Время не обманешь

XIII. Габриэль

Марк говорил отрывисто и на повышенных тонах. Непонятно — то ли от волнения, то ли пытаясь перекричать рёв ветра.

Корпус вездехода герметичен, однако не спасает от доносящихся снаружи звуков. Завывание бури временами перекрывает эфир, словно проникает через экран, через разделяющее нас расстояние врывается в кабинет. О силе ветра можно только догадываться, но определённо мощный — несколько раз мы наблюдали, как внутренности вездехода раскачивались в такт порывам, хотя машина стоит на месте.

— Сколько вам до расчётной точки? — Кнопфлер тоже повысил голос, невольно подстраиваясь под собеседника.

— Не понял, — полувопросительным тоном ответил Марк.

— Далеко ли вам до «Белки»?

— Километра три или четыре. — Марк опустил взгляд к приборам. — Судя по навигатору, что-то около того. Однако я ему не особо доверяю.

— Это ещё почему? — спросил я.

— Электромагнитная обстановка не стабильна — имеет место нечто вроде магнитной бури. Поэтому данные навигатора противоречивы… — Марк остановился, прочистил горло и продолжил: — Визуально ориентироваться тоже пока нет возможности — снаружи видимость нулевая. Есть надежда, что в течение ближайшего времени чуть-чуть прояснится, тогда попробуем прикинуть наше местоположение и двинем дальше.

— Вас понял, — сказал командор безликим тоном, принятым при диспетчерских переговорах, но тут же спохватился и закончил намного мягче и заботливее: — Марк, не торопись! Не лезьте на рожон. Не трогайтесь, пока не будете уверены в правильности и безопасности выбранного курса. Отдохните немного — думаю, полчаса погоды не сделают.

Марк кивнул и поблагодарил Кнопфлера:

— Спасибо за понимание и поддержку! Но будем стараться продолжить путь как можно скорее.

На заднем плане, в глубине салона, появилась Кэрри. Вероятно, не подозревает, что попала в поле зрения камеры, — не обратила на нас внимания. Девушка осмотрела окрестности через окошко, села за пульт управления. Вид у неё спокойный, собранный, деловой.

— Как Кэрри? — спросил Стивен негромко, так, чтобы она не услышала.

— Всё хорошо. — Марк обернулся. — В данный момент занимается расчётом возможных маршрутов. Держится молодцом.

— Умничка! — похвалил Стивен. — Уверен, у вас всё получится.

Кэрри поднялась, приблизилась к Марку. Взглянула на экран и приветливо помахала ручкой.

Мы ответили тем же.

Кэрри что-то сказала Марку, но я не расслышал, что именно. Марк переспросил, та ответила. После чего он согласно кивнул и повернулся обратно к нам:

— Кэрри говорит, что интенсивность ненастья немного угасла. Не будем терять времени — выдвигаемся в путь. С вашего позволения, откланяюсь.

— Да, конечно, — ответил Кнопфлер. — Держитесь! Мы вышлем вам на подмогу «Стрелку». Берегите себя!

Марк ещё раз кивнул, и экран погас.

Буря застала «Белку» на подлёте к новому лагерю. Оставалось преодолеть всего несколько километров, когда, примерно три часа назад, связь с ней была потеряна. Что произошло с модулем, мы не знали: могло сбить ветром, подвижные части могли забиться песком. Лично я не сомневаюсь: произошла авария — ведь в пункт назначения корабль не прибыл.

После нескольких безуспешных попыток восстановить связь, Марк и Кэрри выехали из лагеря навстречу «Белке». Время поджимало — упавший на грунт модуль запросто занесёт песком, прежде чем находящиеся внутри люди очнутся и предпримут попытку спастись.

В создавшейся ситуации мы не могли сидеть сложа руки. Нужно что-то делать, поэтому выбор командора очевиден.

— Вот что, Габриэль! — сказал Кнопфлер. — Готовь «Стрелку»! Возьми с собой человек пять, вероятно, это будут в основном люди Гленна и Стивена — дежурных и без того мало. Стартуйте к Юлиании. Пока не снижайтесь, держитесь на высоте километров в пятьдесят, над вихревыми потоками. Но будьте наготове — в любую минуту ждите команды спуститься и подобрать людей с поверхности. Будь осторожен и разумен: не хватало потерять ещё и второй модуль!

— Да, Александр! — с готовностью ответил я.

На «Артемиде» имелось всего два спускаемых модуля — минимальное количество, способное обеспечить принцип резервирования технических средств. В случае потери «Стрелки», второго модуля, нам придётся нелегко: посадить «Артемиду» на поверхность планеты, практически в чистом поле, без специальной взлётно-посадочной площадки — манёвр рисковый и сложный.

— Можно мне лететь с Габриэлем? — с надеждой спросил Стивен.

— Нет! — Кнопфлер категоричен. — Останешься здесь!

— Я вынужден настаивать… — решительно начал Стивен, но Кнопфлер неумолим.

— Никаких! — раздражённо отрезал он. — Останешься на «Артемиде»! И всё! Никаких настаиваний! — Командор грозно сверкнул глазами и отвёл взгляд в сторону. Тяжело и глубоко вздохнул. Видимо, Кнопфлер искал тему, чтобы перевести разговор в другое русло, и он её нашёл, но вряд ли его это успокоило. — А где Гленн? — ещё более недовольным тоном рявкнул командор. — Чёрт побери, где он шляется? Хотелось бы мне знать!..

Как по мановению волшебной палочки, дверь отошла в сторону, и на пороге появился Гленн.

— Ага, на ловца и зверь… — Я не закончил фразы — настолько поразился виду главного инженера.

Нет, я, конечно, всё понимаю: Гленн — человек ищущий, талантливый исследователь и всё такое.

Но не сейчас же! Когда наши товарищи терпят бедствие на планете, там, внизу, в пучине страшной песчаной бури, пытаются выжить и спасти коллег. Гленн — вместо того чтобы прийти по первому зову, приложить усилия для общего дела, обеспечить техническое сопровождение операции, как всегда сидит и разгадывает свои ребусы. Сутками напролёт. Иначе откуда бы взяться кругам под глазами, полубезумному взгляду, взъерошенным волосам? Пачка измятых бумаг в руке…

— Ты пил или болел? — критично разглядывая Гленна, спросил командор.

— Работал, — небрежно ответил тот.

— И как? Есть результаты?

— Есть! — усталым, но довольным голосом заявил Гленн. Уселся и оглядел нас. — Ещё какие! Сейчас я вам всё расскажу, и вы ахнете! Просто в осадок выпадете, когда узнаете! — пообещал он. — Только не давайте мне окончательно вырубиться, прежде чем закончу. Вы должны это узнать, и чем раньше — тем лучше!

— Ну-ну, — с сомнением пробормотал я.

— Отлично! — Командор скрестил руки на груди. Всё его существо выражает неприязнь к Гленну. — У тебя — пять минут, не больше. Я тоже кое-что хочу тебе сказать: на Юлиании бушует песчаная буря, связь с «Белкой» потеряна, ситуация критическая. Поэтому у нас у всех нет времени на пустую болтовню. Потрудись быть кратким!

— Буря? — Гленн прищурил глаза и посмотрел на командора, не до конца понимая, о чём идёт речь. — Ах, да, буря… — Прикрыл глаза и помассировал пальцами. — Конечно! Буря! Они всё ещё есть… Вот посмотрите!

Гленн разложил на столе принесённые листы. Поискал взглядом, выудил нужный и ткнул в него ручкой.

— Вот! Это координаты нескольких звёзд, которые я взял за основу.

— Кого ты взял за основу — звёзды или координаты? — переспросил командор, привыкший к более точному представлению информации.

— Не суть важно, — отмахнулся Гленн. — Это нынешнее положение звёзд согласно результатам недавнего сканирования. Особо прошу обратить внимание на вот эти числа. — Он обвёл один из столбцов дрожащим в руке карандашом, отчего круг вышел неровным.

Я вытянул шею и вгляделся в бумаги.

— И что? — спросил я.

— А то! — Гленн положил рядом ещё один лист. — Это — положение тех же звёзд, рассчитанное машиной исходя из модели их движения, справочных данных и тому подобного. Смотрите вот сюда! — Гленн подчеркнул несколько чисел — те, что соответствовали данным из первого листа.

Кнопфлер и Стивен внимательно рассматривали обе страницы.

— Данные разные, — заметил Стивен.

— Вот именно! — взорвался Гленн. — Разные! Я тоже обратил на это внимание! Но как это объяснить? — Он сделал паузу и обвёл нас взглядом, словно бы ожидал ответа. Дешёвый трюк. Конечно же, мы промолчали. — И тут я подумал, — Гленн приставил руку к виску, — что если проэкстра… — силится выговорить какое-то умное сложное слово, но еле ворочает языком. После нескольких попыток, по слогам, но получилось: — про-экстра-по-ли-ро-вал данные по временной шкале и нашёл точку соприкосновения!

— Гленн, давай попроще! — призвал командор. — Не совсем понятно. Что ты сделал?

— Короче, я убрал временные ограничения и позволил машине рассчитать на шкале точку, в которой звёзды занимают то же положение, что мы сейчас наблюдаем. Так понятнее? — Гленн снова прошёлся взглядом и продолжил: — Понимаете? Не сегодня, не в данный момент, а в прошлом.

Предчувствуя недоброе, мы молчали. Кажется, каждый из нас уже понял, к чему клонит Гленн. Но боялись высказать вслух, до последнего надеясь, что Гленн ошибается, что пронесёт, что Гленн вывернется и придумает феномену другое объяснение — обыденное, банальное, пусть даже вульгарное, но не такое страшное и очевидное.

— Вот оно! — восторженно воскликнул Гленн и положил на второй лист ещё один — последний, наиболее помятый, с разноцветными пометками. — Это координаты интересующих нас звёзд, положения, которые они занимали шестьдесят три года назад! — закончил Гленн и с видом учёного, совершившего революционное открытие, откинулся на спинку стула.

Тут не выдержали все. Все трое поднялись со своих мест и впились взглядами в испещрённые столбцами чисел листы. Я перескакивал с первого на третий, сопоставлял данные. Беглого взгляда достаточно, чтобы определить, что…

— Они одинаковые! — обомлел Стивен.

— Гленн, ты спятил! — выпалил я. Просто невозможно было сказать что-то более вразумительное.

Гленн довольно ухмыльнулся и согласно закивал.

— Уж не хочешь ли ты сказать… — медленно проговорил Кнопфлер, самый спокойный и здравомыслящий среди нас. — Сказать, что мы — в прошлом?

Идея, детали которой даже представить себе боялись, и которую так запросто озвучил командор, была дикой. Крамольной она была. Этакая фантасмагория, пахнущая святотатством.

Подспудно во мне уже был запущен процесс сопоставления фактов: того, что мы наблюдали, со следствиями предположения Гленна. К своему ужасу я понимал, что всё сходится.

— Все эти дни я ходил вокруг да около с вопросом: где мы? — устало говорил Гленн. — Мне и в голову не могло прийти, что нужно ставить вопрос по-другому: когда мы?

Кнопфлер выругался.

— Ты уверен? — добавил через полминуты. — Как это соотносится с тем, что мы наблюдаем?

— Идеально! — легко ответил Гленн.

— Например?

— Вот смотрите… — Гленн залез в кипу лежащих перед ним бумаг, долго в них копошился, наконец, нашёл нужную — скомканную бумажку, записи по несколько раз перечёркнуты. Принялся торопливо зачитывать: — Тоннельная буря… Ах, нет… Это не то… С этим пока ещё не разобрался… Ага, вот! Первое — маяк. Мы его не видим потому, что его тут ещё нет. Эта система ещё не открыта, в ней нет людей и никогда не было. Поэтому и маяка нет. Доступно?.. По глазам вижу, что доступно. Далее — Юлиания. Мы обнаружили её не в том месте потому, что планета вращается вокруг звезды, а мы очутились тут не в то время года, в которое должны были. Понимаете? То же касается и терраформирологов — их тут попросту нет, они сюда ещё не прилетели и не оставили следов своего присутствия. Мы искали на Юлиании того, кого тут и быть не может… И, наконец, последнее. Точнее — их два. Первое — кислород на планете. Содержание в атмосфере занижено — терраформирологи, которых тут ещё не было, не скорректировали условия обитания. Второе, менее явное, — песчаные бури: они существуют потому, что терраформирологи их ещё не искоренили. Логично?

Кнопфлер качает головой.

— Не поспоришь…

— И всё-таки не понятно: что произошло с нами в тоннеле? — спросил Стивен.

— Не знаю… — Гленн широко зевнул, даже не прикрывая рот рукой. — Пока не знаю. Я подумаю над этим завтра, — легкомысленно заключил он. — А сейчас мне пора спать, иначе я точно свихнусь.

Гленн встал, аккуратно собрал листки, бережно взял подмышку и двинулся к выходу. Открыл дверь, почти вышел из кабинета и только тут спохватился — обернулся к нам и, щурясь слипающимися глазами, спросил:

— Кстати, что вы там говорили о песчаной буре?

— Габриэль вылетает на «Стрелке» к ним на помощь, — ответил Кнопфлер.

— Не забудьте про второй двигатель — он у «Стрелки» барахлит. Если что — буду у себя. Нужно примерно полчаса, чтобы хоть немного отдохнуть, после чего смело можете будить.

Гленн ещё раз зевнул и вышел.

Спокойно так — будто бы это не он только что рассказал нам историю, которая перевернула всё с ног на голову, устроил революцию в мировоззрении.

С присущей ему безмятежностью Гленн ушёл спать, оставив нас наедине с нашими мыслями…

Каков подлец!