Закон Мерфи. Том 2

Глава 32 Как вернуть пропаданцев

Почти в полном составе Корпус первопроходцев, оперативный отдел, примчался в космопорт в начале шестого среды текущей недели. Исчезали они в течение дня медленно и по двое-трое, нацепив тяжелую экзоброню и полную выкладку, так, чтобы не пугать колонистов всем составом оперативного отдела, и чтобы выглядела их импровизированная драматическая постановка по спасательной миссии банальными выходами на задания.

Берц прекрасно понимал, что будь они обычной военной частью, им просто сказали бы сидеть молча и сопеть в две дырочки. Командир? Да их таких в каждой бочке как селедок или огурцов, в кого ни плюнь, каждый первый в руководство рвется, назначили бы другого. И никто им не позволил бы не то что подлог с захватом шаттла организовать, а даже устроить обходную игру с Андервудом, пусть и при одобрении начальства.

Но чуял Берц и другое. Что без них — и без Честера в том числе — жить колонии без малого три понедельника. И это не шутки и не пафос ради красного словца. Чуял он, что первопроходцы со временем стали своеобразным единством, неким тонким, сложным и очень хрупким механизмом защиты Шестого. Что Андервуд порядком профессиональные полномочия превысил и кислород оперативникам перекрыл почти полностью. Что если они все вместе не вступятся за Честера и Тайвина, то годы работы Корпуса и безграничное доверие Чеза своим оперативникам и гроша ломаного стоить не будут. Ведь так легко махнуть рукой и сказать, чтоб работали профессионалы, а их дело стороной и маленькое — колонию защищать и с краю смирно стоять.

Нет. Не стороной. Немаленькое. Но для этого бюрократической махине Земли надо предоставить убедительные доказательства, почему Корпусу первопроходцев так приспичило спасти своего начальника. И это при том, что весь этот фарс должен не только спасти две жизни, подтвердить честь Корпуса и утереть нос Андервуду, но и в первую очередь помочь тем самым спецам с Земли выйти на «Апостол», а то и кого покрупнее. И медлить категорически нельзя.

Глядя на залитую эпоксидной смолой статую брони Ви, застывшую немым символом храбрости первопроходцев для колонистов и гостей Шестого, Берц покачал головой и поджал губы. Он не знал, насколько наполовину спонтанная, наполовину тщательно спланированная выходка оперативного отдела будет соответствовать нарисованной колонистами героической действительности. Но сомневаться было некогда.

Он поднял руку и махнул двумя пальцами: первая пятерка пошла. Не скрываясь, уверенной рысью оперативники обогнули парадные двери и просочились в неприметный технический вход. Спустя минуту — еще пятерка. Спустя две, убедившись, что паники пока нет, и никто космопорт на абордаж не берет, зашел и сам Берц с остальной командой.

В техническом доке их уже ждали: космотехник Норт, с которым Берц был шапочно знаком, и с десяток насупленных мужиков в темно-синих комбинезонах технических работников космопорта. Оперативник огляделся: громадное помещение с серыми стенами и хромированными вставками кабель-каналов по стенам, вдоль стен инструменты, свернутые гигантскими клубками кабели, какая-то техника, четыре бетонных колонны метра полтора в поперечнике ближе к центру дока держат свод потолка. В дальнем конце от входа — крохотная огнеупорная дверь прохода к шаттлу. В другом качестве и другой ситуации Берц с отрядом такой док мог бы сутки оборонять, пока боеприпасы не кончатся. А когда кончатся — пробраться к шаттлу и там продержаться еще столько же. Но задача стояла совершенно другая.

Норт, хмурый и невеселый, буркнул:

— Сколько людей оставить?

Берц не стал извиняться — это и потом успеется — лишь признательно кивнул и сказал:

— Троих. Нужна видимость подготовки шаттла к полету.

— Видимость? — Норт со скепсисом усмехнулся.

— Да. Пусть будут внутри. И вы сами не высовывайтесь, мы тут можем немного пошуметь. Камеры?

— Зациклены на вчерашний день, уйдем — включу обратно. Во имя чего бунт? — поинтересовался космотехник.

— Начальство у нас бандиты украли, — с горькой усмешкой, неожиданно сам для себя признался Берц. — В таком составе мы их не отобьем. А чтоб была подмога, быстро и легально, надо поскандалить. Мне не нравится, но выхода у нас нет. Поможете?

Первопроходцы закивали, с легким гомоном подтверждая слова Берца. Норт прикусил губу, покачал головой. Берц невозмутимо ждал его решения, но в душе беспокойная тварь-тревога, ощетинившись, подло кусала за душу в неожиданных местах. Может, и правда надо было того, самим лететь. Дел на пять минут, и шаттл практически под носом. А если космотехники заартачатся? А если…

Норт цыкнул зубом, махнул рукой и предупредил:

— Понимаю. Помогу. Но нас не вмешивать. Будете шуметь — правый задний угол поберегите, там старый водородный генератор. Рванет — мало не покажется.

Он обвел тяжелым взглядом сподручных и без лишних слов отправил троих к шаттлу. Берц коротко кивнул, отдал честь и рассредоточил бойцов по доку — трое у шахты шаттла, двое у входа, по человеку за каждой колонной, остальные красивым полукругом в серединке, как на парад или рекламный снимок. Космотехник еще раз хмыкнул, на этот раз с ноткой одобрения, и удалился. Первопроходец проводил его задумчивым взглядом: такой пример формы почти бессловного взаимодействия с коллективом ему безумно понравился.

— Что дальше? — спросил Али от правого края у входа. Красный, стоя у левого, застыл вопросительной статуей.

— Сейчас расскажу.

Вик и Уилл от ближайших колонн тоже на Берца посмотрели очень внимательно, великолепная пятерка и остальные оперативники за его спиной красноречиво молчали, и первопроходец почувствовал себя крайне неуютно под их взглядами. Он-то на такое беспрекословное доверие и ответственность не подписывался! Нет уж, Честера надо срочно возвращать, и никаких больше руководящих должностей.

В начале шестого среды текущей недели полковник Андервуд, злостный бюрократ, въедливый ревизор и спрятанный под ними профессионал-конфликтолог Гриф в одном лице, глядя на то, как испаряются из офиса один за другим оперативники, откровенно злорадствовал. Ну наконец-то он их сцапает за цугундер! Разозлились на псевдопроверку и решили заступиться за алмазного своего начальника? Получайте все хором дисциплинарное взыскание. До трибунала не дойдет, понятное дело. Андервуд будет добреньким и постарается договориться со всеми, попутно выбив себе максимум гешефта в виде окончательной спайки коллектива (как и предполагалось изначально), полной управляемости оперативного отдела (иначе фигу вам вместо помощи, напишу разгромный рапорт и ход ему дам) и видимой к нему лояльности команды (ага, сквозь зубы и с желанием придушить ревизора в темном углу).

Гриф сам не очень-то понимал, зачем все это затеял. Он не должен был и половины жесткости в стресс-тестах Честеру выдавать, и тем более у него не стояло целью дискредитировать оперативный отдел Корпуса первопроходцев в полном составе. Он хотел лишь немного их позлить и вызвать микробунт. Но его самого порядком так зацепили и взбесили, что остановиться в дикой пляске ставок он уже не мог.

Андервуд набрал номер Вернера и, плотоядно ухмыляясь, наябедничал от души:

— Вернер! Доброго вечера. А вы знаете, где сейчас оперативный отдел Корпуса первопроходцев?

Загруженный текучкой, над экраном смарта в деловой проекции по плечи возник смурной и немногословный градоправитель и вместо приветствия переспросил:

— Где?

— В тридцать седьмом доке космопорта. Знаете, что они хотят сделать?

— Не ходите вокруг да около, — нахмурился Вернер. — Что-то подозреваете — говорите прямо.

— Ваши «дисциплинированные» первопроходцы не пришли ни к Аристарху, ни к вам, ни ко мне. Они устроили бунт, — сообщил Андервуд, едва ли не облизываясь. — Собираются-таки угнать шаттл и полететь на Седьмой, начальника своего искать. А я говорил.

— Не могу их в этом винить, — внезапно для Андервуда хмыкнул Вернер. Но, глядя на обескураженное лицо ревизора, построжел и поправился: — Вы правы. Беспредел. Сейчас пошлю туда группу спецреагирования.

— Как скоро? — Андервуд напрягся. Что-то в поведении и реакциях градоправителя ему категорически не нравилось. Вернер почти не удивлен… И так легко говорит про спецназ, будто они у него по скамейкам экипированные круглые сутки сидят.

Но неожиданный азарт захватил полковника с головой, и Андервуд отложил подозрения на потом, лишь уточнив:

— Если я буду там в течение пятнадцати минут, ваши парни меня подстрахуют?

— Да.

Ничего иного в текущий момент Андервуду больше и не надо было. Прихватив с собой вяло упиравшегося Марта, полковник порысил в космопорт.

Найдя вход в тридцать седьмой док, Андервуд приостановился. Безопасно ли будет совать нос в компании предателя-засланца к пятнадцати злым первопроходцам? С другой стороны, он великолепно знал такие внезапные помутнения рассудка у коллективов. Один сказал, другой подхватил, и вот уже все побежали, ведомые стадным инстинктом. Расчета в нем, как правило, нет, логики и фундамента тоже. Оружием ни в коем случае не грозить, у них его в пятнадцать раз больше, погромче прикрикнуть, припугнуть полномочиями, заставить заколебаться первого, второго, расколоть мнения… На горизонте с тяжелым гулом показались иссиня-черные тяжелые боевые флаеры. Вернер не подвел, подмога была в пути.

Ничтоже сумняшеся, Гриф плюнул на безопасность и поддался порыву. Ткнул карточкой допуска в кодовое поле цифрового замка. Дверь в док распахнулась, обнажая освещенное нутро, внутри которого поблескивали отполированной черно-белой броней фигуры первопроходцев. Спиной ко входу и лицом к группе оперативников стоял Берц. Андервуд его сразу узнал по характерному наклону головы, прическе и сцепленным впереди рукам: наверняка пальцами хрустит. Нервничает.

Гриф подтолкнул Марта вперед:

— Иди-иди. Тебя не пристрелят, и меня тоже по инерции пощадят.

— Но…

— Иди, я сказал.

Март, опустив голову, зашел внутрь. Андервуд, убедившись, что никто стажера на мушку не взял и, казалось, даже не заметил, проскользнул за ним, и дверь дока автоматически закрылась.

Берц обернулся.

— Март? А ты тут какими судьбами…

— Вы хорошо подумали? — осведомился ревизор, выступая из-за спины Марта и уповая на безупречную вышколенность оперативников. Не посмеют они вбитые на подкорку уставы и инструкции нарушить.

— О, и полковник с тобой! — обрадовался Берц, и Андервуд ощутил, как от этой мнимой радости у него все воображаемые перья стали дыбом. Бунтовщик его чутье на неприятности не подвел, коротко приказав: — Взять.

Слегка опешившего Андервуда незамеченные им у входа первопроходцы подхватили под руки и подвели к Берцу. Март нехотя поплелся за ним следом, спотыкаясь и не поднимая головы, словно понукаемый легкими тычками в спину, хотя никто его не подгонял. Их поставили за спину ударного отряда — великолепной пятерки во главе с Берцем — и окружили знакомым с полевого выхода кружком. Полковник, стараясь не совершать резких движений, украдкой оглянулся: нет, оружия на него никто не наставил, ни с боков, ни сзади. И то верно, одно дело — иномирную живность отстреливать, другое — целиться в человека. Работать вполне можно.

— Опрометчивое решение, — покачал головой ревизор, выглядывая для начала фигурку поизящнее. Ревизора нервировало, что все оперативники — в тяжелой экзоброне и в шлемах с затемненными щитками. Не видя лица человека, не понимая его реакции, Гриф мог ориентироваться только на позу и интонацию голоса. — Захватить док, взять заложника, угнать шаттл, чтобы побегать и пострелять… Мальчики и войнушки, все как всегда, но вы, Виолетта, вы же взрослая, ответственная женщина! И такое безрассудство!

Предположительная Ви не шелохнулась. Остальные оперативники тоже стояли молча, без лишних движений и переговоров, собранные, все, как один — сцепив руки за спиной, словно ждали чего-то. Только Берц щеголял отсутствием шлема и визором, надвинутым на левый глаз.

— Вас никто за уши в космопорт не тянул. Будете нашим гарантийным талоном и переговорным аргументом, — отметил первопроходец и высоко поднял правую бровь. — Кстати, а откуда вы узнали точное время и док?

Андервуд вздернул подбородок и сжал губы в нитку, мол, ни за что и никогда не скажу, но точно рассчитанным взглядом покосился на стажера. Берц, естественно, его немудреную актерскую постановку перехватил и проглотил.

— Я понял. С тобой мы потом поговорим, — с ласковой интонацией голодной гиены пообещал первопроходец Марту.

Стажер скис, ссутулился и принялся бормотать под нос вялые оправдания, мол, Андервуд его заставил, без мыла в доверие пролез, наобещал с три короба… Полковник презрительно скривился: а так хорошо все начиналось. Но под личиной бравого воина — перебежчик во все сильные стороны, слабак и бестолочь. Жаль.

Дверь вновь открылась, и док заполонили безмолвные черные тени: ударная группа спецреагирования, как и обещал Вернер, работала слаженно и ловко. Рассыпавшись по помещению, они мягко отрезали группу первопроходцев от входа к посадочному гейту, осторожно спровадили подальше напуганных космотехников и взяли на мушку бунтовщиков.

Первопроходцы в ответ слаженно скинули с плеч в руки тяжелые боевые винтовки. Вот тут Андервуду стало действительно неуютно: задеть заложника неосторожной иглой — плевое дело. А массовая перестрелка двух дружественных структур фактически по его вине… Нет, одернул сам себя Андервуд, не приписывай себе лишнего, не ты эту кашу заварил, не тебе и горшочек с огня снимать.

Оперативники, казалось, совершенно не переживают по поводу неожиданного смертоносного окружения. По шлемам ничего прочитать не удавалось, Берц в визоре стоял к полковнику спиной, позы оперативники приняли по стойке «смирно», все оружие прижато к груди, но дулом вниз, правда, предохранители сняты… Стрелять в коллег по охране колонии они явно не собирались. Сбитый с толку Андервуд решил, что четкого замысла у Берца и первопроходцев не было. Хотели нахрапом взять один из шаттлов «Авангарда» и улететь, и у них все могло получиться. Если бы не он с Мартом.

— Роджер! Рад тебя видеть, — раздался спокойный и гулкий голос Берца. — Станислав, Чен, Вацлав… Я смотрю, самый цвет по наши души собрали.

— Объясни, — коротко бросил один из безликих военных, зашитых в легкую экзоброню с усиленными вставками на груди и конечностях. Как их опознал Берц, для Андервуда осталось загадкой.

— Понимаешь, тут такое дело, — миролюбиво начал оперативник, — начальника у нас украли. Честера. Мы думаем, снова «Апостол» постарался.

— Зачем? — собеседник Берца не стремился опускать игломет, повинуясь приказу, но и просто так поверить в злонамеренность оперативников, тем более всем скопом, не мог. Иначе давно бы уже не церемонился и начал стрелять. Андервуд его понимал.

— Может, ты слышал, новую планету открыли. Седьмую. Кого еще туда могли своровать? И гения нашего на закуску прихватили.

— Что не пришел?

— Да вот, — Берц обернулся и мазнул взглядом по Андервуду. — Ревизор с Земли. Ну, ты знаешь. Так бы скатались дней на пять и вернули шаттл в целости и сохранности. С тобой и с Вернером разве проблема договориться. А вот с ним и Землей на хвосте…

— Ясно. Что будешь делать?

— Да что… «спасибо» одной не в меру говорливой птичке. Пока ничего, аргумент для переговоров у нас есть, так что Вернера подожду.

Берц ни жестом, ни намеком не выдал «птичку», но запертый в круг безмолвных оперативников «аргумент» Андервуд видел, как сникли плечи Марта. Мокрица недодавленная.

— А колония?

— В тепловую депрессию? Середина июня на носу. Вся живность по норам.

— То есть…

— Я что, дебил? — спокойно осведомился Берц и повторил аргументацию ревизора, интерпретировав ее совершенно по-своему. — Ну кому бы мы серьезно навредили, скажи? Напугать персонал космопорта, оставить колонию на троих оперативников и тридцать восемь подготовленных по нашей программе кадров в разных секторах, сорвать один рейс на неделю максимум и сдохнуть на новой планете… Тянет на штраф, выговор за саботаж, увольнение за самоволку или даже дезертирство, зависит от мнения трибунала, но никак не на преступление межгалактического масштаба. Что мы, в пятнадцать человек на топливо для шаттла и штрафы не скинулись бы?

Роджер в растерянности опустил игломет. Добрая половина военных тоже расслабила руки на прикладах и принялась переглядываться: многие из них были обязаны оперативникам жизнью. И не один раз. И стремление Корпуса спасти своего командира они не только понимали. Многие, Андервуд это ясно видел, готовы были присоединиться к первопроходцам прямо здесь и сейчас.

— Роман Витальевич, что ж вы творите? — досадливо морщась, в док вошел Вернер.

— Всего лишь обеспечиваю должную степень эффективности Корпуса первопроходцев. Без Честера у нас производительность падает, знаете ли. Пока Земля найдет, кто его и Тайвина украл и зачем… А мы уже предполагаем, куда лететь, и что делать. Вы б нас отпустили, а? Мы быстро.

Андервуд нахмурился. У него появилось ощущение, что все здесь играют с ним, как кошки с мышонком. Он помотал головой. Не может быть. Слишком высоки ставки.

— А почему вы так верите, что это похищение? — продолжил копать себе яму Вернер.

— Иначе и Честер, и Тайвин провели бы инструктаж или оставили нам длинные ценные указания.

— Так ведь…

— Серьезно? — изумился Берц, а первопроходцы вокруг Андервуда зашлись смешками и фырканьем. Гриф и сам бы гомерически заржал, настолько нелепым ему самому со стороны сейчас показалось придуманное им объяснение вкупе с Честеровым письмом, но смешно почему-то не было. — Нет, так оно не работает, Вернер.

— Допустим. Но можно же цивилизованно договориться, — с искренне огорченным видом уговаривал строптивых оперативников Вернер. — Вы бы оформили запрос на спецоперацию мне, я бы послал запрос на Землю…

— И получили бы через неделю ответ, что им надо еще подумать. Цивилизованно и быстро у современного человека выходит только себе и экологии гадить, — парировал Берц. — Впрочем, разве что чудо… Мы вам цивилизованно спасли колонию. Может, вы нас цивилизованно по бартеру отпустите?

Вернер покачал головой и вернул реплику:

— Нет, Роман Витальевич. Как вы там говорите… Так оно не работает.

— Жаль, — бесстрастно констатировал Берц.

Он повысил голос, обращаясь ко всем сразу, и звук заметался среди высоких потолков дока.

— Я знаю, что не имею права, как специалист Корпуса первопроходцев, бросить Шестой и улететь к черту на рога, где меня и ребят могут убить. Но если бы вы могли спасти двоих, выдающегося гения современности и еще одного человека, не последнего для колонии… Командира. Друга. Вы бы поступили иначе?

Роджер не выдержал, снял шлем, отдал его и игломет подручному и без колебаний двинулся вперед. Подойдя к Берцу, он положил первопроходцу ладонь на плечо и едва слышно сказал:

— Ром, я все понимаю. Но у меня приказ.

Андервуд не видел лица Берца, но его слова прекрасно слышал — как и все присутствующие:

— А у нас — Чез. Ты помнишь, как он тебя из щупалец гидры вытащил? Неважно, не суть, мы не считаться одолжениями сюда пришли. Скажи, ты ведь знаешь, что он всегда говорит нам?

— «Миру надо доверять», — процитировал Роджер. Почти весь строй ощетиненных иглометами военных слегка кивнул в такт. Эту прописную истину от Корпуса знали все колонисты.

— А еще он сказал недавно, что и людям надо доверять. Доверять миру и людям — наш долг и честь. Доверять природе, ему, тебе, себе. А иначе зачем вообще спасать людей от Шестого или Шестой от людей? И вот кем стану я, если не попытаюсь Честера спасти?

— Мы. — негромко прозвучал кто-то из первопроходцев.

— Мы, — подтвердил Берц и на самую каплю более порывисто, чем обычно, мотнул головой.

Андервуд начал нешуточно паниковать. Ситуация висела на волоске. Пара неточностей от Вернера, три хлестких фразы от Берца, и лететь им через полгалактики к Седьмому прямо сейчас, как пить дать.

И Берц забил первый гвоздь в эту вероятность.

— Если бы не приказ, и я позвал тебя с собой, ты пошел бы?

Роджер окинул взглядом первопроходцев, оглянулся на Вернера, на подчиненных. И тихонько признался:

— Да куда б я делся.

Андервуд прикрыл глаза. Ну все. Спецназ, считай, у них в кармане. Но Берц его сильно удивил.

— Спасибо.

Первопроходец пожал руку спецназовца на своем плече и аккуратно опустил игломет на землю. Мгновением спустя все оперативники повторили его жест, выпрямились и снова заложили руки за спины — даже не коснувшись портативных иглометов в кобуре на поясе. Военные окружили их, но руки не заламывали и оружие с пола подбирать не стали, а свое, судя по характерным щелчкам, поставили на предохранители.

Да что ж это за цирк непуганных взаимно доверчивых идиотов… Андервуд не выдержал, мысленно плюнул и мгновенно переобулся. Одно дело — докапываться до подгнивающего коллектива, другое — человечность убить на корню во имя инструкций.

Он протиснулся между первопроходцами и, став между Берцем, Вернером и его ударным отрядом «Авангарда», брезгливо заявил:

— Вернер! Я как представитель Межмирового правительства могу одобрить эту суицидальную миссию вне очереди и согласований. Но отвечать за ее результат будете вы все!

Он обернулся и с видом заправской стервозины воззрился на первопроходцев. Те не повели и плечом, но Гриф почему-то был уверен: они оценили его порыв.

Берц слегка кивнул полковнику, принимая помощь, и невозмутимо спросил поверх его головы:

— Вернер?

— Раз у дражайшего ревизора есть на то полномочия, и он не против, то почему должен быть против я? — отозвался градоправитель. — Честер и для колонии, и для меня лично тоже немало сделал. Как и Тайвин.

Берц улыбнулся краешком губ.

— Переговоры?

— Переговоры, — постановил Вернер. — Отбой!

Спецназ, смущенный и дезориентированный, потянулся к выходу. За ними, под предводительством величавого Берца колонной по двое ровным строевым шагом направились оперативники, напрочь игнорируя оставшиеся на полу винтовки. У самой двери Берц поднял вверх два пальца — колонна за ним остановилась. Берц, не глядя, через плечо царственно бросил:

— Убери.

Андвервуд оглянулся: посреди причудливой напольной геометрии оружия остался стоять растерянный и понурый Март. Услышав приказ первопроходца, стажер просиял и козырнул:

— Есть!

Андвервуд снова сплюнул. Мысленно. До чего же люди бывают… О том, что он сам немало поспособствовал моральному падению стажера, полковник предпочел в этот момент не вспоминать.

Дверь в тридцать седьмой док за последним его гостем — зловредным многоликим ревизором — мягко закрылась, и Март медленно и почти благоговейно опустился на пол на колени. Принялся по одной ставить винтовки на предохранитель, сгребать их в один ворох и думать. На прикладе длинная царапина от ножа — это Дана, а вот элегантные вставки цвета слоновой кости, это Вика… Эх, вот бы стажеру такую выдержку, как у Берца… Еще две, с филигранной росписью под хохлому черным глянцем по черному матовому пластику — это художники-интроверты Марк и Серж развлекались, кто же еще…

Послышались шаги, и Март поднял голову: через весь док к нему шел кто-то из космотехников. Видимо, их главный.

— Все, поскандалили? Еще что-то нужно? — осведомился он.

— Да, — застенчиво пожал плечами Март, отвечая на оба вопроса сразу и задумчиво глядя на оружие: тяжелая иглометная винтовка с полным боезапасом, вес четыре килограмма семьсот тридцать граммов, да помножить на пятнадцать… — Тележки у вас случайно не будет?

Переговариваться устроились в кабинете у Аристарха Вениаминовича, ограничившись тесным кругом: ревизор, бунтовщик, руководитель колонии и командир спецназа. Шефа Корпуса сегодня по каким-то причинам на месте не было.

— Варианты? — Вернер был краток и напряжен, как перетянутая струна.

— Где «Альфа»? — уточнил Берц.

— Твои бывшие? — хмыкнул Андервуд, невольно продолжая инерцию роли недалекого бюрократа. Градоправитель и серый кардинал оперативного отдела посмотрели на полковника так, что тому невольно захотелось извиниться за сальную шутку. Командир спецназа, напротив, расплылся в ностальгической улыбке. Андервуд и виду не подал, что смутился. — У Третьего. Занимаются делом о пиратстве.

— Принято. — Берц отвел взгляд и уставился на Вернера и Роджера. — Не думаю, что база укрепленная и большая. Седьмой когда точно открыт был?

— Зимой. Сведения отдали весной, экспедиция ваша была… В середине мая по местному времени, — ответил Вернер эхом.

— Значит по земному у них было месяца полтора максимум, — резюмировал Берц. — Я бы ожидал не меньше сорока бойцов, но не больше сотни.

— Нас на Шестом в первые полтора месяца…

— … было плюс-минус сто пятьдесят человек. При полуторагодичной подготовке, — парировал первопроходец. — В условиях цейтнота я бы проектировал ресурсность вдвое-втрое меньше.

— Логично, — поскреб подбородок Андервуд.

— Три шаттла по двадцать человек? — предложил Берц.

— А губозакаточную машинку тебе не дать? — грубо хмыкнул Роджер.

— Один на пятьдесят и два сопроводительных? Техника и медики? — продолжил торговаться Берц и на пальцах прикинул: — Нас будет… тринадцать человек. В том числе, не сверху. Тридцать бойцов ты мне дашь?

— И ты? — прищурился Роджер.

— И я, — подтвердил оперативник.

— Если и ты, то три отряда по десятке плюс твои, ты, и я… Этого хватит, — постановил Роджер. — Выполнимо. А еще два шаттла зачем? Нет, погоди, — глядя на набравшего воздуха в грудь Берца, остановил оперативника военный, — медики понятно, а третий?

— А вы персонал базы, который не пристрелим, на съедение местному зверью оставите? — хмыкнул Берц. — Нет, я-то не против, но предвижу, что с меня потом Чез спросит.

— Этот может, — не сговариваясь, резюмировали Вернер, Андервуд и Роджер.

— Значит, договорились? — с нескрываемой надеждой спросил Берц.

— На подготовку два дня, — постановил Вернер. — У нас же к ревизорским учениям подсобрали ресурсы?

— Так точно, — прищурился Роджер, искоса поглядывая на Андервуда.

— Как нехорошо с вашей стороны, — пожурил ревизор градоправителя. — Предупредили о моем визите заранее…

— Судя по тому, что в Корпусе происходит, не зря, — едко отозвался Роджер и цепко взглянул на Берца.

Спустя полчаса ожесточенных споров о комплектации трех шаттлов, Вернер и Роджер удалились.

Андервуд остался. И первым делом мягко, доверительно, почти ласково спросил:

— Роман Витальевич, расскажите мне, что такого в Честере особенного, что вы всем составом решили пойти на должностное преступление?

— Хотите знать, в чем отличие обычного человека от Честера? — переспросил Берц.

Андервуд слегка прищурился — нет ли в вопросе подвоха? — и честно ответил:

— Да. А то я, Роман, сейчас как собачка, понимать понимаю, а сказать нечего.

— Как-то раз довелось нам сопровождать всем составом в поле одного туриста и пятерых его охранников… Я лучше покажу.

Берц на минуту вышел из кабинета и вернулся с рабочим голопланшетом. Порылся в нем — и перед глазами полковника развернулась проекция. На ней пятеро мужиков в броне и с иглометами, заплеванные до шлемов чем-то с виду едким и склизким, покрытые слоем длинных белесых нитей — очевидно, что-то из местной живности, сообразил Андервуд — покорно подставляли бока под аккуратную быструю работу оперативников, а те ловко снимали насекомых и привычными движениями отбрасывали в сторону, обрабатывая освободившиеся участки каким-то спреем.

Андервуд быстро узнал Честера по характерным повадкам и замашкам организатора и собрался было наблюдать за ним и дальше, но Берц увеличил картинку, сосредоточив ее на одном из пострадавших. Убедившись, что первопроходцы, очистив его броню, больше не обращают на него внимания, турист с яростным остервенением давил пальцами редких оставшихся инсектоидов. Если бы шлем мог показывать бегущей строкой мысли, там точно было бы написано: «Какая мерзость!», но внезапно руку перехватили. Один из первопроходцев — да что там, Андервуд сразу понял, который — осторожно вынул из разжавшихся пальцев извивающегося червя и бережно выпустил на волю, назидательно заметив:

— Дактили не виноваты в глупости вашего заказчика. Не стоит на них срываться.

Честер повертел наемника, осмотрел, снял немногих пропущенных подчиненными животных, выпустил и повернулся к другому туристу, видимо, заказчику. Осмотрел и его, покачал головой с досадой и, к удивлению Андервуда, не говоря ни слова, отстегнул у незадачливого любителя приключений основательно подпорченные насекомыми и их слизью перчатку и наголенник, заменив своими.

— Вот поэтому его никем и не заменить, понимаете? — прокомментировал Берц. — Обычный человек боится природы, боится людей, да порой и самого себя. А Чез ломает свои и чужие страхи, доверяет людям и умеет слушать мир, слышать его, искренне его любит, а что самое главное — может помирить людей и Шестой. И может всему этому научить. Даже самых твердолобых. Так что, я действительно могу рассчитывать на вашу помощь? Без подвоха?

Андервуд секунду колебался, но решил играть свою роль до конца и прикинулся валенком.

— Люби природу, не люби, она тебе взаимностью не ответит. Но если вы так влюблены в свое начальство, с Аристархом Вениаминовичем я поговорю. Обещать, правда, ничего не буду.

Ревизор думал, что Берц среагирует на провокацию, но, судя по всему, Честер и правда сумел научить подчиненных чему-то особенному, сродни терпеливому отеческому снисхождению к детской глупости:

— С ним я сам поговорю. А вы лучше сообщите Земле, чтобы препятствий не чинили. Мы все равно нашли бы способ полететь на Седьмой.

— Вне зависимости от приказа вышестоящих инстанций?

— Да, — уверенно и коротко ответил Берц.

— Все сразу? И последствия дезертирства в виде трибунала, увольнения и черного списка вас не волнуют? — уточнил Андервуд.

— Не все. Колонию бросать нельзя. И нет, последствия не волнуют, Чез важнее, — пожал плечами первопроходец и полюбопытствовал, улыбнувшись краешком рта: — А что, найдется кем нас быстро заменить?

Андервуду сказать было нечего. Внезапно минутное густое молчание прервал громкий хохот из-за двери. Интересуясь, что так рассмешило оперативный отдел, переговорщики подошли к окну.

От парковки флаеров очень сосредоточенный и очень хмурый Март тянул тележку, полную винтовок, в сторону склада.

— Кстати, — начал Андервуд, но Берц с укоризной его перебил.

— Кстати, вы нам перспективного человека поломали. Не могу сказать, что будут делать бойцы. От рукоприкладства, конечно, я его защищу. Но…

— Поступайте, как знаете, — махнул рукой Андервуд. Он Марта со счетов списал еще три часа назад.

— Как у вас все легко, — нахмурился Берц.

— Варианты? — поднял бровь Андервуд.

Первопроходец, смирившись с образом мыслей ревизора, только головой покачал.

— Люди — не вещи, Андервуд. Их не выкидывают на помойку при малейшей поломке. Пойду-ка провентилирую ситуацию.

Берц свернул ролик, выключил планшет и негромко заметил, выходя из кабинета:

— Дайте нам спокойно делать нашу работу. Спасать коллег — неотъемлемая ее часть.

Полковник устало опустился в одно из кресел: немногословный заместитель рыжеглазого кругом оказался прав. Заменить их некем, да и незачем. Марта ревизор подставил абсолютно зря. А Честер столько раз спасал колонию от неминуемой гибели, что не пустить его подчиненных спасти его самого было похоже на преступление намного больше, чем коллективная самоволка оперативного отдела Корпуса первопроходцев.

Март, стоя посередине склада, раздавал первопроходцам с обычной строительной двухколесной тачки любимые стволы обратно. Оперативники шутили, подкалывали стажера, бережно подхватывали немых до поры до времени боевых подруг, осматривая по пути, а ну как царапин прибавилось.

Март отшучивался, где-то внутри осторожно и медленно отпуская невидимую пружину. Не предатель. Не всерьез. Он справился. Но Андервуда где-то там же, в чутком внутри, было неимоверно жаль. Вот устрой Март сам себе такую невольную ловушку, что бы он потом делал с последствиями?

Когда стажеру на плечо опустилась тяжелая рука, он вздрогнул и обернулся.

— Я уж и не думал, что получится.

Берц нервно потер другой рукой лоб, и Март внезапно понял, что импровизация в доке не была запланирована, в отличие от большинства ситуаций с ним и Андервудом.

— А ты молоток. Тебе, как крестоглавой химере, палец в рот не клади, — усмехнулся Берц, приподняв ладонь и с размаху хлопнув стажера по плечу. Март чуть не осел, но мышечной массы, сил и тренированности хватило, чтобы устоять. — К сожалению, спектакль придется доиграть до конца, так что…

— Быть мне битым? — криво улыбнулся Март.

— Да нет, зачем такие сложности, — отмахнулся первопроходец. — Устроим тебе другие. Два дня пакостей потерпеть сможешь?

— Постараюсь, — фыркнул стажер. — А каких?

— Кто у нас спец? Варианты? — обратился Берц к оперативному отделу.

— Классический бойкот? — предложил сам Март.

— Организуем, — переглянулись Уилл и великолепная пятерка.

— Броню всем почистить? — предложил Вик.

— Особенно, если тебе подстежку загадили чем-то. Мы в полицейской учебке крахмал заваривали и чернилами поливали, — подал голос Марк. — Мало того, что пакость сопливая, так и не отстираешь толком.

— Яйцо в шкафчик вылить, — подхватил Серж, скривившись.

— Перебор, — ухмыльнулся Берц. — Нам всем потом этим дышать.

Предложения посыпались со всех сторон, в том числе и от самого Марта. Многие помнили школу, учебу в полиции или в военной части, подставы на работе, а Марк с Сержем — и вовсе детский дом.

— Пончики с майонезом вместо крема?

— Добрые надписи в шкафчике?

— Крем для обуви вместо оружейной смазки?

— Порноролик с гептаподом в общей рассылке?

Первопроходцы хором обиделись.

— Какая пакость, Ви.

Брюнетка пожала плечами.

— Недотроги. Ну ладно.

Спустя пару минут список издевательств утвердили, и Март отправился восвояси. Готовиться к предвиденному и ожидаемому.

Тем же вечером Берц в присутствии Андервуда провел экстренное собрание коллектива.

— Надо решить, кто остается, — обозначил проблему первопроходец.

— Я… — робко вякнул со своего стула Март.

Не удостоив стажера и поворотом головы, Берц медленно проходился тяжелым взглядом по застывшей в ожидании вердикта команде. У Андервуда сложилось ощущение, что в мозгу первопроходца разворачивается послужной список, откуда Берц безжалостно вычеркивает одну за одной кандидатуры на вылет. Так делают опытные игроки в покер: по одной-единственной карте на столе вычисляют вероятности комбинаций, которые могут дальше сложиться.

Первопроходец остановил было свой взгляд на Али, тот посерьезнел, напрягся, готовый отстаивать свое право быть в спасательной миссии, но Берц промолчал. Вздохнув, когда оперативники закончились, он пошел по второму кругу.

Андервуд видел, как Берц долго и изучающе смотрит на ссутуленного и тихого стажера. На душе у ревизора внезапно стало грустно и немного мерзко. Грустно оттого, что его любимый наставник, похоже, допустил одну из немногочисленных ошибок, а мерзко даже не от поступков Марта или оперативников, мерзенько было за себя. Ведь если бы не его гладенькое, отточенное десятилетиями практики искусство игры в поддавки с людскими страстями и пороками, умение повернуть ситуацию так, чтобы под благовидным предлогом вся пакость наружу вылезла, быть бы Марту частью этой великолепной команды.

И Берц, похоже, думал примерно таким же образом. Он почти физически колебался: еле заметно щурился, чуть поджал губы, слегка стиснул кулаки: в нем боролись желание использовать силу, навыки и опыт бывшего боевого астродесантника и стремление не брать предателя с собой, какой бы он располезный ни был.

Первопроходец решился, выпрямил спину, по старой военной привычке держа безукоризненную осанку, и огласил список:

— Остаются Вик, Ви, Март. Если потребуется — возьмете подмогу у «Авангарда» и колониальной полиции. Можете у биологов Дженка забрать на время, он будет счастлив.

Выбор был безукоризненным: Вик — опытный первопроходец, но его устаревшие навыки наемника и относительно недавняя травма руки при стычке с химерой могут дать сбой при охоте на людей. Ви — стрелок-наводчик, а сражения в космосе либо не будет, либо Вернер возьмет своих стрелков. В поле толку от нее тоже будет немного. И с Мартом все понятно.

— Мы, естественно, тоже остаемся?

На пороге оперативного отдела возникла Гайяна, а за ней — несколько научных сотрудников.

— Слишком опасно, — отрезал Берц. — Но мы лично проследим за тем, чтобы вашего… нашего штатного гения и пальцем никто не тронул.

Ревизор понял: что-то оперативники такое знают про нюансы взаимоотношений в научном отделе Корпуса, что-то, что он сам скорее всего быстро увидел бы, да не на яйцеголовых Гриф свой клюв наточил. Андервуд сопоставил известные ему факты, поведение Гайяны, ее внезапную выходку с заявлением на увольнение, и внутренне хмыкнул: наверняка замешан любовный интерес, и к гадалке не ходи.

— Роман Витальевич прав. Вас, старший научный сотрудник фон Иммельштайн, по протоколу безопасности не должно быть на контртеррористической операции по спасению заложников, как и ваших коллег, — монотонно известил ее ревизор, выбрав нейтральные формулировки. С научным отделом он не ссорился, и хамить влюбленной женщине не особенно хотелось.

— Обещаете? — слова ревизора Гайяна проигнорировала, с надеждой глядя на Берца.

— Нет, — с сожалением, но твердо ответил первопроходец, — обещать наверняка я вам не могу. Так ведь и нам никто никаких гарантий не дает, мы с вами в равных условиях.

— Но вы летите на Седьмой, а я… мы, — она обернулась на коллег, — нет.

— Зато вы умеете проводить квантовое микроскопирование, а мы только в беге с винтовкой по полям хороши, — пошутил Берц.

Старшая научная сотрудница вздохнула, подошла к первопроходцу и, взяв его руку в свои ладони, проникновенно попросила:

— Верните наших пропаданцев. Пожалуйста. И сами вернитесь. Хорошо?

Берц, как весь оперативный отдел, кивнул. Вернут. И вернутся.