Зима Скорпиона

31

Красное,

Чернобыльская запретная зона,

Украина

Не было никаких звуков, кроме шума ветра. Скорпион потряс головой. В ушах все еще стоял звон после взрыва. «Это по моей вине погиб Денис, — подумал Скорпион. — Мне не следовало брать его с собой». Но он не мог и просто оставить Дениса одного, мало ли что тот мог бы сделать или с кем поговорить.

Тело Дениса он нашел в трех метрах от места взрыва. С помощью карманного фонарика он отыскал растяжку, которую зацепил Денис, входя в квартиру. «Судя по силе взрыва, заряд составлял от 30 до 50 граммов С-4, — оценил Скорпион. — Явно противопехотная граната». Источник света, который они заметили с крыши высокого здания, валялся на полу. Это был светодиод, который до взрыва лежал на разбитом старом столе. Он все еще был подключен к батарейке АА. «Простая приманка вроде тех, что применяют при ночном лове рыбы, взятая прямо из спецназовского руководства», — подумал Скорпион.

Кроме светодиода и мины-ловушки, никаких признаков присутствия Шелаева не было. Скорпион осмотрел квартиру, проверяя, нет ли других ловушек или устройств наблюдения. Шелаев оставил ловушку для тех, кто будет искать его. Ясное предупреждение: больше не ищите.

Скорпион вернулся к телу Дениса, пошарил по его карманам и нашел в кармане брюк ключи от «Лады», а также взял обратно пять тысяч гривен, которые дал ему. Их все равно взял бы тот, кто найдет тело Дениса. «Черт бы тебя побрал, — мысленно обругал Скорпион мертвое тело. — Почему ты просто не остался там, где я тебе сказал?».

Ясно было одно: Ирина оказалась права. Шелаев был где-то здесь, в запретной зоне, иначе, зачем бы ему отпугивать от нее преследователей.

Скорпион вышел на лоджию. Шелаева не было в Припяти, но он знал, что, когда его рано или поздно начнут искать, им непременно нужно будет проверить город, поэтому он и установил ловушку. Скорпион смотрел на погруженный во тьму город. Нигде не было ни огонька, только одна или две звезды виднелись в небе, остальные были закрыты облаками. Не было и ни малейшего движения. Если кто-нибудь и слышал взрыв, ничто об этом не говорило. Скорпион вернулся к телу Дениса, взял его счетчик Гейгера, повесил на плечо свой рюкзак, спустился по лестнице и вышел через заднюю дверь здания.

Он шел посередине пустого бульвара к Дворцу культуры. Вдруг сзади послышался какой-то звук. Он обернулся и выхватил пистолет. Сначала ничего не увидел, а потом разглядел ушастую сову, усевшуюся на перекладину качелей у жилого дома. Он опустил пистолет и пошел дальше. Призрачный город, в котором он был один, напомнил ему фильм о мире в XXIV веке после глобальной катастрофы. «„Безумный Макс“, только без малейшего безумия», — подумал он. Дойдя до Дворца культуры, он сел в «Ладу», завел ее и поехал по городу.

Он ехал обратно в Чернобыль, фары бросали свет в темноту впереди. Вокруг были только голые деревья и дорога. Он попытался поймать новости на сотовый телефон, но здесь, в глубине запретной зоны, приема не было. Телефон был бесполезен, а значит, и Wi-Fi тоже. Узнать, как развиваются события, не было возможности.

Скорпион думал, что по приезде в Чернобыль ему придется давать взятки милиции, но, подъехав к КПП, он обнаружил, что тот закрыт. «Очевидно, по ночам здесь никто никогда не проезжал. Да и зачем бы? — подумал он. — Это мертвый мир».

Он поставил «Ладу» невдалеке от туристского офиса, оставив ключи в замке зажигания и взяв из бардачка карту запретной зоны. Поскольку он все время был в перчатках, стирать отпечатки пальцев не было надобности. Он вернулся к «фольксвагену», забрался в него и включил освещение салона. Село Красное находилось почти прямо на север от реактора. Он поехал обратно к реактору и, хоть и не сразу, нашел необозначенную дорогу к Красному.

Скорпион включил звуковой сигнал счетчика Гейгера и послушал, как он пикает. Уровень радиации был серьезным, и он понимал, что, если бы не соблюдал осторожность, то с большой вероятностью мог заработать рак. Дорога на север от реактора шла через лес, ветви чахлых деревьев было покрыты снегом.

Дорога представляла собой две колеи, и только полный привод позволял ему пробиваться через снег. Чтобы проехать шесть километров, ему потребовалось полчаса. Когда он увидел покрытый растительностью дом без огней и с выросшими на крыше деревцами, он понял, что это Красное. Он остановил машину посреди дороги, вышел и посмотрел на счетчик Гейгера. Тот показывал 1.824. «Так и должно было быть», — подумал он, забирая свое имущество и Glock.

Скорпион вошел в заброшенное село. Рядом с тем, что могло когда-то быть сельской площадью, а теперь поросло деревьями, стояла деревянная церковь с луковичной главкой. Дома вокруг выглядели островками в лесу. Все они были брошены и поросли мхом и деревьями. Он постоял на открытом месте, по возможности не касаясь деревьев и выключив сигнал счетчика Гейгера. С деревьев, как сталактиты, свисали сосульки и мертвые ветки. Не было ни звука, не было даже птиц.

Скорпион шел через село, высматривая хижину, в которой светился бы огонь. Она могла бы принадлежать пани Мажальской. Ему казалось, что он бродит по лесу уже вечность, хотя часы показывали, что прошло всего несколько минут. Он остановился. Сквозь деревья мерцал огонек.

Подойдя ближе, он увидел, что свет идет из низкой хижины, почти землянки. Окно было закрыто ставнями, свет пробивался через щель между неплотно сходящимися створками. Скорпион заглянул через эту щель внутрь хижины. На столе стояла свеча, а в горшке на очаге что-то варилось. Никого не было видно. Дверь была такой низкой, что ему пришлось нагнуться, чтобы постучать.

— Пани Мажальска, добрый вечер, — позвал он по-русски. Ответа не было. Он постучал снова, сильнее.

— Пани Мажальска?

Никто не отвечал. Скорпион открыл дверь и вошел. Чтобы не стукнуться о притолоку, ему пришлось наклонить голову. Стены хижины были увешаны звериными шкурками и связками трав, а прибитая полка была заставлена бутылками с темными цветными жидкостями.

У очага стояла деревянная скамья. Он проверил ее счетчиком Гейгера. Тот показал 1.271. Он сел и стал ждать. Минут через десять дверь открылась, и вошла, неся вязанку хвороста и мертвую белку, крошечная старушка с круглым крестьянским лицом. Увидев Скорпиона, она закричала и уронила хворост и белку. Из своих одежд она выхватила соломенную куклу и выставила ее перед собой.

— Не бийте мене, — выкрикнула она.

— Я друг, я не причиню вам зла, — сказал Скорпион.

— Не трогайте мою белку, — сказала она, кладя белку на стол. Скорпион понял, что слово «белку» относилось к зверьку.

Он вынул из своего мешка бутылку горилки «Nemiroff».

— Хотите горилки? — спросил он.

— Хто вы? Що вы хочете? — спросила старушка, идя к посудной полке. Она сняла с нее две разномастные чашки и поставила их на стол вместо стаканов. Скорпион налил в них по доброй порции.

— Я друг. Будымо! — сказал он и выпил. Сузив глаза, она смотрела, как он пьет, затем села и осушила свою чашку.

— Что вам нужно? — спросила она по-русски.

— Информация. Я могу заплатить, — ответил он, кладя на стол несколько сотен гривен.

— Туры проводятся днем. Приходят туристы. Всегда задают одни и те же вопросы. Почему вы здесь живете? Не боитесь ли вы радиоактивности? Глупо, — и она пожала плечами, протянув чашку за добавкой.

— А вы не боитесь? — спросил Скорпион, наливая ей еще горилки.

— Э, — усмехнулась она, придвигая горилку. — Что, эти самые туристы, которые задают вопросы, будут жить вечно? Какая разница?

Она обтерла рот тыльной стороной ладони.

— Мы умираем, когда Богу угодно, — сказала она, крестясь. — Один старый еврей, а до войны здесь, в Чернобыле, было много евреев, как-то сказал мне: «Если хочешь насмешить Бога, расскажи Ему о своих планах». Мне нравится эта пословица, очень нравится, — сказала она, взяв деньги и кладя их в свой карман. — Так, что же вы хотите знать, мий друг?

— Я ищу одного человека, крупного, с длинными светлыми волосами, — и Скорпион жестом показал спадающие на глаза волосы. — Его зовут Дмитрий Шелаев, хотя он мог назваться другим именем. Он мог появиться здесь в последние четыре-пять дней. Видели вы его?

Ее глаза сузились.

— Я ничого не видела, — сказала она и отвернулась. Затем она встала и взяла нож. Плюнув на него, подошла к столу и стала разделывать белку прямо перед Скорпионом. — Почему вы думаете, что я что-то знаю?

— Денис, экскурсовод, — сказал Скорпион. — Он говорит, вы знаете все и всех в зоне.

— Я ничого не знаю.

— Я знаю, что он в зоне. Где он? — спросил Скорпион.

Она не ответила. Закончив разделывать белку, она обтерла руки о свою юбку и нанизала белку на шампур, потом прошла к очагу и приподняла крышку горшка. По хижине разнесся запах овсяной каши.

— Вы видели его, этого Дмитрия, правда? — сказал Скорпион. — Что он сказал вам? Что люди ищут его, чтобы убить?

Она прервала свои занятия, сняла с шеи грубое деревянное распятие из тех, какие можно найти на любом блошином рынке на Украине, положила его на ладонь Скорпиона и сложила ее, закрыв распятие.

— Вы убийца. Я вижу это по вашим глазам. Почему?

— Поневоле.

— Я и это вижу, — сказала она, глядя ему прямо в глаза. — Чего вы хотите от этого человека?

— Я хочу, чтобы он сказал правду, — ответил Скорпион.

— Только этого?

Скорпион кивнул.

— Иногда правда опаснее целой армии, — сказала она, кладя шампур с белкой на огонь. Хижина наполнилась запахом жарящегося мяса.

— Верно, — сказал Скорпион.

— Этот человек, он назвался не Дмитрием, а Евгеном. Большинство самоселов в запретной зоне — старые люди вроде меня. Мы пришли сюда, чтобы дожить свои последние дни в знакомых местах. Здесь нет квартплаты, нет налогов. Есть только смерть. Но этот Евген — новый. Он живет в хижине возле Зимовища. Это в трех километрах отсюда, к востоку от Припяти.

— Спасибо, — сказал Скорпион, поднимаясь и возвращая ей распятие. Он начал застегивать куртку и положил бутылку горилки обратно в свой мешок.

— Не хотите остаться поесть? — спросила она. — Кашу и белку. Это вкусно.

— Нет, спасибо, — сказал он, собравшись. Когда он направился к двери, она окликнула его:

— Этот Евген. У него глаза вроде ваших. Может, вы убьете его, может, он вас.