Я назову её — Земля

Глава 14. Штурм.

1

К жертвенному камню был привязан человек. Толстые канаты, сплетённые из звериных жил, так крепко опутывали его конечности, что он не мог даже шевельнуться. Всё, что он мог, — это мычать сквозь перехваченный такой же веревкой рот и извиваться всем телом, пытаясь сбросить путы. Пленник знал, что его ждёт, но ещё надеялся, что избежит этой участи. Что проклятые обры пожалеют и отпустят его... Что придут соплеменники и перебьют обров... Что все обры вдруг сами умрут разом... Что спустятся боги с неба и спасут... Нет, боги не спасут. Прямо в это время как раз один из богов стоял невдалеке от камня, в странной одежде, окутанный голубым сиянием, и с интересом и даже с удовольствием наблюдал за процессом. И не проявлял ни малейшего желания спасти бедолагу. Зачем? Ведь эта жертва и предназначена именно ему, чёрному богу, как его величали дикари. Как и все остальные жертвы, привязанные к деревьям по краям обширной поляны и ждущие своей очереди на заклание. Жертва билась на камне, безуспешно пытаясь вырваться, в её глазах пульсировал ужас, но, когда его взгляд наткнулся на ответный взгляд бога, ужас сменила обречённость и пленник окаменел, словно мышонок перед коброй. Огромный обр, с руками как у гориллы и ногами как у слона, местный шаман, который уже почти час танцевал вокруг капища и распевал молитвы, достал чёрный ритуальный кинжал из вулканического стекла. Мгновенно подскочил к жертве, что было удивительно, учитывая его комплекцию, и вонзил кинжал в грудь несчастному. Затем шаман взял в руки глиняную ритуальную чашку и, стараясь не пролить ни капли, стал набирать в неё кровь, вытекающую из тела убитого. С трепетом колдун поднёс её тому, кого они считали богом, тому, кто помогал обрам охотиться на людей из других племен, делая обров невидимыми, сильными и быстрыми, покорно встав перед богом на колени. Увидев перед собой чашку с кровью низшего существа, которую ему предлагали выпить, «бог» брезгливо поморщился и с негодованием отбросил кровавый черепок. «Тупые уроды. Это уже начинает утомлять. Пора искать новых почитателей. Эти уже надоели. Тем более что их всё равно сегодня вырежут». Он уже давно заметил, что деревня окружена и скоро на этой поляне будет бойня. Ему не было дела до дикарей и их драк. Низшие существа, а он их считал таковыми, умрут. И пусть. Эти уже надоели. Он найдёт себе других рабов.

Оглядев деревню дикарей и не проронив ни слова, «бог» повернулся и вышел в гудящий портал. Жадные и тупые обры сумели настроить против себя всех соседей. Слишком многим теперь хотелось наказать дикарей, и только его присутствие удерживает их от нападения. Ему было плевать на тех, кого он считал дикими животными. Он не собирался предотвращать бойню, а поэтому без малейшего сожаления оставил тех, кто почитал его богом, кто отдавал ему лучшее из награбленного. Оставил людей, которые ждали от него защиты, а теперь в растерянности смотрели на то место, где только что погас портал, не решаясь поверить в то, что их божество их бросило. Бросило одних, наедине с враждебными соседями, которых обры очень разозлили своими безнаказанными, как им казалось, нападениями и похищениями.

Ас с воинами двух племён наблюдал всё это, спрятавшись за деревьями. После разговора с Яром он со всех ног побежал в свою деревню. Что им сказать, он не представлял. Дэв даже не подсказал, с чего начать. Ас всю дорогу до деревни пытался сочинить речь. Что-нибудь убедительное такое. Такое проникновенное. Чтоб все мужчины племени сразу побросали свои ненужные дела и, похватав оружие, устремились вслед за Асом.

Но придумывание речей, да и их произнесение, никогда не было сильной стороной Аса. У него всегда лучше получалось топором... Накатило совершено незнакомое ранее чувство неуверенности.

Даже в племени, в окружении своих братьев, друзей, всех воинов племени, он ещё не знал, что им сказать. А когда перед глазами появился Руг и стоять перед всеми молча стало совсем уж неудобно, воин мысленно и очень громко ругал Яра, который втравил его в эту историю, распоследними выражениями.

И, как ни странно, при мыслях о Яре внутри, а точнее в мыслях, у молодого охотника полегоньку стало стихать, потом посветлело, а после и нужные слова полились сами собой.

Разговора в племени лучников он уже не боялся, а просто сразу представил себе дэва. И все сомнения бежали от молодого воина, словно зайцы, сверкая пятками.

Неуверенность и сомнения снова нагрянули на краткий миг, когда он ждал вождей обоих племён в условленном месте, но Ас уже знал средство против этого мерзкого чувства.

Они пришли. Все мужчины из обоих племен пришли наказать разбойников. Все собрались на тайной поляне в непроходимой чаще, где при свете факелов молодой охотник изложил вождям и старшим воинам свой план атаки. После короткого обсуждения, уточнения деталей, все согласились с его идеей. Факелы погашены. Несколько тихих команд, и два совершенно бесшумных ручейка вооружённых людей потекли сначала параллельно друг другу, а затем, по мере приближения к деревне обров, ручейки стали расходиться в стороны, охватывая становище разбойников кольцом.

И теперь всё готово. Деревня людоедов окружена.

Воины едва не приплясывают от нетерпения, так хочется, наконец, ввязаться в бой, чтобы наказать обров за всё, что они творили в последнее время. Но Руг, глядя на Аса и видя, что он не торопится давать сигнал к штурму, тоже не спешит и как может, сдерживает своих парней. Перечить вождю никто не решается, и поэтому ждут. Ждут команды Аса. А тот медлит. Медлит потому, что увидел того, из-за кого всё их предприятие становилось бессмысленным. Кто может убить всех людей, находящихся сейчас в лесу, одним взглядом или даже мыслью. Ас увидел дэва. Дэв стоял к охотнику спиной, и тот не видел его лица. Но Ас был уверен, что это именно дэв. Кто же ещё может быть так одет, да к тому же и светиться? Успокаивало хотя бы то, что это точно был не Яр. У Яра волосы русые. А у этого чёрные. И всё же охотнику показалось, что этого «бога» он уже видел, но не стал об этом задумываться, задвинул эту мысль до лучших времён. Ас надеялся, очень надеялся, что неизвестному дэву, наконец, надоест общество дикарей и он уйдёт. Уйдет раньше, чем очередь на жертву дойдёт до черноволосой бестии, привязанной к дереву перед самыми глазами Аса. Потрясающей, непокорной, задиристой девчонки, ради которой он привёл сюда воинов, уговорил вождей двух племён объединиться для совместной «охоты», чего ещё никогда не бывало. «Ну, когда же ты уйдешь, дэв? Уходи уже, здесь наши дела. Тебя они не касаются». И, словно подслушав мысли молодого охотника, «бог», когда ему поднесли в качестве угощения глиняную плошку с кровью, кажется, очень рассердился. Может, посуда не понравилась. Или рассчитывал на более обильную трапезу. Как бы то ни было, как только гудящая дыра в пространстве захлопнулась, оставив на поляне ошарашенных обров, Ас мгновенно натянул лук и пустил стрелу прямо в грудь шаману людоедов. Этот выстрел и был сигналом к атаке. Сразу с трёх сторон из густых тёмных зарослей, скрывавших горцев и лучников, выпорхнули быстрые стрелы. И сразу за ними, крича и замахиваясь топорами и копьями, выскочили воины. Ас первым же ударом топора свалил стоявшего к нему спиной врага. Не глядя, что с ним, выдернул оружие из раны и, продолжая движение, отбил удар рогатиной низенького крепыша, а затем просто сбил обра ногой на землю, где того сразу забили другие нападавшие. На глаза опустилась багровая пелена, из груди рвалось звериное рычание, в мозгу пульсировало только одно желание: рубить врагов. Сознание воина забилось куда-то в самый дальний уголок мозга, уступив место ярости и боевому безумию. А его тело в это время, словно само по себе, рубило топором, отбивало встречные удары, уворачивалось от рогатин и дубин, с отчаянным воплем прыгало на врага и снова рубило, отбивало, прыгало...

Перед глазами возник гориллообразный шаман. Торчащая из груди стрела не доставляла ему совершенно никаких неудобств, и он размахивал направо и налево огромной дубиной. От каждого его взмаха попавшие под удар воины падали замертво. Вокруг здоровенного людоеда уже лежало шесть тел. Но Аса было уже не остановить. Наверное, он бы тоже пал от удара дубины, если бы Айна, которую уже отвязали и которая где-то обзавелась острой рогатиной, не зашла шаману за спину и с победным криком не воткнула ему эту самую рогатину прямиком в поясницу. Выше бить ей было неудобно, потому что этот обр был такого роста, что его поясница была как раз на уровне её груди. С другой стороны из зарослей выскочил Мрак и вцепился зубами в ногу гиганта.

Людоед взревел от боли и попытался повернуться, желая наказать обидчиков. В этот момент топор Аса обрушился на его голову, проломив ему череп, и, конечно же, застрял там. Ас, не обращая внимания на поверженного врага, как будто его уже не существует, совершенно машинально поднял с земли брошенную кем-то дубину, скользкую от крови, и переключился на нового противника, который тыкал в него заострённой палкой. Он ударил дубиной по палке, отбив в сторону, затем снова ударил по ней с такой силой, что палку вырвало из рук врага. Ас замахнулся дубиной, чтобы обрушить её на голову подлого обра, почему-то съёжившегося на земле и закрывшего глаза и голову от страха руками.

— Ас!!

Окрик прежде такого мелодичного голоса прозвенел сталью. То есть, наверно, прозвенел бы для ушей Аса, если бы он знал, как звенит сталь. Но как бы этот окрик ни звучал, своей цели он достиг. Взгляд охотника прояснился, боевой транс рассеялся, и он вдруг обнаружил, что стоит посреди залитой кровью поляны, вокруг валяются мёртвые враги, бой уже закончился, а возле его ног свернулся калачиком, будто стремясь стать как можно меньше и незаметнее, мальчишка-обр и смотрит на него обезумевшими от страха глазами.

К нему подошла Она. С трудом разжала его сведённые судорогой, скользкие от крови пальцы, отбросила в сторону дубину, затем уже тихо и по-домашнему сказала: — Ас, всё закончилось. Пойдём домой.

2

Они выжили. Положили все свои силы и умения в том бою три дня назад и вышли победителями. Не всем так повезло. Потери союза двух племён оказались ужасными. Много воинов, горцев и степняков, погибло в деревне обров. В той бойне в долину предков отправился старый Руг, и оставшийся без вождя народ гор единогласно выбрал новым вожаком молодого Аса. Степняки также потерявшие своего вождя и много воинов, старались теперь держаться поближе к союзникам. Хоть племя обров теперь практически перестало существовать, а его остатки ушли далеко на юг, но враждебных племен желающих забрать себе земли «Топоров» и «Лучников» меньше не стало. Ну, может быть, остальные оказались не такие наглые, какими были обры, но они ещё были.

Ас подставил лицо под холодные струи водопада. Капли падали вниз, сверкая в лучах летнего солнца, и заставляя прищуривать глаза. День был солнечный, и яркие лучи, пробиваясь сквозь нежно-зелёную листву, наполняли лес весёлыми бликами, играли радугой в облаке водяных брызг и будили всю живность, обитающую в округе. Воздух звенел от насекомых, птицы распевали свои дневные арии, а люди, точнее два человека, он и она, прятались от дневного зноя и духоты в тени деревьев и, конечно, в холодных объятиях водопада.

— Скажи, а почему ты пошёл за мной? Почему решил уговорить вождей, поднял наши племена на обров? Это всё ради меня?

— Ну, это не только из-за тебя. То есть я пошёл из-за тебя... а другие пошли потому... Ну, всех просто обры эти достали. Они же совсем безумные стали. Раньше хоть только на охотников нападали, чтоб добычу отобрать. А тут начали просто людей похищать. Чтоб этому своему богу в жертву... Кто знает, чего от них ещё ожидать? Вот и остальные пошли поэтому. А я, да, я тебя хотел... То есть, освободить хотел... тебя...

Она подошла ближе, и от её жаркого дыхания, казалось, начала испаряться падающая сверху вода.

— Тебе говорили, что ты много болтаешь?

— Ага. Ты говорила...

Больше новоиспёченный вождь Ас уже ничего сказать не мог. Потому что, согласитесь, довольно трудно в одно и то же время говорить, думать и целоваться.