Я, физрук-профессор магии

Глава 1

Глава первая, в которой я умираю в своем старом мире обычным физруком, возрождаюсь в новом мире цельным профессором и имею весьма содержательную беседу с директором!

- Толя, давай, тяни.

- Не возражаю.

- Ну, вздрогнули.

- Первый пошел!

Такой обстоятельный и плодотворный диалог у нас происходил с Виктором Андреевичем, учителем трудов и черчения, далеко не в первый раз. Постоянным было одно - место встречи. Которое изменить было нельзя. Скрытое деревянной ширмой от основного класса, и представляющее собой подсобку для хранения инструментов, всяческих материальных заготовок, учебных пособий и прочего хлама. Очень удобный закуток, скажу я вам. Ни окон, ни лишних глаз, одна находящаяся под бдительным контролем дверь. А сколько тут было выпито прекрасных напитков и проведено серьёзных мужских разговоров, и не счесть!

Вот и сейчас, пользуясь выпавшей оказией, мы с Андреичем весьма вольготно расположились на двух стульях от парт, поставив меж собой деревянный ящик от щеток для металла, заставленный закуской, и наслаждались компанией друг друга и благородным напитком водкой.

Я опрокинул стаканчик, блажено зажмурился, взял с импровизированного столика кусочек ржаного хлеба, щедро намазанный плавленным сыром, положил сверху шпротину, посыпал нарезанным лучком и оправил вслед за водкой. С наслаждением зажевал и аж пустил слюну. Вкуснота!

- Теплая, зараза, - чуть поморщился Виктор Андреич, закусывая ломтиком соленого огурца. - Середина сентября, а теплынь стоит, не передать.

- Нормалек, - флегматично отозвался я, подставляя стаканчик. - Начисляй, Андреич.

- Принимай.

Сказано - сделано. Выпив по второй, мы пришли в еще более благостное расположение духа и заговорили о политике.

- Ты за кого хоть голосовал на последних выборах? - Виктор Андреич, в сером костюме и круглых очках, благородной лысиной и оставшимися седыми волосами напоминая вождя мирового пролетариата, отрезал кругляш варенки.

- За Жирика.

Я бросил в рот кусок колбасы, а Андреич от изумления аж закашлялся. Пришлось приложить свой твердый кулак к его сухопарой спине. Он с натугой выдавил:

- Так он же помер!

Я назидательно ткнул в него пальцем.

- Но дело его живёт! За то и выпьем. Начисляй.

- За такое и не грех, Толян.

Мы впили и по третьей. А что? Имеем право. Как ни крути, мы чуть ли не единственные мужики в нашей школе. На том и стоим. Вот прежняя директриса это отлично понимала. С уважением относилась. И к Андреичу, и ко мне. Я, бывало, даже подменял историчку. Язык у меня был подвешен. А книг я прочел не меньше, чем выпил за свою жизнь. Вот с новой главой школы у меня отношения не ладились. Даниловна то была теткой старой закалки. Пока не покинула нас, уйдя не в мир иной, но на пенсион. Новая директриса, поднявшись из простой географички, перескочив завуча, до главы школы, достоинствами старой похвастать не могла. Молодая была ишо. Особливо по сравнению с такими матерыми зубами как мы с Витьком. И взгляды на жизнь, а так же планы, имела уж больно современные, куда такие динозавры, как мы, явно не вписывались

Был в нашем коллективе еще один мужик. Андрей Николаевич, преподаватель информатики и ОБЖ. Но с нами он не пил. Нет, не потому, что был непьющим или считал ниже своего достоинства. Просто предпочитал бухать дома в одиночку. Тоже жизненная позиция, заслуживающая уважения.

И тут в дощатую дверь постучали, прерывая наше суровое мужское уединение. Мы с трудовиком недовольно переглянулись. Тарабанили условным стуком, значит, свои. Но все равно нарушать космическое равновесие в момент разливания по стаканчикам четвертой дозы... Не комильфо!

- Кого там принесло? - обманчиво мягким голосом (под который было немало сломано деревянных указок, выструганных в стенах этого класса, о спины самых непонимающих и непослушных) поинтересовался Виктор Андреич, на всякий случай пряча початую бутылку водки за ящик. Я же принял самый независимый вид и подвернул рукава спортивной куртки.

В приоткрывшуюся дверь просунулась коротко стриженная голова упитанного бузивка лет пятнадцати. А следом проникла и его рослая туша, облачная в черный спортивный костюм.

- Анатолий Александрович, я к вам, - просительно затянул малец. - Извините за опоздание...

- Хорошо ты их выдрессировал, - одобрительно крякнул трудовик, возвращая бутылку на ящик.

Я смерил мявшегося в дверях ученика грозным непрощающим взглядом.

- Бочка, урок уже десять минут идет, - недовольно пробурчал я, кладя на ломоть хлеба кругляш колбасы и дольку свежего помидора. - Ты какого лешего опаздываешь?

- Задержался в туалете, - потупился он.

Я не донёс до рта стаканчик с водкой и перевёл гневный взор на ноги школьника, обутые в кроссовки размера эдак сорок четвертого.

- А где твои кеды? Где сменка?! - загромыхал я негодующе.

- Забыл...

- Забыл?! И еще в спортзал просишься? На улице шарахался, в туалете был, говно топтал, и теперь хочешь в своих кирзачах в спортзал завалиться?!

Бочка несколько раз поменялся в румянном лице, покуда я разражался гневной тирадой. Я опрокинул таки стопку и, не закусывая, рявкнул:

- Пошел вон и без сменной обуви не возвращайся!

Пацана как ветром сдуло. Андреич уважительно хмыкнул и заглотнул свою порцию.

- Уважаю, Толя. Никому спуску не даешь. Даже Танька не рискует с тобой лишний раз связываться. А меня зачастую поедом ест!

Я закусил сооруженным бутером и, жуя, снисходительно пояснил:

- Витя, ты ж, бывает, за один урок можешь одному и тому же человеку сразу четыре оценки поставить. Причем две из них будут двойками, а две пятерками!

Андреич скромно потупился и потянулся за стремительно пустеющей бутылкой. Я добродушно засмеялся. И тут же понял, что сделал это зря. Кусок колбасы определенно пошел не в то горло. Я закашлялся сильнее, поднялся со стула и замер, хватая раскрытым ртом воздух, которого так стало не хватать моим легким. Я силится вдохнуть, но не мог! Твою мать!

- Толя, Толя, ты чего? - обеспокоенный Андреич поднялся вслед за мной. - Подавился что ли?

Я снова разразился надрывным кашлем, чувствуя как начинает багроветь горящее от жара лицо, а глаза туманиться. Я судорожно вцепился в заваленный всякой всячиной металлический стеллаж, вздрагивая всем телом, хрипя и не в силах выдавить ни слова. Мои ноги начали подкашиваться, а в глазах еще сильнее темнеть. Мир вокруг меня вместе с подскочившим ко мне трудовиком стал растворяться. А ведь только на той неделе стукнуло пятьдесят, успел подумать я, прежде чем отключился.

–———————————

- Повторюсь, очень рад, что вы отыскали возможность присоединиться к нашему дружному сплоченному коллективу, профессор! Уверен, в Колдовгасте вам понравится. У нас на редкость сильный и достойный всяческих похвал штат преподавателей, замечу. Но заполучить такого известного знатока, как вы, это, безусловно, удача даже для нашей школы, профессор Даркен!

Я сидел, словно кол проглотивши, и моим первым осознанным порывом после пробуждения, было вдохнуть всей грудью чистого живительного воздуха. Что я и сделал. От потока воздуха, теплого, наполненного удивительными запахами горящих дров, сушенных трав и незнакомых мне пряностей, я закашлялся.

- Возьмите воды, профессор! Я понимаю. Ваш путь к нам был долог и тяжел. А я сразу вызвал вас к себе... Как считаете, стаканчик вина способен смочить ваше изнуренное пылью дорог горло?

- Лучше водки! - на автомате выпалил я, восстановив дыхание и наконец соизволив осмотреться. А осмотревшись, я понял, что одним стаканчиком даже шестидесятиградусного самогона тут не обойдёшься...

- Водки? Не слышал о таком напитке! Должно быть что-то навроде пунша? Признаться, я слабо знаком с обычаями вашей родины, хе-хе!

Все больше обалдевая, я уставился на дребезжаще хихикающего старика, сидевшего напротив меня за дубовым столом в огромном старинном кресле. Ладно, что он был древним, как егепитеские пирамиды, был одет в чудную хламиду, с колпаком на голове и напоминал безумного волшебника... Это я готов простить, гарантирую! Но чтобы этот старый пень не слышал про водку?! Вот это уже ни в какие ворота не лезло. Да что здесь происходит? И где это здесь? И почему я нахожусь тут? А не в больничной палате, после того, как вырубился в классе трудов Андреича? Но отказываться в данном случае от стакашки красного тоже не хотелось. Хоть я вино и не жаловал. Но в горле внезапно так пересохло, что водой точно было не обойтись!

- Было бы неплохо и винца, - пробормотал я. - Только побольше.

Довольно потерев клешни, этот старик Хоттабыч поднял свои мослы и подошёл к такому же старинному, как и стол, резному шкафчику. Оттуда он вытащил шикарного вида бутыль и торжественно поставил на стол, присовокупив к ней два причудливых стакана. Я же тем временем ещё раз осмотрелся. На этот раз более обстоятельно.

Признаюсь, из своих пятидесяти лет я больше половины жизни не ограничивал себя в пристрастии к пшеничной, но память моя и глаза были по-прежнему остры. И отличить фуфло от реально стоящих вещей я был в состоянии. Так вот, комната, в которой мы находились с этим стариканом мафусаиловского возраста, не была туфтой. Нет, ребята, это не постановочные декорации из исторического фильма. Вся обстановка была взаправдашней.

Пышущий приятным жаром камин, толстенный ковер под ногами, внушительный, заваленный всякими любопытными безделушками письменный стол, кресла, картины на стенах, шкаф, книги, тяжелые гардины на окне, свечная люстра, все было настоящим и на первый взгляд тянуло на наслабую деньгу. Кабинет был без преувеличения роскошен и внушал уважение. И нисколько не походил на больничную палату! Так что же все таки происходит? Почему я здесь, кто этот ветхий старик и за кого он меня принимает?

Я взял протянутый стакан с вином, принюхался и пригубил. Черт! Сроду не пил ничего похожего. Не водка, конечно, ни разу, но ничего, полоскать изредка рот пойдет. Я в три глотка осушил стакан и повторно протянул руку, не обращая внимания на округлившиеся от ужаса глаза хозяина кабинета. К своему стакану он даже притронуться не успел. А он забавно выглядел, со своим крючковатым носом, длинными распущенными седыми волосами и окладистой, аккуратно расчесанной бородой.

- Пыль дорог, - пояснил я.

Старикан послушно налил по второму разу. Я не стал его чересчур пугать и отпил только треть. После чего откинулся на мягкую спинку кресла и понял одну простую вещь. Я, мать бы меня за ногу, сдох. Вы не ослышались. По всему выходило, что я умер. Не было никакого света в конце тоннеля, ничего подобного. Просто потерял сознание и очнулся. И очутился непонятно где и в теле не пойми кого. Я не видел своей морды, но прекрасно мог рассмотреть руки. И они были не моими. Пальцы были длиней и гибче, а кожа выглядела на порядок моложе. Да и ощущал я себя значительно бодрее. Отчего так легко все воспринимаю и не впадаю в панику? Помните, я рассказывал, что не меньше количества водки прочитал книг? Большинство из них были фантастическими. Про всяких засланцев-попаданцев тоже читывал. Да и по жизни я был философ. А работа физруком в школе приучила к тому, что ты в любой момент должен быть готов к любому выверту судьбы.

Я был старый холостяк. Особо горевать по мне там никто не будет. А здесь... Что ж, остается только выяснить, где это здесь находится, за кого меня принимает этот старик, почему величает профессором и как с этим жить дальше, в этом новом для меня мире. Я абсолютно спокойно допил вино и не давая бороде опомниться, указал на опустевший стакан.

- Начисляй. Те.

- Ха-ха, ох уж эти ваши шуточки, профессор Даркен! - типа понимающе захихикал видевший строительство Рима дед. - Давно мечтал посетить Грозенскул! Говорят, ваша школа образец дисциплины. К сожалению, в Колдовгасте она немного хромает. Но я уверен, что такой опытный специалист как вы, найдете подход к нашим ученикам. Увы, неделю занятий, мы пропустили, и придётся наверстывать...

Я навострил уши. Школа. Значит, я нахожусь в школе. И меня понимают за учителя, беру выше, за профессора! Хм, нехилое повышение. А что, справлюсь, только бы еще выяснить, чего они тут изучают?

- Как вы уже знаете, ваш предшественник скоропостижно скончался, - по чуть-чуть цедя из стакана, скорбно возвестил бородач. - И просто неслыханная удача, что вы согласились его подменить на целый учебный год, пока не подыщем преподавателя на постоянной основе. Что, согласитесь, учитывая специфику ваших занятий, весьма непросто, мой друг!

- Это уж точно, работа наша и опасна и трудна, - веско подтвердил я, значительно повеселев. Лично от вина меня клонит в сон, а это ничо так, вставляет. В конце концов я оказался хоть и в новом мире и теле, но в родной стихии, и передо мной вырисовывались неплохие перспективы. А уж прочитать по учебнику урок истории или географии в классе за мной не заржавеет! Кстати, я только сейчас заметил начищенную до блеска бронзовую табличку на столе, обращенную лицевой частью ко мне. Надпись на ней гласила " Профессор Арчибальд В. Дуплус, директор". Я хрюкнул от смеха и принял самый помпезный и независимый вид.

- Как я уже упоминал в начале нашей беседы, в текущем учебном году наше руководство, во главе со мною, решилось на один учебный эксперимент, - рассусоливая с важным видом, директор кивал в такт собственным словам. Я же, делая морду кирпичом, усиленно кивал в догон ему, делая вид, что конечно же помню начало нашей беседы. - Как вам, разумеется, известно, ибо учебная программа наших школ не сильно отличается, ваш предмет изучают исключительно на последнем году обучения. Только старшеклассники последних курсов. У нас, как вы знаете, по четыре класса на каждый курс. И при обычных обстоятельствах вы бы занимали их всех...

Директор наконец-то допил свое вино, с хитрецой сделал многозначительную паузу и выжидающе уставился на меня. Я благосклонно разрешил этому местному Дамблдору накинуть мне ещё красненького и поддержал его игру:

- Но то при обычных обстоятельствах. А при нынешних?..

- Ваши заботы на целый год ограничатся всего лишь дюжиной учеников!

Я недоверчиво посмотрел на него. Считал я тоже неплохо. Выходит, у них или классы крохотные или тут какая-то собака зарыта. Забегая наперед скажу, что дело оказалось в прикопанной псине.

- Суть нашего эксперимента сводится к тому, что мы отделили из четырех классов две группы. Одна из них это наша гордость, лучшие ученики, призеры олимпиад и отличники многих дисциплин, во вторую группу входят, скажем так...

Тут директор начал мяться, как туалетная бумага в торопливых пальцах засранца. Я, неспешно расправляясь с пятым стаканом, не сводил с него своего пристального, тяжёлого как наковальня, взгляда. Таким взором я заставлял учеников на переменах в срочном порядке менять исподнее.

Дуплус даже нервно обернулся, желая удостоверится, что я смотрю именно на него. От вина у него покраснели щёки и чутка нос. Слабак. После двухсот грамм беленькой упал бы как подкошенный.

- Ну, ну, продолжайте, директор, - ободряюще кивнул ему я. Черт возьми, мне и самому поневоле стало интересно, кто же входит во вторую группу этих достойнейших школяров. Как ни крути, я нынче лично шкурно в этом заинтересован!

Вид у Дуплуса был самый виноватый, когда он начал скорбно говорить.

- Не скрою, что и в самых лучших заведениях иной раз обнаруживаются весьма сомнительного качества элементы... Которым чужды такие общепринятые ценности и понятия, как дисциплина, прилежание, стремление к знаниям и послушание! Увы, в наших старших классах таких набралось на целую дюжину. О них то и речь, профессор Даркен! Только вы сможете помочь нам, особенно в сей трудный час, когда всеми нами глубоко почитаемый профессор Злобнус так скоропостижно скончался!

Я сидел и молча переваривал услышанное вместе с выпитым. Получается, в самом начале учебного года местный препод по какому-то особо важному предмету склеил ласты и в срочном порядке пришлось просить профессора из дружественной школы приехать сюда. Этим добряком оказался тот мужик, в теле которого оказался я. И мне предлагают в нагрузку, как классному руководителю, сколоченную в один класс шайку местных дебоширов и двоечников?!

Видимо моя физиономия настолько скуксилась, что директор поспешил вновь наполнить мой стакан и нарочито весело зачастить:

- Не волнуйтесь, профессор Даркен! Я просто уверен, что вы прекрасно вольетесь в наш коллектив и проявите себя с наилучшей стороны. И сможете вбить хоть немного ума в головы этих шалунов и безобразников... Даже этим милым юношам и девушкам необходимы ваши знания.

- А что вторая группа? В которой лучшие из лучших? Их кто будет учить? Эрик Робертс?

Нервно моргнув, Дуплус торжествующе воздел к потолку сухой костлявый палец.

- В этом и будет заключаться цель нашего эксперимента! Они будут постигать науку самостоятельно. Вы же будете только проверять их знания и выставлять оценки. А по итогу года мы увидим, чей результат лучше.

Я неверяще смотрел на этого бородатого чудика. Подобную блажь не могла придумать даже моя, оставшаяся в прежнем мире директриса. Которая была весьма горазда на всяческие новомодные выдумки. Но это? А с другой стороны, выбора то у меня нет. Раз уж я оказался в туше местного профессора, который, кстати, по доброй воле согласился приехать сюда, то и мне не резон привередничать. Ну что ж, будем тянуть второгодников на золотые медали. И пока не забыл, надо же все таки уточнить, чему я их учить то буду!

- Ладно, ладно, я готов поделиться с этими несчастными всей своей мудростью, - милостиво согласился я. - Что изучать то будем, историю или географию?

Дуплус, этот убеленный сединами Дед Мороз зашелся в крякающем смехе. Тыча в меня своим пальцем, он вытер выступившие на глазах слезы:

- Ох, никогда не думал, что вы, оказывается, такой шутник, профессор! Это же надо такое сказать... Ну конечно вы будете преподавать Защиту от Темных сил и колдовства!

Вот тут уже настала моя очередь потрясенно вылупиться на него. Чего?! Защиту от чего?! Колдовства?! Эгей, куда я попал все-таки, а?

- Как там, говоришь, ваша школа называется? - охрипшим голосом осведомился я, прикладываясь к стакану и осушая его в два приема.

- Колдовгаст, Школа Чародейства и Волшебства, - растерянно пролепетал Дуплус, с опаской поглядывая на меня. - Вам нехорошо, мой друг?

Я сидел словно баскетбольным мячом пришибленный. Вон оно значит что... Да уж, попал так попал. И, блин, абсолютно не по своему профилю! Я. В мире магии. Я профессор этой самой магии. Один. Не зная ни хрена обо всем этом. И без водки! Последний пункт удручал особенно сильно.

- Уважаемый профессор Геральт Даркен, со всей ответственностью заявляю, что ваши труды будут достойно оплачены, - видимо, по своему истолковал мое замешательство директор. Решил, небось, что я дурочку валяю и набиваю себе цену. Пусть так и дальше думает. Я лихорадочно размышлял. Меня внезапно обеспокоили еще пара моментов.

- Мои вещи...

Нет, ну действительно, должен же быть у такого серьезного дяди, тело которого я столь бессовестным образом оккупировал, багаж?

- Уже в вашей комнате, не волнуйтесь, - успокоил меня директор, торопливо убирая опустевшую бутылку со стола и смеряя меня недоверчивым взглядом. Эх, видел ты ты, как я сэмыча потребляю, старый перечник... - Там же находится и классный журнал, чтобы вы могли ознакомиться с вашими учениками.

Отлично. Заодно узнал, что у меня есть и собственная конура. Ибо, по ходу, учебный процесс я буду совмещать с проживанием в стенах этой удивительной школы. Магия и волшебство, вот же ж...

- Так же к вашим услугам, как и всем нашим преподавателям, будет предоставлен личный домашний эльф.

- Эльф?!!

- Я слышал, в Грозенскуле вы обходитесь без них...

Не то слово! Эльф, язви меня в печень! Ладно, хрен с ним. Будет мне носки стирать и сапоги чистить. А проявит возражения, заставлю отжиматься. Блин, о чем это я?!

Директор меж тем с торжественным видом водрузил на стол солидного вида пергаментный лист и кивком указал мне на него. Я должен подписать эту бумаженцию, догадался я, скрепив тем самым договор о работе. Надеюсь, не кровью расписываться то будем. Дуплус извлек опытным жестом факира из широкого рукава причудливого вида указку и приложил к пергаменту. С кончика указки соскочила голубая потрескивающая искра и впилась в бумагу. Я с трудом удержался, чтобы не подскочить на месте. Когда легкий дымок развеялся, я увидел под заполнявшими лист каракулями витиеватую подпись. Ни хрена себе! Судя по выжидающему виду Дуплуса я должен был сделать тоже самое. Но как?!

- Прошу вас, профессор, - откашлялся директор. - Распишитесь и эльф проводит вас в комнату. Напоминаю, что вечером, в восемь, у нас в учительской состоится скромный ужин, в честь вашего приезда. Заодно познакомитесь с вашими коллегами. Да и в целом отлично проведем время, хи-хи!

Я облизал губы. Ужин, да еще праздничный, это хорошо. Вот только... Чертова указка - это волшебная, мать бы ее так, палочка! Она должна у меня быть... Я медленно сунул руку за пазуху и во внутреннем кармане нащупал что-то, что весьма напоминало карандаш. Есть! Я, снисходительно усмехнувшись, вытащил наружу деревянную палочку, похожую на ту, что была у Дуплуса. Направил на пергамент и зажмурился. Распишись, внезапно снизошло на меня озарение, будто кто подсказал. Распишись, мысленно приказал я. Раздался треск электрического разряда, синяя дуга вгрызлась в листок, добавляя к росписи директора мою собственную. Ну, в смысле Даркена. Получилось! Я с натугой сглотнул. За такое бы и выпить не грех, как сказал бы Андреич.

Удовлетворённый, Дуплус свернул пергамент в трубочку и церемонно раскинул руки.

- Добро пожаловать в Колдовгаст, профессор Даркен. Не смею вас больше задерживать. За дверью вас уже ждёт эльф. Он проводит вас.

Я степенно поднялся на ноги и, направляясь к двери, внезапно остановился и пронзил директора своим фирменным взором. Старик снова непроизвольно вздрогнул и немного заискивающе оскалился.

- Что-то еще, профессор?

- У меня только два вопроса... Первый, как вы относитесь к урокам физкультуры?

Дуплус был ошарашен. Он беспомощно смотрел на меня, как нашкодивший школьник.

- Прекрасно, прекрасно отношусь... А что это такое, профессор? Какая-то особая дисциплина из Грозенскула?

Все понятно, насупился я. Похоже придется заняться физподготовкой в этом заведении серьезно.

- И второй вопрос... Нет ли среди ваших учащихся никого по имени Гарри Поттер?!

Бородач невольно сделал знак, не иначе как отгоняющий нечистую силу, и растерянно пролепетал:

- Нет, нет, профессор, боже избавь... О таком я и слыхом не слыхивал. А кто это?

Я невольно расслабился и заговорщицки подмигнул ему:

- Лучше вам об этом и не знать, старина.

Подходя к двери, у меня появилось четкое чувство, что этот ушлый старикан в чем-то меня все таки нае... Прошу прощения, наколол. Темнит, ох, темнит, этот Дуплус. Знать бы ещё в чем?