Здоровенный ублюдок Поттер 4

Глава первая. Гарри, ты?..

//Остров Танедд, академия Аретуза, 23 сентября 1259 года//

— Т-с-с… — предупреждающе приложила палец к губам Нина. — Идём…

— Может, не надо? — очень тихо спросила Адрианна, продолжающая следовать за ней мелкими шажочками. — Может, это не оно? Это просто памятная фигурка…

— Тихо… — покачала головой Нина и медленно отворила дверь в ритуальную комнату.

Стены этого помещения, расположенного в центре академии, были украшены одной панорамной фреской, изображающей гибель предыдущего главы Капитула — Арториуса Виго.

Чудовищный Ведьмак, изображённый в довольно-таки традиционном стиле, то есть в обычной ведьмачьей броне школы Медведя, держал в своей левой руке голову Арториуса, из которой очень реалистично сочилась кровь, и самодовольно улыбался. В правой его руке был сияющий солнечным светом краснолюдский кавалерийский меч.

Выражение лица Арториуса было каким-то усталым и обречённым — говорят, что он ещё был в сознании, когда ведьмак поднимал его голову над собой…

На фреске было очень много трупов, а за Чудовищным Ведьмаком возвышался донжон Хаэрн-Кадуха, ведьмачьей крепости, ставшей точкой преткновения в той очень давней войне.

Трупы были нильфгаардскими воинами, а также офирскими наёмниками, но среди них можно было увидеть тела чародеев, погибших во время осады — их изобразили без преуменьшения, со всеми ужасающими травмами, нанесёнными им Чудовищным Ведьмаком.

Никто не знает, что послужило причиной той войны, а ныне живые участники тех событий ничего об этом не говорят. Раньше Нине было очень интересно узнать, что именно тогда случилось. Помимо вынесения чародеями ценного исторического урока, ей хотелось выведать больше подробностей. Но сейчас, спустя восемь лет обучения в Аретузе, её интересовали более приземлённые вещи.

Известно, что будто бы из ниоткуда появился Чудовищный Ведьмак, начавший творить бесчинства и зло в окрестностях гор Амелл. Он убивал и предавал, а также постигал некое запретное чародейство, секреты которого уже второй век пытаются раскрыть поколения учёных. Вот это интересовало Нину больше всего — тайные знания…

Бесчинства Чудовищного Ведьмака обретали всё больший масштаб — видя это, вмешался лично король Цинтры, Корам I, который потерял при Первой осаде Хаэрн-Кадуха практически всё своё войско. Затем туда пришёл князь Виннебурга, Карол II, тоже с целью уничтожить Чудовищного Ведьмака. Вторая осада Хаэрн-Кадуха шла очень тяжело, ведь Чудовищный Ведьмак нанял офирских наёмников себе в защиту, но всё изменилось, когда в осадный лагерь прибыл сам Арториус Виго, глава Капитула чародеев. Он не знал, что живёт последний день, поэтому отнёсся к угрозе, исходящей от Чудовищного Ведьмака, слишком снисходительно. И поплатился за это.

Исторический урок — никогда нельзя недооценивать своих врагов. Это делает даже сильного и неуязвимого чародея очень слабым и уязвимым.

В южной части зала на фреске изображались краснолюды, низушки и эльфы, в боевых облачениях — это тоже часть исторического урока. Чудовищный Ведьмак, чувствовавший всю шаткость своего положения, опёрся на отверженных, уязвлённых и загнанных. Это учит тому, что нельзя загонять врага в угол, иначе он будет сражаться до конца и будет искать помощи у кого угодно.

В целом, фреска в подробностях описывала практически всех значимых действующих лиц тех событий, но самой значимой частью композиции была ректор Аретузы и глава Капитула чародеев Тиссая де Врие. Она изображена в платье моды прошлого столетия, волосы её были распущены, чего никто не видел уже очень давно, а взгляд величественен и мудр — как у настоящего главы Капитула.

Именно она избавила мир от Чудовищного Ведьмака. Не на поле боя, но в ходе поединка.

— Никого нет… — выглянула она из-за колонны. — Давай, сделаем быстро и потребуем у него всего, чего захотим!

— Может, не надо? — снова спросила Адрианна, сильно не уверенная в разумности происходящего. — А если он злой?

— Защитный круг обезопасит нас, — уверенно заявила Нина. — Давай, вспоминай, как делать артефактную декомпрессию. И расставь свечи!

Они украли эту статуэтку у самой Тиссаи де Врие, которая всегда держала её в шкафу, рядом с запрещёнными фолиантами.

Эта нефритовая статуэтка у неё уже с совсем незапамятных времён — никто не знает, что означает эта статуэтка, но есть множество слухов.

Говорят, будто бы это могучий воин прошлого, зачарованный джинном.

А ещё говорят, будто это древний воин, которого ректор де Врие использует для непристойных утех…

Но Нине больше нравится версия, что это древний чародей, благодаря которому ректор и сумела стать главой Капитула Чародеев. Это значит, что чародей может исполнять желания или делится сокровенными знаниями, которые возвышают любого, кто имеет над ним власть.

Адрианна установила чёрные свечи по местам, после чего тщательно отрегулировала отражатели. Нина в это время пристально рассматривала статуэтку латника.

— Ты точно уверена? — спросила Адрианна.

— Точно-точно, — ответила Нина и поставила статуэтку посередине пентаграммы.

— Неправильно, — покачала головой Адрианна, после чего подошла и установила статуэтку лицевой частью к пространству между знаками Беллетэйна и Ламмаса, на которых стояло по свече.

Она ещё раз перепроверила положение вогнутых отражателей, потому что именно это является важнейшей частью ритуала артефактной декомпрессии. Если ошибиться, то компрессированное существо точно получит летальные травмы.

— Начинаем? — осведомилась Нина.

— Отойди от пентаграммы, — попросила Адрианна. — И сразу готовься активировать защитный круг.

— Хорошо, — кивнула Нина и отступила на несколько шагов.

Есть вопрос доверия — доподлинно неизвестно, чего хочет Адрианна, хотя они уже предварительно договорились, что разделят власть, которую даст им этот древний воин-чародей…

— Ин алл’ан даонна ар айс! — воспроизвела Адрианна чародейскую формулу.

Сверкнула вспышка, в которой фигурка резко увеличилась в размерах, а затем очень громко заорала.

— Сука!!! Блядь!!! Больно!!! Тиссая, сука!

— Барьер! — выкрикнула Адрианна.

— Какой барьер, нахуй?! — очень громко заорала бывшая фигурка. — Лежать, нахуй!!!

Высокий мужчина в стальных доспехах резко бросился к Адрианне и сшиб её оплеухой. Налитые кровью глаза мгновенно уставились на Нину, которая оцепенела от ужаса.

— Тиссая, блядь ты грязная!!! — прокричал латник. — Где Тиссая, ебать тебя ногой?! М-м-м, шлюха, как же больно!!!

Не дождавшись ответа, он подлетел к Нине и снёс её мощной оплеухой.

— Aen aen’dhisve, gar’cael en aen vaerle! — очухалась Адрианна.

Между ней и латником возник едва видимый воздушный барьер, известный как «Гвинт Троэлли». Латник резко развернулся к новой угрозе и рванул в атаку.

Барьер сработал — его с силой отшвырнуло прямо в дубовую дверь ритуального зала.

Латник прокатился ещё метров пять и оказался у окна.

— Вам пизда, суки!!! — проревел он, поднявшись на ноги.

Но Адрианна, ещё не до конца осознавшая, в какой переплёт они попали, двинула «Гвинт Троэлли» прямо на латника. Удар — латник разбил своим телом окно и с треском вылетел из академии.

//Залив Цидариса, в воде, 23 сентября 1259 года//

«Ох, блядь…» — грёб Гарри. — «Ох, блядь…»

Доспехи тянули его ко дну, но он пересиливал гравитацию мощными гребками.

Он не понимает, что происходит. Вот он был в покоях Тиссаи, которая предала его, а затем вспышка и он в каком-то ритуальном зале, перед ним какие-то тощие соплюхи, а всё тело горит огнём.

Сейчас он чувствовал, что у него что-то не так со спиной, а в затылок будто гвоздь забили. Но это не самые приоритетные проблемы — сначала нужно выбраться на сушу и понять, где он.

Несколько раз вынырнув, как дельфин, он определился с направлением — суша была примерно в трёх-четырёх километрах и представляла собой некий лес.

Он удалился от острова, где стояло здание, из которого его вышвырнули, на несколько километров — туда он возвращаться не собирался. Там может быть Тиссая, которая ему однозначный враг.

«Ах, манда плешивая…» — поморщился Гарри.

Сил ещё полно, в основном по причине высокой концентрации адреналина в крови. А адреналин его переполняет по причине того, что он испытывает невероятные боль и гнев.

Всё тело болит, будто его пересобирали с нуля ржавыми пассатижами, а затем, на полпути, плюнули и сколотили молотком.

Он уже думал о том, что за бардак тут творится. Артефактная компрессия — вот что она применила. Это особое заклинание из арсенала чародеев, которое позволяет спрессовать человека в нефритовую статуэтку. Процесс обратимый, но возможны побочные эффекты в виде отваливающихся почек, повреждения мозга или практически полного неприятия организмом алкоголя. Последнее пугало Гарри даже больше, чем остальные побочные эффекты.

Скорость плавания была очень низкой, по причине того, что он ослаблен и плывёт в латных доспехах. Таким темпом он преодолевает не более километра в час, а большую часть усилий при этом затрачивает на поддержание себя на плаву.

До берега не более трёх километров, но Поттер рассчитывал на свою физическую форму. Доспехи ему ещё очень нужны, ведь его точно будут искать — Тиссая не оставит его в покое. Да он и сам не собирался оставлять её в покое — не после такого. Она это прекрасно знает, поэтому попытается сработать на опережение.

Четыре часа плавания в тяжёлых доспехах подточили силы Гарри, но он сжал свою волю в кулак и грёб сверх имеющихся сил — ему обязательно нужно было выжить…

Наконец, когда разум начал отключаться от невыносимых физических перегрузок, Поттер, внезапно для себя, напоролся руками на твёрдый песок под водой.

Придя в себя, он выполз на песчаный берег и почувствовал сильный холод. Вокруг точно не середина лета, а нечто ближе к середине осени, если судить по листве на деревьях, поэтому срочно нужно было искать тёплое и сухое укрытие.

«Минут через десять», — решил Гарри, с металлическим скрипом перевернувшийся на спину.

Отлежавшись на песке около получаса, он почувствовал, что восстановился после легендарного заплыва в тяжёлых доспехах, а это значило, что пора искать укрытие.

Поднявшись на ноги, Гарри огляделся и понял, что берег совершенно дикий — нет никаких признаков рыболовной деятельности, какую обычно можно встретить практически на каждом побережье, а также никаких иных следов человека. Это, возможно, очень плохой знак.

Человек такое существо, которое, если тому нет слишком серьёзных препятствий, пролезет и оставит свои следы везде. И песчаный берег любой обязательно освоит, и даже на гору заснеженную поднимется. Если он ещё не сделал этого, то это значит, что тому есть какие-то веские причины.

Гарри прислушался к окрестностям. Птицы в паре-тройке километров справа от него. В кустарнике прямо впереди копошатся грызуны. Ничего такого.

Принюхавшись, он отфильтровал стойкий запах морской соли, после чего различил подтверждение существования грызунов в кустах, а также едва уловимые нотки мертвечины, доносящиеся откуда-то слева.

Визуальный осмотр не дал почти ничего, кроме знакомого созвездия в небе — Дракона. Так он определил, что север — это в сторону кустов перед ним.

Солнце уже давно зашло, но видел он всё отлично, благодаря обострённому зрению и звёздной ночи.

Двигаться вдоль берега он счёл занятием бесперспективным, поэтому сразу же пошёл в кусты. На ходу вытащив флакон с «Ласточкой», он снял с него прилипшие водоросли, откупорил пробку и залпом выпил зелье.

Сильно лучше ему не стало, ведь это зелье плохо помогает с физическим истощением, но он был практически на 100% уверен, что ритуал артефактной декомпрессии повредил ему что-то внутри. Последствия обязательно будут потом, поэтому Гарри решил начать бороться с ними заблаговременно.

«Ласточка» едва ли способна исправить что-то серьёзное, но зато она точно поможет выиграть немного дополнительного времени. А так, ему срочно нужен квалифицированный целитель.

Шлем, который на него надела Тиссая, чтобы, по-видимому, спрятать его лицо на нефритовой статуэтке, был безвозвратно утрачен. Из-за него невозможно было сориентироваться под водой, поэтому он сорвал его с себя и был вынужден расстаться с ним — одной рукой он бы не выгреб.

Покрытый металлом ведьмак двинулся напролом.

Отличным решением было бы отогреться у костра, но разводить костёр на берегу — это сообщать возможным преследователям свои точные координаты. Гарри не считал себя идиотом, поэтому ушёл вглубь леса, чтобы соблюсти световую маскировку.

«Спать времени нет, а так хотелось бы…» — подумал он. — «Девять часов назад я пиздил Арториуса, а перед этим была ебучая осада…»

Неизвестно, сколько он пребывал в состоянии статуэтки — это могло занять годы, а может и столетия. Возможно, нет уже никакой Тиссаи, а те две тощие соплюхи просто случайно нашли его и решили провести ритуал, чтобы выведать, кто он такой и что делал в таком состоянии.

«Насрать — забыть», — решил Гарри. — «Решать надо актуальные проблемы».

Он прошёл километров пять, несколько раз остановившись, чтобы отлить. Моча с кровью — это очень плохой знак, свидетельствующий, что с почками какой-то непорядок, но поделать с этим ничего нельзя.

Вокруг глушь и никаких признаков цивилизации. А Гарри уже начал осторожно мечтать, как он выйдет на тракт, дойдёт до ближайшего трактира, положит на стойку трактирщика золотую монету, закажет себе плотный ужин, сисястую шлюху и вызов компетентного лекаря в номер…

Увы-увы, но в качестве еды у него есть только кора деревьев, а также несколько десятков токсичных эликсиров и зелий…

Найдя самое высокое дерево, выигравшее в местном естественном отборе и получившее возможность получать больше всех света, Гарри забрался на самую верхушку, чтобы оглядеться.

Луна, совершенно чуждая ему, хорошо освещала окрестности, поэтому он получил неплохой обзор.

Под скрип древесины, он изучал местность, но не находил никаких признаков человека. Ни дорог, ни зданий — только глухой лес.

— Я мамку твою, лес, по Гайд-парку водил… — пробурчал Гарри, а затем увидел какую-то тусклую вспышку на северо-западе. — Опа…

Это было очень интересно, ведь вспышки в лесу сами по себе происходят крайне редко. Гарри спустился с дерева и сразу же направился в сторону вспышки. До неё не более метров шестисот.

Преодолев это расстояние и выйдя на небольшую полянку, Гарри ощутил, как воздух резко похолодел. А ещё он увидел рунный камень, который и послужил источником вспышки. В подтверждение, этот камень вновь сверкнул вспышкой.

— Ох, дерьмо, — изрёк Гарри, извлекая из ножен свой верный палаш. — Не хорошо.

Из травы начали подниматься призраки, что побудило его к немедленным действиям. Бомба с серебряной пылью, небольшой «Игнис» к фитилю, а затем бросок подожжённого заряда к рунному камню.

Призраки любят привязывать себя ко всякому магическому, причём им без разницы, что это. Если это нечто окажется сильнее их непогребённых костей, они неизбежно переместятся к нему и будут пребывать рядом, до исчерпания магического заряда этого источника.

Здесь же находится что-то древнее, возможно, эльфское.

Бомба сработала, как надо — серебряная взвесь покрыла окружающее пространство, проявив всех призраков, которые вознамерились разобраться с неурочным ведьмаком…

— Сюда, шлюшки! — крутанулся вокруг своей оси Гарри. — Сюда!

Палаш прозвенел в воздухе и пролетел голову подавшегося к нему призрака насквозь. Безрезультатно. Серебряных вставок на палаше нет, поэтому для призрака этого оружия будто бы нет.

— Люмос Солем! — воспроизвёл Гарри заклинание.

Из-за этой задержки пришлось вытерпеть несколько болезненных ударов в туловище — без серебра на броне удары призраков проходят насквозь. К счастью, махакамская кираса содержала в себе серебро, поэтому удары были пусть и болезненными, но не смертельными.

Гарри разорвал дистанцию с ближайшими призраками и оценил обстановку.

Раньше эти мертвецы были солдатами, причём их потрёпанная броня, элементы которой видны в облаке эктоплазмы, не позволяет сказать, к чьей армии они принадлежали. Как было написано в трактате о призраках, всё, что находится в эктоплазме, восстановлено из обрывочных воспоминаний умершего. Был крестьянином — вооружён он будет чем-то вроде крестьянского инвентаря, был солдатом — будет вооружён солдатским оружием. А вот если был чародеем…

Впрочем, призраки-чародеи где попало не водятся.

Серебро в воздухе ослабляет призраков, поэтому двигаются они медленно.

— Люмос Солем! — повторно воспроизвёл Гарри заклинание.

Солнечное сияние от лезвия палаша стало вдвое интенсивнее. А это именно то, что было нужно Гарри.

Он нанёс вертикальный рубящий удар по подплывшему к нему призраку и умышленно задержал лезвие в области его головы.

Чистый солнечный свет сделал своё светлое дело — призрак издал душераздирающий вопль и распался на клочки эктоплазмы. Эктоплазма практически бесполезна, в ведьмачьих зельях её не применяют, но зато она может заинтересовать алхимиков — при условии, что успеешь принести самую свежую.

Гарри эктоплазмой торговать не собирался, поэтому проигнорировал эту сомнительную прибыль и переключился на остальных призраков.

Вопреки распространённому мнению, чувство самосохранения призракам не чуждо. Они отпрянули от ярко светящегося палаша и начали обходить Гарри с флангов. Даже если солдат умер, он всё равно остаётся солдатом.

Лихого рубилова не состоялось, так как призраки очень боялись солнечного света, точнее, не самого света, а перспективы его проникновения под эктоплазменную оболочку.

Гарри не хотелось возиться с ними слишком долго, поэтому он решил рассечь этот гордиев узел одним ударом.

— Конфринго! — шарахнул он заклинанием по рунному камню.

Взрыв расколол камень на две неравные части. Призраки протяжно взвыли, так как на своей нематериальной шкуре прочувствовали потерю источника энергии, в который буквально вложили свои души. Теперь им осталось недолго.

Гарри отразил яростный выпад ближайшего призрака, но этим всё и ограничилось — несчастный распался на обрывки эктоплазмы ещё до того, как его коснулся сияющий палаш.

Остальные тоже последовали примеру товарища и одномоментно закончились.

— Нокс, — произнёс Поттер, после чего огляделся.

Полянка эта выглядела перспективно. Из-за того, что тут неопределённо долго обитали призраки, дикие звери не рискнут лезть сюда ещё некоторое время. Тут буквально воняет смертью, а животные такого не любят. А это значит, что Гарри сможет нормально переночевать.

«Пожрать бы чего найти…» — посетовал он и открыл поясной подсумок.

У него было лишь два дуката, а остальное его состояние осталось в Хаэрн-Кадухе, и это было очень печально. Но он не стал унывать — деньги он зарабатывать умеет.

Развести костёр для него было тривиальной задачей. Собрав валежник, копившийся тут десятилетиями, а также обломки рунного камня, он сложил костёр и применил «Игнис». Быстро стало тепло. Освободившись от доспехов и сняв промокшие сапоги, он расставил всё это вокруг костра — есть надежда, что успеет высохнуть.

«Главное, выйти, в конце концов, к цивилизации», — подумал Гарри и завалился на траву у разбитого рунного камня.

//Леса близ Горс Велена, 24 сентября 1259 года//

Гарри проснулся от постороннего звука. Вскочив на ноги, он сразу же извлёк из ножен свой палаш и огляделся. Ничего.

Солнце уже встало, а это значило, что пора уже и честь знать.

Он подошёл к ближайшему дереву и справил нужду. Снова кровь в моче — знак очень и очень тревожный. «Ласточки» осталось немного, поэтому ему следовало торопиться. Да и не факт, что «Ласточка» вообще хоть как-то помогает от травмы почек…

Выпив остатки зелья, Гарри поместил пустой фиал в поясной подсумок, оправился и продолжил путь на север.

Состояние доспехов оставляет желать лучшего — они начали покрываться ржавчиной. Морская вода губительна для любого металла, а эта сталь ещё и не легированная. Легирование стали местные ещё не освоили и даже не подозревают, что так вообще можно. Если Гарри срочно не найдёт компетентного специалиста, способного отполировать броню, его доспехам крышка.

«Хорошо, что палашу на такие незначительные подробности совершенно похуй», — подумал Поттер, потрогав рукоять своего верного оружия. — «Эх, если не заработаю денег на мастера, доспехи быстро придут в негодность».

Словно лось, он шёл напролом, начисто игнорируя возможные проблемы в виде диких зверей и хищных тварей. Это у диких зверей и хищных тварей проблемы, если они не уберутся с дороги.

Останавливался он только у ручьёв, чтобы напиться и попробовать прикончить какого-нибудь зайца себе на обед. Охотник из него так себе, поэтому ничего не получалось, но он не особо расстраивался. Гарри учуял посреди леса неправильный запах — к нему принесло аромат прогорклого сала и нотки лошадиного пота.

Прогорклое сало в лесу само по себе не встречается, как и лошадиный пот, поэтому вывод возможен только один — проезжала телега. В глуши телеги сами по себе тоже не встречаются, а это значит, что поселение где-то сравнительно недалеко. А поселение — это еда и кров.

Гарри продолжил движение в примерном направлении запахов, спеша побыстрее выйти на лесной тракт.

Наконец, его сапоги переступили с лесного покрова на грунтовку с выраженной колеёй. Здесь точно часто ездят.

Запах уводил его направо, телега поехала туда. Можно догнать и напроситься в попутчики, а можно пойти налево, туда, откуда эта телега приехала.

Гарри прикинул и задумался. Телега была недавно, а вот сколько идти до поселения — непонятно. В итоге, он решил, что лучше догнать телегу.

Ускорившись, он побежал по лесной дороге. Из-за тряски сильно захотелось в туалет, поэтому спустя полкилометра он остановился и вновь поссал кровью.

«Ох, как тревожно, твою мать…» — подумал он, застёгивая гульфик.

Телегу удалось догнать лишь спустя сорок минут — ехала она быстро.

— Эй, возничий! — воскликнул Гарри.

— Курва мать! — подпрыгнул кмет на телеге. — А-а-а!

— Да стой ты! — попросил Гарри, догнавший телегу.

— Ты кто?! — испуганный кмет слегка охренел от того, что Поттер сравнялся с его телегой.

— Гарольд из Сирии! — представился Гарри. — Ведьмак из школы Медведя!

— Так чего тебе от меня надо?! — воскликнул кмет.

— Да ты остановись! — сказал ему Гарри. — Спросить кое-чего хочу!

— А я ничего не знаю! — ответил на это кмет.

— Тогда подвинься! — Гарри запрыгнул на телегу. — Вот, теперь нормально!

— Да что тебе надобно?! — кмет, по-видимому, испугался ещё сильнее.

— Куда путь держишь? — спросил Гарри.

— В Горс Велен еду, — ответил кмет, замедливший ход телеги.

— М-м-м, — покивал Поттер. — Сколько до города?

— Миль десять… — ответил возничий.

— Замечательно, — улыбнулся Гарри. — А сам откуда?

— Из Волчьего еду, — ответил кмет. — А ты чего пешком?

— Да так, — Гарри махнул рукой. — В передрягу попал нехорошую. Надо просто прямо и сразу Горс Велен?

— Да, мимо не пройдёшь, — ответил кмет.

— А говорил, что ничего не знаешь, — хмыкнул Гарри. — Ладно, бывай! И осторожнее на дороге!

Он спрыгнул с телеги и побежал на обгон.

Несмотря на повреждения, полученные в ходе артефактной декомпрессии, Гарри всё ещё мог бежать быстрее повозки. Он умчался далеко вперёд, чтобы поскорее оказаться в городе.

Если за ним погоня, то надо по-быстрому обстряпывать там все дела и рвать когти как можно дальше.

Но важным вопросом было направление бегства.

Тиссая знает его и может подумать, что он удрал в Хаэрн-Кадух, поэтому в том направлении его может ждать засада. А это значит, что нужно действовать контринтуитивно.

Карту Севера Гарри знал хорошо — было время изучить. Выходит, что в окно он вылетел на острове Танедд, конкретно в Аретузе. Иначе не объяснить, почему ему пришлось грести четыре с лишним километра по морю.

Теперь всё встало на свои места. Горс Велен на юго-востоке, в десяти милях, а это значит, что от Танедда не очень-то далеко. Он потратил кучу времени на разбирательство с местностью, призраками и сон, поэтому нужно ускоряться.

Вопрос денег стоял остро — без коня он далеко не уедет, ну и некоторой экипировки не хватает. Два дуката выглядят просто смешно, поэтому, скорее всего, нужно будет добывать деньжата своей профессией. Если есть призраки, значит, есть и чудовища.

«А если есть чудовища, то есть работа для меня и для таких, как я», — подумал Гарри, перешедший на спринт.