Я назову её — Земля

Глава 16. У костра.

Дым от костра то поднимался вверх, постепенно рассеиваясь, то, повинуясь переменчивому ветру, задувал в глаза сидящих вокруг него людей и дэвов. Над костром жарились добытые на охоте утки. От мяса уже начинал распространяться одуряющий аромат от которого где-то вдалеке выли оставшиеся без ужина волки. Когда ветру надоедало играть дымом и доводить людей до слёз, он начинал резвиться среди листвы на деревьях, иногда сбрасывая жёлтые осенние листья на глупых людишек. По всему выходило, что ветер специально пакостит людям и доставляет им неудобства. Только людям, потому что способа, как доставить неудобства дэвам, Ас не представлял. Решил при случае поинтересоваться у Яра, специально ветер им вредит, или просто характер такой. Да ещё насчет дождя не забыть бы спросить. А то льёт, когда не надо. А когда надо, не льёт.

Яр, сидевший вполоборота к нему, поднял глаза от костра, посмотрел на него и высказался: — Нет, они не специально.

— Что? — Айна непонимающе уставилась на Яра, потом бросила взгляд на мужа, затем снова на дэва. — А, понятно, опять мысли читаешь. Яр, ты же обещал не копаться в наших головах.

— Извини, иногда само собой получается. Просто Ас задумался, — продолжил дэв, — специально ли ветер доставляет вам неудобства. И дождь. Отвечаю — и тот и другой просто неразумные силы природы. И к разумным действиям не способны.

— Тогда почему они всё время мешают? Дул бы, к примеру, ветер не только в лицо, но иногда и в спину, но он ведь, стервец, все в лицо норовит, — пожаловался Ас.

Демиург усмехнулся: — Они так и делают. Именно так они и делают. Когда ты идёшь по тропе и ветер дует в спину, ты чувствуешь, что тебе легко идти. Тебе хорошо, удобно. Но ты не думаешь, что это ветер тебе помогает. Ты думаешь в это время о том, как тебе лучше обойти каменную гряду, оказавшуюся на пути, с одной стороны или с другой. Ветер, помогающий в этот момент тебе, ты совсем не замечаешь. Ты принимаешь это как должное. Как будто он для того и придуман, чтоб дуть тебе в спину и облегчать путь. Но ветер не создан для того, чтоб выполнять твои желания. Он просто дует. Сейчас в спину, завтра в лицо. И, когда он дует в лицо, он мешает тебе идти, ты об этом думаешь и помнишь об этом. И считаешь, что он всегда только и делает, что портит тебе жизнь. Пойми, это просто ветер, он просто дует потому, что высоко в небе движется воздух, огромные воздушные массы. И на тебя и твои заботы этим массам, извини за грубость, наплевать с высоты этих самых воздушных масс.

Ас задумался, затем произнёс неуверенно: — Но вам, богам, он подчиняется? Ты можешь им управлять?

— Мы можем. И сколько раз тебе повторять? Мы не боги. Бог, или то, что можно назвать богом, только один. Мы называем его Единый. Но он ничем не управляет и никого не наказывает. Он просто создал нас и вас.

Айна встрепенулась. — Ты говорил, что это ты нас создал. Ты врал?

— Нет, не врал, — терпеливо продолжил Яр разъяснять азбучные истины. — Я создал ваши тела. И тела всех живых существ в этом мире. И деревья. И траву. Ваши тела мало чем отличаются от тел, например, волков. Или беров. Только форма другая. А вот Единый создал наши и ваши Искры. Ваши шаманы называют их душами. И это отличает нас всех от зверей.

Ас задумчиво, но уже с полной уверенностью, будто аксиому, проговорил: — Ты можешь называть себя как хочешь. Но для нас вы боги. Вы настолько далеко от нас, насколько только боги могут быть далеко от обычных людей. Значит, вы боги. Прими это.

Яр понял, что спорить всё равно бесполезно, и обречённо махнул рукой. — Ну боги так боги.

Кто-то из молодых воинов громко попросил:

— Расскажи нам про Искры.

Молодой дэв переглянулся с Леей, потом помолчал, как бы собираясь с мыслями, и начал рассказывать:

— Как я уже говорил, Искры создали не мы. И даже не наши предшественники.

— Да, ты говорил. Их создал бог Один, — вспомнил Ас.

— Не Один, а Единый. Неужели трудно запомнить?

— Извини, снова забыл. Я запомню, Единый. Всё, запомнил. Продолжай.

Яр недоверчиво посмотрел на Аса, сомневаясь, что тот снова не перепутает, и продолжил:

— Об Искрах мы мало что знаем. Они есть во всех людях вашей планеты. Они есть во всех дэвах. Искра есть в тебе, во мне, в Айне, в Лее. И даже в Старом Орне, — с этими словами Яр отсалютовал старику Орну и улыбнулся. Тот ответил тем же. — Во всех людях твоего племени есть бессмертные Искры. И в других племенах и народах.

— И даже в обрах? — спросил Старый Орн.

— И даже в них, в обрах. Хотя это не точно.

От грянувшего дружного хохота затряслись деревья, затихли сверчки и даже волки, забыв про голод, поспешили раствориться в ночи.

— Позвольте, я всё-таки продолжу. Искра есть даже внутри планеты.

Ас снова встрепенулся и спросил: — А что такое планета?

— Это то, по чему вы ходите ногами.

— Планета — это земля?

— Земля?

— Вот это, — Ас топнул ногой по песку, — мы называем землёй.

— Земля, — дэв на секунду задумался, шевеля губами, будто пробуя на вкус новое слово. — Да, наверное, ты прав. Ваша планета — это земля. И в ней тоже есть Искра, которая оживляет её. Что это такое, из чего сделаны Искры, откуда появляются и как они выбирают, в кого вселиться, мы не знаем. Для вас они невидимы, а мы видим их как... Как искры. У них нет размера, нет веса. Маленькие, бесконечно маленькие огоньки. Поэтому мы их так и назвали. Искры. В Искре содержится личность человека. Его способности, характер, мысли, чувства. Да, Айна, любовь тоже живёт там. И ещё храбрость, сострадание, самоотверженность.

Айна, сначала было возмутившаяся, что Яр снова читает её мысли, решила не возмущаться, а слушать дальше.

— За вашу недолгую жизнь вы получаете знания, умения, опыт. Всё это, в сжатом виде, записывается в Искре. К примеру, если Орн однажды получил стрелу в ногу, то память его тела навсегда запомнит этот эпизод во всех подробностях, но в Искре будет записано только ощущение стрелы в ноге. Понимание, что это больно и что ноги под стрелы подставлять не стоит. Ничего лишнего не будет. Ваши имена, лица ваших друзей, родных, подробности жизни — всё это лишнее и остается только в памяти этого тела. В Искре это записано не будет. Там будет умение быстро стрелять, умение запоминать, умение чувствовать людей.

Яр немного помялся, потом добавил: — Хотя, бывали случаи, когда вспоминают и подробности своих прошлых жизней, и прошлые имена. Возможно, там всё же пишется больше, чем принято считать. И хранение информации, на самом деле, многоуровневое. Вряд ли сейчас кто-нибудь способен ответить на эти вопросы. Искры просто невозможно исследовать. У нас нет для этого инструментов и методов.

Айна, боясь, что разговор опять пойдёт дальше и она не узнает то, что её волнует, поспешно спросила: — Погоди, Яр. Какие прошлые жизни? Ты раньше не рассказывал.

— Не рассказывал. Да и сейчас не уверен, что стоит. В том смысле, что вам нужно такое знание. Но раз уж ты спросила, расскажу. Как я уже говорил, ваши Искры — это и есть вы сами. Ваши личности, характеры, силы. И эти Искры бессмертны. Умирают только ваши тела. Искра после смерти тела возвращается к себе домой, к Единому. А когда на планете возникают условия, подходящие именно для этой Искры, она снова попадает на планету и воплощается в новом теле. И живёт другую жизнь. Она ничего и никого не помнит из прошлого. Она начинает жизнь снова с младенчества. Но у неё уже есть навыки, способности, таланты из прошлых воплощений. И есть личность, характер.

— А почему тела умирают? — не унималась Айна. — Разве ты не мог сделать нас такими как вы, бессмертными?

— Мог. Но что бы ты стала делать, если бы была бессмертной, если бы тебе не нужна была пища, воздух, вода?

— Нууу... Я бы, наверно... Ну, хотя бы...

— Вот именно. Вы бы лежали на пляже и грели свое пузо, не зная, чем себя занять. И не делали бы ничего. Не для этого я вас создал. — Дэв почесал затылок и продолжил: — К тому же ваши эмоциональные тела... Они тоже не бесконечные.

— Чего? — хором спросили Ас и Айна. — Ещё тела?

— Да, вообще-то у вас есть ещё несколько тел. Они как бы вложены одно в другое. Ну, представьте себе кучку камней. Если посыпать их песком, песчинки проникнут между камнями. Так и ваши тела, одно проникает в другое.

— А если полить камни и песок водой, это будет ещё одно? — вставил дельную мысль Ас.

— Правильно. Но вернёмся к эмоциональному телу. Там хранятся эмоции. Радость, злость, печаль, удовольствие и так далее. Они никуда не деваются. Они так же сохраняются в течение всей вашей жизни. Но оно имеет предел. И если этот накопитель переполняется... Можно даже сойти с ума.

— Но вы — бессмертны.

— Не совсем. У нас тоже есть эмоциональные тела. Но мы эволюционировали, — по вопросительным взглядам людей Яр понял, что снова ляпнул незнакомое слово. — Ну, это значит, развивались. Изменялись с течением времени.

— Как, сами?

— Да, сами. Сознательно. С некоторых пор мы сами направляли свою эволюцию. То есть развитие.

— А ваши, эти, эмо... Эцио...

— Эмоциональные. Да, наши тоже не безразмерные. Они намного больше и, скажем так, значительно более вместительные, чем ваши. Но тоже имеют предел.

— И что тогда? — робко спросил Орн.

Молодой дэв устремил полный тоски взгляд в небо, туда, где жили его родные, жили так долго, что казались бессмертными, но на самом деле не были бессмертными и ответил: — Тогда дэвы возносятся. Наши тела распадаются на атомы, а Искры уходят к Единому, ожидая нового воплощения.

— И для чего всё это нужно? — въедливый Ас прервал затянувшуюся тягостную паузу и как всегда задал самый каверзный вопрос. — Ведь должен же быть какой-то смысл в этом.

— Разумеется. Смысл в том, что ваши души развиваются. Накапливают опыт, силы, воспитываются, растут.

— Для чего?

— Чтобы однажды стать такими, как мы.

— Чтобы стать богами?

— Мы не боги, — уже без надежды пробормотал дэв, понимая, что доказывать это бесполезно.

— Я знаю. Ты говорил. — Яр, увидев весёлые огоньки в глазах вождя, понял, что его снова разыграли. — Я и не считаю, что ты бог. Ты мой друг.

Костёр пылал, посылая в небо огненных светлячков, воздух звенел комарами и сверчками, а глаза людей, полные восторга и обожания, не отрываясь смотрели на двух дэвов или, может быть, богов, которые рассказывали им то, что трудно представить даже в самых смелых мечтах. Яр рисовал прямо в воздухе изображения звёзд, планет и даже галактики целиком. Снова и снова его просили показать, где на длинном рукаве звёздной спирали находятся сейчас они.

Он описывал им жизнь существ, для которых не существует расстояний и самого времени. Он рассказывал им про своего отца, маму, братьев. Об архангелах, неусыпно и неустанно стерегущих покой этого громадного скопления звёзд, называемого галактикой. Оберегающих жизни бесчисленного множества живых существ, живущих на таких же шарах, называемых планетами.

Лея показывала им невероятной красоты картины дальних миров, от которых захватывало дух, зажигались сердца и возникало непреодолимое желание побывать там лично. Даже у старика Орна было такое желание, что было понятно по множеству его невнятных восклицаний, охов и ахов.

И десятки блестящих глаз, сидящих вокруг первобытного костра людей, были устремлены на небесную млечную дорогу в надежде. В согревающей душу надежде, что там, далеко, на таких же планетах, сидят возле костра их жители и не отрываясь смотрят на них, и так же приветственно машут им руками, или что там у них вместо рук. В это было так трудно поверить, казалось странным, невероятным, удивительным, но так невыносимо хотелось, так мечталось, в это поверить, узнать и увидеть.