Шел я с Дульной на Курковую,
а когда совсем продрог,
ветер сдул шапчонку новую
на крещатике дорог.
Я бежал за ней обочиной
по Затворной, Межевой,
от Прикладной, чуть подмоченной,
до дождливой Ложевой.
И у дома деревянного
в безымянном тупике
меня встретила румяная
с моей кепочкой в руке.
Приусадебными вспольями
в дом вела она меня,
самоварными угольями
безоружного пленя.
За пороховою мельницей
и живу теперь я с ней,
с кружевницей, рукодельницей,
оружейницей моей.
За ложбинкой подкалитною
я на девок не гляжу,
и теперь на Дроболитную
по Лафетному хожу.