гром. — Сейчас с защитным куполом что-то не так?

— Его создатели умерли, — пожал плечами парень. — Источники начали меняться.

— И?

— Это всё, — отрезал Сташ, его губы изогнулись в злой усмешке. — Я не всевидящий.

— Эй, эй, — к ним подскочил Таврий. — Кто-нибудь мне что-нибудь объяснит? Что за зараза такая и что с ней делать? Ведь сквозь камни лезет!

— Энергетический барьер усиль, — жёстко произнёс Сташ. — И опусти ниже — в землю.

Он резко развернулся и пошёл прочь.

— Э-э, — Таврий недоумённо развёл руками. — Это что? Он мне указания дал?

— Это был совет, — хлопнул его по плечу Гром и двинулся вслед за Сташем.

Он злился сам на себя, не просто злился, а с трудом сдерживал ярость. Зачем было вмешиваться? Зачем что-то объяснять? Ответы на ум приходили вполне очевидные — ради безопасности людей. Это единственная задача Братства. Только как избавиться от осознания, что ты не один из этих людей… Уже давно.

Да, возможно он замечает больше, чем другие, но объяснений не существует, есть очевидная трагедия, а то, что он увидел первым, может увидеть любой другой. Нужно лишь сопоставить факты и раскрыть глаза шире, здесь нет никакого колдовства — простые наблюдения. Поговорить с прохожими — они вынуждены отвечать Братству, осмотреться вокруг, заметить, что внешняя стена выпячивается и превращается в привычные людям сооружения не только в этом месте… Не быть слепцом.

Он горько усмехнулся и поздравил себя с похвальным желанием прозреть, жаль, что это не получилось до конца. Можно сколько угодно анализировать факты, но вот делать выводы, касающиеся самого себя, почему-то не получалось. Рядом почти всё время находился Медо, его взгляд, вместо того чтобы наблюдать за окружением, то и дело сверлил спину или вглядывался в лицо, наблюдал за его руками, за каждым движением. И это не было любопытством. Складывалось впечатление, что Медо учится. Опять же — зачем?

Сташ поморщился, за спиной слышался топот ног собратий. Он впервые ушёл с места событий первым. Не важно. Очень хотелось очутиться среди стволов деревьев, увидеть над собой густые тяжёлые кроны и вдохнуть запах листвы. Когда-то он ненавидел лес. А потом понял, что он такая же жертва, как и всё в этом мире. Лес не причиняет вреда. Он просто есть.

Сташ заставил себя оглянуться, Гром двигался не отставая точно за его спиной, за ним шёл Медо, потом Ларко. Его Братья.

— Что дальше?

— Уходим, — как-то отстранённо произнёс Старший. Его лицо напоминало очень бледную каменную маску. Остальные братья выглядели не лучше — встревоженные и странно растерянные.

— Ты уверен? — зачем-то спросил Сташ. Конечно Гром уверен, он же их командир.

— Да, нам больше нечего делать в Предлестном.

Они забрали с постоялого двора своих коней, закупили припасы и двинулись к воротам. Им никто не препятствовал, наружу выпустили беспрекословно. Всё как всегда.

Пустошь встретила протяжным завыванием ветра, они не оглядывались. Это у Декона остался в этом городе мертвец, что даёт ему право задержаться и погрузиться в проблему глубже. На время Предлесное принадлежит только ему, он может делать всё, что ему вздумается, чтобы найти причину произошедшего. Таковы правила. Жестокие, справедливые и пугающие. Братство может быть не только спасением, но и превращаться в палачей.

Они не оглядывались, этого не нужно. Но всем помнили растерянный и какой-то отчаянный взгляд Декона. Иногда очень трудно остаться наедине с неизвестным.

Сташ опустил голову и надвинул капюшон ещё ниже. Пальцы сводило судорогами, так, что было трудно держать поводья, спину холодили ножны меча, словно до сих пор передавалась взятая энергия. Он лишь морщился, старался не привлекать к себе внимания, но братья всё равно оборачивались, косились на него. Он остро чувствовал, что с него не спускают взглядов.