Зима Скорпиона

18

Запорожье,

Украина

Пост ДПС располагался у развилки Запорожского шоссе на окраине Днепропетровска.

Они находились в районе заводов, жилых кварталов и заснеженных полей. Скорпион надеялся выехать из города до того, как начнутся проверки на дорогах, но милиция действовала оперативно.

Он поставил БМВ в очередь грузовиков, в основном российских КамАЗов и чешских «Татр». Пост освещали фары милицейских машин.

— Есть у вас какое-нибудь фальшивое удостоверение? — спросил Скорпион Ирину. Это были первые слова, произнесенные им с момента отъезда от стадиона. Она отрицательно покачала головой. Скорпион глянул в зеркало заднего вида. Сзади подъехала «Татра», лишив их возможности выехать. Кабина грузовика находилась слишком высоко, так что его водитель не мог заглянуть в БМВ через боковое окно.

— Сзади есть одеяло. Спрячьтесь под ним на полу и лежите тихо, — сказал Скорпион.

— А как же вы? — спросила Ирина, все еще не осознававшая, что произошло. Новости, которые они слышали по радио в машине, уезжая от стадиона, ввели ее в ступор.

Черкесов и трое его помощников, включая Игоря Олийника, который привел Скорпиона к Горобцу, были убиты, в туннеле были найдены тела еще восьми человек, погибших в перестрелке. Избирательная кампания Черкесова была ввергнута в хаос. В новостях «Радио Европы» сообщалось, что на стадионе видели советника избирательного штаба Кожановского Ирину Михайловну Шевченко. Их искали, чтобы допросить.

— У меня есть другие документы, — сказал Скорпион.

— А как же Майкл Килбейн?

— Его больше нет. Теперь я бизнесмен Питер Рейнерт из ЮАР.

— Вы способны так быстро менять маску? Господи!

— Поторопитесь, — сказал Скорпион, проглядывая зеркала, чтобы проверить, не видит ли их кто-нибудь. — Мы можем тронуться в любой момент.

— Я боюсь, — сказала Ирина, в глазах ее было смятение.

— Знаю, — ответил он, — но, пожалуйста, быстрее на заднее сиденье.

Ирина открыла пассажирскую дверцу и вышла. Почти сразу он услышал, как открылась и потом закрылась задняя дверца. Потом послышался шорох — она залезала под одеяло, и все затихло. Он оглянулся назад. Ее не было видно под одеялом. Стоявший впереди грузовик двинулся, открывая дорогу для БМВ. Пульс Скорпиона участился. В левой руке он держал южно-африканский паспорт, а в правой, опустив ее, чтобы не было видно, — свой Glock и пятьсот гривен, около шестидесяти долларов. Не слишком много, но и не слишком мало для взятки на дороге.

Он оценивал их шансы благополучно проскочить пост. Минусом было то, что он не мог скрыть, что он иностранец, а плюсом — то, что у него был правдоподобный повод ехать в Запорожье. Милиция искала двоих, а не одного, и если они не станут осматривать машину, все будет в порядке. Кроме того, милиция будет искать их среди едущих на север, в Киев, а не на юг, в Запорожье. О том, что случится, если все это не сработает, он старался не думать. Если милиционеры захотят осмотреть машину и найдут Ирину, их можно будет считать покойниками.

Съежившийся от холода милиционер дал ему знак двинуться вперед, а другой обошел машину и заглянул в окна вторых дверей. Скорпион опустил свое окно. Ветром занесло в машину снег.

Милиционер что-то сказал по-украински. Скорпион улыбнулся и пожал плечами, словно желая сказать, что он не понял сказанного.

— Я из Южной Африки, — сказал он по-русски, передавая милиционеру паспорт.

— Зачем вы едете в Запорожье? — спросил в ответ тот тоже по-русски.

— Увидеть женщину, — сказал Скорпион. Порывшись в Интернете, он обнаружил, что, ища что бы то ни было на Украине, невозможно не наткнуться на объявления сайтов знакомств, где женщины ищут иностранцев. И он полагал, что его слова звучат правдоподобно. Только жадный до женщин идиот мог ехать ночью сквозь снег в такой промышленный город, как Запорожье.

Милиционер усмехнулся и что-то сказал своему товарищу. Тот засмеялся. Затем посмотрел на фотографию на паспорте, сравнил ее с лицом Скорпиона и что-то сказал так быстро, что Скорпион не понял.

— Что? Я не понимаю, — переспросил он.

— Выйдите из автомобиля, — сказал милиционер.

Скорпион переложил деньги в левую руку и плотнее прижал к себе Glock. Хотя было темно, милиционер мог увидеть кровь на его куртке, если он выйдет, а тогда они могут обыскать машину. Он не хотел выходить.

— Выйдите из автомобиля, — повторил милиционер, а его товарищ ткнул пистолетом в стекло, давая понять Скорпиону, что тот должен выйти.

— Послушай, друг, — начал Скорпион по-английски. — Мне назначено свидание. Красивая девушка, — и он сделал неприличный жест. — Пожалуйста, — попросил он, передавая деньги милиционеру. Тот посмотрел на деньги, сунул их в карман куртки, потом, ничего не говоря, снова посмотрел на Скорпиона и сделал движение, словно побуждая Скорпиона выйти.

Скорпион глубоко вдохнул и продолжал сидеть, сжимая пистолет. «Я не хочу убивать его, — говорил он себе. — Ну да, скажи ему это. Перестрелка будет катастрофой». Он выпустил пистолет из руки, достал деньги и протянул еще пятьсот гривен.

— Развлекись с украинской девушкой, — сказал тот, повторив тот же жест и беря деньги. Его товарищ засмеялся и махнул Скорпиону рукой, чтобы тот проезжал. Скорпион включил передачу и тронулся, заставляя себя дышать нормально.

Еще минут десять он посматривал в зеркало заднего вида, чтобы проверить, не едут ли за ними. Снегоочистители расчистили по две полосы движения в каждую сторону, но снег шел все гуще, все сильнее ограничивая видимость. Из-за проверки на посту ДПС и плохой погоды движения на дороге почти не было.

Скорпион съехал на обочину, выбрав место, где снег был не слишком глубоким, чтобы помешать ему вновь выехать на дорогу. Он осмотрелся. Разглядеть что-нибудь, кроме дороги в свете его фар, было почти невозможно. Вокруг лежала пустая заснеженная равнина, и только вдали виднелись, как звездочки, огни редких сельских домов.

Скорпион открыл заднюю дверцу и сказал Ирине, чтобы она возвращалась на переднее сиденье. Она сбросила одеяло и перебралась вперед. Все это заняло лишь несколько секунд. Они снова поехали. Машина виляла, пока Скорпион не вывел ее на твердую дорогу.

Они медленно ехали и слушали радио. Горобец, выступая от имени штаба Черкесова, обвинял штаб Кожановского в убийстве Черкесова и в бойне на стадионе. Кожановский отвергал обвинения, но Президент России назвал убийство возмутительным случаем и угрожал, что Россия не будет терпеть геноцида невинных русскоговорящих граждан со стороны «путчиста» Кожановского.

Временный Президент Украины Лавро Давыденко призывал к спокойствию и отдал приказ милиции круглосуточно патрулировать улицы. Разыскиваемые канадский журналист Майкл Килбейн и помощница Кожановского Ирина Михайловна Шевченко считались лицами, скрывающимися от правосудия. Власти намеревались предъявить им обвинения в убийствах на стадионе, а милиция предупреждала, что они вооружены и очень опасны.

Скорпион выключил радио. Слышался только шелест шин по дороге.

— Мне надо было послушаться вас и не ходить на стадион, — сказала Ирина.

— Пока нам везет, — ответил Скорпион, имея в виду пост ДПС. — В коррумпированной стране хорошо то, что можно купить кого угодно, даже ментов. Особенно ментов.

— Что же дальше?

— Нам нужно вернуться в Киев.

— Так почему же мы едем на юг, в Запорожье? Киев в другой стороне.

— До Киева четыреста километров. Нам не проехать их по дороге, даже если она не будет заметена снегом. Аэропорты, поезда и общественный транспорт будут досматриваться. Милиция уже плотно заперла Днепропетровск. Сейчас они, вероятно, рыщут по номерам всех гостиниц и по всем сдаваемым в аренду квартирам в городе. Не говоря уже о том, что за нами охотятся милиция, СБУ, бандиты Синдиката, возможно, СВР и бог знает кто еще. О, не забыл ли я упомянуть, что со мной самая узнаваемая женщина в стране?

— Я сама выступлю перед журналистами. Я скажу им, что вы просто пытались спасти меня. Как ни странно, это именно так, — сказала Ирина, глядя на Скорпиона.

— Слишком поздно. Они никогда не дадут вам говорить с прессой. Они будут пытать вас, пока вы не признаетесь, что именно вы с Кожановским стоите за всеми убийствами в истории, включая убийство Кеннеди.

— Итак, мы едем в Запорожье, потому что этого от нас не ждут, — произнесла она с глубоким вздохом.

— Плюс там есть аэропорт. И до Запорожья всего семьдесят километров. Даже по этой погоде мы будем там минут через сорок или через час. Я надеюсь пробиться туда раньше, чем они выставят блокпосты. Там нас не будут искать.

— Ну приедем мы в Запорожье, а что дальше?

— Мы отправимся в Киев и выясним, кто на самом деле стоит за убийством Черкесова. Это наш единственный шанс.

— А что будет с выборами? Что нам делать, если вмешаются русские?

— То же самое. Для Кожановского единственный шанс состоит в том, чтобы разрешить эту проблему. И это позволит ему попытаться предотвратить войну.

Снегопад сделал езду опасной даже при использовании полного привода. Скорпион всматривался в дорогу через разметенные дворниками «арки» в ветровом стекле и старался держаться в колеях, оставленных идущим далеко впереди грузовиком. Движения по дороге почти не было, лишь изредка мелькали фары встречных грузовиков. Ирина закурила сигарету.

— Пятова убили «Черные повязки»?

— Нет, это была милиция.

— Сказал он, кто стоит за ним?

— Не успел, милиция появилась уже через несколько секунд.

— А что с Аленой? Что он с ней сделал?

— Он выглядел очень удивленным, словно не понимал, о чем я его спрашиваю.

— Вы верите ему?

— Нет, — покачал головой Скорпион. Он не хотел говорить Ирине, что на самом деле сказал Пятов. Он тревожился, ибо это был оборванный конец, который ни с чем не сходился. — Он только начал говорить, когда они убили его.

— Боже, как все смешалось, — Ирина посмотрела на Скорпиона. — Я даже не знаю, как вас теперь называть.

— Питером.

— Вы спасли мне жизнь. Я очень благодарна вам, но я так и не знаю, кто вы. Вы — как призрак. И я не знаю, как с этим быть.

— Если нас схватят, чем меньше вы будете знать, тем лучше.

— Нас подставили, правда?

Он кивнул. В зеркале заднего вида он заметил в отдалении фары. За ними нужно было следить.

— Кто это сделал?

— Когда мы выясним это, мы будем знать убийцу, — сказал Скорпион.

Ориентируясь по GPS, он проехал по стальному мосту через Днепр и поехал по проспекту Ленина, главной улице города. Улица была широкой, и на ней лежали отблески огней реклам и окон зданий. Как и в Киеве, и в Днепропетровске, она была обсажена деревьями, голые ветви которых сейчас наводили тоску. Несмотря на снегопад, движение было оживленным, машины, желтые троллейбусы и маршрутки заполняли дорогу.

— Что нам нужно сделать в первую очередь? — спросила Ирина.

— Сменить обличье и бросить машину, — ответил он, сворачивая за угол, чтобы обогнуть квартал и тем самым проверить, нет ли за ними «хвоста». После еще нескольких поворотов под громкие сигналы GPS-приемника, убедившись, что никакие фары за ними не следуют, он подъехал к большому торговому центру и остановился на крытой стоянке.

— Забирайте все, — сказал он Ирине, выйдя из машины и вынимая свой рюкзак из багажника. — Машину мы оставим здесь. Протрите шапкой все, чего касались.

Они протирали машину, прерывая работу, когда кто-нибудь появлялся вблизи, чтобы никто не видел, что они делают. Он заставил Ирину обмотать шапку шарфом, закрыв им нижнюю часть лица, чтобы ее не узнали. Закончив все, они закрыли машину и пошли в торговые залы.

Почти все магазины и кафе были еще открыты. На втором этаже они нашли магазин косметики и париков, купили там кое-что, а потом отправились покупать одежду. Сделав все покупки, они зашли в кафе, где Скорпион поискал в своем ноутбуке сдаваемое в наем жилье. Он нашел одно невдалеке от торгового центра, и Ирина позвонила туда. Когда они вышли из торгового центра, на Ирине был рыжий кудрявый парик под шапкой и очки в стальной оправе, а на Скорпионе — костюм под новым пальто и островерхая казачья шапка. Свои старые вещи, включая окровавленную куртку, он нес в пластиковом мешке.

Снег все еще шел.

— Как вы думаете, будут авиарейсы этой ночью? — спросила Ирина.

— Этой ночью нет, — ответил Скорпион, показав на снег.

Они шли по переулку вблизи торгового центра. Мешок со старой одеждой Скорпион оставил в мусорном контейнере позади здания торгового центра, а ключи от машины и порванные на мелкие куски паспорт на имя Колбейна и пресс-карточку выбросил в сточный колодец. Они пошли сквозь снегопад к найденной квартире.

Эта квартира помещалась в кирпичном доме в советском стиле на улице Сталеваров, всего в квартале от проспекта Ленина. У входной двери их встретил консьерж. Это был толстый лысеющий мужчина в футболке харьковской команды «Металлист». Он показал им квартиру на пятом этаже. Окно ее гостиной выходило на пустую в этот час заснеженную улицу с одиноким фонарем. Плата составляла 400 гривен за ночь. Скорпион сказал, что они снимут квартиру на неделю за 2500 гривен.

Консьерж спросил у них документы.

— Никаких документов, никаких вопросов, никакой милиции, — сказал Скорпион, добавив еще 2000 гривен.

Ирина что-то сказала мужчине по-украински. Тот кивнул и ухмыльнулся, принимая деньги у Скорпиона. Когда они поднялись в квартиру, она сказала Скорпиону:

— Я объяснила ему, что мы оба состоим в браке с другими людьми. Я не думаю, что мы первые, кто использует это место для любовных утех. Ну и деньги помогли.

— Не похоже, чтобы он узнал вас.

— Парик, — сказала она, снимая его и очки. — Но мне все же нужно что-то сделать на случай, если от парика придется отказаться.

Она села перед зеркалом, взяла купленные в торговом центре ножницы, накинула полотенце на шею и стала подрезать волосы. Скорпион наблюдал за ней, потом стал искать в ноутбуке информацию о грузовых рейсах в Киев. В гостиной был старенький телевизор. Они включили его и нашли новостной канал.

Кожановский и Горобец обвиняли друг друга в организации убийств ради победы на выборах. Горобец требовал отсрочки выборов, чтобы партия «Свобода» могла выдвинуть другого кандидата. Во всех крупных городах Украины начались прямые столкновения между черноповязочниками и сторонниками Кожановского. Корреспондентка брала интервью у черноповязочника, который, угрожающе уставившись в камеру, говорил, что они знают, что сделать с Ириной Шевченко и иностранцем, если найдут их раньше милиции. Ирина приостановила стрижку. Они со Скорпионом смотрели друг на друга в зеркале.

Скорпион помог ей остричь волосы сзади. Когда дело было закончено, перемена оказалась невероятной. У нее была короткая, почти мужская стрижка, на лоб косо свисала челка, и все это делало ее совершенно иной, трогательной и притом невероятно сексуальной.

— Я чувствую себя голой. Это не слишком ужасно? — спросила она.

Скорпион никогда не видел столь красивой женщины. Появилось ощущение, что они одни в крохотном мире. Все, что с ними произошло — стадион, перестрелка в туннеле, их отчаянное бегство, — все обрушилось на них, как удар грома, и необычайно сблизило.

Скорпион больше не владел собой. Он схватил Ирину в объятия и стал целовать. Она жадно, неистово отвечала ему, и они, спотыкаясь, срывая на ходу одежды, направились к кровати. Это было как сумасшествие. Когда все закончилось, они лежали, тяжело дыша, все еще не в силах оторваться друг от друга, словно хотели навсегда остаться одним целым и не возвращаться в действительность.

— Господи, что это было? — спросила Ирина.

— Не знаю, — ответил он.

— Что мы делаем? — в ее глазах отражался свет из гостиной.

— Я и этого не знаю, — ответил он серьезно. «Когда задача не выполнена и весь мир против тебя, это действительно безумие», — говорил он себе.

— Ты должен сказать мне что-нибудь. Что угодно. Я не могу оставаться с человеком, имя которого меняется за одну минуту и который может навсегда исчезнуть в любую секунду. Есть у тебя имя или что-нибудь в этом роде?

Он колебался, потом все же ответил:

— Скорпион.

— Какой ужас!

— Я сам выбрал это имя.

— Почему?

— Когда я был ребенком, человек, который стал мне самым близким после отца, называл меня маленьким скорпионом.

— Не понимаю. Почему он мог так называть тебя?

Скорпион вспомнил о своем отце, лежавшем ничком на песке, о разбойниках саарах, этих «волках» Аравийской пустыни, которые убили его отца и хотели убить и его самого, о том, как шейх Заид спас его, и о том, как он ударил его своим бойскаутским ножом, когда тот попытался дотронуться до его мертвого отца. Тогда-то шейх Заид и назвал его первый раз маленьким скорпионом.

— Долгая история, — сказал Скорпион. Он услышал голос телевизионного диктора, донесшийся из гостиной.

— Что он говорит? — спросил он у Ирины.

— Русские передвигают к украинской границе большие массы войск и танки. Я не могу этому поверить, — ответила она, гася сигарету о пепельницу. — Может быть, снег задержит их?

— Может быть, — ответил он.

Этой ночью ему снилась Аравия. Он сидел ночью у очага в шатре шейха Заида, как это обычно бывало в его детстве, и говорил ему, что нашел женщину. А шейх Заид отвечал ему, что прежде чем жениться, он должен найти себя, определить, кто он такой. Этот же вопрос постоянно задавала и Ирина. «Я не могу сказать ей, — говорил он во сне шейху Заиду. — Кто-то или что-то преследует меня после Йемена». В шатре потемнело, и он больше не видел шейха Заида. Враги приближались, он уже чувствовал их за спиной в темноте. Он оборачивается и…

Среди ночи Скорпион внезапно проснулся и схватился за пистолет, который лежал у него под подушкой. В помещении было очень холодно. Рядом с ним лежала Ирина. Даже во сне она была невероятно красива. Веки ее подрагивали, казалось, что она видит сон, возможно, о том, как снег задерживает российские войска.

Он встал и пошел в ванную, ополоснул лицо ледяной водой, затем подошел к окну. Оно было покрыто инеем. Он рукой протер в инее кружок и выглянул на улицу.

Она была бела от снега и пуста под светом единственного фонаря.

Снегопад прекратился.