Всегда вдвоём

Глава 6. Остаюсь!

В столовой оказалось почти пусто. Неудивительно — утренний наплыв уже схлынул, а для обеда было ещё рано. Только девушка с огненно-рыжими волосами сидела в одиночестве, изредка прихлёбывая из большой кружки, смотрела в окно и чему-то улыбалась. Сергей постоял несколько минут, глядя на неё, потом медленно двинулся в сторону кофейного автомата.

— Привет, — парень вопросительно мотнул головой на стол. — Я присяду?

— Конечно, — улыбнулась девушка.

Некоторое время они просто молча пили кофе и смотрели в окно. Снег. Зима. Наконец, Сергей решился нарушить молчание.

— Эйлин, у меня к тебе есть дело.

— Неужели вы уже дозрели? Это хорошо, хорошо. Я слушаю.

Сергей сам не понял, с чего вдруг его так понесло, но он, злясь на себя и от этого ещё больше путаясь, сразу выложил Лине всё, что ему перечислил Потапченко.

"Да что ж это такое — кто тут из нас эмпат, в конце концов?!" — ему пришлось буквально прикрикнуть мысленно на самого себя, чтоб хоть как-то собраться с мыслями.

— Ну что ж, эта часть выглядит приемлемо. Да, приемлемо. Но в целом — мой ответ "нет".

— Как — нет? Почему? — по инерции глупо улыбаясь, переспросил Сергей.

— Потому что не освещён главный вопрос...

— Какой?

— Что насчёт моего участия в обсуждении будущих операций Алекса?

Сергей бросил на неё оторопелый взгляд:

— А как ты сама это видишь? Я, честно, даже не представляю, каким образом это организовать! Не говоря уж о том, как я мог бы тебе это гарантировать.

— Я не знаю. А ты обещал подумать, — капризно поджав губы, заявила девушка.

— Я? Обещал?! — хоть убей, никаких обещаний Сергей вспомнить не мог.

С другой стороны — момент для споров был категорически неподходящим!

— Извини, я так ничего и не придумал. Давай я пообещаю, что как только кто-то что-нибудь сможет предложить — мы немедленно рассмотрим вопрос?

Некоторое время они смотрели друг на друга, Рыжая — капризно и недовольно, Сергей — просительно, пока девушка не заявила решительно, тряхнув головой:

— Нет! — и совершенно нелогично перескочила: — Я не хочу быть научным сотрудником.

— Но почему?!

— Какой из меня учёный? Мне самой ещё учиться надо!

Сергей, ошеломлённый таким поворотом, только беззвучно открывал и закрывал рот, как рыба на берегу. Девушка смотрела на него с интересом, и, не дождавшись ответа, предложила:

— Меня устроил бы такой вариант: создайте какую-то группу, где главным будет Саша. Неважно, как назвать — рабочую, научную... А я в неё войду. Кем-то вроде менеджера. Или агента. И это должно значить, что я — обязательно, по должности! — буду узнавать о том, что Саша куда-то едет, до экшена, а не после!

— Договорились, — облегчённо выдохнул Сергей. — То есть, по остальному ты согласна? Остаться, учиться, работать?

— Я — согласна. И Сашу отговаривать не буду, — в зелёных глазах запрыгали искорки. — Но, разумеется, с ним тебе придётся договариваться отдельно.

Вот только Сергей почему-то немедленно подумал, что найти общий язык с Алексом будет намного легче.

-*-*-

Скип позвонил ещё днём, обрадовав меня тем, что врачи не возражают против моей выписки. И даже наша с ним вечерняя тренировка не запрещена, более того — "показана". Вооружившись этими сведениями, я, после окончания разговора, в темпе собрался, оделся и свалил. Для начала — в столовку на обед: сказать честно, что-то поднадоела мне "полезная" больничная еда. Там встретился с Линой и Тогиром, которые собрались поработать над прыжками, без меня. Ну и, конечно, потащился с ними — скучно же одному дома сидеть.

Прыгать меня Рыжая не пустила. Пришлось просто сидеть и смотреть на них, с мешка, который Сергей в прошлый раз так удачно откуда-то выкопал — удобная штука оказалась! Настолько удобная, что я потащился в каморку с инвентарём, поискать ещё чего-нибудь в таком духе. Внутри оказалось темно и пыльно, горы какого-то неведомого хлама... Странно, мешок вроде снаружи чем-то типа брезента обтянут, но вовсе не кажется пыльным, а тут, где он лежал, просто мрак — дышать невозможно, нос чешется. Я довольно быстро обнаружил что-то вроде гимнастического мата — естественно, в самой глубине помещения — и с руганью, поминутно чихая от поднятой пыли, поволок его наружу. Лина, конечно, всполошилась, прилетела, громко кудахтая и хлопая крыльями, пригнала Тогира в помощь — а что там той помощи? Он этого мата как бы не легче!

Однако, мы всё же как-то совместными усилиями эту дуру наружу выволокли, примостили рядом с мешком, и я устроился уж и вовсе по-царски. Всё в лучшем виде: все вокруг работают, а я лежу на мягком. Красота. Только вот ещё бы чайку... да с пирожным! А... что мне мешает, собственно? И я, предельно нагло, прыгнул прямо в столовую! Набрал там всякого — слава богу, местные столовские тётушки завсегда ко мне в этом вопросе с пониманием — и вернулся в зал, с усмешкой глядя на несколько офигевшие рожи встречающих. Дежавю, однако.

Барствовать в одно лицо мне конечно, не дали, причем, ладно бы только Рыжая — так она тут же отобрала у меня бутерброды с колбасой и всучила их Тогиру: мальчик, видите ли, работал! Трудился! Совсем не ценят. Отвернусь, вот.

Всё, улетели птички. Слопали... нет, не всё, далеко не всё. И чай... Тоже половина осталась. Хорошо, что термос мне выдали нешуточного размера. Настал мой час!

Но залечь с комфортом у меня опять не вышло: делегация заявилась снова! Вид обескураженный.

— Саша! А я прыгать не могу!

— В смысле? — я как-то и не понял даже.

— Ну всё, заряд кончился!

— Какой заряд? И как он кончиться может?!

Лина с Тогиром переглянулись. Та-ак, это ещё что такое?

— Ну да, ты ж не знаешь... — себе под нос проговорила Рыжая. — Мы тут вечером разговаривали с Сергеем — ну, когда ты с истощением в медблок угодил, и он мне напомнил, что вообще-то это только ты у нас "бесконечный", а у всех нормальных людей есть предел.

— Эй, я нормальный!

— Ага, паранормальный, — ухмыльнулся Тогир. А вот это уже что-то новенькое! Чего это он вдруг? Где тот, прошлый, мелкий зашуганный пацан, забавно заглядывающий в рот и ловящий каждое слово? Верните на место!

— Да нормальный, нормальный, — успокаивающе произнесла Рыжая.

— Просто сильный очень, — снова влез Тогир, и мне это совсем перестало нравиться — я перевел на него хмурый взгляд, и, что удивительно, не зря — пацан мигом стёр лыбу с лица и даже, кажется, чуть сдал назад. Но Лина заметила и схватила его за плечи, приобняв и даже чуть потормошив, когда он попытался высвободиться. Интересненько, блин.

— Просто у всех есть какой-то свой лимит. У кого-то — больше, у кого-то — меньше. Ты свой выбрал прыжком с этим шпионом через океан, а мы — мальчики-девочки попроще, мы прямо тут, в зале истощиться можем, — Рыжая бросила Тогира и плюхнулась ко мне на мат. — А сейчас мы будем проверять гипотезу Сергея! Обнимашки!!

Ну — это ладно. Рыжая — это хорошо. Всегда. Мои зелёные глаза... это здорово.

Но вот с Тогиром я обниматься не собираюсь!

Наобнимавшись всласть, Рыжая вскочила и тут же, прямо от моей лежанки, улетела на самую дальнюю "базу".

—Ю-х-ху! Работает! — донеслось из противоположного угла зала.

— А... можно мне? — робко приблизился Тогир.

— Можно что? — уточнил я.

— Мы же пробовали в прошлый раз — на меня тоже действует, я ведь тоже не могу много. По идее, простого касания достаточно, — зачастил парень, протягивая руку.

Ну — это ещё ничего. Это можно. Взялся за руку подержал, пытаясь что-нибудь ощутить, понять... ничего. Ничего от меня к нему не течёт, температура нормальная, и у меня, и у него, никаких искр, никакого давления, никаких ощущений. Просто взял человека за руку. Как тысячу других до него.

— Ну и что? Изменилось что-нибудь?

— Не знаю, надо пробовать, — застенчиво пробормотал пацан.

— Попробуешь сейчас, — наблюдая за бешено скачущей по всему залу Линой, проговорил я. — Ощущения какие-нибудь необычные, самочувствие — хоть что-то новое есть?

— Нет, совсем ничего, — с явным сожалением, выдавил Тогир.

— Ну, прыгай тогда. Может, хоть так что-нибудь получится понять...

И Тогир прыгнул. Из зала.

Рыжая сразу же подбежала ко мне — ногами, я вскочил, растерянно озираясь, не понимая в первый момент, что произошло. К счастью, ни особо испугаться, ни разозлиться я не успел — буквально в следующую секунду в паре шагов от нас проявился пацан. Довольный как слон, морда красная, на волосах тают снежинки.

— Я прыгнул к общежитию! — как мало некоторым надо для счастья.

— И что — это дальше, чем твой рекорд? — а вот Лина живо заинтересовалась, делая шаг вперёд, перекрывая собой мою скептическую гримасу.

— Нет. Так же. Но раньше мне никогда не удавалось повторить! Как сказать... даже вторым прыжком за день! И не каждый день вообще! А сейчас! Я напрыгал уже много раз! И всё равно смог! И даже обратно получилось! Лина, давай прыгать ещё! Я хочу попробовать — сколько будет, ну, действовать?

И что-то я такое внутри ощутил... ревность, что ли.

А эти — похрену мороз, давай прыгать по залу, опять, с воплями и топотом. Индейцы, натурально.

Я завалился обратно на свой мат. В конце концов, это действительно интересно: долго ли они теперь продержатся?

-*-*-

Скип позвонил без пятнадцати, как договорились. Я подхватил спортивную сумку, помахал Лине, лениво развалившейся на диване, и двинул развиваться. Физически, ага. Посмотрим, что у них там за тренеры... Тренировались бойцы в соседнем с нашим залом здании, как ни странно — у них площадь помещения оказалась куда меньше, зато пол был накрыт одним большим матом. Покрытие какое-то... на искусственную кожу смахивает. Или ребятки не экономят, и кожа натуральная? В любом случае, выглядит понтово и дорого. Но места мало. А батареи на стенах шпарят так, что жар с пары метров чувствуется! Я невольно поёжился, представив, каково это будет, если к такой штуке спиной прижаться случайно! Или прижать. Намеренно.

Народу в зале оказалось немного — человек десять всего. Трое наматывали круги по периметру, остальные двумя группами сидели в центре и о чём-то трепались. Все в кимоно и босиком.

— Интересно, а зачем ты мне сказал взять кроссовки, если тут босым ходить положено? — спросил я, не поворачивая головы.

— Ты на нас не смотри, — проговорил Скип сзади. — У тебя же свои тренировки будут. Сейчас пацаны тебя посмотрят, подумают, назначат программу какую-то. Может, ты вообще на улице будешь бегать, пока мы тут занимаемся. В зал, на маты, конечно в кроссовках... не то, чтоб прямо нельзя, но неприлично. Ты пока вот тут на лавке присядь, даже переодеваться не надо. Сейчас я тебя познакомлю.

Скип довольно квалифицированно свистнул, перекрыв гомон одних "тренирующихся" и мягкий топот других. Все головы тут же повернулись к нему, тогда он сделал приглашающе-загребающий жест рукой. С мата встали двое и вразвалочку двинулись к нам.

Тренерами оказались два брата, уж я не разберу — близнецы они, или как-то по-другому это называется, но "одно лицо" — выражение именно для такого случая. Оба невысокие, жилистые, с круглыми рязанскими рожами и светлыми волосами. Но не спутаешь — один выше другого на полголовы, интересно, как так получилось.

И звали их прикольно:

— Васик.

— Лёшик, — почти одновременно произнесли братья, протягивая мне руки.

Смутившись, я почему-то пожал сразу обе, одну правой, а другую — левой, странно вывернув кисть.

— Алекс, — хрипло отрекомендовался я, стараясь держать морду кирпичом.

Васик, которому и досталась моя левая, почти неслышно хмыкнул, но ничего не сказал. Заговорил его брат:

— Значит, так: мы тут покумекали с братом, и решили, что всё-таки мы тебя сначала тут погоняем, в зале. У нас здесь почти всё, что надо, есть, а сильно напрягаться тебе всё равно доктора не рекомендуют.

— Откуда дровишки? — заинтересовался Скип. — Я с ними говорил сегодня — вроде ничего такого не всплывало.

— Да я ж программку уже накидал, схематично, для молодого, так сказать, бойца. А потом думаю — кадр-то у нас нетипичный. Зашел к ДедВане посоветоваться. Он посмотрел, затылку почесал, и говорит, мол, не гоните коней. Пусть пацан отдохнёт, восстановится, а вы пока разберитесь получше, — пояснил Васик. — Короче, нам добро дали только на вводные и втягивающие, нормальные занятия — только после осмотра на следующей неделе.

— Поэтому, сегодня ты больше смотришь — думаешь, что тебе нравится, чему ты хотел бы научиться, что подходит, что сразу нет и так далее, — перехватил инициативу Лёшик. — Мы тут сейчас разомнёмся, сделаем свою обязательную программу — это минут 20. А потом уже плотно приступим с тобой. Годится? — и смотрит на Скипа почему-то. Ну да ладно — мой номер тут телячий, 20 так 20. Плюхаюсь на лавку. Эх, жаль тут такого вот удобного мешка нету...

-*-*-

Да, всё-таки, это я здорово вовремя придумал с тренировками: ведь вроде ничего почти и не делали, а чувствую себя выжатым, как лимон. У очень бережливой хозяйки. Чтоб на пять раз чай попить хватило, не меньше. Главное, парни — вообще ни в одном глазу, а ведь всё-всё-всё повторяют и показывают, медленно и красиво, да как бы не в десять раз больше! И хоть бы дыхание сбили для приличия, что ли. Завидую, чёрной завистью, да. А мне точно надо брать себя в руки. До уровня бойцов местных мне не дорасти, но так если подумать — это ж, считай, урок физкультуры школьный! ну пусть не чемпион, ладно, но и последним я никогда не был, и затруднений не помню — пятёрку-то получал всегда... Даже после своей эпопеи с прыжками, несмотря на.

А вот сейчас — сдох. Просто сдох.

И прям музыкой, блин, прозвучала завершающая фраза:

— Ну ничего, на следующей неделе начнём работать по-настоящему! — сопровождаемая синхронным хлопком сразу по обоим плечам. Аж паркет под ногами хрустнул. Кажется. Двое из ларца, чёрт.

А сегодня мы, значит, так — плюшками баловались? Чую, ждёт меня пара недель настоящего веселья.

Но — сам напросился. И это здорово, потому как без принуждения, чую, ни за что не сдюжу вот такое вот — и каждый день. Нужен руководящий и направляющий пинок, нужен. Спасибо, Скип.

Ба, а на лавке сидит Сергей. Собственной персоной. Одетый — не похоже, чтобы тренироваться собирался.

Критически оглядев меня, эмпат приглашающе похлопал ладонью по скамейке рядом с собой:

— Садись, перекури! — и когда я с кряхтением стёк по стенке вниз, спросил таким невинным голосом: — Или ты уже всё? Тогда, может, в столовку пойдём?

Зараза.

-*-*-

В столовке я отстрелялся быстро: всё, чего хотелось в тот момент — полежать, а вот еда не лезла, совсем. Сергей тоже ограничился салатиком — фигуру блюдёт, что ли? Я затребовал большую кружку чая, а этот эстет чёртов у кого-то умудрился отжать порядочный бокал вина, с этим добром мы вышли в холл и загрузились в два кресла друг напротив друга.

— Алекс, — выдал в пространство Сергей и замолчал. Ну и я не лезу, пусть поёт сам, без подпорок.

— Короче так, — не дождавшись моей реакции, продолжил тот. — Мы тут посовещались и пришли к выводу, что показали тебе всё, что у нас есть. Несекретное, имею в виду.

Ого. Тут ещё и секретное есть что-то? В смысле, более секретное, чем всё, что я видел? Это уже становится интересным.

— Так что, наверное, настало время задать очень для нас важный вопрос: каковы твои планы теперь? Мы по-прежнему очень хотим, чтобы ты к нам присоединился, и свои предложения уже готовы сформулировать.

— Ну так формулируйте, — не очень вежливо высказался я, занятый размышлениями — а что тут такого ещё тайного может быть?

А дальше я как-то отстранился — не знаю, что на меня нашло — и почти всё пропустил мимо ушей. Пока не царапнуло новое словечко: "Гильдия".

— Оп. А вот с этого места — поподробнее, пожалуйста. Такого зверя не помню!

— Это ты о Гильдии? — я кивнул, и Сергей продолжил: — Это неофициальная организация людей с Даром. Я не уполномочен... но ты же не будешь болтать? — киваю снова. — Многого, как выяснилось, я и сам не знаю. Основное: это просто сообщество. Создано достаточно давно, раньше Института, главные цели — защита интересов и прав одарённых. Как один товарищ у нас там любит сказать, "толпой и батьку бить легче".

— А батька у нас кто? — поинтересовался я.

— А ты не знаешь? — взглянул Сергей исподлобья. — Кто у нас тут главная сила? — и, помолчав, сам себе же и ответил: — Государство, конечно. Все прочие — тоже не подарок, но с ними легче. А вот силовики всякие так и норовят прогнуть... одиночке вообще ловить нечего. Потому и на Институт согласились, в качестве структуры взаимодействия. Но Гильдия — она всё равно сама по себе.

— Да, всё интереснее и интереснее! И кто в неё входит, кто... не знаю — руководит?

— Формально входят — все одарённые. Кто согласился, естественно. Кстати, совершенно точно есть люди, кто в Гильдию входит, но в Институте никогда не появлялся. Руководит совет. Только вот кто входит в этот совет — никто не знает. Организация... как подполье какое-то — знаешь только своего руководителя. Дурдом, конечно... развели секретность. Но ты-то, конечно, будешь там где-то высоко, я думаю — просто по силе Дара.

— А это ничего, что мы вот тут, — я обвёл рукой просторный полутёмный холл, — так вот нахально про это говорим?

— А что не так? Это ж не секрет, все знают — и в Институте, и спецслужбы. Институт же с того и начался, что нужно было как-то взаимодействовать.

— Тогда я не понял: ты мне предложение делаешь от лица ИБ или Гильдии этой вашей?

— Нашей, — поправил меня Сергей. — Нашей. А предложение — от Института, конечно. Гильдия зарплат не платит, и работать в ней нельзя — это просто банда, касса взаимопомощи. Ну и лично тебе велено передать, что по линии Гильдии готовы тебе раскрыть гораздо больше знаний о Даре, чем тут, в ИБ, кому-либо известно.

— О-хо-хо. Ну ладно, допустим, я согласен, хотя мне ещё с Линой придётся как-то говорить. Что тогда? Что дальше?

— С Линой говорить не надо — я с ней уже договорился, её всё устраивает, если ты согласишься. Что делать тебе? Если ты тоже согласен — завтра с утра пойдём к директору и всё окончательно обговорим.

Как-то опять это неприятно царапнуло: с Линой он, видите ли, уже договорился. Видимо, что-то такое отразилось у меня на лице, потому что Сергей торопливо оправдался:

— Я специально сначала сверил позиции с Эйлин, чтобы самое сложное окончательное решение оставить на последний этап. Чтобы уже всё остальное было договорено, ничего не мешало. Конечно, решаешь ты! Но ни на что оглядываться тебе уже не надо, если ты готов — других препятствий нет!

Препятствий нет, хм. Ладно. Но с Рыжей я ещё поговорю!