Записка с того света

43

На Франкфурт опустилась ночь. Обычная душная ночь, какие часто случаются в это время года. Макс распахнул окно в надежде глотнуть ночной свежести, но сразу же почувствовал, как уличная духота обволокла лицо, забралась за открытый ворот рубашки.

– Так дело не пойдет, – сказал он, не оборачиваясь, Мартине и захлопнул окно. – Пожалуй, в комнате прохладней.

Он прошел в дальний угол комнаты, где на высокой ножке, как гриб в лесу, торчал вентилятор, и включил его.

– Максик, да это же просто ураган, – воскликнула Мартина, попавшая под прямую воздушную струю.

Он спохватился и немного повернул вентилятор вокруг оси:

– Так лучше?

– Намного, – расслабленно ответила Мартина и, вытянув ноги, положила руки на затылок. – Тело затекло ужасно.

Макс подошел к дивану и сел рядом, повторив ногами и руками те же действия, которые только что произвела Мартина. Некоторое время они сидели молча. Каждый думал об одном и том же, но говорить не хотелось. Наконец Макс нарушил молчание:

– Как тебе поворот в нашем детективном романе? По-моему, такой ситуации у нас еще не было.

Мартина подтянула ноги к дивану и, не опуская рук, спросила:

– Ты имеешь в виду что-то конкретное?

– Конечно, моя писательница. Согласись, что у нас еще не было случая, когда мы, зная преступника, не можем его изобличить.

– Да, Максик, все свидетели уничтожены, а изобличителем может быть только жертва, которая исчезла в неизвестном направлении.

Сыщик вздохнул:

– Мы даже не знаем, живая она или мертвая.

– Если мертвая, то мы об этом скоро узнаем. Рано или поздно полиция ее обнаружит. Не думаю, что твоего инспектора Гримма оставят в покое. Кажется, ему скоро на пенсию?

Макс не ответил на вопрос, а продолжил размышлять:

– Если все же мертвая, как тогда будем изобличать?

– Предъявим мертвую Жаклин Дитмару Гундеру и спросим, как воскресла и снова умерла его умершая жена. Ему не отвертеться. Придется говорить, и клубок потихонечку распутается.

– Пожалуй, да. Здесь даже его изощренный ум игрока ничего не придумает. В этой игре он проиграет.

Мартина снова вытянула ноги:

– А если живая?

Макс рассмеялся, в свою очередь подтянув ноги к дивану и убрав руки с затылка:

– При очной ставке он расскажет все. Хотелось бы мне увидеть его физиономию в этот момент. Интересно, какие преступления предъявит ему суд?

– Элементарно, Максик. Покушение на убийство, убийство и организация убийств… – Мартина задумалась над тем, что еще можно предъявить Дитмару Гундеру, а Макс сказал:

– Не напрягайся, Мартина. Того, что ты перечислила, достаточно для того, чтобы Дитмар Гундер уже никогда не смог появиться в казино. Меня больше занимает вопрос, почему Жаклин Эрленбах, если она жива, до сих пор никак не проявила себя. Она же есть где-то между небом и землей. Не могла же она, убедившись в жестокости и неисправимости этого мира, податься в отшельники? Разве обыкновенная жажда мести не присуща ей?

– Максик, я думаю, что она до сих пор не понимает, что с ней произошло, она еще не в полной мере представляет роль мужа в произошедшей истории. Она уже знает, конечно, что он не тот симпатичный мужчина, который не так давно галантно ухаживал за ней и клялся в вечной любви.

Макс нетерпеливо воскликнул:

– И где же она сейчас медленно осознает, что с ней произошло? В уединенной лесной хижине? Там лучше думается?

Мартина развела руками:

– Надо подождать, мой нетерпеливый сыщик. Она объявится.

Макс вскочил с дивана:

– Получается, что нам нужно просто ждать. Ждать, когда она появится живая или когда ее найдут мертвой, и ничего не делать?

– Почему же? Можешь по нескольку раз в день обзванивать Хельгу Греб и Курта Хильберта. Иногда можешь побеспокоить будущего пенсионера инспектора Гримма.

– Издеваешься?

– Вовсе нет. Где же еще она может появиться?

Макс снова плюхнулся на диван.

– Вот именно, где? – воскликнул он.

Мартина неожиданно спросила:

– Как ты думаешь, Максик, возникает у Дитмара Гундера такой же вопрос, как у тебя? Не может быть, чтобы это его не беспокоило. Ведь он понимает, что от ее появления в любом виде зависит и его судьба. Он сейчас ломает над этим вопросом голову не меньше нашего. Гундер будет искать Жаклин, чтобы наконец заставить ее успокоиться навсегда. У него нет другого варианта. Он, конечно, не будет звонить ни Хельге Греб, ни Курту Хильберту, – Мартина улыбнулась, – тем более инспектору Гримму.

– А как же он поступит?

– Думай, мой сыщик. Я пока не догадываюсь.

Макс проводил свою помощницу до машины, продолжая размышлять. Машинально махнул рукой, когда машина завелась и тронулась с места. Мартина на ходу опустила стекло и крикнула:

– Я позвоню!

Этого Макс уже не услышал. Вернувшись в офис, долго озирался по сторонам, как будто видел комнату впервые. Он решил не ехать спать домой, а остаться в офисе. Прилег на диван и принялся напряженно думать… за Дитмара Гундера. Ему трудно было рассуждать как Дитмар Гундер, но он подумал, что у Дитмара не так уж много вариантов для поиска Жаклин и что сыщик Вундерлих тоже не лыком шит и в состоянии отработать эти варианты. С этой мыслью он и заснул в ту душную франкфуртскую ночь.