Всегда вдвоём

Глава 27. Да что ты будешь делать!

— Ты сдурел — так вот на снегу сидеть?! А ну вставай давай! — вывернувший из-за угла Ивлев тут же принялся кудахтать, пытаясь воздвигнуть меня на ноги. Странный он — а кто только что в сугробе по самые уши лежал? Это не считается? Да мы все тут уже на двадцать раз простудились, чего уж теперь... Но пришлось-таки встать — неудобно же, человек в годах, просит. Хотя, этот "в годах", когда ему просить надоест, может так за руку дёрнуть, что параллельно с простудой ещё и вывих лечить придётся! Вот только вертикальное положение скорости моему соображению один чёрт не добавило. Стою, качаюсь.

Ещё и Артемьев прибежал. Он-то, конечно, по своему делу — явно что-то спросить хотел, но у генерала не забалуешь:

— Так, не мельтеши. Что там с "Сигналом"?

Подполковник резко выдохнул, прощаясь со своими намерениями, и настроился на волну "ты начальник — я... рапортую!".

— Пока они задерживаются. Там десант гораздо успешнее и больше, противник протащил две единицы брони и до роты пехоты. У них-то там портал отследить было некому... Броню, говорят, сожгли сразу, а вот пехота разбежалась по кустам.

— А не плевать на них? — заторможенно спросил я. — Ну пехота...

— Не получится — это тебе не то мясо, какое в Троицке в штабель положили. Эти все, ясно, смертники, и вооружены прилично — вся наша броня уже тоже в хлам, ждут новую и даже когда подойдёт... там же заблокировано всё — ни пройти, ни проехать. А по кустам — неизвестное количество камикадзе с граниками, вокруг — город, люди, студенты...

— Опять японцы? — спросил Ивлев.

— Да не знаю я! — осторожно рыкнул Артемьев. — Но очень похожи. Так я чего хотел-то... куда этих, героев-любовничков девать будем?

Генерал, глядя куда-то в сторону, коротко пожал плечами. Что он там пытается высмотреть? Ага — несут, носилки, куртка оранжевая... это Алина, скорее всего.

Я потёр потерявший чувствительность подбородок, пытаясь сосредоточиться.

— Значит, так: нам сейчас в любом варианте надо где-то собраться в кучу. Большая часть народу сидит в ангаре — так что, предлагаю двинуть туда. А там уже и решим. У нас ведь всё равно не хватит машин сейчас, чтобы всех забрать куда-то в другое место?

Ивлев снова пожал плечами:

— На меня даже не смотри, я свою-то отпустил до вечера. Могу вызвать, конечно, любое количество любого транспорта, но прямо здесь ничего нет.

— У нас здесь только две разгонных, туда и охрана-то вся не влезет, — отчитался Артемьев. — А вообще — ты кого собрался вывозить? И куда? Зачем?

Моя очередь плечами пожимать:

— Да кто их маму знает? Ну, если они так вот легко порталами для бронетехники швыряются? Один тут, второй там. Не откроют третий ещё где-нибудь? Такого мы уж точно не вывезем!

— С тем же успехом они и на дороге могут его открыть, — хмыкнул Ивлев. — Отсюда же одна?

— Две, если не вкругаля, — откликнулся фсбшник.

— Зато выезд на обе один, — парировал генерал. — Думайте быстрее, людей морозим!

И правда, бойцы с носилками уже остановились в десяти метрах от нас, выдыхая целые клубы пара. Или они курят просто?

— Двигаем в ангар, там разберёмся. Надо попробовать Алину в чувство привести, может, она скажет что-то или подлечит... Или сами хоть посмотрим. А то вдруг их и везти нельзя?

— Ну а что значит — "везти нельзя"? Что тогда — так оставим, что ли? — Артемьев одновременно махнул рукой, отправляя солдат с носилками вперёд.

— Портал откроем в госпиталь какой-нибудь и затолкаем их туда, — объяснил я уже на ходу.

— О — портал! А почему ты не хочешь сразу большой открыть, чтоб уйти всей ордой куда-нибудь? — оживился генерал.

— Ага — большой! Огромадный! — борзо огрызнулся я. — Я так-то сегодня полдня отработал уже на тестах! Ресурс-то у меня не бесконечный. Открою большой — и что, потом меня тоже на носилках таскать будете?

И ничего. Молчат оба, сопят сосредоточенно на ходу. Вот и ладушки.

-*-*-

Слава богу, Алина очнулась сама, еще даже до того, как мы добрались на место. Она, естественно, сразу же рванулась Либановское состояние проверять, и генералу стоило немалого труда уговорить её подождать пять минут. Пять минут... Я почему-то очень резко ощутил и усталость, навалившуюся на плечи, и насквозь мокрые ноги, тысячей иголок закололо намёрзшееся лицо...

Но добрались даже чуть быстрее, Ивлев не ошибся, как ни странно.

Вокруг, понятное дело, тут же образовался натуральный базар, пришлось рявкнуть. В двух словах обрисовав положение, нарезав задачи и разогнав народ, я, совершенно обессиленный, завалился на наш любимый мешок. Через пять минут я уже был переодет в сухое — одежду в два "прыжка" притащил Георгий, и возлежал на мягком буквально по-царски, одной рукой обнимая Рыжую, журчащую мне на ухо про то, как ей было страшно, прихлёбывая чай и поглядывая на профессора, который что-то деловито втирал Алексею. А пугали-то, пугали... Никакой конфронтации не наблюдаю, всё вполне себе конструктивно — на первый взгляд.

Наши силовики собрались кучкой возле дверей ангара и о чём-то оживлённо переговаривались, периодически гоняя куда-то посыльных. Несколько человек во главе с Алиной суетились вокруг Либанова, которому устроили шикарную лежанку недалеко от меня — я даже позавидовал чуть-чуть, мой мешок выглядит явно попроще. Впрочем — болезному можно: парню не только от души стукнули по голове и вкатили какую-то злобную химию, он ещё и умудрился где-то вывихнуть ногу, и потому его несчастный вид вызывал желание только посочувствовать. А ещё — лёгкую тень вины: я помню, какой была моя первая мысль...

Группа во главе с Алексеем и Одинцевым аккуратно, стараясь не отсвечивать, шажок за шажком приблизилась к Либановскому ложу, настолько, что он сумел что-то расслышать, и, конечно же, в обсуждение немедленно включился, не обращая внимания на возмущённые возгласы Алины. Некоторое время они переругивались, но потом, видимо, нашли какой-то компромисс — даже Лёха с профессором подошли вплотную к лежанке, а врачица сидела с другой стороны и только зыркала на них недовольно. Вот и замечательно, тишь да гладь, и мир во всём мире...

А потом я, кажется, уснул.

-*-*-

— Алекс, вставай! — разбудили меня безжалостно, хорошо если не пинком.

Вставать я, однако, и не подумал — просто открыл глаза и уставился вопросительно на Артемьева.

— Ты будешь смеяться, но у нас ещё один портал. На этот раз во дворе!

— Да что-то не смешно, — я всё-таки поднялся, покряхтывая — отлежал всё на свете. — А как же ваша броня? Они там тоже... вздремнуть решили по дороге?

— Ещё не доехали, пробиваются. Да и толку-то сейчас от них, если окно прямо в створе ворот?

— Забор пусть повалят... — пожал плечами я.

— Как приедут — повалят, — остро взглянул на меня подполковник. — Нам бы только дожить до этого момента как-нибудь! Пока мы справляемся, но...

Только тут я обратил внимание на приглушённую стрельбу снаружи. Вот же Новый Год, а?

Тут к нам вихрем подлетел профессор, схватил меня за рукав и начал что-то сумбурно втирать своим птичьим языком. Не выдержав и десяти секунд, я аккуратно отцепил его руку:

— Профессор, сейчас не время для теории — у нас там портал, если вы не знали...

— Так а я о чём? Мы можем модулировать... — тут он заметил, как я нахмурился, и переобулся в прыжке: — Можем внести помехи в его работу! Случайные! Надо только туда оборудование подтащить, поближе!

— Точно можете? — вклинился Артемьев.

— Точно!

И завертелось.

Сначала я таскал железо вместе со всеми, украдкой косясь на здоровенное "окно" и уже с десяток бойцов противника, лежащих перед ним. Всё-таки, нельзя не признать — умеют, черти! Когда уже мы такое делать научимся? Вместе с этой мыслью пришла злость: мне бы тренироваться, исследовать, учиться — а я тут какими-то дурными войнушками занят! Вот бы к этим мастерам японским на стажировку... и снова меня спустили с небес на землю бесцеремонным тычком под рёбра:

— Не стой на дороге! — Артемьев ещё с кем-то из своих, красные, пыхтят, волокут какую-то здоровенную железную дуру.

И не возразишь ведь — взялся сбоку, помогаю.

Вереница людей с железом из ангара как-то незаметно иссякла, Алексей приносимое, кажется, подключал ещё на ходу, в руках у грузчиков, и в какой-то момент я всем телом ощутил, как мир дрогнул. Ого! Ничего себе — мощь! Даже самый большой портал так не фонил! Как бы только не погорело это всё у них опять...

Не обращая внимания на протесты охраны, я выскочил наружу и заворожённо уставился на портал, который буквально крючило в такт беззвучной мелодии. Перевёл взгляд на учёных — ха, а не так и много оборудования тут у них. А куда ж таскали тогда? Проследил глазами кабеля — ага, понятно: выкинули всё барахло из бытовки охраны внутри, основное железо там. Ну, что сказать? Красиво работают парни.

— Всё равно надо что-то с этим делать! — негромко сказал на ухо подошедший сзади Ивлев — фу ты, чёрт, нельзя так пугать!

— А что мы можем сделать? Либо сбежать, либо вызывать броню! Она вообще приедет когда-нибудь?!

— Будем надеяться, — неопределённо промычал генерал. — Но ты всё-таки подумай.

А я заметил, что портал крючит... как-то поменьше! И хотя сквозь него никто по-прежнему не проходит, ночь внутри стала проглядывать чаще — они что там, приспособились?!

Я резко, рывком подскочил к Алексею:

— Ну и что? Почему замедлилось?!

— Да откуда я знаю?! — рявкнул в ответ тот.

Понятно...

Опять сами.

Растолкав вояк, сгрудившихся у входа, я заорал внутрь:

— Лина! Жора! Давайте сюда бегом!

Вот молодцы какие — даже мешок с собой прихватили.

Сзади заскрежетало, залязгало, взвыл мотор. Я судорожно обернулся — из портала наполовину выползла уродливая кургузая бронемашина, показалось, что жерло ствола с раструбом на конце смотрит прямо на нас.

— Ложись! — сдавленно всхрипнул я, наваливаясь на Рыжую всем телом.

Тут в какофонию всеобщего шухера влез какой-то новый звук — скрип, металлический, очень громкий, перекрывающий всё и вся. Я резко обернулся, и увидел, что портал как будто съёжился, сжался, левым краем вдавился в башню, гусеница вообще слетела и вытянулась на снегу блестящей металлической лентой. К Алексею меж тем добавился Одинцев, крутящий ручки на очередном приборе. Несмотря на всю критичность ситуации, я не мог отвести глаз от профессора — никогда бы не подумал, что этот благообразный старичок может корчить такие гримасы! Ну и лицо, я вам скажу! Жуткая перекошенная рожа, если точнее.

Впрочем, надо работать.

— Так, очнулись все! — скомандовал я, вскакивая на ноги и поднимая девушку. — Бегом туда!

Мы перебежали почти вплотную к порталу, чуть в сторону, я швырнул мешок на снег и с маху приземлился на него, сверху чувствительно плюхнулась Рыжая, Жорка встал за спиной и положил руки мне на плечи. Ага, и массаж сделай ещё... р-р-р. Не отвлекаемся.

— Так! Видите, профессор портал прижал? Надо ему помочь! Работаем, со всей дури! Вместе!

— Но ведь утром у нас не вышло? — осторожно спросила Лина.

— Утром не вышло? Значит, должно получиться сейчас! — я резко развернул Рыжую лицом к себе. — Нет у нас другого выхода.

Понеслась.

-*-*-

Не понеслась.

— Перекур! — скомандовал я своим.

Мда, выложились мы все здорово. Я уже дышу, как грузчик после смены, Рыжая бледна, словно Снегурочка, Жора нервно переминается у меня за спиной. А клятый портал съёживаться не желает, хоть плачь! Больше того — граница башню уже не режет, отодвинулась почти на полметра. Хорошо, что танкетка эта чёртова хотя бы заглохла — видать, что-то мы в ней всё-таки повредили...

— Утаскивают! — птицей взмыл чей-то тревожный крик.

И правда — танкетка дёрнулась раз, другой, криво, полубоком поползла, остановилась... Но понятно уже, что теперь вытащат. И пойдут. А мы тут, на площади, всем ветрам открытые, не хочешь стрелять — камнем кинь...

— Так, народ. Новая вводная — Лина, тебя касается, очнись! Сменим схему: давай сворачивать окно будешь ты? А я тебе помогу! Ведь есть же вещи, которые у тебя получались лучше? Вдруг и тут то же самое?

— А как? Я ж не умею, — заторможенно хлопнула ресницами Рыжая.

Длинные какие... Как крыло у бабочки... Стоп, отставить!

— Да как умеешь... вот огонёк горит — и дави его! Со всей дури дави! А я буду помогать.

Тут я отвлекся на мельтешение впереди, в группе учёных. Сфокусировал взгляд — Либанов! Сидит на земле, привалился к стенке ангара, ноги вытянуты, рядом какой-то девайс, руками машет и нам кричит. Вслушиваюсь — безрезультатно, далеко, но подбегающий солдатик суёт в руку рацию:

— Не надо уменьшать! Увеличивай! Не дави силой, увеличивай! Они там, походу, всё равно сильнее! Увеличивай портал, только без нагрузки, просто границу тяни, пусть они там сами надорвутся!

И рукой машет в сторону.

Поворачиваюсь к Рыжей:

— Солнце, всё поняла? Пробуем?

Кивок рыжей головы — боги, как я это люблю! Неужели — неужели?! Мать вашу!

Всех порву. Глаза закрыть — погнали.

И опять ничего. Только серых куч на площадке добавилось.

— Лин, ну хоть что-то ты чувствуешь?!

— Да. Только не получается.

Опять толкают холодным в ухо — тот же солдатик с рацией, опять Либанов орёт что-то, не разберу. Промаргиваюсь кое-как — снова машет рукой влево-вправо — чёрт тебя побери, это что-то должно означать? Сосредоточился:

— Вы вкладываете много энергии! Не надо этого делать! Тяните границу, в сторону, пусть будет шире! Штору! Представь, что ты задёргиваешь штору! Не нужна сила, только потянуть в правильную сторону! Плавно!

Хм, штору. А что-то в этом есть!

— Слышала? Штору.

— Да. Пробуем? — ого, а Рыжая-то явно оживилась!

На этот раз я даже глаза закрывать не стал. Поэтому увидел во всей красе, как портал, вдруг вспыхнув радужным сиянием, начал быстро-быстро распахиваться, нависая над нами искрящейся волной. Ещё метр, два, три, дошёл до забора, с лёгкостью его пересёк, хлоп! Как мыльный пузырь.

— Ложи-и-ись! — завопил кто-то.

Я, совершенно механически, по-борцовски перекинул Рыжую через себя, обхватив за талию, накрыл, сжался... и ничего не произошло. Ну да, бумкнуло вроде что-то за спиной глухо, прошёлся ветерок, но не более того.

Что — всё?

Не веря самому себе, я приподнялся, обернулся.

Ворота, две бытовки охраны, одна раскурочена. Справа стена забора повалена. На пустом месте перед ангаром валяются нападавшие, дальше — Алексей и Одинцев, с одурелыми лицами, растерянно хлопают себя по плечам, по бёдрам, по бокам, одежда на обоих дымится. Рядом солдатик голыми руками сгребает с земли снег и закидывает им какой-то чадящий прибор. Из дверей ангара тоже идёт дым, белый, много. Кашляя, оттуда выскакивают военные, вот вроде мелькнул генерал...

Обзор окрестностей прервал несильный удар кулачком в грудь. Рыжая. Господи, как же я тебя люблю!

Грубо схватив её за голову, я впился в мягкие губы лютым поцелуем.

Миру — ждать.

-*-*-

Вот мне интересно — как согласуются все эти толпы, наводнившие наш вроде бы секретный объект, с режимом безопасности? Артемьев что — вообще мышей не ловит? Ну ладно — вояки, понятно, почему их тут такая толпа, это, наверное, долгожданное подкрепление наконец-то до нас добралось. Но вон там я вроде и гражданских вижу целыми группами! Это что — любопытствующие жители подтянулись, что ли?

У нас тут, вообще-то, аппаратура ценная прямо на улице! Да и Либанов неходячий — как бы не затоптали...

Я поднял голову, уцепился глазами за давешнего солдатика.

— Слышь, воин! У тебя же рация тут ещё? Наколдуй-ка мне сюда подполковника Артемьева!

Но никого вызвать пацан не успел — подпол вынырнул из толпы, как по мановению волшебной палочки. Ещё и с Ивлевым.

— Ну ты даёшь!

— Не дохрена ли тут народу?! — мы с Артемьевым высказались одновременно, хоть и в разной тональности.

Он не сразу сообразил, что я сказал, но тут же остановился, заозирался, и ему тут же подсыпал угольков Ивлев:

— Да уж, подполковник, сдаётся мне, сейчас это воинство доломает всё, что японцам не поддалось.

Как бы в подтверждение его слов, от ангара донёсся возмущённый вопль Либанова. Артемьев чертыхнулся и резко рванул обратно, судорожно дёргая застрявшую рацию.

— Ну, и как вы тут? — провожая подпола взглядом, осведомился Ивлев.

— Хорошо. У нас всё хорошо, — ответила ему Рыжая.

Потом я немного потерялся. Помню только, как Артемьев с рыком выгонял пехоту за периметр, расталкивал аж пять БТРов по позициям вокруг ангара, как подъехавшие пожарные суетились туда-сюда со своими шлангами... Зальют же нам там всё! Кто-то принёс одеяло и накрыл нас с Линой — стало прям совсем хорошо, тепло.

Вообще-то, думаю, это просто у меня в голове время растянулось, а по факту вряд ли вся эта суматоха продлилась более пары десятков минут.

В поле зрения вплыли две тёмные фигуры, приближаются, против света не разберу, кто именно. Сморгнул — Алексей и профессор. Красавцы, ничего не скажешь — ободранные, одежда подпалена, у профессора и вовсе лицо сажей вымазано. Но улыбаются оба! А что — имеют право: здорово они нам помогли сегодня. И наверняка профессор тоже руку приложил — он ведь вроде первым про помехи заговорил? Или не он? Уж и не помню. А — неважно:

— Большое вам спасибо, эээ...

— Иван Дмитриевич, — подсказал Лёха.

— Иван Дмитриевич, — эхом откликнулся я, вставая. — Вы нам очень помогли!

— Это вам спасибо, Александр, интереснейшая тема! Какой материал! Работать и работать! Оболтусы мои, гляжу, пригодились, да и вообще — живенько тут у вас! Короче, кому подать заявление?

— Заявление?!

— О переходе в вашу лабораторию.

— Ну, если лабораторию — тогда завлабу, Либанову, — обалдело выговорил я.