Я - волшебник

Глава 7. Дразня Дракона

2 июня 1988 года, Гунмэнь, Китай

Чжен неспешно шла меж торговых рядов, наслаждаясь суетой и шумом летнего рынка Гунмэня. Отвечала на приветствия знакомых, здоровалась с продавцами, приценивалась к товарам, но ничего не покупала. Для Чжен это была скорее медитация, попытка ощутить безмятежный покой посреди всеобщей суеты, настроиться перед Турниром, который начнется в полдень и который она обязана выиграть. Да, сюда, в Нефритовый Дворец, расположенный на горе Трех Персиковых Деревьев, возвышающейся к северу от Гунмэня, съехались участники со всего Китая, но она — внучка великого мастера Лао Цы!

Чжен ощутила, что от этих мыслей опять сбилась, попробовала заново войти в ритм, слиться с шумом и суетой рынка, стать с ними единым целым. Но несмотря ни на что она оставалась молодой двадцатилетней женщиной, любящей и ценящей красивые вещи, и при виде костяного гребня на прилавке дядюшки Цыня сразу сбилась с пути.

— Простите, извините, — бормотала Чжен, пробиваясь сквозь внезапно усилившийся поток людей.

Все стремились куда-то в сторону центральной площади, и Чжен приходилось практически «плыть против течения», только поток состоял из людей. Кого-то другого он утащил бы за собой, но Чжен ловко вертелась, пробивалась, вклинивалась, жалея, что не может прибегнуть к высокому искусству и подскочить вверх, в два прыжка добраться до прилавка.

— Турнир! Все спешите на Турнир! — донеслись до неё выкрики глашатая. — Победитель Турнира получит титул Воина Дракона и станет личным учеником великого мастера Лао Цы!

Чжен, стиснув зубы, удвоила усилия по протискиванию. Жизнь Гунмэня и окружающей Долины Мира была тесно связана с Нефритовым дворцом, так что можно было не сомневаться — наблюдать за Турниром будут все или почти все жители городка. Вроде мелочь, но если Чжен проиграет Турнир... следовало скорее вернуться в Нефритовый дворец!

Чжен почти успела! До прилавка оставалось не больше трех метров, она уже практически ощущала вожделенный гребень в своей руке, когда чья-то чужая рука ухватила его. Появившийся словно из ниоткуда иностранец с удивительно синими глазами и золотистыми волосами поднес гребень к глазам, восхищенно цокнул и спросил, сколько стоит сия восхитительная вещь. На несчастье Чжен, дядюшка Цынь был одним из немногих продавцов Гунмэня, кто умел говорить по-английски и понял иностранца.

— Сто юаней, — ответил Цынь, приоткрыв на секунду правый глаз.

Старый продавец, как всегда, был точен в оценке покупателя — иностранец тут же полез в карман и отдал деньги. Но Чжен от этого легче не стало — несмотря на годами нарабатываемый самоконтроль желание заполучить уведённый из-под носа гребень стало просто нестерпимым. Не получив гребень Чжен не получит подлинного, истинного спокойствия, без которого ей Турнир не выиграть.

— А что за праздник, уважаемый? — спросил иностранец.

— Турнир в Нефритовом Дворце, — ответил дядюшка Цынь, не открывая глаз. — Победитель станет Воином Дракона и личным учеником мастера Лао Цы.

Иностранец поблагодарил дядюшку Цыня и начал пробиваться к выходу с рынка. Чжен последовала за ним, не отрывая взгляда от зеленой безрукавки и мешка за спиной. Гребень в кармане безрукавки, притереться сзади и вытащить, всё равно все пихаются и толкаются, иностранец и не ощутит ничего. Разумеется, не просто вытащить, взамен она собиралась оставить деньги — иностранец себе ещё купит, а вот у Чжен второго шанса просто не будет.

У Чжен почти получилось. В последнюю секунду, когда она уже ощущала пальцами гладкую кость гребня, из мешка неожиданно высунулась огромная жабья голова.

— Куа-ак! — выпучив буркала, квакнула в лицо Чжен жаба.

Она чуть не закричала, отшатнулась на миг, и в следующую секунду иностранец перехватил её руку. Чжен вывернулась, нанесла удар коленом и промазала, иностранец уже сместился вбок и подбил ей опорную ногу. Тут же оказался сзади, придержал, попутно облапав грудь. В процессе этой драки они сместились от основной толпы, оказавшись в тесном проулке. Чжен тут же перешла в атаку, оттолкнувшись от стены и атакуя сверху.

— Извини, но гребень я не отдам, — сообщил иностранец, сверкнув белоснежной улыбкой.

Он блокировал несколько ударов и запрыгнул на ближайший выступ, опять оказавшись выше Чжен. Прыжок, еще прыжок, с выступов на балкончики, зацепляясь за штыри, сталкиваясь в воздухе и нанося друг другу удары.

— Мне нужен этот гребень! — крикнула Чжен, нанося удар в голову.

— Я собираюсь подарить его самой прекрасной в мире женщине!

Это дополнительно разозлило Чжен и она ринулась в новую атаку, благо места на крыше было много. Иностранец блокировал, смещался, перепрыгивал на соседние крыши и, как бы невзначай, пару раз погладил по груди и потискал за ягодицы. Жаба насмешливо квакала из мешка, прыжки по крышам уводили их всё дальше от рынка.

— Ты! Да кто ты такой?! — крикнула Чжен.

До ее слуха донесся отдаленный удар в гонг. Турнир!

— Я — странствующий писатель, великий...

Но Чжен уже не слушала, плюнув на всё, она помчалась стремительными прыжками в сторону Дворца. Это было особое искусство, требующее сосредоточенности и магической концентрации. Прыжки по двадцать-тридцать метров каждый, с возможностью использовать как опору что угодно, возможностью парить и сражаться в воздухе, быстро взмывать на крыши зданий и уходить от погони или, наоборот, настигать противников. Иностранец попробовал было попрыгать следом, ну да где ему было угнаться за Чжен!

— Никогда жабе не догнать тигрицу! — издевательски крикнула она напоследок.

— Я бы не был так уверен, — сообщил иностранец с ближайшего дерева.

— Ты!

Чжен оттолкнулась от листика, развернулась и бросилась в новую атаку.

— Я бы сказал...

Хлопок! Иностранец исчез и объявился в двадцати метрах дальше.

— …что это присевшей Тигрице не догнать прыгающую Жабу!

Чжен и вправду присела, сгруппировавшись и прикрепившись к качающемуся стволу бамбука, обдумывая ситуацию. Раз её противник — маг, то можно не сдерживаться! Городок всё равно остался за спиной, в погоне они выбежали на склон горы Трех Персиковых деревьев, на вершине которой стоял Нефритовый дворец, где, собственно, и проживала Чжен вместе с дедушкой и его учениками.

— Остановись! Дерись, как мужчина! — выкрикнула Чжен.

Удар мечом разрубил стебли бамбука секунду спустя после аппарации.

— Ты забыла, что я жаба! — последовал ответ.

— Вы, иностранцы, все такие трусы!

— А вы тут воры! Не успел купить гребень любимой на честно заработанные юани, как его уже пытаются украсть!

Выкрики сопровождались прыжками и хлопками аппарации, этот склон горы весь зарос бамбуком и не был виден из города, поэтому Чжен не церемонилась. Меч свистел, рубил и сверкал, Чжен прыгала и метала кинжалы, превзойдя саму себя. Иностранец трусливо аппарировал и бежал, прятался за стеблями.

— Как такой трус способен честно заработать?!

— Своим писательским талантом, дорогая! — и он послал Чжен воздушный поцелуй, вскакивая на стену дворца, а с неё на крышу тренировочного зала.

Чжен метнула предпоследний нож, иностранец отклонился и потерял равновесие, замахал руками, после чего рухнул. Чжен радостно закричала, устремляясь вслед лучшим из своих прыжков. Иностранец катился по крыше, затем свалился во двор, и Чжен устремилась следом. Меч её вонзился в землю, срезав золотистый локон, и тут же Чжен поняла, что что-то не так. Она зыркнула глазами по сторонам, обнаружив, что все уже собрались.

Прямо напротив Чжен сидел дедушка, недовольно хмуря свои огромные белые брови и оглаживая длинную тонкую белую бородёнку. Рядом с ним сидели, тоже глядя на Чжен, старые мастера, съехавшиеся со всей страны. Позади притихли ученики Нефритового Дворца, по бокам, на трибунах, замолчали зрители. Даже готовившиеся выйти на арену противники переминались с ноги на ногу, пораженные внезапным падением с небес Чжен и её противника.

— Я хотел бы записаться на турнир! — радостно заявил иностранец.

Чжен выпрямилась и убрала меч, сделала бесстрастное лицо, хотя внутри вся кипела от злости. Выбралась называется на рынок расслабиться перед Турниром! Ничего, всё уже началось, так что записаться ему уже не получится.

— Расскажи нам, кто ты, чужестранец, — спросил дедушка Чжен, оглаживая бороду, — и почему ты свалился с неба вместе с моей внучкой?

— Я — Гилдерой Локхарт, странствующий писатель, — ответил тот, вставая и кланяясь. — Услышав о Турнире я поспешил в Нефритовый Дворец, и ваша внучка любезно согласилась составить мне компанию и показать пару приемов с мечом. Мы несколько увлеклись, во всём виновато мое восхищение, взлетевшее до небес при виде Нефритового Дворца!

Издевается, поняла Чжен. И тянет время, но это ему не поможет, сейчас дедушка ему откажет!

— Ты можешь принять участие, — благосклонно кивнул Лао Цы, опять оглаживая бороду.

— Что? — не сдержавшись, крикнула Чжен. — Но Турнир уже начался!

— Думаю, сумев избежать твоего меча, мистер Локхарт доказал, что вправе участвовать в Турнире, — ответил Лао Цы.

Донеслись смешки, Чжен, красная и злая, поспешила уйти, пока окончательно не потеряла лицо и не взорвалась от злости. Напоследок до нее донесся голос Гилдероя:

— Я буду выступать под именем Извращённая Жаба!

Какое-то время спустя, потребовавшееся, чтобы знающие английский перевели его слова остальным, грянул взрыв хохота. Чжен неожиданно остановилась и тоже рассмеялась. Этот Гилдерой решил сбежать от нее, прикрывшись Турниром? Не выйдет! Они обязательно встретятся, и тогда этому гаду не сбежать, отделает его на глазах у дедушки и всех остальных мастеров Китая! Порежет в лоскуты, приставит меч к горлу и заберёт гребень!

— Первый бой! Свирепый Кролик против Крадущейся Змеи!

Бои шли стремительно, выбывшие занимали места среди зрителей. Чжен блистала, крушила, повергала противников, вбивала их в землю за считанные секунды. Но мысли её были только о Гилдерое, как она отомстит ему за всё: за облапывания, насмешки, прыжки и аппарации, за то, что он выставил её на посмешище перед всеми.

Извращенная Жаба тоже побеждала, но больше за счет каких-то случайностей и нелепостей. То опрокинется на спину и метнёт камушек в глаз врагу, то споткнется и боднёт врага в солнечное сплетение, то еще что-нибудь произойдёт, как с Рыжей Лисицей, которая вдруг взяла и сдалась. Магия? Нет, дедушка заметил бы. Наверное, какой-то подлый трюк этих европейских варваров.

— Финальный поединок! Железная Тигрица против Извращённой Жабы!

Гилдерой, сверкающий довольной улыбкой, поклонился Чжен. Судьба сегодня явно невзлюбила внучку Лао Цы, начальный жребий и случайности подстроили всё так, что ей пришлось терпеть до самого финала.

— Ты хотела гребень — возьми, — протянул он изделие из кости.

Чжен, и без того взвинченная ожиданием, боями, постоянными мыслями о Гилдерое, не выдержала и шагнула вперед. В следующую секунду её скрутило, рука Гилдероя опять все обшарила в районе груди (и опять раздался разочарованный вздох), но тут же сместилась к шее. В этот раз захват был правильным, точным, и Чжен поняла, что вырваться сможет только если прибегнет к магии. Но не на глазах же у всех собравшихся! Вот была бы она с Гилдероем один на один... и тут внучка Лао Цы поняла, что шанс у нее ещё будет.

— Извращённая Жаба победил! Жители Долины Мира! Поприветствуйте Воина Дракона!

Трибуны взорвались криками и аплодисментами, две служанки принесли и накинули на Гилдероя церемониальный халат из лучшего шёлка, а еще одна поднесла на огромном золотом блюде так называемый Свиток Дракона. Только Воин Дракона мог ознакомиться с мудростью веков, заключенной в нём, и по слухам, кроме мудрости, Свиток давал ещё просветление сознания и безграничную мощь, делая прочитавшего его воистину богоподобным.

— Надо полагать, мой новый ученик не умеет читать по-китайски, — задумчиво заметил Лао Цы, проводя рукой по белоснежным усам.

Замечание его было вызвано тем, что Гилдерой открыл Свиток и застыл, изучая его содержимое, с крайне идиотским (по мнению Чжен) выражением лица.

— Но это не беда, — продолжил Лао Цы, обращаясь к Чжен. — Будешь сопровождать его повсюду, переводить и помогать.

Пускай она и была любимой внучкой, но в такие минуты никто не мог перечить дедушке, и Чжен оставалось лишь поклониться, скрежетнув зубами.

* * *

5 июня 1988 года, Нефритовый Дворец

— Дедушка, за что мне это наказание? — спросила Чжен.

Дабы не было сомнений, какое именно наказание, она указала рукой вниз, во двор, где Воин Дракона, Первый Ученик и Старший Наставник Гилдерой Локхарт вёл урок. Отсутствие Чжен его ничуть не смущало, Гилдерой просто указал на Сяо, который немного понимал английский, и назначил того переводчиком. Надо заметить, что и присутствие Чжен его не смущало, равно как и то, что Гилдероя считают достигшим просветления благодаря Свитку Дракона.

— Скажите, Учитель, я медитирую уже пять лет, но так и не достиг просветления, что мне делать?

— А на что ты медитируешь? — поинтересовался Гилдерой.

К вопросу о наказаниях — Локхарт обзавелся тяжелой бамбуковой палкой, называя её Дубинкой Мудрости. Но сейчас дубинка не спешила взлетать, чтобы передать частичку Мудрости. Лао Цы, подкручивая вьющуюся на ветру белоснежную бородку, с интересом прислушивался к диалогу во дворе, не спеша отвечать внучке.

— На свой пупок, Учитель!

— Раз ты сам не достиг просветления, то как созерцание непросветленного пупка поможет тебе?

Ученик пристыженно замолчал, но уже другой лез вперед с вопросом:

— Учитель, у меня проблема! Я усердно занимаюсь, тренируюсь с утра до ночи, посвящаю всего себя занятиям, но никак не могу стать мастером!

— Тебе не хватает целеустремленности, — ответил Гилдерой, — но сейчас мы это исправим с помощью экспериментального зелья от Воина Дракона!

Ученик выпил глоток чего-то, и тут же схватился за живот, а потом умчался в сторону туалетов, пробив телом каменную стену.

— Как видите, целеустремленный человек при должной мотивации способен на что угодно! — объявил Гилдерой.

Ученики начали перешёптываться о величии просветлённого Воина Дракона, но новых вопросов задавать не рискнули. Гилдерой объявил о начале тренировки, заявив, что сегодня они продолжат изучать «стиль Боевой Жабы».

— Как видишь, — заметил Лао Цы, — он вполне справляется. И воин выдающийся, иначе не выиграл бы Турнир, именно такой мне и нужен для ритуала. За что тебе такое наказание? За то, что записалась на Турнир без моего ведома и за то, что опозорила меня перед другими мастерами!

— Я готовилась всю жизнь!

— И эта жизнь дорога мне, — отрезал дедушка, — в отличие от жизни Локхарта.

— Но дедушка...

— Вообще-то, мой Первый Ученик, — недобро прищурился Лао Цы, так, что его смуглое лицо начало напоминать печёное яблоко, — подал отличную идею. Заведу себе тяжёлую бамбуковую палку специально для тебя! Может, тогда в тебе проснется ум и почтение к старшим! Я не для того всю жизнь посвятил подготовке к этому ритуалу, чтобы жертвовать жизнью своей внучки! Если бы я хотел положить тебя на алтарь оживления армии терракотовых воинов, Чжен, то разве потребовался бы мне Турнир? Я для того его и затеял, чтобы выбрать выдающегося воина, которого к тому же не жалко! Скажи спасибо этому варвару из Британии, что он победил, иначе получилось бы, что весь Турнир проведен впустую!

Чжен пристыженно опустила голову. Давным-давно, семьдесят семь лет назад, во время Синьхайской революции в Китае молодой тогда еще Лао Цы нашел эту гору и спрятанных под ней терракотовых воинов древних династий. Дедушка Чжен поселился прямо на горе, не забыв посадить три дерева, дабы ему сопутствовал успех в его начинаниях. Шли годы и они были очень непростыми, но дедушка упорно трудился и трудился, и его скромная хижина превратилась в Нефритовый Дворец, сам он в уважаемого мастера Лао Цы, наставника боевых искусств в мире магглов и Тысячи Форм Анимагии в мире магов, а гора стала Горой Трех Персиковых Деревьев. Лао Цы и его ученики хранили порядок и долину, в которой был расположен городок Гунмэнь, стали называть Долиной Мира, и как власти магглов, так и Министерство Магии не особо вмешивались в дела Нефритового Дворца, удовлетворённые ходом дел.

Авторитет Лао Цы был высок, и никто не подозревал, что все эти годы дедушка Чжен продолжал работы по откапыванию терракотовых воинов, расширению пещер и приведению големов в порядок. Как выдающийся мастер Трансфигурации, он мог оживить их в любой момент, но тогда они остались бы просто тупыми глиняными големами. Мощными, страшными в ближнем бою, но все же медлительными и уязвимыми. Чжен с раннего детства упорно тренировалась, из кожи вон лезла, чтобы стать лучшей, чтобы передать своё боевое искусство големам и осуществить мечту дедушки о завоевании Китая. Разумеется, ей было нелегко пережить то, что дедушка предпочёл ей какого-то европейского красавчика, даже не знающего, как сражаться в воздухе!

— Ты будешь учить его всему? — спросила Чжен.

— Разумеется, — Лао Цы огладил бороду. — Если он не постигнет древнего и благородного искусства Уся, то как его узнают големы?

— Но это потребует времени, а я могла бы...

— Нет, — перебил её дедушка. — Семьдесят с лишним лет я готовился, один-два года, потраченные на обучение этого британца, ничего не изменят. Так что присматривай за ним, будь рядом с ним, учи его всему, чем больше он будет знать и уметь, тем больше будут знать и уметь терракотовые воины.

— Когда ты начнешь его учить? — вздохнула Чжен.

— Через два дня, когда звезды выстроятся в благоприятное для моих замыслов положение.

Чжен ещё раз вздохнула и наклонила голову. Со двора доносились выкрики Гилдероя, объяснявшего прием «Жаба давит пузом», ученики послушно хекали и прыгали.

* * *

9 июня 1988 года, Нефритовый Дворец

Лао Цы сидел, скрестив ноги, на жёстком деревянном помосте. Гилдерой сидел напротив, прямо на полу, в такой же позе. Чжен пристроилась чуть в стороне, негромко переводила.

— Трансфигурация — это искусство, магия изменений природы под себя и себя под природу. Подлинный мастер Трансфигурации всегда добивается успеха, изменяя себя или обстоятельства, или мир вокруг, то, что необходимо в данный момент. Заклинания, взмахи палочкой, всё это вторично, вот здесь, в своей голове, ты должен быть готов изменить мир и только тогда мир изменится!

Помост сменился мягким креслом, потом стал табуреткой, диваном и снова помостом. Жестом фокусника Лао Цы извлёк из рукава ложку, согнул её взглядом, превратил металл в золото, затем ложка стала птицей, тут же улетевшей прочь. Чуткий слух Чжен уловил «звяк», птица превратилась обратно в ложку уже за пределами учебного зала.

— Тяжелее всего изменять себя, становиться кем-то другим, но когда ты достигнешь этих высот, то сможешь становиться слоном, мышью, буйволом, орлом, тем, кем необходимо в данный момент. Но чтобы достичь вершины, нужно вначале сделать первый шаг и этот шаг — превращение спички в иголку.

Гилдерой усердно взмахнул палочкой, спичка приобрела металлический оттенок. Немного озадаченный, он взмахнул ещё раз, но спичка не поддавалась.

— Запомни! — наставительно вскинул палец Лао Цы. — На самом деле спички нет!

— А что есть?

— Иголка! Ты всего лишь должен помочь ей проявиться! Без этого первого шага на пути превращений тебе не добиться ничего, не освоить анимагии, не стать мастером Уся! Чжен Цы, покажи ему.

— Да, мастер, — она встала и поклонилась дедушке, затем вышла на центр зала.

Тренировочный зал представлял собой квадрат. В центре — пустое пространство, утоптанное учениками до твердокаменного состояния. По периметру тренировочные механизмы, приспособления для занятий, как бы отделенные от центра за счет того, что тут же находились столбы — опоры для яруса на втором этаже. Чжен прыгнула на ближайший столб, оттолкнулась и прыжками побежала по столбам, одновременно с этим забираясь все выше и выше, пока не достигла второго этажа и высоты в шесть метров.

— Без всякой чакры! — донесся непонятный, но восхищённый возглас Гилдероя. — Вот это мастерство!

Почему-то Чжен неожиданно стало приятно, даже ноги чуть ослабели. Она перекувыркнулась и приземлилась легко, почти невесомо, без гула, треска и содроганий пола.

— Это магия Трансфигурации! — веско произнес Лао Цы. — Путем длительных тренировок Чжен достигла умения концентрироваться и изменять воздух, создавать небольшие невидимые ступеньки под ногами. Это основа нашей боевой магии, но если ты хочешь научиться ей, то вначале тебе надо научиться превращать спички в иголки! Без этого ты не сможешь прыгать, летать, дробить камни кулаками, отражать голыми руками сталь и делать прочие вещи, подобающие Воину Дракона!

* * *

13 июня 1988 года, Нефритовый Дворец

Чжен немного опоздала к началу урока, и когда она пришла, Гилдерой уже что-то объяснял на ломаном китайском, мешая его с японским и английским. Жаба на его плече радостно подквакивала. Стоило бы, конечно, порадоваться, что Локхарт успешно осваивает язык, и, значит, скоро она будет избавлена от необходимости постоянно находиться в обществе Гилдероя, но Чжен, наоборот, почему-то стало немного грустно.

Но вся грусть прошла, едва она увидела учеников.

— Что это? — вырвалось у неё.

Ученики, независимо от возраста, традиционно ходили в свободных оранжевых робах, подобных тем, что носят буддистские монахи. Причину такой униформы дедушка никогда не объяснял, лишь посмеивался в усы и важно оглаживал бородёнку. Но сегодня канон униформы был злостно нарушен! Да, половина учеников сидела в оранжевом, но вторая половина — в каких-то обтягивающих зелёных костюмах!

— Сегодня у нас особая тренировка! — важно ответил Гилдерой. — Те, что в оранжевом — Тигры, видишь усы?

Тут Чжен заметила, что на лицах тех, кто остался в оранжевых одеждах, нанесены полоски, по три штуки на каждую щёку.

— Те, что в зелёном — Жабы!

Чжен внимательно посмотрела на жёлто-бурого Бунту, тот выпучил на нее левый глаз в ответ.

— Разбились на команды! — крикнул Гилдерой.

Ученики рысцой разбежались: зелёные — налево, оранжевые — направо.

— Начали!

— Во имя Силы Юности! — ринулись в атаку зелёные, размахивая руками и ногами в стиле жабы.

— Не трожь моих друзей, даттебайо! — закричали оранжевые, кидаясь навстречу, атакуя стилем тигра. — Я стану Воином Дракона!!!

На лице Гилдероя, который всхлипывал и утирал слёзы радости, наблюдая за поединком, было такое счастливое выражение, что Чжен даже стало немного завидно. Драка продолжалась, «жабы» и «тигры» постепенно выбывали, отползали в сторону, и в конце на ногах закономерно остались только Старшие Ученики. Так уж получилось, что в школе мастера Лао Цы маги и магглы учились вместе, но только первые достигали высот в тайном искусстве Уся. О, никто не принижал обычных людей, их учили на совесть и многие из них становились мастерами боевых искусств, но прыгать на тридцать метров, сражаться в воздухе, демонстрировать все те чудеса, о которых слагают легенды, по понятным причинам могли только те, кто обладал способностями к магии.

Те, кто проявлял такие способности и проявлял достаточно упорства, становились Старшими Учениками, и дальше ими занимался уже лично мастер Лао. Без каких-либо палочек и прочих благоглупостей магического обучения. Концентрация — воля — преобразование. Проявивших таланты и в этом деле, мастер учил Тысяче Форм Анимагии, как высшей ступени Трансфигурации, но всё это в любом случае оставалось в закрытой части Дворца. То, что ученикам иногда удавалось подсмотреть тренировки или там, скажем, обычные люди видели что-то вроде погони Чжен за Гилдероем в день их знакомства, лишь работало на укрепление легенды о тайных боевых искусствах.

— Закончили! — хлопнул Гилдерой в ладоши. — Неплохо, но недостаточно! Нужно слиться с природой! Ощутить себя её частью! Не казаться жабой, а быть ею! Тиграм — не стирать полосок-усов со щёк, приделать себе уши и хвост! Если не знаете как, напишите в Японию, там как раз сейчас бум таких костюмов!

Чжен на автомате переводила, уже практически не задумываясь и не делая пауз.

Далее, отправив «жаб» прыгать, а «тигров» подкрадываться, Гилдерой перешёл к уроку со Старшими Учениками. Вначале показательный спарринг, он же тренировка, с самой Чжен. Гилдерой на удивление быстро осваивал Уся, словно не учил тайное искусство, а вспоминал некогда забытое, но это, конечно же, было невозможно. Что там Европа и Америка, даже в самом Китае школ-монастырей, в которых учили Уся, было раз-два и обчёлся.

Но всё же Локхарт быстро прогрессировал, и Чжен не знала, радоваться этому или нет. С одной стороны, ей всё так же хотелось прибить этого наглого и самодовольного выскочку, особенно после очередной непристойной выходки или подглядывания с обязательным разочарованным вздохом. С другой, он был красив и романтичен, когда хотел того, и, скажем уж прямо, давно похитил сердце Чжен, хотя она и старалась не подавать вида. С третьей, он отобрал то, к чему Чжен готовилась всю жизнь. С четвёртой, дедушка теперь, в те редкие минуты, когда он не занимался терракотовыми воинами под горой, возился только с Гилдероем, словно позабыв о любимой внучке. С пятой, с ним было приятно сойтись в спарринге, и он отлично умел рассказывать потрясающие и захватывающие истории — о старых временах, о магах-ниндзя, или просто о мире вокруг, о том, что происходит за пределами Китая. В такие минуты Чжен всегда хотелось бросить всё и сбежать вместе с ним, перестать быть Железной Тигрицей.

Но потом Гилдерой отпускал шуточку, становился самим собой, и всё очарование исчезало.

— Благодарю за поединок, мастер Чжен, — поклонился Гилдерой.

— Воин Дракона, это честь для меня, — традиционно ответила внучка Лао Цы.

Ученики жадно смотрели, ожидая, что сейчас будут показывать новые приёмы, но вместо этого Гилдерой указал на сложенную у стены горку небольших котлов и приказал:

— Разбирайте!

Пока ученики разбирали, Гилдерой продолжал говорить:

— Концентрация — терпение — усидчивость, Зельеварение развивает все эти навыки! Но у вас здесь нет волшебных растений, кроме бамбука, разумеется, — тяжелая палка в его руках качнулась, — так что вместо зелий мы будем варить... пельмешки!

— Пельмешки? — моргнула Чжен, остальные ученики озадаченно молчали.

— Пельмешки, — подтвердил Гилдерой. — Сейчас я вам всё покажу!

Затем Гилдерой увеличил ближайшую к нему деревяшку, небрежным жестом превратив ее в стол, и начал мастер-класс по изготовлению пельмешек. Ученики воодушевленно повторяли, месили кулаками тесто, взбивали, резали ножами, затем кропотливо и методично лепили, в общем, вначале отрабатывали приемы ближнего боя, затем тренировали усидчивость и терпение.

— Вдохните этот аромат, — говорил Гилдерой, прогуливаясь между учеников, — ощутите всю прелесть кипящего котла! Почувствуйте, впустите в себя этот запах, познайте всю его мощь!

Даже Чжен поддалась этой магии, пахло так вкусно, что рот невольно наполнялся слюной.

— Медитация и просветление, — сказал Гилдерой, — терпение и концентрация.

Затем, после тренировки на терпение и усидчивость, Гилдерой разрешил съесть изготовленные пельмешки и дал ученикам попробовать те, что сделал он сам.

— Учитель! — воскликнул Сяо. — Твои пельмени такие вкусные потому, что ты достиг просветления?!

— Да, и ещё потому что я использую секретный ингредиент, — скромно ответил Гилдерой.

— Учитель, а как лучше всего достигнуть просветления?!

— Для этого надо медитировать на самое возвышенное и прекрасное из того, что есть вокруг — на женскую красоту!

Взгляды всех учеников, слегка осоловелых после поедания целого котелка пельменей, тут же обратились на Чжен, которая неожиданно смутилась.

— Разумеется, — невозмутимо продолжал Гилдерой, — чтобы очиститься самому, и предмет медитации должен быть чистым, являть свою естественную красоту и совершенство, поэтому достигать просветления лучше всего медитируя на женскую красоту в банях и горячих источниках!

Ученики, разумеется, радостно закивали, приветствуя мудрость Учителя, а Чжен закипела, словно ее саму окунули в горячий источник под бесстыжими взглядами всех мужчин Гунмэня.

— Лучше всего медитировать на чистую и возвышенную природу! — выкрикнула она горячо. — Например, под сенью персиковых деревьев мудрости на вершине горы!

— Мастер Чжен Цы права, — неожиданно согласился Гилдерой.

Не успела она обрадоваться, как Локхарт продолжил:

— Вы только представьте себе эту картину — прозрачный, чистый водопад, брызги, висящие в воздухе и сверкающие радугой и прекрасная обнажённая незнакомка, что нежится в прохладных струях, спасаясь от знойного дня!

Ученики радостно взревели, вскакивая на ноги и вознося хвалу мудрости Воина Дракона.

— Отрадно видеть, что в вас бурлит Сила Юности! — закричал Гилдерой. — А теперь встаём в исходную позицию и отрабатываем прием: «Бабочка садится на цветок!»

* * *

31 июля 1988 года, Гунмэнь, Китай

Чжен решительным жестом поднесла чашечку ко рту и выпила содержимое. Ещё одна порция рисового байцзю прокатилась по горлу, растворяясь приятным теплом в желудке. Подбежавший «тигр» Зиан тут же налил ещё порцию и умчался дальше, протирать столы.

— Повтори еще раз — зачем нам всё это? — спросила Чжен у Гилдероя, ощущая, что язык уже начинает заплетаться.

Гилдерой стоял за бамбуковой стойкой и любовно протирал стаканы.

— Мы откроем здесь бар, — сказал Локхарт.

— Так.

— В нем будут подавать рамен, изготовленный руками учеников.

— Так.

— И ещё это будет стрип-бар.

— Так... что?!

— Прекрасные девушки будут танцевать с шестами из бамбука, тренируя боевые приемы и одновременно радуя глаз посетителей своей красотой, — мечтательно ответил Гилдерой.

— У тебя ничего не выйдет!

— Почему? Я уже владел стрип-баром, и всё шло прекрасно! Рамен, выпивка и стриптиз — это как будто три мечты, сошедшиеся вместе! Ученики будут достигать просветления и тренироваться, слава и благосостояние Нефритового Дворца расти, ну и моё вдохновение тоже.

Чжен опрокинула еще чашечку, чтобы успокоиться.

— Ладно, оставим в стороне, что здесь не твоя Европа и другие нравы, но неужели ты не заметил, что в Нефритовом Дворце нет учениц? Только ученики!

— Да-а-а? — изумился Гилдерой.

Не успела Чжен обрадоваться, что он смотрел только на неё и поэтому не замечал других, как Локхарт немедленно все испортил.

— Может, тогда эта подойдёт? — ткнул он пальцем в направлении входа.

Чжен посмотрела туда и удивленно икнула.

Вошедшая в зал женщина была одета, как самый обыкновенный турист, но что-то, то ли в её лице, то ли в манере держаться, казалось Чжен смутно знакомым. Окинув взглядом полупустой зал, женщина неторопливо направилась к барной стойке, за которой уже занял место Гилдерой.

— Добро пожаловать в «Ича-Ичараку», — расплывшись в улыбке, прошепелявил он на ломаном китайском. — Мы всегда рады посетителям, особенно, столь прекрасным!

— Thank you, — смущённо улыбнувшись, ответила женщина.

— Ого, вы говорите по-английски! — воодушевился Гилдерой. — И получается у вас куда лучше, чем у меня по-китайски!

— Ах, ну что вы, всего пару слов и знаю, — ещё больше засмущавшись, улыбнулась гостья. — Можно мне присесть?

— Конечно, конечно! — радостный Локхарт указал ей на место за барной стойкой прямо перед собой и тут же принялся шинковать что-то ножом, готовя лёгкую закуску. Оглянувшись, он рявкнул. — Сяо! Бегом неси напитки для нашей гостьи!

— Но, учитель, я не могу! — донеслось из подсобки. — Я только-только представил себя беззаботной жабой и почувствовал единение с природой! Пусть кто-нибудь другой принесёт.

В ответ Локхарт метнул в подсобку свою тяжёлую бамбуковую палку и заорал по-английски:

— Входить в единение с природой нужно только под руководством опытного наставника! — крикнул он в ответ на раздавшееся оханье. — Чтобы было кому выбить из тебя излишки энергии природы Дубинкой Мудрости! Бегом неси напитки для нашей гостьи!

Обернувшись, он одарил гостью белозубой улыбкой:

— Прошу просить, — та лишь помотала в ответ головой, показывая, что всё в порядке. — Итак, какие ещё английские слова вы знаете?

— Ну… — на секунду задумалась женщина. — Good evening?

— О-о-о! — Локхарт восхищённо закатил глаза, словно не в силах выразить переполнявший его восторг. — У вас просто великолепное произношение! Вы говорите по-английски так, как мы, англичане говорим!

Женщина лишь смущённо захихикала в ответ.

В дверь проскользнули две девушки в синем и зелёном халатах, и тихонько устроились за столиком в дальнем от стойки углу. При взгляде на них Чжен кольнуло дурное предчувствие. Что-то затевалось. Ещё раз оглянувшись на гостью, она удивлённо распахнула глаза — она знала, помнила эту женщину! Гостья, сидящая за барной стойкой и мило смущающаяся на комплименты Гилдероя, когда-то тоже была Первой Ученицей дедушки, правда звания Воина Дракона так и не получила, хотя очень хотела его добиться. Затем она разругалась с Лао Цы и ушла, основала свою собственную школу, Тысячи Боевых Заклинаний, в другом городке, под названием Чоргом.

Теперь она была известна как Журавль Гармонии.

— Что будете пить? — спросил тем временем Локхарт.

— Стаканчик маотая, — и с этими словами Журавль небрежно облокотилась об стойку.

— Проездом в нашем городке или планируете задержаться?

— Возможно, что и задержусь, — слегка улыбнулась Журавль.

С её острым носом, хитрыми глазками и рыжеватыми волосами, ей больше подошло бы прозвище Лисица, сердито подумала Чжен. Гилдерой, разумеется, не знал всей предыстории, прошлой вражды, но Чжен-то знала! Пускай Журавль последний раз навещала Нефритовый Дворец пятнадцать лет назад и потому не узнала внучку Лао Цы, но сама Чжен её прекрасно помнила. Равно как и рассказы дедушки о бывшей Первой Ученице, на которую он возлагал столько надежд.

— Это замечательно! — одобрил Гилдерой, выставляя стаканчик. — Тогда вам обязательно нужно посетить Нефритовый Дворец!

В бар проскользнули ещё несколько девушек.

— Говорят, туда не пускают посторонних, — отозвалась Журавль.

Она говорила всё так же безразлично, лениво, словно её совсем не интересовало происходящее. Но при этом Журавль сидела боком к стойке, чтобы видеть весь зал, а правая нога её была весьма характерно подогнута под стул. С такой позиции обычно начинался прием «Стальная Пятка Возмездия».

— Поэтому у меня есть хитрый план, — подмигнул Гилдерой. — Вы, наверное, обратили внимание на форму наших официантов?

— Не люблю оранжевый, — бросила Журавль.

Ее ученицы сидели в тёмно-зеленых и синих одеяниях, закрытых от шеи до щиколоток. Первая настороженность уже спала, ученики Лао Цы начали двигаться по залу, а ученицы Журавля немного расслабились.

— Тогда вам ещё больше понравится мое предложение! — воодушевлённо воскликнул Гилдерой. — Вы остаётесь жить здесь, ваши девушки работают в баре, каждая вторая порция рамена и купоны на горячие источники — бесплатно! Обживётесь, перестанете быть посторонними и Нефритовый Дворец радостно распахнет перед вами ворота!

— Радостно, — повторила Журавль.

— А пока живете, можете заняться... а зачем вы, кстати, приехали в Гунмэнь, могу я узнать?

Журавль подняла на него абсолютно серьёзный взгляд:

— Я разыскиваю одного человека, — ответила она на чистом английском.

— Да? И кого же? Может, я его знаю?

— Может и знаете, — спокойно ответила Журавль. — Я ищу Воина Дракона.

Все замерло вокруг, моментально воцарилась тишина, в которой грохот разбившейся бутылки прозвучал особенно громко. Чжен ощутила, что трезвеет. Сяо, тащивший бутылку ученицам Журавля, одним могучим прыжком скрылся и снова воцарилась тишина, в которой мерно и громко падали слова:

— Говорят, он великий воин, рухнувший с небес, чтобы выиграть Турнир. Говорят, он — Просветленный Учитель, несущий мудрость тех самых небес. Говорят, что он мастер, каких еще не бывало, способный притворяться жабой!

— Да, я такой, — немедленно согласился Гилдерой.

Чжен немедленно захотелось схватить его же тяжелую бамбуковую палку и как следует огреть Локхарта по голове. Зачем, вот зачем он это сказал?

— Ты — Воин Дракона?! — расхохоталась Журавль.

— Могу и жабу показать, — обиделся Гилдерой.

Движение Журавля было молниеносным, но Локхарт успел отшатнуться, и ее меч разрубил лишь стойку. Рука Гилдероя тут же рухнула сверху, на несколько секунд они застыли, пытаясь пересилить друг друга, перетянуть меч на себя. И вдруг Журавль словно бы взорвалась градом ударов! Её руки мелькали с такой скоростью, что Чжен не успевала уследить, затем все опять замерло. Журавль стояла в напряженной позе, Гилдерой удерживал её левой рукой за указательный палец правой, оттопырив мизинец.

— Пальцевый захват Уси! — крикнула Журавль. — Лао Цы не мог научить тебя этому!

Чжен вспомнила, что такое пальцевый захват Уси и тут же вспотела. Один из приемов боевой трансфигурации, позволяющий превратить противника в кого угодно. И попутно уничтожающий всё вокруг волной изменений, за исключением того, кто проводит захват. Чжен и сама не знала этого приема, дедушка отказался ей показывать, проворчав, что всё это слишком опасно и рано ещё, мол, ей такое знать.

— Он меня и не учил, — просто ответил Гилдерой, — я сам разобрался.

С каким-то странным скрежещущим звуком он опустил мизинец, и тут же за шиворот Журавлю, воинственно квакая, нырнул Бунта, вымазанный в чём-то. Журавль взвизгнула и начала крутиться, Гилдерой торопливо отскочил в сторону, а Чжен облегченно выдохнула. Бунта выскочил, лягнув Журавля по голове, и куда-то скрылся, а Гилдерой занял боевую стойку за стойкой.

— За это ты поплатишься! — крикнула Журавль, бросаясь в атаку с мечом наперевес.

Гилдерой взмыл выше, Журавль ринулась следом.

— Я должна была стать Воином Дракона! — взревела она. — Я тренировалась до изнеможения, пока не начинали трещать кости! Я делала все, чтобы удовлетворить Лао, но он так и не отдал мне Свиток!

Выкрикивая все это, Журавль размахивала мечом, с которого срывались лучи заклинаний. Гилдерой хватал, что под руку попадется и ловко трансфигурировал в щиты, бросал навстречу заклинаниям, подставлял свои творения под удары меча. Особой пикантности происходящему придавало то, что оба летали под потолком, пробегали по нему и сражались, в сущности, вверх ногами.

Чжен скосила взгляд, ученицы Журавля и ученики Лао Цы стояли друг напротив друга, один из учеников торопливо дорисовывал стёршийся «ус» на щеке. Готовая начаться драка так и не начиналась, потому что и те, и другие завороженно следили за поединком учителей. В какой-то момент Гилдерой трансфигурировал себе короткий клинок и теперь отбивал им меч Журавля, не прекращая скакать под потолком.

— Я докажу, что моя школа Тысячи Боевых Заклинаний лучше, чем школа Тысячи Форм!

— Конечно лучше, — согласился Гилдерой в полете.

— Что?! — Журавль на секунду растерялась.

Вместо ответа Гилдерой взмахнул левой рукой, в которой была зажата волшебная палочка, и крышу бара снесло. Журавль успела оттолкнуться от соломинки и отлетела в сторону, встав на краю пролома.

— Да ты издеваешься! — крикнула она.

— Показываю превосходство заклинаний! — возразил Гилдерой.

Ещё несколько прыжков, и они окончательно вылетели наружу, не прекращая драки. Все, кто был в баре, выбежали на улицу и остановились, завороженные зрелищем. Лучи заклинаний сталкивались и скрещивались, гремело железо, на фоне Луны мелькали и пропадали фигуры.

Затем очарование начало спадать, так как драка удалялась куда-то на юг. Чжен, окончательно протрезвевшая, зло сплюнула и крикнула.

— Сяо! Неси выпивку!

Злость Чжен была вызвана тем, что Гилдерой сбежал, а её оставил приглядывать за учениками и разбираться с последствиями, включая сломанную крышу! Ученицы Журавля, правда, куда-то исчезли под шумок, но легче Чжен не стало.

— Ну, что встали?! — скомандовала Чжен, принимая из рук Сяо бутылку с выпивкой. — Не видите, гармония бара нарушена?! Живо за работу, достигать просветления трудом и медитацией!

* * *

На следующий день

Чжен вчера перебрала с выпивкой и поэтому всё проспала. Разбудил её шум, доносящийся со двора, и когда она, пошатываясь, вышла туда, чтобы попросить не шуметь, то обнаружила там Гилдероя и толпу внимающих ему учеников. Надо заметить, никогда ещё ученики в школе Лао Цы не слушали мастера с таким интересом.

— А потом я закинул её ноги в позицию «Вон», — важно вещал Воин Дракона.

— А она? — жадно переспросил Сяо.

— А она... — на секунду задумался Локхарт. — Она оказалась не против. И некоторое время мы искали равновесие в движении, монотонном движении. При этом очень пригождается навык медитации!

Ученики с жаром принялись конспектировать. Чжен моргала, пытаясь осмыслить услышанное.

— А на что нужно медитировать? — заинтригованно спросил Юй.

— На что-нибудь отвлечённое, — пояснил ему Локхарт. — Если ничего в голову не приходит, можете Нумерологический примерчик в уме порешать...

Ученики переглядывались, явно восхищённые просветлённостью Учителя.

— И таким образом мы в седьмой раз достигли обоюдной гармонии. Как раз наступило утро, и мы стали любоваться рассветом и красотой пробуждающейся ото сна природы, а потом расстались.

Раздался восторженный гомон и возгласы.

— Да, чуть не забыл! Мы с Журавль-тян договорились о проведении серии спаррингов между нашими учениками и ученицами её додзё. Тренируйтесь усердно — для участия я отберу только лучших!

Чжэн никогда не видела в учениках столь высокой степени воодушевления. На её памяти даже её деда, великого мастера Лао Цы ученики ни разу не выносили из зала для медитаций на руках с восторженными воплями. Она рухнула на колени, зажимая уши руками и ощущая, как меркнет всё вокруг, ощущая, что умирает от невыносимого шума и радостного визга учеников «Сила Юности — вперёд, нас учитель в бой ведёт!»

* * *

19 сентября 1988 года, Нефритовый Дворец

Чжен захлопнула книгу и вздохнула так сильно, что заколыхались занавески на входе. Провела рукой по глазам, ощущая влагу. Книга Гилдероя задела какую-то струну в Чжен, и теперь та вибрировала, гудела, лишая покоя. Ведь он сам говорит, что миссия важнее! Но если Чжен выполнит свою миссию, то Гилдерой погибнет! Лишится разума, памяти, всего, что перейдёт к терракотовым воинам. Да, с такой армией дедушка сможет завоевать Китай — когда каждый из глиняных воинов будет обладать умениями Гилдероя, никто и ничто не устоит перед ними.

Но зачем всё это? Неужели дедушке мало Долины Мира и Нефритового Дворца? Чжен опять ощутила готовность вынуть свое сердце и швырнуть его на алтарь ритуала, лишь бы Гилдерой жил! Проклятая двойственность! Ну вот зачем, зачем Гилдерой оказался так хорош во всём?! Был бы он обычным неумелым варваром, Чжен бы сейчас готовилась выполнить свой долг, не терзаясь сомнениями.

Она отложила книгу и вышла из комнаты.

— Скажи нам, о Учитель, но почему жаба? — спросил Сяо.

— Разве ты не знаешь, что каждая жаба — это маленький дракон? — спросил в ответ Гилдерой.

Он почесал Бунту, который тут же проснулся и едва не свалился с плеча Локхарта. Любимую жабу Учителя подкармливали, чесали и баловали все, и Бунта сейчас больше напоминал огромный шар, нежели боевого напарника.

— Терпение, выносливость и воля, и тогда из вашей жабы вырастет дракон! Но это лишь одна из сторон, Янь, а где Янь, там и Инь. В любой из жаб может скрываться прекрасная принцесса!

Чжен тихо хихикнула в рукав, наблюдая пораженные лица учеников.

— Любой может поцеловать лягушку. Любой может превратить принцессу в жабу. Но только истинно просветлённый сумеет вырастить из жабы принцессу!

Ученики быстро конспектировали, тихо перешёптываясь о том, что им не достичь таких высот просветления. Никогда. Чжен отметила, что Гилдерой свободно общается без переводчика и ей стало грустно. Локхарт во всём делал успехи, словно и вправду был создан для того, чтобы быть Воином Дракона. Эти же успехи означали, что час ритуала всё ближе и ближе, вот-вот наступит. Дедушка, освобождённый Гилдероем от большей части дел и обязанностей, с утроенной энергией взялся за дело всей своей жизни и ещё в начале месяца полностью закончил расчистку и подготовку терракотовых воинов.

— Скажи, о Учитель, — не унимался Сяо, — но что делать, если ты достиг просветления?

— Раз ты задаешь этот вопрос, значит ты его ещё не достиг, — пожал плечами Гилдерой.

— И ещё, Учитель, как можно выполнить хлопок одной ладонью?

— Легко, — и ладонь Гилдероя с громким хлопком соприкоснулась с тяжелой бамбуковой палкой.

Ученики поняли намёк, что на этом сегодняшние беседы о просветлении закончены, и вскочили, приступив к тренировке. Сегодня была очередная тренировка на командную работу: зелёные выстраивались в фигуру священной трёххвостой черепахи, а оранжевые — в огромного лиса.

Чжен отработала полный комплекс «Тигрица в роще железных деревьев», разнеся полный комплект механизмов и деревянных болванов-манекенов. Затем починила их, прибралась в зале, летая туда и сюда огромными прыжками, взмывая к потолку, чтобы смахнуть пыль с фонарей, но легче ей не стало.

— Заносите! — раздался голос Гилдероя.

Старшие Ученики, пыхтя и отдуваясь, занесли в зал огромный котел. Чжен, зависнув под потолком, с интересом наблюдала за происходящим.

— Учитель, мы будем медитировать над кипящим котлом? — опять вылез первым Сяо.

— Нет, сегодня мы продолжим отрабатывать командную работу, — с этими словами Гилдерой взмахнул рукой, очерчивая круг. — Садитесь вокруг котла.

Ученики расселись, Чжен мягко опустилась и присела на перила на втором этаже.

— Теперь варите в котле пельмешки.

— Ку-а-а-к! — радостно подтвердил Бунта.

Ученики вытянули шеи и осторожно заглянули в котёл.

— Но, Учитель... там нет пельменей! — сказал Сяо.

— Разумеется, — ответил Гилдерой, — в этом весь смысл! Любой сможет сварить пельмешки, когда они уже в котле. Сконцентрируйте свою волю, вообразите кипящий котел, ощутите его и воплотите в реальность. Когда вы сможете это представить, вообразите, что в котле есть пельмешки. Создайте их силой своей воли!

Ученики приняли позы для медитаций, Гилдерой чуть в стороне быстро что-то писал в своей неизменной тетради, которую повсюду таскал с собой. Бунта, развалившись пузом кверху, дрых. Котёл чуть покачивался, но даже не думал наполняться.

— Учитель, это невозможно, — жалобно сказал кто-то из учеников.

— Ведь там ничего нет! Даже воды!

Гилдерой отложил тетрадь в сторону и подошел к ученикам.

— Запомните, спички нет! Ложки нет! Воды нет! Нет никакого секретного ингредиента!

Ошарашенное молчание было ему ответов. Лица учеников вытягивались в жалобных гримасах.

— Но! — выдержав паузу, продолжил Гилдерой. — С другой стороны, где-то всё это есть! Котёл. Вода. Пельмени. Спички. Секретные ингредиенты. Прекрасные девушки в горячих источниках. Выберите, с какой стороны вы находитесь: там, где ничего нет, или там, где есть всё?

Старшие Ученики, вздыхая, переглядывались, затем вытянули шеи и ещё раз заглянули в пустой котёл.

— Сразись с ним, — сказали в ухо Чжен.

Не владей она искусством Уся, так и свалилась бы с перил прямо вниз.

— Дедушка! Как можно так подкрадываться?! — возмутилась она.

— Какой же ты мастер, раз к тебе можно подкрасться? — подкрутил ус Лао Цы. — Сразись с ним. Прямо сейчас!

Чжен вздохнула, но вбитая с детства привычка слушаться дедушку взяла вверх, и она прыгнула вниз, на ходу выхватывая меч. Гилдерой, вроде бы сидевший, склонившись над тетрадью, отпрыгнул, превращая зубочистку, которой он ковырялся в зубах, в иголку, а иголку в меч. Ученики тут же бросили медитировать и уставились на битву, оживлённо её обсуждая.

Гилдерой, в процессе прыжков, подскоков, полетов по залу, успевал взмахивать палочкой, наполняя котел. Вначале он создал там воду, потом добавил огня снизу, затем призвал продукты с кухни, в общем устроил кулинарное шоу. К моменту, когда бой закончился вничью, пельмешки как раз сварились.

— Как видишь, он готов, как и пельмешки, — сказал дедушка взмыленной и уставшей Чжен.

— Учитель! — радостно кричали внизу ученики.

— И ты готовься, сегодня вечером мне потребуется твоя помощь. Ты всё поняла?

— Да, дедушка, — прошептала Чжен. — Я всё поняла.

По вечерам Гилдерой обычно занимался своим любимым баром «Ича-Ичараку», не оставляя мечты переделать его в стрип-бар. Особые надежды в этом вопросе он возлагал на турнир с ученицами Журавля Гармонии, который должен был пройти в начале октября. Предупредить Гилдероя, чтобы бежал? Не дать опоить? Не вмешиваться? Сердце Чжен разрывалось между любовью и долгом, и она не знала, как поступить.

* * *

19 сентября 1988 года, подземные пещеры под Нефритовым Дворцом

Чжен опять не успела! Впору было задуматься о насмешках судьбы и карме. К моменту, когда она прибыла в бар, дедушка уже сидел там и вёл разговор с Гилдероем.

— Ты закончил обучение, о Воин Дракона, — сказал Лао Цы, оглаживая бороду.

— Я ещё не овладел анимагией, мастер, — возразил Гилдерой.

— Приемы Уся не показывают новичкам, искусство анимагии не преподают ученикам, — ответил Лао Цы. — Всему своё время и место. Здесь, например, место, в котором можно выпить женьшеневой настойки, отмечая твой успех, мой Первый Ученик!

Прежде, чем Чжен успела что-то сделать, они выпили настойки золотистого цвета, и Гилдерою «стало плохо». На самом деле его, конечно, просто парализовало, но незачем было вызывать смуту в умах учеников. Многие из них за эти месяцы искренне уверовали в просветленность Учителя Гилдероя и вполне могли принять его сторону.

— Зачем ты его связал? — спросила Чжен дедушку, когда они уже направлялись к Нефритовому Дворцу.

— Кто знает, как парализующий настой действует на этих белокожих варваров, — отозвался Лао Цы, стелясь в прыжке над склоном горы.

Гилдерой, упакованный, словно гусеница, решившая стать бабочкой, покоился на его плече.

— Учил я его на совесть, да и ученик попался талантливый, так что не стоит рисковать.

— Разве тебе не жаль терять такого хорошего ученика? — сделала последнюю попытку Чжен.

— Жаль, — согласился дедушка, — но так нужно.

Умом Чжен его понимала — нет смысла передавать терракотовым воинам умения плохих учеников, нужен лучший из лучших! Но понимание не помогало ей справиться с бушующими чувствами. Они промчались от Гунмэня по склону горы к Нефритовому Дворцу, свернули влево, в потайной ход, через который в будущем планировалось выпустить глиняных воинов. Пробежали по нему, затем пересекли многочисленные пещеры, забитые молчаливыми статуями воинов, и достигли центрального зала, с заранее приготовленным алтарем. И всё это время в Чжен разгоралась буря.

Дедушка небрежно сбросил связанного Гилдероя на низенький алтарь из грубого, необработанного камня, и пошёл влево, к стоящей там корзине. В свете магических светильников было видно, какую огромную работу проделал Лао Цы, расчищая все эти пещеры, и в другой раз Чжен обязательно бы восхитилась. Но сейчас у неё была более важная задача.

— Нет! — крикнула она, заслоняя собой Гилдероя. — Я не дам принести его в жертву!

Лао Цы обернулся, затем выпрямился. Привычный жест — оглаживание длинной белоснежной бородёнки и усов — в полутьме пещеры выглядело как-то особенно грозно.

— Ты ему не нравишься, Чжен, разве я неправ?

— Прав, — ответила она, подавляя желание закусить губу и разреветься.

— Он считает, что у тебя маленькая грудь, — продолжал перечислять дедушка.

— Да.

— Неоднократно выставлял тебя на посмешище.

— Гад!

— Подглядывал за тобой.

— И демонстративно разочарованно вздыхал!

— Тогда в чем проблема? Отойди в сторону, обещаю, ему не будет больно. Когда мои воины завоюют весь Китай, ты сможешь выбрать себе любого белокожего варвара по вкусу. Если же они сбегут, то мы отправимся за ними и завоюем!

— Дедушка! Зачем тебе всё это? — в отчаянии закричала Чжен, и голос её эхом заметался по пещере. — Зачем тебе власть и завоевания, когда ты даже Нефритовым Дворцом не любишь управлять?!

— Потому что под небесами должна остаться только одна империя, — сдержанно ответил Лао Цы. — Личное здесь не имеет никакого значения.

— Дедушка! Они придут за тобой!

— Пускай приходят, — Лао Цы склонил голову набок. — Против мастера Уся способен устоять только другой мастер, а после проведения ритуала в моем распоряжении будет целая армия таких мастеров! Теперь отойди в сторону, Чжен, и дай мне выполнить свой долг!

Чжен вздохнула. Дедушка тонко намекнул ей, что может просто победить её в битве и всё равно провести ритуал. Фазы луны, расположение звезд, время суток не имели для ритуала никакого значения, так что просто потянуть время не входило в возможные решения. Нужно было что-то решить.

— Я всё равно люблю его и выполню свой долг! — Чжен заняла боевую стойку цапли, выхватывая меч.

Сколько она продержится против дедушки? Пять минут? Неважно. Гилдерой не может выполнить свой долг по разрыву цепи ненависти, значит, она сделает это за него! За спиной Чжен раздался отчаянный кашель, потом крик.

— Бунта! Убери свою лапу из моей ноздри! Кха-кха-кха, вот она — благодарность за вкусные пельмешки!

Чжен повернулась вполоборота. Гилдерой пришел в себя и сел на алтаре, сбрасывая остатки веревок. Затем выплюнул какой-то камешек и утер рукавом рот.

— Но как? — нахмурился дедушка.

— Вы же сами учили меня, что спички нет, — ухмыльнулся Гилдерой.

Бамбуковая палка в его руках засверкала металлом.

Они прыгнули навстречу друг другу, и меч с палкой столкнулись, высекая искры. Засверкало и загрохотало по всей пещере, словно бились не два человека, а сразу две дюжины. Чжен не знала за кого болеть, металась, раздираемая противоречиями, вокруг камня, на котором важно восседал Бунта. Вот жаба ни в чем не сомневалась и громко подквакивала, то ли подбадривая Гилдероя, то ли подавая ему тайные знаки.

Разумеется, даже при всех врожденных талантах, Воин Дракона не мог устоять против старого мастера. Но Гилдерой ловко использовал заклинания, что дополнительно злило Лао Цы, лишало его душевного спокойствия. В конце концов, дедушка Чжен не выдержал и отпрыгнул, после чего выкрикнул кажущийся бессмысленным длинный набор слогов, сопровождая их ритуальными пассами руками.

— Слишком много печатей, это какая-то... — начал говорить Гилдерой.

— Он оживляет воинов!!! — взвизгнула Чжен, прыгая вперед.

Её меч отрубил голову ближайшему воину, но тот и не подумал падать, вслепую потянул к ней руки. Другие воины оживали, хрустели глиняными суставами, разминались после тысячелетнего сна.

— Сдавайтесь по-хорошему! — крикнул Лао Цы.

— Бунта! Пришло время отработать все пельмешки!

Не успела Чжен удивиться, чем тут может помочь жаба, как Гилдерой взмахнул палочкой.

— Энгоргио!

И Бунта начал расти. Гилдерой схватил Чжен за руку и в один прыжок оказался в пасти у жабы. Там было скользко и противно, Чжен боролась за то, чтобы устоять на ногах, вслушиваясь в крики Гилдероя.

— Слишком большой Бунта! Сделаем тебя меньше!

— Прыгай влево!

— Дави их! Резче работай лапами!

— Удар левой задней!

— Прыжок храброй Жабы! Ай, не туда!

Дичайший грохот обрушился на Чжен.

— Аха-ха-ха-ха, Бунта, ты неуклюжий!!! — донёсся заливистый смех Гилдероя.

Все это сопровождалось хрустом и треском раздавливаемых и уничтожаемых глиняных воинов.

— А теперь сквозь стену! Вот так!

Грохот все усиливался, Чжен бросало по всей пасти в такт прыжкам Бунты, и она неожиданно поняла, что пещеры рушатся. То ли Бунта что-то задел, то ли сама гора не выдержала такого, но они убегал от обвала.

— Дедушка! — крикнула Чжен, но никто ей не ответил.

* * *

Некоторое время спустя

— Да, как-то некрасиво получилось, — почесал в затылке Гилдерой, глядя на обвалившуюся внутрь самой себя гору.

Разумеется, в обвале сгинул и Нефритовый Дворец, и Персиковые деревья мудрости, и кто знает сколько учеников и обитателей самого дворца? Растревоженный и разбуженный Гунмэнь шумел, видно было, как из города тянется цепочка факелов, люди шли выяснять, что случилось.

— О, Учитель, вы живы! — раздался возглас Сяо.

Подбежали и другие ученики, загомонили. К облегчению Чжен выяснилось, что практически все уцелели, тренировки на командное взаимодействие дали о себе знать, тех, кто спал — разбудили, тех, кто провалился или застрял — вытащили. Сигналом послужило сотрясение горы, произошедшее, как понимала Чжен, когда Бунта в первый раз вырос слишком сильно и заполонил собой пещеру, с хрустом подпер ее свод.

— Что случилось?

— Что произошло?

— Что это было?

Вопросы звучали наперебой, Чжен и Гилдероя тормошили и дергали. Она не знала, что ответить, как рассказать о дедушке и его замысле, о том, что случилось под горой. Несомненно, обвал похоронил и раздавил там всё, всю армию, которой теперь было не суждено завоевать Китай.

— Мастер Лао Цы достиг истинного просветления и прозрел обвал горы, но не смог ее удержать на своих плечах, — объяснил Гилдерой.

Из темноты слышались удивлённые и потрясённые возгласы.

— Это знак небес, что я должен отправляться дальше!

— Учитель, не покидай нас!

— С вами останутся мои наставления!

В этот момент Чжен Цы поняла, что тоже должна остаться. Сердце звало её вослед за Гилдероем, но долг повелевал остаться. Восстановить Нефритовый Дворец и снова начать учить, дабы благородное искусство Уся не сгинуло бесследно.

— Я тоже останусь, — сказала она.

Гилдерой лишь кивнул, подсаживая на плечо Бунту, после чего молча направился навстречу реке факелов. Казалось, что он уходит в закат и Чжен крикнула:

— Я буду ждать тебя, слышишь?! — и сердце её в тот миг воистину рвалось на части.

Гилдерой лишь махнул рукой в ответ и скрылся в темноте. Что-то свистнуло, и прямо у ног Чжен в землю вонзился гребень. «Для прекраснейшей в мире женщины». Она грустно улыбнулась, поднимая его и закалывая волосы, после чего обернулась к ученикам и скомандовала:

— Ну, что встали? Пришло время для ночной медитации и просветления трудом!