Здоровенный ублюдок Поттер 4

Глава десятая. Гарри, ты работаешь на сомнительных личностей!

//Хенгфорская Лига, г. Крейден, 17 апреля 1260 года//

— Ничего себе хоромы… — оценил Гарри окружающую его роскошь.

Мраморные колонны были сугубо декоративными, гобелены разной степени древности, судя по всему, были настоящими. Но больше всего бросались в глаза различные постаменты, на которых покоились различные образцы оружия, всякие диковинки непонятного назначения и прочие ценные для хозяйки вещи.

— Если ты живёшь столько столетий и всё ещё бедна, то… — развела руками Калипсо. — Ничего не трогай: здесь каждая вещь — история. А кое-что даже проклято.

— Вертел я всё это, — проявил Гарри равнодушие к окружающим его артефактам. — Где здесь выход?

— За мной, — сказала кровопийца.

Возможно, кто-то бы поостерёгся идти за такой, как она, но не Гарри. Он точно знал, что у Калипсо нет шансов против него. Он убьёт её, если почувствует, что что-то не так. И она чувствует это — видно по напряжённой спине. Доверия между ними ещё нет и ему ещё неоткуда взяться.

— Порталы, конечно, то ещё дерьмо… — вздохнул Гарри, которому, в ходе перемещения, слегка напрягло кишки, больше от неожиданности.

Он уже перемещался порталами, в своём далёком прошлом — во время учёбы в Хогвартсе. Правда, те порталы, по спецэффектам, были гораздо хардкорнее местных.

— Твой конь здесь, — открыла Калипсо двустворчатую дверь. — С ним всё в порядке.

Гарри прошёл в конюшню и придирчиво рассмотрел Фугаса, всё ещё недоумевающего от того, что только что произошло. На той стороне, Гарри отправил его в первый портал, а сам последовал за Калипсо во второй, поэтому у него было лёгкое опасение за верного коня.

— Он в порядке, — подтвердил Гарри. — Тогда выдвигаемся?

— Сначала лучше посетить мою оружейную и подобрать тебе подходящее оружие, — покачала головой Калипсо.

— Веди, — пожал плечами юный ведьмак.

Оружейная находилась на третьем этаже. Коридоры тут исполнены в довольно мрачном стиле, лейтмотивом которого служат стены из обтёсанного серого камня и грубые дубовые балки. Похоже, что это замок.

— О-о-о, Калипсо… — встретился у входа в оружейную какой-то высший вампир. — А это?..

— Регис, знакомься — Гарольд из Сирии, — представила своего спутника заказчица.

— Тот самый, который… — нахмурился этот Регис.

— Он, — кивнула Калипсо.

— Я что, какая-то знаменитость в ваших кругах? — нахмурился Гарри.

— Ох, как же я груб… — опомнился вампир. — Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой, к вашим услугам.

Гарри учтиво кивнул.

— А известен ты нам тем, что тебя пытается захватить или убить сама Тиссая де Врие, глава Капитула чародеев, — сообщил ему Эмиель Регис.

— Не припомню, чтобы она вообще когда-либо назначала награду за чью-либо голову, — произнесла задумчивая Калипсо. — А тут и сумма внушительная…

— Даже для тебя? — усмехнулся Гарри.

— Для Региса — возможно, — пожала плечами кровопийца. — Но для меня — точно нет. Я могу назначить за твою голову хоть сто тысяч оренов. А может, если поднатужусь, миллион.

— Богатенькая кровососка… — произнёс Гарри.

— Ещё раз назовёшь меня так — пеняй на себя, — предупредила его Калипсо.

— Сквозь сколько столетий ты пронесла вот эту вот непонятную горделивость и ранимость? — поинтересовался Гарри с усмешкой.

— Не мне выслушивать от всяких временщиков оскорбления в свой адрес, — заявила хмурящаяся кровопийца.

— Если я такой вот «временщик», то чего это тебя заботит моё мнение? — поинтересовался Гарри.

Калипсо поджала губу.

— А ведь он задал очень интересный вопрос, — довольно улыбнулся Регис.

— Не желаю выслушивать такое в своём доме, — процедила она. — Вы оба — гости здесь, не забывайте.

— Вообще-то, я здесь ещё и домохозяин… — шепнул Регис Гарри и заговорщицки подмигнул. — Кстати, также тебя знают в мире как Содденского потрошителя — общественность считает, что тебя ищут именно за то, что ты сделал в Рендсбурге.

— А новости быстро разлетаются… — вздохнул Гарри.

— Идём, ведьмак, — позвала Калипсо.

Оружейная была полна орудий убийств. Тут совершенно старые образцы вооружения, чем-то похожие на те, которые Гарри видел в подземельях Хаэрн-Кадуха, соседствовали с последними писками моды. Например, в углу оружейной стоял полноценный крепостной огнемёт, будто более совершенный собрат того прототипа, из которого Гарри спалил почти всю цинтрийскую знать…

— Интересно… — пробурчал он. — Мне нужно что-то вроде боевых вил. Рунки (1) есть?

Гарпии поразительно вёртки, поэтому нужно что-то с широкой площадью поражения и с приличной длиной.

— Вон там посмотри, — указала Калипсо на северную часть оружейной.

Поттер начал изучать ассортимент и обнаружил там нечто лучшее, нежели его первоначальный запрос. Это были боевые вилы с семью рожками, расположенными в форме ромба.

— Идеально, — произнёс Гарри и забрал это оружие. — Всё, я готов.

— Так быстро? — удивился Регис.

— Ну, можно, наверное, взять ещё вот эту вот цепную булаву, — решил Гарри, увидев массивный моргенштерн на толстой цепи и длинной рукояти. — Как раз по мне.

— Оно и видно, — хмыкнула Калипсо. — Ведьмак, скажи мне: чем тебя кормили?

— Обычной кашей, как и всех, — усмехнулся Гарри. — Но было одно существенное отличие…

— И какое же? — улыбнулась кровопийца.

— Меня кормили с любовью, — ответил Поттер. — Идём?

— Ты уверен, что взял всё, что тебе может пригодиться? — уточнила Калипсо.

— Вообще-то, на обычных заказах я обхожусь своим палашом, — объяснил он. — Но тут, заблаговременно запуганный тобой, я проявляю малодушие и вооружаюсь, как на последний бой…

— Палаш… — рассмотрела Калипсо его оружие, лежащее сейчас в ножнах. — Заказывал в Нильфгаарде?

— А Нильфгаард тут причём? — не понял её Гарри.

— Неужели тебе неизвестно, что у нильфгаардцев уже лет пятьдесят каждый благородный всадник носит палаш? — удивилась она. — Это, можно сказать, неформальный символ знати Нильфгаарда. У молодых знатных домов уже встречаются гербы с палашами.

— Хочешь анекдот? — спросил у неё Гарри.

— Анекдот? — уточнил Регис. — Я обожаю человеческие анекдоты!

— Рассказывай, — вздохнула Калипсо.

— В общем, в Цинтре открылась элитная таверна, для благородных господ и богатых купцов, всё, как полагается, — начал рассказывать Гарри. — Ну и владелец решил, что надо бы выбрать лучшего менестреля, чтобы он постоянно был в его таверне и услаждал слух посетителей лучшей музыкой. А как выявить лучшего? Подумав, он объявил состязание менестрелей.

Гарри вытащил из подсумка фляжку с махакамским спиртом и сделал короткий глоток.

— Итак, конкурс начался, — продолжил он. — В Цинтру съехались лучшие менестрели со всего света — полилась изысканнейшая музыка, раздались великолепнейшие песни, а затем в таверну вошёл один старый и седой, как лунь, менестрель. Молодняк уступил ему место на сцене и тот сел на табуретку, настроил лютню, после чего изрёк: «Песня — Я трахну тебя так, что у тебя челюсть выскочит, моя фисштеховая шалава». И далее он исполняет великолепнейшую музыку без слов, после которой половина собравшихся менестрелей покидает таверну и уходит восвояси… Им стало ясно, кто выиграет сегодняшнее состязание.

— Так, — улыбнулся Регис.

— Далее он вновь настраивает лютню и говорит: «Песня — Соси мой член, пока я не кончу», — продолжил Гарри. — И снова великолепнейшая музыка без слов, очаровывающая всех присутствующих. Когда смолкли последние аккорды, оставшиеся менестрели собрали свои инструменты и тоже покинули таверну — ловить им здесь было совершенно нечего, не после такого.

Гарри снова приложился к фляжке.

— Владелец таверны говорит: «Всё, я беру тебя — сыграй нашей публике», — вернулся он к анекдоту. — Старый и седой менестрель ответил: «Щас, только поссу схожу». Уходит он в отхожее место, делает свои дела, но, так как он старый, забывает застегнуть ширинку, из-за чего его член вываливается на всеобщее обозрение.

— Хм… — неодобрительно хмыкнула Калипсо.

— Выходит менестрель в зал, его видит владелец таверны и говорит: «У тебя член из штанов торчит — знаешь?», — улыбаясь, продолжил рассказывать Гарри. — А менестрель отвечает: «Знаю ли я?! Да я её написал!»

Повисла тишина.

— Ха-ха-ха! Ха-ха! Ха-ха-ха! — разрушил её звонким смехом Регис. — Великолепно! Просто великолепно!

— Забавно, — улыбнулась Калипсо.

— Знаю ли я?! — продолжил смеяться Регис. — Да я её написал, пха-ха!

— Идём? — спросил Гарри, довольный произведённым эффектом.

Он верно прочитал по лицу, что Калипсо было гораздо смешнее, чем она показала…

//Хенгфорская Лига, в горах, 26 апреля 1260 года//

— Гарпии, — произнёс Гарри и снял с Фугаса боевые вилы. — Лучше готовиться к бою.

Он учуял запах грязных перьев, принесённый ветром — гарпии сейчас прячутся, поджидают их, потому что у них отлично развита коммуникация. «Переговоры» гарпий он слышал отлично — они передают друг другу сигналы ультразвуком, который способно услышать ухо ведьмака.

Юный ведьмак наложил на себя знак «Квен», после чего стал ждать.

Гарпии поняли, что случилась нештатка, о чём всем остальным сообщила наблюдательница, поэтому засадный отряд взмыл в небеса, откуда атаковал слишком осторожного противника.

Тычок вилами и самая мелкая гарпия, выступившая в роли зачинщицы схватки, была нанизана на рожки вил, после чего с силой ударена о камни. Пинком отделив гарпию от вил, Гарри ударил следующую, а затем подпалил ещё двух знаком «Игнис».

Теперь завоняло палёнными перьями и волосами, но бой лишь набрал обороты.

Калипсо и Регис сражались рапирами, что не очень эффективно, когда речь о летающих высокоманёвренных тварях, но кто такой Гарри, чтобы осуждать их?

Сверхъестественная скорость высших вампиров позволяла им доставать противников, и это было главное.

Гарпий было много, они налетали не всей гурьбой, что нивелировало бы их численное преимущество, а эскадрильями, что позволяло использовать это преимущество максимально.

Калипсо шарахнула по гарпиям молнией. Это заклинание требовало времени на подготовку, которое выиграл Регис, взявший на себя защиту занятой Калипсо.

Убив девять гарпий, Гарри переключился на цепной моргенштерн, чтобы испытать его на летучих противниках.

Параллельно с отпугиванием тварей непрерывно действующим «Игнисом», он раскрутил моргенштерн и снёс им сразу двух гарпий, ринувшихся на него с левого фланга.

Оружие ему понравилось — было приятно наблюдать, как одна гарпия полностью обволокла собой шипастый шар, а вторая сломалась об её тело и пробивающиеся сквозь него шипы. В воздух взметнулись перья, которые тут же были сожжены очередным «Игнисом», которым Гарри поджарил часть новой эскадрильи гарпий.

Потери противника были слишком велики, поэтому гарпии решили, что на сегодня достаточно и пора на перегруппировку, то есть, пора бежать.

— Тебе нужно уничтожить их гнездовища, — сказала Калипсо, когда гарпии скрылись за скалами.

— Без проблем, — кивнул Гарри. — Можете разбить лагерь в каком-нибудь удобном месте и подождать — я ненадолго…

Далее он направился вслед за улетевшими гарпиями. Они всё прекрасно поняли, поэтому предпринимали попытки остановить или задержать его, но он был настороже.

Тонким местом были скалы, на которые ему пришлось забираться, чтобы продвинуться дальше, но выручал знак «Квен», которым он защищал себя от налётов.

В ходе этого путешествия он прикончил ещё двенадцать гарпий.

Большое логово гарпий находилось на пике скалы, имеющей высоту около полутора километров, причём выбирали эту скалу неслучайно, ведь к ней нет никаких пологих подступов.

Гарри огляделся, не наблюдает ли за ним кто, после чего начал дубасить прямо по вершине скалы «Конфринго Максима».

«Зачем лезть, если можно не лезть?» — подумал он, отправляя магические снаряды, один за другим.

Пусть бризантность у «Конфринго» оставляет желать лучшего, но она есть и это главное.

Гарпии сумели выдолбить в скалах воронки и щели, в которых и организовали себе индивидуальные гнёзда, а теперь скалу шатало и крошило. Дистанция для «Конфринго» имеет второстепенное значение, поэтому Гарри бил по площади, с расстояния около полутора километров.

Вечно такое продолжаться не могло, поэтому Гарри с удовлетворением увидел крупное скопление гарпий, которые собрались, чтобы прикончить его одним решительным налётом.

Но Поттер строил вокруг этого свою тактику. Один из запущенных в направлении скопления «Конфринго Максима» попал в цель и нанёс десятку гарпий какие-то несовместимые с полётом повреждения. Они банально попадали на скалы и погибли или покалечились.

Гарпий в качестве серьёзных противников Гарри не рассматривал, потому что они слишком слабы и их слишком легко убивать. Если имеются знаки «Аард» и «Игнис», а каждый ведьмак способен применять их, то гарпии не смогут с ним ничего поделать.

Массированная атака сорвалась, поэтому гарпии вновь отступили, но Гарри-то никуда не делся. Более того, он продолжил дубасить по их гнёздам «Конфринго».

Они вновь вынуждены были атаковать его, так как он угрожал их дальнейшему выживанию.

Вылилось это в то, что за дело взялась лично королева гарпий. На самом деле, это просто самая крупная из гарпий, являющаяся их вожаком. Она вступает в бой только в том случае, если угроза гнезду максимальна.

— Конфринго! — выпустил в неё заклинание Гарри.

Не попал, но королева взмыла высоко в небеса, удалившись от места побоища на километр.

А Поттер вооружился цепным моргенштерном и сносил продолжающих атаковать его гарпий, внимательно наблюдая за тем, что делает их королева.

Популяция местных сверххищников стремительно сокращалась, а когда они прекращали его атаковать, он дубасил по гнезду своим фирменным заклинанием, что вновь вынуждало их бросаться на него.

Это рубилово продолжалось ещё минут семь, а затем на Гарри кинулась королева гарпий. Он сбил её атакующий порыв мощным «Аардом», после чего, когда она перестала контролировать свой полёт, влепил ей «Конфринго». На камни упали два крыла и мясные ошмётки.

Как и ожидал Гарри, очень хорошо подкованный в теории, гибель вожака вызвала ярость у оставшихся гарпий и они бросились в последнюю атаку, самоубийственную и ставящую целью уничтожение противника любой ценой.

Но, к этому моменту, гарпии могли уже очень мало, поэтому просто бесславно погибли. Гарри вытащил из отдельного подсумка ветошь и вытер палаш.

«Эх, всё равно придётся лезть на скалу…» — подумал он, доставая фляжку с махакамским спиртом. — «Не смогу уснуть, зная, что где-то лежат золотые украшения, наворованные гарпиями…»

Общеизвестна падкость гарпий на всё блестящее. В этом они очень похожи на сорок. (2)

Гарри замер и прислушался к окружению. Ветер колышет ветви деревьев, а ещё пищат детёныши гарпий. Их всех нужно будет уничтожить.

Недовольно покряхтев, он начал подъём на скалу.

Дальше был экстремальный альпинизм, в ходе которого Гарри душил птенцов гарпий и собирал золотишко, которое, нет-нет, но встречалось в гнёздах.

Заняло это часов девять с лишним — гнёзд тут было много, не меньше пятидесяти, причём они размещались по всей площади скалы. Высота расположения гнезда имеет иерархическое значение.

На самой вершине располагалось гнездо королевы, а вокруг него стояли гнёзда её приближённых. Именно на вершине он разжился серебряным кинжалом в позолоченных ножнах, блестящим шлемом-шишаком, золотым браслетом, а также семнадцатью линтарами.

Линтары — это золотая монета княжества Каингорн, эквивалентная по стоимости двум темерским оренам или двум реданским кронам.

«Тяжёленькие», — подумал Гарри, помещая монеты в свой кошель. — «Не зря сходил».

Спустившись со скалы, он пошёл обратно к вампирам, которые разожгли открытый костёр. Они знают, что если в этой области было крупное гнездо гарпий, то в радиусе полутора сотен километров никто не живёт. Людей здесь точно нет, как и каких-то других чудовищ. Ведьмаки не зря называют гарпий сверххищниками — индивидуально они не так уж сильны, но вот сообща…

У Гарри гарпии ассоциировались с волками. Волка-одиночку может завалить даже обычный человек, если у него есть хоть какое-то холодное оружие, а вот стая его порвёт в десяти случаях из десяти. С гарпиями даже хуже. Один обычный человек, пусть даже вооружённый, скорее всего, проиграет одной гарпии и станет её прокормом на пару дней. Эскадрилья гарпий, как Гарри называл их организованные скопления, совершенно точно убьёт обычного человека, как бы хорошо он ни был вооружён. Ему конец в десяти случаях из десяти.

«А для меня это лёгкие деньги…» — подумал Поттер, подходя к костру.

Регис уже жарил на вертеле кусок мяса, предусмотрительно взятый с собой из городского дома Калипсо. Насколько знал Гарри, вампирам вообще необязательно есть, они не совсем живы и не совсем мертвы, поэтому мясо сейчас жарится сугубо для удовольствия.

— Эх, какой запах… — пробормотал довольный Регис, солящий мясо. — Ты разобрался с гарпиями, Гарольд?

— Иначе бы не вернулся, — ответил тот, садясь у костра.

Калипсо смотрела на пламя завороженным взглядом, из-за которого казалось, будто ей максимум лет двадцать, а не сотни лет за плечами.

— И как всё прошло? — поинтересовался Регис.

— Замечательно, как и всегда, — ответил Гарри. — Взрослых особей перебил, птенцов передушил, а яйца разбил. Точно не осталось ни одного гнезда, поэтому гарпий в этой области больше нет и не будет. Это следовало сделать очень давно — я видел сотни человеческих черепов в гнёздах, некоторые были детскими.

— Мир жесток, — вздохнул высший вампир. — Но не мы его таким создали.

— Да мне всё равно, — пожал Гарри и достал из рюкзака бутылку вина. — Будете?

— Это было бы преступлением — отказываться от Эст-Эста, — улыбнулся Регис.

— Не откажусь, — ответила Калипсо.

Гарри вытащил из рюкзака три деревянных стакана и разлил по ним вино.

— Полевые условия, — произнёс он, передавая стаканы. — Что ж, за успех предприятия!

Они выпили.

— Сорок третий, — произнёс Регис.

— Я думаю, что, всё-таки, сороковой, — не согласилась Калипсо.

— Сороковой, — сказал Гарри. — Во всяком случае, продавец назвал именно этот год. — А у вас, я погляжу, большой опыт в распитии вина?

— Очень большой, — кивнул Регис. — После бурно проведённой молодости, я искал что-то, чем можно заменить кровь… Вино — это первое, что пришло мне на ум. К несчастью, мне подсказали смешивать крепкое вино с фисштехом, то есть пить «Гулетский коктейль»…

— В молодости у тебя вообще не было мозгов? — поинтересовался Гарри.

— Не было, — признался Регис.

— Тебе повезло, что ты вампир, — сообщил ему юный ведьмак. — Я слышал, что «коктейльщики» живут не больше пары-тройки лет. Хотя, это уже нельзя назвать жизнью.

— Возможно, что повезло, — не стал спорить вампир. — Я плохо помню ту часть своей биографии.

— Подземелье, которое нам нужно, находится в двадцати километрах к северо-востоку, — произнесла Калипсо. — Лучше бы тебе выспаться — с утра мы спускаемся и можно только догадываться, что нас там ждёт.

— Игра точно стоит свеч? — поинтересовался Гарри.

— Для меня — да, — ответила женщина, что выпила немало его крови. — А для тебя… Стоят ли две с половиной тысячи оренов твоего риска?

— Ха-ха, определённо! — заулыбался Поттер. — Ладно, тогда я на боковую.

//Хенгфорская Лига, подземелье, 27 апреля 1260 года//

— Нахрена тебе факел? — спросил Гарри.

— Я думал, что тебе понадобится, всё-таки, ты же… — стушевался Регис.

Поттер неодобрительно покачал головой, после чего влил в себя «Кошку». За ней последовал «Гром», за ним «Пурга», а за ней «Петри».

— Ух, бля… — выдохнул он. — Пошло-поехало…

Очень быстро мир вокруг стал светлее и ярче. Тело наполнилось силой, а затем всё стало каким-то медленным, будто Гарри пребывал в состоянии сильного нетерпения. «Пурга» начала своё действие — она увеличила скорость его реакции до пиковых значений.

— Идёмбыстрееladyandgentlemen! — сказал он и понял, что говорит слишком быстро. — Мои. Извинения. Идём. Быстрее. Lady. And. Gentlemen.

— Откуда ты знаешь это слово? — нахмурилась Калипсо.

— Какое? — спросил Гарри.

— Джентльмен, — ответила кровопийца. — Я слышала его в Цинтре, очень давно. Лет пятьдесят назад. И что с тобой?

— Хм… — Гарри энергично погладил подбородок. — Наверное. Кто-то. Из. Моих. Знакомых.

— Что с твоей речью? — спросила Калипсо.

— «Пурга», — вздохнул Гарри, после чего сфокусировался на своей речи. — Редко применяю, поэтому вот такая вот херня.

А ещё он его недавно существенно усилил, поэтому тестовый приём происходит прямо сейчас.

— А почему ты применяешь его редко? — спросил Регис, поправляющий свою кирасу, на которой был нарисован неизвестный Гарри герб.

— У меня и так реакция — дай Мерлин каждому! — усмехнулся Гарри. — А с «Пургой» становится совсем скучно. Давайте побыстрее — для меня время идёт очень и очень медленно и хрен отпустит следующие четыре часа. Мне нужен action!

Как верно сказала Калипсо, в эльфских подземельях их может ожидать всё, что угодно. Может получиться так, что не будет вообще ничего.

На то, что это эльфское подземелье, однозначно указывает не только характерная архитектура, но и статуи у входа. Если у входа в подземелье стоят заросшие статуи эльфов, то можно быть уверенным, что это здесь вырыли точно не краснолюды. Краснолюды, как говорят, до того, как сюда пришли люди, имели с эльфами нешуточную вражду, которая проявляется иногда даже до сих пор.

Они пошли по коридору, внимательно глядя на то, куда ступают, и пристально вслушиваясь.

Эльфы прошлого просто обожали пичкать свои подземелья и мавзолеи разного рода ловушками. Если механика не способна пережить столетия, то вот магические ловушки способны работать практически вечно.

И единственный способ узнать об их срабатывании — услышать активацию питающего кристалла, встроенного в блок ловушки. Это неустранимый недостаток серьёзных магических устройств, за счёт которого вообще возможно хоть как-то пробираться вглубь подобных сооружений. Не будь подобного недостатка, узнавать о срабатывании ловушки можно было бы только на своей шкуре…

— Стоп, — остановил своих спутников Гарри. — Я что-то слышу.

Они достигли конца «предбанника» и упёрлись в каменную дверь.

Гарри слышал тихий скрежет камня. Он будто бы удалялся, а затем вновь приближался.

— Распечатываю врата? — спросил он, вынимая из петли рюкзака кирку.

— Давай, — кивнула Калипсо.

Пожав плечами, ведьмак начал «добывать каменную дверь». Несколько десятков ударов и довольно-таки тонкая преграда рухнула внутрь помещения.

Каменный скрежет начал приближаться.

А когда пыль осела, Гарри увидел минимум восемь пар неживых глаз, светящих на несколько метров перед собой магическим синим светом.

— Ну, что я могу сказать? — произнёс он. — Это пиздец.

Примечания:

1 — Рунка — колющее древковое оружие, впервые упоминаемое с XVI века, представляющее собой копьё с двумя дополнительными наконечниками по бокам от основного. И эти дополнительные наконечники должны быть обязательно меньшей длины, чем основной наконечник, иначе это оружие нужно будет называть трезубцем или боевыми вилами. Кто-то называет рунку рогатиной, но мы понимаем под рогатиной нечто иное, поэтому можно сказать, что называть так рунку будет ошибкой.

2 — О любви сорок к блестящим вещам — исследования показали, что сорокам абсолютно всё равно, что там блестит на солнце. Исследования 2014 года подтвердили многолетние наблюдения различных учёных. Наоборот, сорок пугает такая херня, ведь в мире животных, как и у многих людей, принято считать, что всё непонятное и неопознанное — это опасно. И это, по большому счёту, правильно — видовой опыт. Наша современная цивилизация издавна приучает нас, что всякого рода инновации — это круто, весело и безопасно, но кроманьонец, сидящий внутри каждого из нас, считает и ещё долго будет считать иначе. Поэтому всегда тяжело открываться новому, ведь страх неизвестного возник не на ровном месте. Десятки тысяч лет назад, несомненно, появлялись детёныши, которые были открыты этому миру, но свой генетический материал в следующее поколение они, как правило, не передавали. Потому что мир, окружающий человеческое стадо, в котором мог родиться такой детёныш, рассматривал это стадо исключительно с точки зрения калорийности и безопасности добычи. Передавали свой генетический материал только те детёныши, которые не открывались новому и придерживались только надёжных планов. Но со временем, когда человечество начало отвоёвывать у природы жизненное пространство, «открытые» детёныши получили шанс проявить себя и открывали что-то новое, изобретали на основе открытого какие-то новые вещи и так далее. В общем-то, для животных всё осталось точно так же, как у наших доисторических предков, поэтому этот миф о сороках и блестящих вещах не имеет под собой никакой почвы. Но Гарри не знает, потому что вся его эрудиция ограничивается 80-ми и 90-ми годами и исходит, преимущественно, из телевизора.