Второй шанс: Истинная для Хранителя (СИ)

Глава 9

Та крестьянка в деревне, которую я напугала магией холодного пламени, успела показать мне дикорастущие травы, годные для приправ и чая. Теперь я каждый день собираю их и подвешиваю либо раскладываю для сушки.

А ещё я заготовила целый мешок сушёных яблок. За тем деревом, что я обнаружила первым, оказались ещё два поменьше с похожими плодами.

Как быть с мёдом, я тоже придумала. Сходила ещё раз в деревню и нашла там человека, который имел дело с пчёлами. После этого договорилась, что он соберёт мёд, и за работу возьмёт себе его часть.

Он поснимал верхушки с колод, и вырезал из них соты. Я заполнила ими все свободные горшки, и даже здоровенную деревянную лохань для стирки.

Куда мне столько? Буду обмениваться на другие продукты — решаю я.

Беру пару горшков и иду в деревню. И приношу назад двух молодых куриц, крупу, сыр и творог.

Я селю живность в сарае. Надеюсь, их никто не сожрёт. Крестьянка, у которой я их выменяла, уверяла, что здесь не водятся опасные для них звери типа наших лис. А от хищных птиц они с цыплячьего возраста привыкли прятаться в траве и кустах. Вот и пусть гуляют в моих диких зарослях, набивая желудки насекомыми, улитками и семенами травы.

Правда, с яйцами всё равно будет не очень. Достижения селекции нашего мира тут ещё не освоили. Поэтому местные куры нормально несутся только весной, а в остальное время хорошо, если раз в неделю. Да и яйца у них мелкие.

Более-менее обеспечив своё выживание, я начинаю страдать без общения. Всё-таки слыть колдуньей не очень-то приятно. Да, тебя боятся и не обижают, но ведь и дружить никто не хочет!

Я всё время размышляю, как решить эту проблему, но вскоре она решается сама. В одно прекрасное утро я выхожу из дома и обнаруживаю спящую прямо на крыльце девочку лет десяти на вид.

Услышав мои шаги, она просыпается и вскидывается в испуге. Я ласково улыбаюсь и приветствую её. Она спрыгивает с крыльца, но не убегает. Я замечаю, что она совсем худая, лицо у неё грязное, а нечёсаные волосы торчат в разные стороны.

— Есть хочешь? — спрашиваю я.

Она топчется в нерешительности, потом взглядывает на меня и кивает.

Приглашаю её в дом. Она заходит. Двигается робко, держится настороже, словно готова в любой момент убежать.

Я ставлю перед ней кружку со вчерашним компотом, подслащенным мёдом, и отрезаю большой ломоть хлеба.

— Как тебя зовут? — спрашиваю я.

— Дайна! — отвечает она, мгновенно расправляясь с угощением.

А потом встаёт, низко кланяется и убегает.

Жаль. Я так надеялась с ней поговорить, а может, даже подружиться.

Но через пару дней она приходит опять.

Я занимаюсь тем, что обрабатываю лежащий на куске полотна хлебный сноп, выбивая из него палкой зерно. Дайна стоит и смотрит. И не убегает, даже когда я запускаю лёгкий вихрь, чтобы сдуть шелуху. А когда я сажусь пересыпать зерно в мешок, попутно просматривая, не осталось ли в нём ещё какого мусора, она присаживается рядом и начинает помогать.

Вскоре я узнаю её печальную историю. Дайна — незаконнорожденная. Хорошо ещё, что её отец бросил мать уже после заключённой помолвки, иначе ту и вовсе изгнали бы из деревни.

— Мы жили бедно, но хорошо! — рассказывает девочка. — Да, бывало, ложились спать голодными. Но мама всегда пела мне песни и рассказывала сказки. Пока не появился этот…

Ещё в своём мире я никогда не могла понять, как можно променять своего ребёнка, свою кровиночку, на какого-то мужика. И уж тем более на такого, как отчим Дайны.

— Раньше я всегда радовалась, когда праздник, — продолжает она. — Люди веселятся, угощают вкусным. Вечером все пляшут и смеются. А теперь…

По праздникам отчим Дайны ходит в трактир, где напивается допьяна. Я, конечно, не настолько хорошо знаю их жизнь. Но мне сложно понять, неужели статус замужней женщины стоит того, чтобы терпеть брань и побои? Да ещё и видеть, как всё это щедро перепадает и твоему ребёнку тоже?

Дайна показывает здоровенный синяк на бедре:

— Это он меня ногой пнул! Сказал, нечего без дела болтаться!

Я с ужасом понимаю, что эту девочку никто и никогда не защитит.

— Ты только не говори никому, что я у тебя была! — просит Дайна. — Мать с отчимом прибьют, ещё и ребята с девчатами колдовским отродьем задразнят.

Но девочке у меня явно нравится. Она стабильно приходит раз в несколько дней. Она помогает мне по хозяйству, и я узнаю у неё много важных и полезных вещей и даже кулинарных рецептов. Здесь не как у нас, в её возрасте всякая девочка — уже опытная хозяйка. Знает и умеет столько всего, что её ровесницам в нашем мире и не снилось.

Дайна ведёт меня в лес и показывает ягодные места. Потом учит собирать и заготавливать впрок древесные грибы. А ещё показывает, как сплести из прутьев ловушку для рыбы. Оказывается, здесь тоже пользуются примерно такими, как я видела в детстве у бабушки.

Я же учу её грамоте и счёту, рисуя буквы и цифры прямо на утоптанной земле перед домом. А ещё втолковываю, что надо следить за собой — умываться и причёсываться. Сначала она смеётся в ответ и говорит, что она никакая не барыня, а крестьянке это ни к чему. Приходится долго объяснять важность соблюдения гигиены.

Она и посуду-то сначала мыла кое-как. Так, споласкивала, и всё. Пока я не рассказала про бактерии и разносимые ими болезни.

На исходе последние дни лета. Вечера теперь тёмные и долгие, но благодаря технике холодного пламени я от этого не страдаю. Просто создаю маленький светящийся фонарик и подвешиваю там, где мне надо. Или заставляю плыть перед собой по воздуху, когда куда-то иду. Однажды я забираюсь далеко в лес и спохватываюсь, лишь когда начинает темнеть.

Я тут же поворачиваю к дому, но темнота ложится раньше. Зато на небе светят целых две луны, и по ним легко ориентироваться в сторонах света. Да и бояться мне нечего. Опасных хищников тут нет, а слава колдуньи защитит меня от недобрых людей.

Я натыкаюсь вдруг на очаровательную полянку. Она гладкая и ровная, и трава на ней совсем невысокая. А по краям на кустах звёздами сияют в лунном свете капельки росы, осевшие на симметрично выплетенной паутине.

Я не выдерживаю и начинаю кружиться под льющимся с неба жемчужным светом. А потом выпускаю целую стайку светлячков из холодного пламени и заставляю танцевать вокруг себя. Я смеюсь от восторга, но мне этого мало. Я развешиваю на деревьях фонарики и расцвечиваю их всеми цветами радуги.

Похоже, у меня всё-таки открылись эти самые каналы. Потому что мне легко и радостно. Я погружаюсь в танец, полностью отдаваясь звучащей во мне музыке стихий.

Наверное, это очень красиво. Жаль, что никто не видит. И тут я понимаю, что ошибаюсь.

Потому что на меня смотрят!