Второй прыжок с кульбитом и пистолетом

Глава двадцать четвертая, в которой повествование возвращается к музыке

Вечерняя репетиция шла гладко, пока очередь не дошла до Тамары Карапетян. Сюда она пришла впервые, и с первой минуты оказалась повержена микрофоном. Маркировку «Shure KSM8», конечно же, я затер, но «птица Щур» от этого насилия звучать хуже не стала. Подпевала Надежде Козловской она умело, а сольно мы репетировали всего одну песню. Разучивая композицию «На координатах «Скайфолл», британской певицы и композитора Адель, все намучились прилично. Было опробовано несколько вариантов темпа и тексов на русском языке. В конце концов коллегиально выбрали «Небо обрушится»:

В нашем исполнении мне не нравилось все: как бледно звучит электропианино Надежды Козловской, как не справляется с двумя синтезаторами Вера, и как эту песню исполняет Тамара. Антон согласился с моим мнением и выразил его вслух:

— К ударным замечаний нет, — сказал он раздраженно, — и виолончель на высоте. А все остальное — никуда не годится!

Анюта отвернулась, у Веры выступили слезы на глазах. Алена на это горделиво повела головой, а Семен Трофимов скромно потупился.

— Когда Аня в проигрыше берется за скрипку, мы теряем бас-гитару, — продолжил Антон. — А партия баса в этой композиции очень важна.

— Может быть, ну ее, эту скрипку? — задумчиво пробормотала

Надежда Константиновна. — Невелика потеря, если будем вытягивать синтезаторами. И вообще, здесь требуется контральто. Девочка хорошая, однако песня не ее. Так бывает. Пусть Нюся попробует петь и играть.

Сразу после этого дело пошло — вибрирующий бархатный голос Анюты проникал в душу, и музыканты взяли себя в руки. Особенно это удалось Вере.

— Ну что, более-менее, — решил Антон. — Лед тронулся, а шлифовать будем завтра. Сейчас короткий перекур, на все про все пять минут.

В подтверждение своих слов он выставил на стол малиновый пирог.

— Мне нравятся короткие перекуры! — Алена цапнула сразу два куска. — Мама, открывай ротик, мне руки потом все равно мыть.

— Ах, я же на диете, — Надежда Козловская томно вздохнула, хлопая своими чудными глазами. — Что же делать?

Выглядела она не менее чудесно, и прекрасно это осознавала. А кормящая ее белокурая копия, играя такими же сияющими глазами на публику, казалась младшей сестрой.

— Кушайте на здоровье, Надежда Константиновна. И пусть майская роза засохнет от зависти, — подлил масла в огонь Семен Трофимов, уплетая вторую порцию.

— Сеня, сколько можно повторять: в команде меня зовут Надежда! — польщено улыбнулась певица, острым язычком облизывая алые губки. Потом, дожевав, она хлопнула в ладони. — Ну что, товарищи, делу время, пора за работу. Предлагаю еще раз прогнать «Бэсаме мучо».

Наше прочтение известного шлягера в джазовом стиле вогнало Тамару в ступор. Это показалось мне хорошим знаком: мы на верном пути.

После репетиции Надежда Козловская задержалась, чтобы разобрать проблемные моменты в партитуре Веры. Много пропустила девчонка, ничего не поделаешь, придется нагонять. Антон вышел проводить Тамару Карапетян, хотя мне хотелось послушать педагогический спич певицы — у нее и в этом наблюдался явный талант.

— Не будем мешать, Дед, — пресек мои поползновения Антон. — Вера злится на себя, мало работает над ошибками.

Во дворе текла обычная вечерняя жизнь — кося недобрым взглядом, петух грозно вертел шеей в щели загородки, мама гремела посудой на кухне. Отец, посвистывая себе под нос, с садовым ножом возился в кустах малины. Рекс дрых на своей подстилке под раскладушкой, а Лапик вытянулся сверху, на нашем месте. Изредка дергая ухом, кот изображал из себя спящего пассажира. Маскировался, хитрец — будучи внеземным созданием, как и все женщины, он искоса контролировал обстановку. Вожак стаи наблюдал за живущими здесь существами, заодно охраняя наш покой. В этом у меня не было сомнений, ведь доказательством инопланетного происхождения кошек являются удивительные способности, которых не сыщешь у других животных.

— Тоша, а тебе не надо купить хлеба?

Тамара сказала это таким тоном, что нам сразу стало понятно: да, надо купить хлеба. Впрочем, пройтись по свежему воздуху тоже не помешает. Тихий летний вечер, почему бы не проводить девушку? А на косые взгляды бабушек можно не обращать внимания — пусть будет им еще один повод для перемывания косточек.

— Значит, приглашаешь меня в свою группу?

В коротеньком летнем платье она вышагивала рядом, но не близко — демонстрируя солидную дистанцию. Все-таки мы не пара влюбленных, а группа людей, устремившихся за хлебом. Грива смоляных волос развевалась на ветру пиратским знаменем, платье в обтяжку. Не барышня — огонь с черными глазами…

— Приглашаешь меня в свою группу?

— Настаиваю на этом, — твердо заявил Антон, стараясь смотреть в сторону.

— В клубе гипсового завода я первым номером иду, — усмехнулась она. — А здесь буду на припевках у заслуженной артистки.

— Именно так, — согласился Антон. — Припевкой, тенью, и на втором плане.

— И зачем это надо? — искренне удивилась она.

— Это первый шаг, за которым скрывается собственная дорога. Мы засветим тебя, а дальше ты пойдешь своим путем.

— Куда я пойду, Тоша? — Тамара вздохнула. — Ты думаешь, меня не звали в оркестр на «зеркалке»? В рестораны тоже звали. Фигня. Я на гипсовом заводе работаю, между прочим, в плановом отделе. А музыка, так… Для души.

Ладно, первый камень брошен, круги по воде пошли. Вернемся к этому разговору позже.