Я назову её — Земля

Глава 9. Катастрофа.

1

Ууф из последних сил тянулся к маме, но ноги скользили по склону и он раз за разом оказывался по колено в воде. После дождя, земля размокла и стала скользкой. Если бы Ууф был человеком, он бы обязательно спросил себя, зачем он полез в эту лужу. Но Ууф был слоненком и такие сложные вопросы себе не задавал. И вообще никакие не задавал. Только человек способен раз за разом задавать бесполезные вопросы, в то время, когда нужно действовать.

А Ууф действовал. Он снова тянулся хоботом. А мама Вуу вытягивала свой хобот ему навстречу. Получалось дотянуться только кончиками, но зацепиться не удавалось. Хобот Ууфа был весь в глине и все время скользил. Вуу встала передними ногами на самый край впадины и рискуя поскользнуться тянулась к сыну. Все стадо ушло, спасаясь от топтунов и никто не заметил что они отстали. И они остались одни. С мамой. А мама не ушла. Потому что это мама.

Топтуны все ближе, от их топота трясется земля и дрожит странными узорами вода. Топтуны огромные, намного больше слонов. И топчут все что попадается на пути.

Вуу тянет хобот к сыну. Ее передние ноги уже скользят по склону, но вытянуть слоненка она не может. Вот если бы стадо осталось с ними. В стаде много взрослых и сильных слонов. Они бы вытащили Ууфа. Но взрослые и сильные слоны ушли. Они спасаются от топтунов. А мама осталась.

Но вот, кажется Ууф смог зацепиться за маму. Он напряг все силы, чтобы его маленький хобот не разогнулся и почувствовал, что у них получается. Ноги слоненка продолжали скользить, но понемногу, по чуть-чуть он стал подниматься вверх. Маленькое слоновье сердечко уже ликовало, но тут Вуу не удержалась и вслед за слоненком оказалась в грязной луже. Топот раздавался все ближе.

Ууф прижался к матери и успокоился. Мама рядом. Она спасет. Она большая и сильная. И теперь Ууфу не страшны даже топтуны.

Вуу обняла сына своим хоботом и оглядывала берега в поисках спасения. И увидела ИХ. Кто ОНИ, она ответить бы не смогла. Нет в слоновьем лексиконе таких понятий. Но ОНИ самые важные существа для всех зверей и деревьев. Их не боятся даже самые маленькие и слабые. Но перед ними склоняют головы самые сильные и кровожадные.

Вуу протрубила самый жалобный крик какой умела.

Яр переглянулся с Леей.

— Нужно помочь им.

Он изменил структуру грунта вокруг болотца, в котором оказалась слониха со своим детенышем и глина превратилась в камень. Слоны уже без труда выбрались на верх и побежали прочь, протрубив дуэтом на прощание что-то благодарное.

— Они не успеют убежать, ящеры уже близко, — нахмурилась Лея.

— Я их остановлю.

— Как? Огромное стадо?

— Сейчас стену выстрою на их пути.

— И тогда они передавят друг друга.

— Что же тогда делать?

— Мужчины. Вам бы только силой все решать.

На мгновение взгляд Леи затуманился.

— Ну вот и все.

Стадо огромных рептилий, что своим дружным топотом сотрясало, казалось даже воздух, вдруг изменило направление и продолжило ломать деревья в другую сторону.

— Как тебе это удалось?

— Вы демиурги повелеваете материей. Но ты забыл, что музы властвуют над умами.

— Но как? Это же ящеры. Какой у них ум? И потом, их же много. Как ты смогла уговорить всех?

— Во первых, у них нет разума, но они все же мыслят. Грубо, примитивно, но мыслят. Поэтому вложить в их головы мысль, что в другой стороне вода вкуснее, смог бы даже демиург.

Во вторых, всех уговаривать не пришлось. Достаточно договориться с вожаком.

— Вот я глупец, — хлопнул себя по лбу Яр. — Все так просто.

— Да, просто, — вздохнула Лея. — Только всех ты все равно не спасешь. Каждую секунду на планете кого-то съедают, топчут, закалывают рогами. Кто-то замерзает насмерть или гибнет от голода.

— Я знаю. Я просто должен был помочь этой слонихе. Не смог пройти мимо. Она так на меня смотрела. Она словно... словно молилась. Я увидел в ее глазах надежду. И веру в то, что я обязательно спасу. Нет, я не мог пролететь мимо.

Стадо ящеров втаптывало джунгли в землю уже далеко и Лея коснулась руки Яра. — Летим дальше?

— Давай лучше пройдемся.

— Пешком? По поверхности? — засмеялась Лея.

— Да, пешком. А что тебя удивляет? Тебе никогда не хотелось посмотреть на эти деревья не сверху, как мы обычно их видим, а снизу, как смотрят на них местные жители? Тебе не хотелось почувствовать каплю дождя на ладони? Или просто идти по лесу, сбивать росу с листьев и слушать пение птиц.

Лея удивилась:

— И это говорит Яр, которого я знаю? Я не узнаю тебя. Ты сильно изменился.

— Надеюсь в хорошую сторону? — улыбнулся Яр.

— Хотелось бы в это верить. То есть, я думаю что тебе это только на пользу. А вот полезно ли это для планеты? Ты сильно привязался к этому миру и его обитателям. Я не говорю что это плохо, я чувствую тоже самое. Но вот в чем вопрос, а не повторяем ли мы ошибку Тарха? Не приведет ли наша любовь к этой планете, в конечном итоге, к ее гибели?

— Я не знаю. Мне вообще не хочется так далеко заглядывать. Да я и не умею. Это же вы, музы, можете заглядывать так далеко вперед. А у нас с предсказаниями не очень. Что тут обсуждать? Мне просто здесь нравится. Я здесь — дома.

2

"Ты слаб", — прошипел голос в голове, после того как чернильное щупальце, выращенное Сатом, едва дотянувшись но плывущего в пустоте астероида, растворилось в той самой пустоте.

"Ты слабее даже Аззела. А он был одним из самых слабых моих слуг".

Сат попытался снова и следующий черный отросток исчез, на прощание превратившись в серое облачко. Он тренировался использовать свои новые способности, совсем недалеко от темной области. Здесь летало много каменных обломков и на них Сат решил испытать полученные от Тьмы силы.

"Ты неправильно делаешь", — снова прошипел Голос. — "Ты неправильно думаешь. Настройся. Бери силу из ненависти".

— Я беру, — возмутился Сат.

"Ты действуешь как дэв. А должен как Падший".

— Как это?

"Ты должен ненавидеть".

— Кого?

"Всех. Родных. Чужих. Близких. Далеких. Всех ".

При слове "родных", в памяти всплыл образ мамы. Но ее Сату совершенно не хотелось ненавидеть. Воспоминание принесло приятное тепло, но Голосу это не понравилось. От свистящего крика у Сата загудело в голове. Голос кричал: "Любовь? Нет, убери это! Убери эти мысли!"

Сат подчинился.

"Твой брат. Младший брат. Он всегда тебе завидовал", — нашел нужную тему Голос. — "Твои родители давали ему больше чем тебе".

Память показала Яра. Вспомнился вихрастый мальчишка. Который постоянно спорил с ним. Который не слушал никого и которому все это сходило с рук. Яра редко наказывали, во всяком случае сейчас Сату так казалось. Яром все восхищались. Яра все любили. А его, Сата, как будто не существовало. Как будто он вакуум и его мнение никого не интересует.

— Да, это все он. Яр. Он всегда получал все самое лучшее. Когда он родился, обо мне все забыли. Родители любили его больше.

"Да, он обманул их. Он всегда получал от них больше чем ты".

Сата уже не нужно было направлять, он уже нашел того, кто был виноват. Ненависть к младшему брату захлестнула его. Он забыл, что и сам любил младшего. Забыл как нянчился с братом. Как тот будто хвостик ходил за ним, слушая каждое слово Сата и подражая ему во всем. Все это исчезло из памяти, осталось только одно.

Черная молния ударила в астероид разнеся его в пыль. Тут же Сат обхватил черным щупальцем следующий астероид и одновременно создал темный портал размером с планету.

"Да! Вот так. Теперь я вижу что ты силен. Ненависть — самое сильное чувство. Используй ее. Взрасти ее в себе".

Неожиданно Голос сорвался на визг: "Архангелы! Беги! Они нашли нас. Беги".

Неподалеку стали открываться порталы, из которых один за другим появлялись дэвы в фиолетовых хитонах.

Сат находился рядом с огромным порталом, который только что построил сам. На той стороне клубился черный туман. И нужен всего один шаг.

Зеус с досадой выругался. Темный был совсем рядом, но смог уйти.

— Не удается отследить куда вел портал, — заметил один из командиров легиона.

— И не удастся, — ответил Зеус. — Это темный портал. А куда он вел и так понятно. Только нам туда хода нет, — последние слова Зеус словно выплюнул и с яростью посмотрел в сторону живой полосы темного тумана.

— Одно хорошо. Детектор не подвел. Точно определил эпицентр темной энергии. Ифестус оправдал наши надежды.

3

Летающий ящер давно выслеживал грызуна. Он нашел его нору и усевшись неподалеку на ветку дерева, ждал. Грызун был осторожен и избегал открытых мест, чаще передвигался в высокой траве и кустах. Но ящер был опытен и терпелив. Мелкий грызун не уйдет. Однажды он ошибется. Обязательно ошибется. Ящер внимательно следил за норкой животного, стараясь не пропустить момент, когда тот высунет свой усатый нос. Урчание в желудке, которое уже настойчиво напоминало ящеру, что время приема пищи наступило, затихло. Затихли и джунгли. Потому что новый, незнакомый звук заглушил все. Гул шел с неба и глаза всех кто жил среди деревьев, обратились вверх. Звери и птицы побежали и полетели прочь, в поисках спасения. В надежде на спасение. Джунгли наполнились шумом и криками. Но эти крики не могли заглушить протяжный вой, который падал на них с неба.

Облака с громким треском расступились и небо раскололось. Огненный шар, яркий, будто тысяча солнц, ударил в землю.

4

— Я все потерял. Планета мертва. Все покрыто льдом. Они все... Все замерзли. Все, кого мы с Леей вырастили. Я... Будто сам там замерз. И лежу сейчас среди них.

Яр тяжело опустился в кресло.

— И даже Лею я потерял, — продолжил Яр. — Мама, я ей такого наговорил... Она никогда меня не простит. И не вернется. А без нее, я уже не способен творить. Чего стоит демиург без музы? Ничего не стоит. Он пустое место. Я — пустое место. Прав был профессор Тотус: Курьер — вот мой уровень. Достойное меня занятие.

— Не время поддаваться унынию, сын, — включился в разговор Свар.

— О чем ты говоришь, отец? Тогда для чего сейчас время? Для радости?

— Мы узнаем что произошло, Зеус ведет расследование.

— Какой теперь толк в этом расследовании?

— Архангелы...

— Не говори мне об архангелах, отец. Это они виноваты в том что моя планета превратилась в грязно-серый шар. В том, что все живое на ней... Что на ней больше нет жизни. Это они прозевали астероид.

— Ты не прав, сын. Архангелы здесь ни причем. Я просмотрел записи мониторинга. Ничего крупного к твоей планете не прилетало. Да и ты сам постоянно видишь все космические объекты вокруг. Если бы рядом пролетал большой объект и его траектория пересеклась с траекторией планеты, мы бы узнали об этом. Задолго бы узнали. Архангелы не виноваты, сын.

— Но откуда-то он взялся, пап. В космосе ничего просто так не появляется, если только...

— Если только к этому не причастен дэв. Это ты хотел сказать? Зеус сообщил мне, что среди нас снова появился Падший.

— Ты думаешь, это Падший сбросил астероид?

— Мы не исключаем такую вероятность.

— Но чем моя планета ему помешала? Почему он убил именно мою планету?

— Тебе нужно успокоиться.

— И что это изменит? Они все разом оживут?

— Нет, не оживут. Они не оживут, Яр. Они всегда умирают. Даже без всяких катаклизмов, тебе придется смотреть как они умирают. Это доля демиурга. Мы все через это проходим.

— Что же мне теперь делать?

— Трудиться дальше.

— Но как? Лея ушла. Без нее я не смогу.

Лада подошла к сыну и прикоснулась к его руке. От пальцев матери по руке и дальше по всему телу разлилось приятное тепло и успокоились мысли.

— Лея любит тебя, сынок. Она вернется.

Сказав эти слова мать направилась к выходу. Уже у двери, Лада обернулась: — Ты напрасно забросил свою лабораторию. Там есть на что взглянуть.

Отец и сын переглянулись. Провидица Лада никогда не бросала слов на ветер. Мать говорила мало, но каждое ее слово можно было выбивать в камне. И если она сказала "ты зря забросил лабораторию", значит нужно лететь в лабораторию немедленно.

Яр влетел в лабораторию, едва не снеся по пути какой-то стенд и сразу направился к столу с объемными картинами поверхности планеты. На всех изображениях, как и раньше, показывали снег. И еще лед. И ничего больше. Он стоял возле стола, вглядываясь в белые картины и не сразу обратил внимание на открывшийся позади портал. А когда заметил, увидел Лею.

— Лея, я...

В ответ — молчание.

— Лея, прости меня. Я так вел себя... В общем, я очень боялся что ты не вернешься.

— Я знаю тебя с детства, Яр. И это далеко не первая твоя вспышка. Если бы я каждый раз обижалась, ты думаешь, я стала бы твоей музой?

— А что... нет?

— Все, хватит разговоров. У нас много работы.

— Какой работы?

Лея не ответила, потому что внимание ее было поглощено уже совсем не Яром. Она смотрела на изображение, которое продолжал транслировать круглый стол. На поверхности белоснежного ковра, которым теперь была покрыта вся планета, началось шевеление. Будто кто-то изнутри пытался прорыть себе ход. Наконец в снегу появилась норка, из которой высунулась усатая мордочка грызуна.

— Они выжили, — выдохнул Яр.

— Да. И мы заметили бы это раньше, если бы ты послушал вчера меня, а не начал выливать эти свои... эмоции.

— Я ведь извинился...

— Ладно, давай поищем еще жизненные формы.

— По излучаемому теплу не увидим. Снег мешает.

— Яр, кто из нас ученый? Ты живых только по тепловому излучению находишь?

— Нет. Можно еще многими способами. Например по датчикам движения. Или по эмоциональному фону. Правда так мы только высших животных увидим. И еще разумных.

— Включай свои приборы. Нам и этого достаточно. Если окажется что они выжили, за все остальное можно не переживать.