Второй прыжок с кульбитом и пистолетом

Глава сорок четвертая, в которой нашего полку прибыло

Некоторое время мы с Антоном сидели, словно пыльным мешком из-за угла стукнутые — переваривали увиденное. Анатомия в картинках отдыхает, это какой-то оживший анатомический атлас, где контрастность и насыщенность цветов выкручена до максимума. Но ведь так не бывает…

— Чего это она такая счастливая умотала? — лучась не менее довольной улыбкой, Вера прижимала к груди фарфорового слоника.

По молчаливой договоренности, обсуждать Римму мы не стали. О чем говорить, если самим непонятно? Впрочем, для разговора у меня была заготовлена иная тема.

— Знаешь, Вера, вчера с твоим отцом виделся, — без раскачки рубанул, сплеча.

Эту новость не стоило откладывать в долгий ящик. И пусть мечтам Нины сбыться не суждено — известие о внезапном появлении папаши в тайне не сохранить. Тут надо чего-то сразу решать, не доставят счастья ложные надежды. Упреков Нины я не опасался, дружба с Верой мне дороже.

— Как это? — брови поползли вверх, и слоника она поставила на стол. — Ничего не путаешь? Он же давно умер!

— Не умер, солнышко, как оказалось, — я положил руку ей на плечо. — И просит разрешения с тобой встретиться.

Глаза Веры набухли слезами:

— Вот как… А где он был восемнадцать лет?

— Интересный вопрос, — язвительно буркнул Антон. — Явился, не запылился.

— Незачем гадать, при встрече сама спросишь, — я старался держать нейтральную позицию, и злиться вместе с Антоном было бы неправильно. Тут в своей семье не всегда разберешься, а уж в дебрях чужих отношениий сам черт ногу сломит.

— А пусть приходит! — Вера закусила губу. — Только домой не надо.

— Домой ни к чему, — согласился я. — Мало ли кого черти принесут. Ладно, время есть, подумаю об этом.

— А чего это мы стоим? — вкрадчиво вопросил Антон. — Может, присядем, перекусим, чего бог послал? Заодно и поговорим о делах наших скорбных. Щенок моментально прочухал ситуацию — выскочив из-под раскладушки, он с немым укором уставился на девчонку. Слово «перекусить» волкодав понимал однозначно.

— Лезь в погреб, раз Дед ничего вкусного не принес, — подбоченилась Вера, — Разогрею на завтрак вчерашний ужин.

Мысленно я зааплодировал. Ага, губа не дура! Кто же откажется постоянно трескать цыплят табака? Я тоже не дурак, да грехи в рай не пускают. Кашу с маслом вкушали дружной мужской компанией — к большой собачьей миске вовремя успел Лапик. Вера завтрак отложила, занявшись утренней зарядкой на утоптанной площадке под турником. Принялась не только пресс качать, гантелями махать тоже.

А я, попивая парное молоко, задумался о странном парадоксе: вот почему здесь каша вкуснее?!

Галопом покидая станцию, вдали протяжно взвыла электричка. Даже такие звуки здесь не раздражали, а гармонично вписывались в фэн-шуй. Пора мне уже определяться с постоянным местом жительства. Жизнь — это лишь череда случайных событий, но место подвигу съесть каши в ней всегда найдется. После завтрака подтянулись бойцы поддержки, Денис с Андреем Гутаровым. Начальство отнеслось серьезно к операции по эвакуации Виктора Острожного, экипировало ребят по полной программе. Меня тоже бронежилет скрытого ношения надеть заставило. Что ж, в чем-то Коля Уваров прав — береженого бог бережет. В Гаграх высадились на пустынном пляже, чтобы по тропинке подняться к стояночному карману у дороги. Трасса жила своей жизнью, а голубая «Волга» ждала на условленном месте. Подошли, поздоровались, и сразу приступили к делу. Временным пунктом базирования мы с Колей вчера определили мою квартиру, как тихое спокойное место. Другие варианты были, но их решили обсуждать позже.

Рутинная процедура по транспортировке чемоданов произвела на жену Виктора шокирующее впечатление. Глядя на то, как исчезает багаж, она прижала к себе мелкую белокурую девчушку и отказалась обниматься. Виктора в игнор поставила тоже.

— Зая, ты чего? — зажурчал Острожный успокоительным тоном. -

Посмотри, баулы уехали, Вика как миленькая ушла, а я пойду потом, последним! Теперь твоя очередь.

— И это ты говоришь мне, военному психиатру со стажем? — роняя крупные слезы, возмутилась миниатюрная блондинка в коротком эффектном платье. — Это же натуральный бред! Дурдом какой-то, ей богу… При ясном небе, без грома и молнии, раз — и нету. Так не бывает, поверь мне!

Недолго думая, я заморозил эту речь, заодно с этим миром. Не было желания во вздорном диспуте участвовать — зажмурился от ярко сверкнувших красок, и молча перетащил мамашу с ребенком через временной барьер.

— Вика, валерьянка и корвалол на столе, уйми истерику.

— Да ладно, первый раз, что ли? — хмыкнула та, не двигаясь с места. — Доктор взрослая девочка, сама справится.

Хм, интересные у них в семье отношения… Вика делала вид, что очень занята — прижав к груди Лапика, почесывала тому пузо. И кот довольно жмурился, вальяжно развалившись! Вот это чудо из чудес… Мой кот у меня на руках не любит сидеть, а уж чужому человеку ни за что не дастся. Хотя к такой груди я бы тоже прильнул с устатку…

Кстати, что здесь делает этот паразит? Однако удивляться было некогда, работать надо.

— Ну как там Зоя? — Виктор аж подпрыгнул на месте.

Оставалось только пожать плечами:

— По мне так нормально, а что ей примерещилось, сами разбирайтесь, — я оглядел опустевшее поле боя. — Документы на машину?

— Ребятам отдал, — Острожный расстегивал гавайку. — Надеюсь, по дороге проблем не будет?

— Нечего бояться, прорвемся, — отмахнулся Денис. — У меня корочки отставного военного, а Андрюха так целый милицейский пенсионер.

А «пенсионер» Гутаров, обживаясь в водительском кресле, заявил:

— Долгие проводы, лишние слезы. Ну, Михалыч, до скорых и радостных встреч!

На последнем издыхании перекинув последний груз по имени Виктор, я вытер пот со лба. Победа! Упарился, но рассиживаться с гостями даже не подумал — Коля Уваров вовремя подтянулся.

Моя задача на сегодня завершена. Тем более что гости выстроились в очередь, чтобы испробовать чудесную ванную с душевой кабинкой. Вот пусть Коля все объясняет, и сам развлекает вместе с телевизором и компьютером, а у меня еще куча дел. Репетиция в музпеде, если считать с начала.

Генеральный секретарь партии, товарищ Брежнев, информацию о досадном происшествии в Международном отделе получил своевременно. И, конечно же, по данному факту созвали избранных членов Политбюро, для заседания в узком составе. Докладчик, председатель Комитета госбезопасности Андропов, чувствовал себя неуютно — докладывать, собственно говоря, было нечего. Но двадцать минут он честно лил воду, то есть изрекал общие, обязательные в таких случаях фразы о классовой борьбе пролетариата и происках империалистов.

— Товарищи, вопросы? — по завершении доклада Леонид Ильич поднял хмурый взгляд.

Вопросов не было. Хотя дилемма, вытекающая из простой логики, в воздухе витала: если из здания ЦК КПСС стали бесследно пропадать сотрудники Международного отдела, как оградить от этого небожителей Политбюро?

Судя по бледному выступлению докладчика, ответа у него не было.

— Давайте отделим мух от котлет, — предложил Леонид Ильич. — Изложите установленные факты.

Повторный доклад занял пару минут: товарищ Седых вовремя прошел проходную, что подтверждают свидетели и охрана. Работал в обычном режиме — принимал посетителей, совершал звонки и общался с коллегами исключительно по делу. Никаких отклонений от нормы поведения свидетелями не замечено. А потом секретарь-референт обнаружил, что дверь в кабинет заперта и на телефон никто не отвечает. Следствием установлено, что секретарь никуда не отлучался и Седых из кабинета не выходил. Заподозрив неладное, секретарь затребовал специальный бокс с запасным ключом. Вместе с охраной, под протокол, дверь была вскрыта.

Людей внутри не оказалось, зато обнаружился беспорядок и пустые полки. Полный разгром подтверждали раскрытые сейфы. Тоже пустые.

— Какие выводы? — Брежнев на докладчика не смотрел.

— Отрабатывается версия диверсии. В рамках противодействия иностранным разведкам поднята агентура Первого Главного Управления.

— Это понятно. Другие версии у следствия имеются? — Брежнев оторвал глаза от листка бумаги, на котором чего-то черкал.

— Работаем над этим, — коротко сообщил докладчик, навлекая на себя близкую грозу.

— Варианты с инопланетными пришельцами рассматриваете? — тихо поинтересовался кто-то.

Никто смехом не откликнулся, а Андропов в прежнем кратком стиле ответил:

— Изучается версия с массовым гипнозом.

— Вольф Мессинг заходил, что ли? — озвучил гипотезу Гришин.

— Нет, Вольфа Мессинга там не было. Следствием установлено, что в этот день он находился дома, — ровно сообщил Андропов.

— Хорошо работаете, — иронично «одобрил» Гришин. — Помнится, как-то Мессинг прямо от Сталина прошел мимо охраны Кремля и получил сто тысяч рублей из Госбанка. Без предъявления документов, по чистому тетрадному листочку.

— Вы серьезно, товарищи? — возмутился Кириленко. — Как малые дети, ей богу, байкам верите. Все слухи о Мессинге он сам и выдумал!

— Да, товарищи. Обойдемся без слухов. Слово не воробей, поймают — вылетишь, — задумчиво произнес Брежнев.

— Мессинг гениальный, но всего лишь фокусник! — продолжил Кириленко. — Недавно он получил звание заслуженного артиста РСФСР Артиста, а не привидения! И прозвище «придворный гипнотизер Сталина» — выдумка! Ладно, одного человека можно загипнотизировать. Ну двух. Но там же куча охраны на вахте, бюро пропусков… Им тоже отвели глаза? Поймите, это не цирк со статичными зрителями, там партийные сотрудники по этажам ходят постоянно, это же немалое учреждение. И каким образом пожилой человек с больными ногами мог вынести десяток мешков документов? Тут носильщики нужны, а их тоже никто не видел. Кстати, документы из здания выносить запрещено. Куда же они делись?

— Да, — поддержал его Подгорный. — Где документы? Надеюсь, вы представляете последствия?

Последствия представить было несложно. И хотя все документы ЦК КПСС брошюровались в папки и учитывались особым отделом, сам список пропавшего тоже оказался закрытым. Секретным настолько, что следственной бригаде его не показали. Лишь для общего развития продемонстрировали пустую стандартную обложку, к которой прилагалась памятка: