Запрет на алкоголь — одна из главных «духовных скреп» Исламской республики Иран. Мусульманам, которые составляют абсолютное большинство населения государства, нельзя производить, нельзя продавать и, конечно, нельзя употреблять. За распитие обычно назначают семьдесят ударов плетьми, в соответствии с четким исламским каноном: религиозные авторитеты прошлого подробно прописали, кого, с какой силой и как бить в таких случаях. Организатор тусовки, на которой пили крепкое, если попадется, с большой вероятностью сядет в тюрьму. Иногда, правда, совсем нечасто, «в исключительных случаях», алкоголиков-рецидивистов даже казнят. И все же, как вы можете догадаться, любителей спиртного риски не останавливают и тот, кто знает места, бутылку найдет. Более того — именно в силу своего запретного статуса алкоголь превратился для Ирана в настоящую проблему.
Вечеринка с гостями
— Помнишь Таране? В прошлый раз была в нашей компании. Ну, у нее еще парень китаец был. Так вот, она приглашает нас на день рождения. Заеду за тобой и вместе поедем, — говорит мне в январе 2022 года мой давний друг Нима, который работает врачом в одной из столичных клиник. Тусовщик со стажем, Нима постепенно стал моим основным проводником в мир иранских вечеринок — приводил гостей ко мне или, как в этот раз, звал меня на такие же посиделки у кого-то еще, примерно таких же молодых и довольно беззаботных иранцев, как он сам. Знакомство с ним сильно разнообразило мою жизнь в Тегеране.
В назначенный день Нима забирает меня на своем «Пежо-206» местной сборки — типичный автомобиль среднего класса в Иране. Из столичного района Элахие мы едем в сторону Лавасана (пригород Тегерана, где в горах стоит множество недешевых вилл). По пути ведем беседу на отвлеченные темы.
— А как ты думаешь, Путин в итоге нападет на Украину? — спрашивает Нима меня на середине пути.
— Думаю, что нет. Нет ни одной рациональной причины для того, чтобы так рисковать.
— Вот и мне тоже так кажется. Всех напугает, добьется своего и отступит, — кивает Нима.
Минуем Лавасан, несемся дальше по горному серпантину, и с политики разговор переходит к более насущным вопросам.
— Ты взял виски, как я просил? — спрашивает Нима.
— Да, но я же говорил, новой бутылки у меня не было. Только начатая.
— Не переживай, мы же не в подарок ее везем. Просто самим пить.
— А это точно нормально — пить свой виски на чужой вечеринке? Всех же угостить не сможем.
— Абсолютно. Я постоянно так делаю. А то ведь у них наверняка будет только арак, причем неизвестно откуда.
Вот мы и на месте. Дорогие виллы миновали — там, куда мы приехали, в некотором отдалении от населенных пунктов стоят несколько обычных многоквартирных домов. Мы подходим к восьмиэтажному зданию с одним подъездом и поднимаемся на седьмой этаж. Нас встречает именинница Таране в коротком платье на здоровенных каблуках, в косичках — красные ленты. После полудюжины «джюнам!» «азизам!» и «делям!»[56] и приветственных объятий заходим внутрь.
Значительную часть просторной — примерно 200 квадратов — квартиры занимает зал, совмещенный с кухней. Он весь увешан праздничными шариками, в углу стоит диджейский пульт, за которым трудятся два диджея, там же огромные колонки. На кухне две женщины (по-видимому, мать и дочь) готовят закуски и накрывают на стол — их специально наняли, чтобы было кому управляться по хозяйству.
Как и предполагал Нима, из алкоголя на вечеринке — только арак, то есть виноградный самогон. Проблема с таким напитком не столько в его вкусе (здесь бывает по-разному), сколько в рисках: если доподлинно не знаешь, кто и как его делал, опасность может быть смертельной. В Иране подмешать могут все что угодно вплоть до метилового спирта, но об этом чуть позже.
Мы с Нимой достаем нашу эксклюзивную бутылку и пьем в сторонке. Мой приятель угощает именинницу, потом предлагает еще одному знакомому, а больше никому. Я еще раз уточняю, нормально ли это. На российских вечеринках такую жадность бы не оценили. Но Нима настаивает, что все в порядке, так и положено.
Постепенно квартиру заполняют люди, Таране встречает каждого и сразу указывает, где переодеться. Особенно актуально это для девушек: они уходят в заветную комнату, облаченные в свободные джинсы и длинные темные накидки (все по исламскому дресс-коду), а выходят уже на каблуках, в коротких платьях или штанах в обтяжку. Когда число гостей переваливает за два десятка, хозяева глушат освещение и врубают колонки со светомузыкой. Народ пускается в пляс под иранскую попсу и зарубежные хиты. Гости все прибывают, через час-полтора на танцполе толпятся уже человек пятьдесят. Еще десять тусуются на большом балконе, откуда открывается прекрасный вид на заснеженные горы, половина собравшихся курит сигареты, другая марихуану. И парни, и девушки охотно прикладываются к араку — кто-то предпочитает чистый, кто-то смешивает с газировкой.
Так и выглядит типичная вечеринка молодых людей среднего класса в Тегеране. Конечно, не каждый представитель этой прослойки может себе позволить устроить такой сабантуй, но у всех есть хотя бы пара друзей-знакомых, которые могут и устраивают, зазывая кучу гостей, так что в возможностях повеселиться недостатка обычно нет.
— Ну как вам мой дом? Хорошо построил? — это к курящим на балконе подошел похвастаться подвыпивший хозяин возрастом под пятьдесят лет — родственник Таране. Гости отвечают одобрительными возгласами.
— Три года назад купил эту землю. Посмотрите отделку в вестибюле — натуральный камень. Большую часть квартир уже продал, эту оставил себе, — гордо рассказывает домовладелец. — Правда, если бы не строил дом, а просто купил доллары, заработал бы больше… — на этих словах он немного грустнеет.
Ну и какой день рождения без торта для именинницы! Прежде чем Таране задует свечи, его проносят сквозь толпу танцующих гостей. «Азизам дусет дорам, тавалёддет мубарак»[57], — звучит иранский аналог «Happy Birthday To You». Затем блюдо с тортом берет в руки сама Таране и приплясывая ходит по кругу, пока все ее приветствуют. Наконец танцы с кондитерским изделием заканчиваются, она задувает свечи. Формальности соблюдены, тусовка возвращается к прежнему формату, вайб теперь еще более дискотечный — кто-то успел подвыпить, а кто-то уже крепко накурился на балконе. Правда, продолжается праздник недолго. Через полчаса после выноса торта к танцующим выбегает взволнованный парень — «полиция приехала!». Музыку тут же вырубают.
Все явно в панике. Кто-то начинает причитать: «что делать, что делать, что делать!», другие нервно расхаживают по комнате. Я смотрю на тусовщика-ветерана Ниму, но и на его лице вижу только растерянность — он тоже не понимает, как быть. Полицейские рейды по тусовкам в Тегеране случаются, но далеко не каждый день. Минут десять продолжается полный хаос, затем из толпы появляется хозяин дома. Он уже сам изрядно подшофе и, очевидно, не ожидал такого развития событий, но постепенно берет себя в руки и командует растерянными пати-монстрами:
— У меня тут есть еще квартира, на втором этаже. Я сейчас иду говорить с полицией, а вы пока все максимально тихо одеваетесь, идете в ту квартиру и сидите там, не включая свет.
Сказав это, он уходит вести переговоры. Тут же образуются две тихие и нервные очереди: первая — в комнаты-гардеробы за одеждой, вторая — к лестнице, которая ведет к резервной квартире. Достаточно быстро все оказываются там: внутри пусто, свет мы не включаем. Один особо накидавшийся гость призывает не бояться и общими силами прорываться через полицию: «Да я вам говорю, ниче не будет! Спускаемся, прямо перед ними садимся в машины, уезжаем!». Остальные уговаривают буяна успокоиться и не орать. Перспектива оказаться под плетьми никого не привлекает.
Телесные наказания предусмотрены в Иране по целому ряду правонарушений — например, можно получить плетей за «злостное» нарушение норм хиджаба. Однако, похоже, чаще всего под плетьми оказываются как раз выпивающие. Суд принимает соответствующее постановление по результатам медицинского освидетельствования. Можно, конечно, отделаться штрафом, но очень часто пойманных пьяными наказывают именно так. Как мне говорили иранцы, в этих случаях главное не признаваться, что ты пил запрещенные напитки. Если признаешься — плети не избежать, а если оставишь доказательства на откуп полиции, есть шанс отделаться денежной выплатой.
Мне как иностранцу плеть не грозит, но все равно приятного мало. Как себя вести, если всех повяжут, непонятно. Сразу заявить полиции, что я иностранец? Или ждать, пока повезут оформлять? Говорить ли, что работаю журналистом? Проведу я ночь в участке или отпустят? В общем, вопросов много.
Томительное ожидание в темноте второго этажа продолжается минут двадцать. Затем один из дежурящих у окна радостно вскрикивает: «Все, уехали!». Дальше следует мгновенная эвакуация: присутствующие быстро вываливают на улицу, садятся в машины и разъезжаются по домам. Возвращаюсь в Тегеран и я, одному из гостей по пути. Только грустная именинница остается стоять у дома и провожает взглядом гостей, покидающих загубленную в расцвете вечеринку. Не знаю, сколько хозяин дома заплатил полицейским, но без денег переговоры явно не обошлись.
Таковы уж риски иранских тусовщиков — впрочем, те, кому нужно, веселиться и пить продолжат. Но что пить и где доставать?
Ассортимент
Проще всего в Иране найти алкоголь местного производства. Конечно, местные саги (буквально «виночерпии», в современном Иране так называют продавцов алкоголя или наркотиков), охотно предложат известные бренды виски, водки или коньяка, но, за редким исключением, все это будет контрафакт. Иранцы рассказывали мне, что при Рухани власти всерьез принялись за борьбу с контрабандой. Мол, раньше достать алькол-е орижиналь, подлинный алкоголь, было намного легче, а теперь приходится выкручиваться.
Тот иностранный алкоголь, который до Ирана все же доезжает, в основном попадает в страну через иракскую границу. Таким бизнесом зачастую промышляют курды: в рюкзаках они переносят контрабандную продукцию горными тропами, переходя из Иракского Курдистана в Иранский. В любом случае, чтобы добраться до настоящих алкогольных брендов в Тегеране, нужно иметь связи — элитный саги подыщет вам заветную бутылку, правда, запросит тройную цену.
А если говорить о поддержке отечественного производителя, самые популярные алкогольные напитки в Иране — домашнее вино и арак. Виноградный самогон самоотверженно гонят во всех уголках страны, а вино делают из всего подряд, кто во что горазд: в дело идет виноград, шелковица, груша, иногда даже манго. Качество конечного продукта, что вина, что арака, сильно разнится: от непонятной бурды до вполне качественного пойла. Тут все зависит от мастерства винодела или самогонщика. Но ГОСТа и любых других стандартов качества для алкоголя в Иране по понятным причинам нет, так что покупать приходится на свой страх и риск, если у вас нет надежных знакомых.
Одними из лучших мастеров в производстве алкоголя считаются иранские армяне. По закону религиозным меньшинствам — армянам, ассирийцам и евреям — разрешено производить алкоголь в своих целях (поэтому официально «сухого закона» в стране нет). Однако среди этих меньшинств немало тех, кто не ограничивается личным потреблением, а поставил дело на поток. Впрочем, виноделов хватает и среди обычных иранцев. Существует даже своеобразная региональная специализация: так, по общему мнению, лучшее вино в Иране делают в Ширазе и его окрестностях. Еще в стране встречаются самодельные водка и коньяк. Без пива тоже не обходится — в Тегеране можно найти фирмы, которые официально продают наборы для варки. Правда, речь о безалкогольном пиве. Но к набору, который содержит все от солода и хмеля до различных добавок, прилагается подробная инструкция: как и что делать, как долго варить и сколько настаивать. Если следовать ей, получится пятипроцентное пиво.
Есть и совсем простые способы произвести спиртное в домашних условиях. Как-то раз друзья-иранцы повезли меня в эгоматгах в северной провинции Гилян. Дословно это слово переводится как «резиденция, санаторий», но на самом деле все несколько интереснее. О таких отелях можно узнать, как правило, только от знакомых и расположены они в укромных местах — наш стоял в лесу, вдали от городов и даже деревень. Общепринятые ограничения в таких местах не работают. Девушки на их территории ходят, в чем хотят, а неженатую пару без проблем заселят в один номер. Наконец, в самых смелых эгоматгахах персонал напрямую торгует алкоголем, хоть и из-под полы.
Ближе к ночи три десятка постояльцев разделились на две группы: половина пошла спать, другая — тихо выпивать около дома. Мой друг разболтался с двумя девушками, сидевшими на лавке: каждая держала по литровой пластиковой бутылке пива. Вроде бы безалкогольного, но на самом деле — нет. Одна из них поделилась нехитрым рецептом:
— Да мы просто купили безалкогольное пиво в магазине, накидали в него дрожжей и сахара. Чуть настоялось, и вот.
— Мазеш ке али нист, амма мигире! — добавила вторая. Вкус не супер, зато вставляет!
— Заметно, — сказал мой друг. Девушки были уже в серьезной кондиции. Пока Исламская республика не видит, это вполне нормально.
***
В другой раз мне пришлось самому проверить, как обычные иранцы относятся к алкоголю и возмущает ли их факт употребления. Тогда ко мне в гости приехал давний друг Валера — тот, который смутил иранскую молодежь, зайдя в кафе с транспарантом «Смерть Израилю!» — и мы отправились в небольшое путешествие на машине. Доехав до Исфахана, мы остановились в местном пятизвездочном отеле «Аббаси» и решили прибытие отметить — зайдя в номер, сразу расчехлили бутылку французского коньяка, разлили по гостиничным бокалам и выпили за наше путешествие. Валера вышел на балкон покурить, я зачем-то последовал за ним, и тут предательский порыв ветра захлопнул за нами дверь. Попытки открыть успехом не увенчались.
— У меня с собой телефон. Можно, конечно, попробовать позвонить на ресепшн, — сказал я.
— Так в чем проблема? Звони!
— Проблема в том, что у нас на столе в центре номера французский коньяк и два бокала. Сделать вид, что это не алкоголь, не получится
— И что тогда будем делать?
После некоторых размышлений я решил, что другого выхода, кроме как позвонить на ресепшн, у нас нет: прыгать опасно, все-таки третий этаж. Так что я набрал номер и объяснил ситуацию, мол, двое русских на балконе застряли. Почти тут же явился работник в униформе и нас освободил. Бутылку он явно заметил, но виду не подал. В качестве вознаграждения за спасение и проявленную толерантность к чужой культуре я вручил ему 50 тысяч туманов (где-то два доллара). Парень очень обрадовался и тут же начал объяснять, как можно открыть балконную дверь, если еще раз захлопнется. После этого он спокойно ушел. Мы еще две ночи оставались в отеле, никаких последствий не было. Характерная для Ирана ситуация — за исполнением местных порядков строго следят в основном те, кому за это платят.
Судьба иностранца
«Как, совсем нет алкоголя? Даже в отелях? А с собой я привезти смогу? А в дьюти-фри купить можно?» — все эти вопросы я регулярно слышал от туристов, желающих посетить Иран. Ответ на все четыре вопроса один: нет, нет, нет и еще раз нет. Дьюти-фри в тегеранском аэропорту вообще довольно скучный: иранские сладости да сигареты. Впрочем, даже после таких наставлений многие пытаются обмануть систему и привезти с собой бутылку-другую. Заканчивается все, как правило, парой часов общения с полицией сразу после паспортного контроля и преждевременным возвращением домой. Специально для этого в аэропортах стоят пункты досмотра, где тщательно сканируют чемоданы и сумки всех, кто пересек границу.
В вопросах алкоголя местные правоохранительные органы гораздо строже относятся к иранцам, чем к гостям страны. Но не стоит думать, что иностранцам можно все: как минимум, стоит опасаться задержания, после которого вызволять горе-туристов придется российским дипломатам.
Говорят, раньше в Тегеране и Исфахане за вином или пивом надо было идти в армянские рестораны — там иностранцам наливали свободно. Но к 2020-м годам Исламская республика эту лавочку прикрыла. Знакомых из армянской общины или хороших друзей-иранцев армяне еще могут угостить, но случайный человек с улицы, включая иностранца, получит отказ. Рисковать не хочется — продавец алкоголя вполне может сесть в тюрьму, если его поймают с поличным.
А вот кто не испытывает недостатка алкоголя в Иране, так это иностранные посольства. Для обеспечения их нужд работает выстроенная схема: заказ через дипломатическую выписку. Дипломаты выбирают алкоголь на сайте фирмы из Дубая, дальше сообщают об этом посреднику, и через месяц-два им привозят драгоценные бутылки. Драгоценные в обоих смыслах — за доставку приходится переплачивать в полтора-два раза. Разумеется, власти Ирана прекрасно осведомлены об этой практике и ей не препятствуют.
Для тех, кто наделен дипломатической неприкосновенностью, есть и другой способ разжиться выпивкой — провезти ее через границу на машине, поскольку сотрудников посольств и консульств останавливать и досматривать нельзя. «Мы дипвыписку вообще не используем — очень дорого. Просто регулярно ездим на посольских машинах к себе и привозим», — поделился со мной дипломат посольства одной из стран Южного Кавказа, и в подтверждение своих слов подарил бутылку хорошего вина.
Что касается жителей Ирана, не наделенных никакими привилегиями, им остается действовать на свой страх и риск и надеяться на старую добрую коррупцию. Как рассказывал мне мой друг после того, как случайный полицейский, встреченный ночью, проверил, что у нас в пакете, каждый раз это лотерея — насколько сговорчивыми окажутся блюстители порядка и получится ли от них откупиться.
Скрытые угрозы
Запрет на алкоголь порождает своеобразные проблемы, которые неведомы странам, где употребление спиртного в порядке вещей. К примеру, в Иране у дорожной полиции далеко не всегда есть с собой оборудование, чтобы проверить, пьян водитель или нет. В этой стране вообще не принято останавливать автомобили для проверки, употреблял ли водитель, ведь считается, что не пьет никто. В итоге ближе к ночи улицы Тегерана заполняют сотни подвыпивших автомобилистов, возвращающихся с вечерних посиделок. Проблемы у них будут, только если они попадут в серьезное ДТП, после которого общения с полицией не избежать и придется пройти тест на алкоголь в крови. Поначалу на посиделках в Иране я очень удивлялся, как легко иранцы садятся за руль по окончании веселья, сколько бы ни выпили. В России или странах Запада в таких случаях скорее вызовут такси, но — иранский парадокс! — здесь это опаснее: непонятно, как поведет себя незнакомый водитель, если поймет, что пассажир пьян. Вдруг сдаст полиции?
Какой процент иранцев употребляет алкоголь, установить сложно. Одна из наиболее фундаментальных попыток была предпринята в 2019 году, когда группа исследователей решила собрать всю имеющуюся информацию по теме из разных источников; результаты опубликовали в научном журнале Drug and Alcohol Review. Согласно оценке ученых, в общей сложности в Исламской республике регулярно выпивает 12% от всего населения, среди молодежи — 15%. При этом в разных регионах ситуация очень сильно разнится: от 0,03% употребляющих спиртное до 68%[58]. Правда, оценивать количество пьющих в Иране — дело неблагодарное: очевидно, иранцы склонны умалчивать о том, что практикуют употребление, так что любые данные относительны, а реальный процент любителей спиртного может быть заметно выше. Но не следует считать, что иранцы поголовно пьют, не обращая внимания на увещевания духовенства: значительная часть населения живет в соответствии с нормами ислама, никогда в жизни не употребляла и вообще плохо осведомлена о том, что такое алкоголь.
Здесь мы возвращаемся к неожиданным проблемам: неосведомленность многих иранцев в вопросах алкоголя печальным образом показала себя в феврале 2020 года, во время начала пандемии коронавируса. В стране, как и повсюду в мире, царили паника и неопределенность, но здесь их усугублял недостаток достоверной информации в иранском сегменте интернета. Появился слух, что лекарством от опасного заболевания может послужить спирт. Вот только многие из тех, кто поверил в этот миф, похоже, вообще не имели представления, какой алкоголь можно пить, и пытались «профилактически лечиться» всем, что смогли достать, любым суррогатом и даже метанолом, техническим спиртом, который продается в любом бытовом магазине — как вы понимаете, это чистый яд. В итоге за март-апрель 2020 года из-за употребления некачественного алкоголя в Иране погибло более 700 человек, еще около пяти тысяч получили отравление без летального исхода. Наряду с пандемией коронавируса Иран охватила еще и эпидемия алкогольных отравлений. Сложно представить такое в странах, где потребление спиртосодержащей продукции — привычное дело.
Отравления алкоголем были нередки в Иране и до коронавируса, продолжаются они и теперь, когда пандемия закончилась. Каждый год только в официальных иранских СМИ появляются десятки сообщений о случаях отравлений с летальным исходом. Порой новости о таких происшествиях приходят даже из самых религиозных городов, Кума и Мешхеда.
Получается, в как бы трезвом Иране алкоголь куда опаснее, чем в «пьющих» странах, ведь нет легальной продажи — нет и контроля качества. А местные умельцы, решившие подзаработать на продаже самогона, далеко не всегда в курсе стандартов производства: к примеру, не все знают, что при производстве самогона может выделяться тот самый метиловый спирт, который нужно отфильтровывать. Ну а совсем безответственные продавцы могут и вовсе подсунуть неопытному покупателю технический спирт. Среди любителей конспирологии даже ходит теория, что власти сами пытаются продавать метиловые продукты, чтобы отвадить население от пьянства, но никаких внятных подтверждений такой версии я не встречал.
Как бы то ни было, потребление крепких алкогольных напитков в Иране — аттракцион опасный, подчас смертельно. Поэтому опытные иранские выпивохи обычно пьют только когда лично знакомы с производителем, уверены в его талантах и качестве товара. А вот распитие любого «левого» арака, случайно попавшегося на вечеринке или купленного у знакомых, рискует загнать вас в гроб. Пожалуй, более-менее без риска в гостях в Иране можно пить только вино. Плохой винный продукт тоже встречается, но его употребление чревато разве что расстройством желудка и неприятным утром. А опытные люди знают, как с этим справиться.