Записка с того света

26

– Отступающий противник сжигает мосты, – подытожила Мартина, выслушав краткий рассказ Макса о последних событиях.

Она сидела на клиентском диванчике, а Макс ходил мимо нее, активно жестикулируя. Он остановился и посмотрел на свою добровольную помощницу.

– Да, Мартина. Остается все меньше живых свидетелей, все меньше, как ты изволила выразиться, мостов, по которым мы можем подобраться к главному противнику. Мы знаем о нем уже все, что нужно, но заявить ему это прямо в лицо пока не можем.

– Как та собака, которая все понимает, но сказать не может, – проговорила Мартина, продолжая выдерживать выбранный ею стиль изложения мыслей.

Зазвонил телефон, и Макс прильнул к трубке. Мартина прислушивалась, пытаясь понять, с кем он разговаривает. Лишь услышав «Да, господин Хильберт», она сообразила, что звонит клиент. Макс закончил разговор словами:

– Я жду вас, господин Хильберт.

Теперь Мартина подумала, что ее намерению через двадцать минут покинуть офис не суждено осуществиться. Конечно, никто не будет этому препятствовать, но что же делать с собственным любопытством? С одной стороны, вполне разумно предположить, что клиент просто хочет узнать, насколько продвинулось расследование. И тогда совсем не обязательно оставаться в офисе. С другой стороны, она почему-то подумала, что за это время могли бы, как говорит ее шеф, «открыться новые обстоятельства», о которых намерен сообщить клиент. Такое пропустить она не могла. Мартина вопросительно взглянула на сыщика:

– Максик, что-нибудь существенное?

– Сейчас приедет клиент. Он утверждает, что у него есть важные новости. Ты останешься?

Его последние слова были лишними. По выражению любопытства на лице Мартины было понятно, что она согласна.

Когда Курт Хильберт вошел в офис и был, как положено, усажен на клиентский диванчик, Макс, посмотрев на его скорбное лицо, спросил:

– Что случилось, господин Хильберт? Уж не получили ли вы еще одну записку от Жаклин?

– Нет, господин Вундерлих, но мне совсем не до шуток. Пожалуйста, расскажите сначала, что вам удалось установить.

Макс обстоятельно рассказал обо всем, что произошло, не забыв при этом поделиться некоторыми предположениями, возникшими в ходе расследования. Мартина слушала молча, она даже ни разу не попыталась встрять в рассказ с какими-нибудь уточнениями, что было несвойственно ее импульсивной натуре. Курт Хильберт же вел себя беспокойно, сопровождая рассказ Макса частыми громкими нечленораздельными восклицаниями, что, вероятно, говорило о его крайней степени возбуждения. В такие моменты Мартина беспокойно поглядывала на клиента.

Макс подытожил свой рассказ словами:

– Вот, пожалуй, и все, господин Хильберт. Ваше предположение о преступных деяниях Дитмара Гундера, таким образом, подтверждается, но арестовать его мы пока не можем. Возможно, ваша информация поможет нам.

Курт Хильберт справился с волнением:

– Господин Вундерлих, вы, конечно, помните содержимое записки Жаклин?

– Безусловно.

– Там есть упоминание о некой тайне. Мне кажется, я знаю, что она имела в виду.

Макс с Мартиной переглянулись, памятуя о тех предположениях, которые уже делал Макс. Они с интересом смотрели на клиента, и он продолжил:

– Речь шла о драгоценностях Жаклин, которыми этому преступнику не удалось завладеть. И теперь, после вашего рассказа, я могу предположить, для чего ее удерживают: у нее хотят узнать об этих драгоценностях, – он замолчал и совсем горько добавил: – Потом ее все равно убьют.

– Нечто подобное мы предполагали, – сказал Макс. – Но как вы узнали о тайне, о которой упоминала Жаклин?

– Вчера мне позвонила приятельница Жаклин, и мы встретились. Она рассказала о том, что драгоценности у нее и она должна передать их мне.

– Почему только сейчас?

– Жаклин передала ей драгоценности примерно три недели назад. Вскоре после этого приятельница уехала в отпуск. Меня тогда, как вы помните, во Франкфурте не было.

Мартина перебила:

– Простите, господин Хильберт, хотела бы уточнить. Значит, Жаклин попросила приятельницу дождаться вас и передать вам драгоценности. А сама Жаклин не могла этого сделать?

– Жаклин торопилась. Она предчувствовала беду и опасалась за сохранность драгоценностей.

– Проще говоря, она боялась, что они попадут в лапы Дитмара Гундера?

– Именно так, фрау Хайзе.

– Но она ведь не могла в момент передачи драгоценностей дать приятельнице знать, что сама уже не сможет передать их вам?

– Ну да. Она велела приятельнице сделать это, если с ней что-то случится.

– То есть ей известно, что с Жаклин что-то случилось?

– Ну конечно, фрау Хайзе. Она ведь позвонила Дитмару и узнала от него, что Жаклин умерла.

Мартина облегченно вздохнула. В путаных объяснениях клиента был наведен относительный порядок. Макс же продолжил уточнения:

– Итак, приятельница вернулась только вчера и сразу же позвонила Дитмару Гундеру, а узнав от него о смерти Жаклин, тотчас позвонила вам. Вы хотите сказать, что все дни отпуска она только и думала о том, как бы побыстрее вернуться и передать вам драгоценности? Могла бы хотя бы отдохнуть с дороги и взяться за дело на следующий день.

После этих слов Курт Хильберт хлопнул себя по вспотевшему лбу. Его раскрасневшееся лицо расплылось в глуповатой улыбке.

– Ну конечно же, господин Вундерлих… Я забыл сообщить о главном. Вчера, когда приятельница вернулась в свой дом из аэропорта, она обнаружила, что в доме побывали воры. Они перерыли весь дом. Приятельница… – он запнулся, потому что Мартина вдруг подняла руку. – Вы что-то хотите сказать, фрау Хайзе?

– Да, господин Хильберт. Это не так уж важно, но для удобства общения пора назвать имя приятельницы.

– Конечно. Ее зовут Хельга Греб. Так вот, Хельга считает, что искали драгоценности.

– Она вызвала полицию? – спросил Макс.

– Нет. Она установила, что в доме ничего не взяли.

– То есть драгоценности не нашли?

– Нет. Они были в гараже, а туда воры не добрались. Сейчас Хельга опасается за собственную безопасность.

– Она уже передала вам драгоценности?

– Еще нет, но готова это сделать, как только я дам знать.

Макс посмотрел на Мартину. Та в свою очередь недоуменно посмотрела на него. Они поняли друг друга. Макс, как бывший бухгалтер, подумал, что такое хождение материальных ценностей без всякого оформления и исключительно на доверии является исключением из правил. Мартина, как женщина, решила, что при таком способе передачи драгоценностей можно лишиться многих сережек и колечек. Озвучил эти мысли Макс:

– Господин Хильберт, вам не кажется, что Жаклин слишком доверилась Хельге Греб? Осмелюсь сказать, что последующая передача драгоценностей вам также не является осмысленным ходом. Насколько я помню, вы не были в столь доверительных отношениях с Жаклин.

– Согласен, господин Вундерлих. Думаю, у нее не было иного выхода. Она, конечно, положилась на мою и Хельги порядочность.

– Если драгоценности попадут в ваши руки, что вы намерены с ними делать?

– Если честно, то пока не знаю. Теперь, после проведенного вами расследования, у меня затеплилась надежда, что Жаклин еще можно спасти.

– А приятельница Хельга не передала вам никаких инструкций?

– Она сказала лишь со слов Жаклин, что я буду знать, что с драгоценностями делать. Откровенно, я не представляю, что она имела в виду.

В комнате установилась тишина. В голове Мартины впервые родилось сомнение в искренности клиента. Макс же размышлял, как новая информация может повлиять на его следующий шаг в расследовании, который он уже не мог представить без помощи инспектора Гримма.