Злата мужьями богата

5.1 Уйти или остаться

— Это что было? — испуганно выдавил из себя рыжик.

— Это было примерное содержание статьи, которая выйдет в главной газете королевства уже наутро после грядущего приема — в случае, если мои мужья не позаботятся о том, чтобы просветить меня по поводу этикета и танцев.

— Эм… наверное, нужно нанять наставника? — предположил Санд.

— Я бы предпочла наставниЦУ, во всяком случае, по этикету, — подчеркнула свои пожелания Златка.

— Но мы не можем позволить Лучу Сиятельной выходить из дома до дня королевского приема. И не можем позволить чужакам посещать мой дом. Это небезопасно! — первый муж, как всегда, был сдержан, но категоричен.

— Вы бы предпочли, мой досточтимый супруг, — язвительно заговорила Златка, — чтобы ваша новоиспеченная женушка опозорила вас и ваш древний эльфийский род? Или вы сами возьметесь показывать мне, как следует кланяться королю, как — королеве, и как — наследному принцу? А может, вы, мой дражайший супруг, готовы преподать мне несколько уроков бальных танцев?

— Ну, допустим, Лучик, заняться с тобой танцами могу я, — тут же предложил свои услуги Ол. — Танцевать я умею!

Дагрон засопел громко и возмущенно, пытаясь свои черным давящим взором донести до жены все свое недовольство ее высказываниями. Намечалась большая битва взглядов. И не факт, что победителем из этой битвы вышел бы маг. Но, к счастью, второй муж оказался не только великим воином, но и прирожденным дипломатом.

— А кто сказал, что наставники нашего Лучика должны покидать твой дом, Дагрон? Пусть они поживут здесь оставшиеся четыре дня. Как раз и времени для занятий будет больше.

Это была разумная мысль. Правильная. И Даг в глубине души признал это сразу же. Но эльфу было очень непросто смириться с тем, что в его доме, помимо двух младших мужей, будут целых четыре дня мельтешить совершенно посторонние люди. Он привык жить затворником. Одиночество вросло в него и пустило цепкие корни.

— Хорошо. — Неохотно согласился он. — Я попрошу жену мэтра Габгрона обучить Злату правилам дворцового этикета. Эта семья мне обязана, так что вряд ли посмеет отказать. А в качестве наставника танцев пригласим мэтра Цисгрона.

— Этого любителя крепких мужских задниц?! — возмутился Санд.

— Надеюсь, Санд, ты способен защитить свое мягкое место от посягательств мэтра, — голос эльфа прямо-таки сочился иронией.

— Не был бы ты, темный, мужем моей жены, — у Златки от этой формулировки вскипели мозги, — я вызвал бы тебя на дуэль! Ты посмел думать, что я стану марать свое огненное оружие той тухлой водицей, которая течет по жилам Цисгрона?!

— Так! — Злата решила, что пора вмешаться, пока мужчины от слов не перешли к делу. — Дагрон, Сандгрон, брейк! Разошлись по разным углам!

— Что? По каким углам? — мужчины начали неохотно подниматься из-за стола.

Златка вот совсем не ожидала, что мужья воспримут ее слова буквально. Просто ее второй бойфренд любил смотреть бокс и пытался привить свое увлечение подружке. Но Златка, как любая настоящая девочка, игравшая в детстве в принцесс и розовых пони, предпочитала более изящные развлечения. Что не помешало ей запомнить несколько специальных терминов и даже их значение.

Сейчас, когда мужья проявили неожиданную покорность, Злата не растерялась и тут же указала пальчиком:

— Ты — в тот, а ты — в этот! Носом в угол! Постойте и подумайте о своем поведении.

Когда в столовую вернулся лакей, с опаской толкая перед собой столик с десертами, он застал там картину, поразившую его воображение. Двое самых влиятельных мужей королевства — главный маг и главный (после самого короля) военачальник — стояли в противоположных углах комнаты, спиной к присутствующим, и о чем-то усиленно размышляли.

«Снова эта… Дочь Сиятельной что-то учудила!» — лакей взглянул на Златку едва ли не с мистическим ужасом. Та и бровью не повела! Дождалась, когда он справится со своими обязанностями и тут же махнула ручкой:

— Свободен!

Смакуя самый низкокалорийный, по ее прикидкам, десерт — на ночь наедаться все же не хотелось — девушка поинтересовалась у оставшегося вместе с ней за столом рыжика:

— А вот то, что Даг и Санд меня послушались — это тоже как-то связано с вашими местными традициями?

— Да, Лучик, — подмигнул Ол. — Мужчина обязан удалиться из-за стола, отвернуться или выйти из комнаты, если женщина этого требует. Так что ты очень удачно придумала, как остановить ссору.

— Да! Я способная! — тут же без излишней скромности закивала девушка.

Ей, правда, хотелось еще расспросить рыжего о наставнике танцев: личность мэтра Цисгрона ее заинтриговала. Но допытываться об этом, да еще в присутствии двух старших мужей, ей показалось жутко неудобным. «Попробую позже расспросить горничную», — пообещала себе Злата.

Закончив ужинать, она встала из-за стола и протянула руку тут же поднявшемуся вслед за ней младшему мужу:

— Проводишь меня в сад? Я бы хотела прогуляться перед сном.

— Разумеется! — тут же согласился Ольгрон.

— Доброго вечера, Дагрон, Сандгрон, — кивнула спинам наказанных мужей Злата и удалилась, гордо неся приподнятую голову. — Надеюсь, они не обязаны оставаться каждый в своем углу после того, как я ушла? — уточнила она на всякий случай у рыжика, когда они вместе вышли за дверь.

— Нет, не обязаны. Уверен, они уже снова сидят каждый в своем кресле.

Златка, пользуясь тем, что осталась наедине с Ольгроном, решила задать еще один вопрос, который по-прежнему не давал ей покоя.

— А вот объясни мне, Ол, — заговорила она, с удовольствием опираясь на сильную руку младшего мужа. — Тогда, во время ритуала на арене…

— Извини, Лучик, что перебиваю тебя, но это не арена, а Святилище Сиятельной Праматери. Его еще называют «Круг Сиятельной».

— Хорошо, — терпеливо кивнула девушка. — Тогда, в Круге Сиятельной, ты был единственным, кто решился предложить мне уйти. Почему ни Дагрон, ни Ольгрон не сделали этого?

— О, это еще одно веление Праматери, — отозвался Ол. — Никто из мужчин не имеет права уводить женщину из Круга, пока она сама не пожелает уйти.

— Получается, ты нарушил одну из заповедей вашей богини?

— Не совсем так. Я ведь не уводил тебя силой, а только подсказал, дал понять, что ты можешь уйти. К тому же, я видел, что ты уже взяла себе до меня двух мужей.

— А если бы ты пришел первым? — заинтересовалась Златка.

— Не знаю, — честно признался Ол. — Наверное, все равно постарался бы выманить тебя из Круга. Пусть недолго, но хоть несколько недель или месяцев ты была бы только моей!

Злата ласково погладила взволнованного оборотня по руке, а про себя задумалась: наверное, непросто ему, с его темпераментом, быть не единственным, да еще и младшим…

Насладившись кафией, старшие мужья тоже вышли в сад. В руках Дагрона обнаружилась невесомая ажурная шаль. Он помог Златке накинуть ее, да так и замер рядом, приобняв жену поверх легкой накидки. И в этом его молчаливом жесте, в том, как обхватил мужчина ее плечи, девушке послышалось «не уходи» — так, будто Даг снова произнес эти слова вслух.

Мама часто говорила девушке: у каждого человека есть чувства, и с ними необходимо считаться. Правда, мать оправдывала этими словами свое нежелание жить с дочерью и заниматься ее воспитанием. Намекала на свою несчастную судьбу и неустроенную личную жизнь.

Тем не менее, сейчас Златка подумала, что, пожалуй, в чем-то мать была права и ей, Златке, стоит воспользоваться полученным советом, если она хочет наладить отношения со своим первым мужем. Злату, конечно, смущала пропасть между ними, которую усугубляла ощутимая разница в возрасте — почти четырнадцать лет, шутка ли? Но она чувствовала, что Даг тянется к ней. Это обнадеживало.

Так что Златка позволила себе маленькую хитрость: постепенно, незаметно она прислонилась к телу обнимающего её мужчины, откинула голову на его грудь. Ладони Дага съехали с плеч девушки и обхватили ее талию. Он чувствовал исходящее от кожи девушки тепло: оно мягко согревало его вечно зябнущие пальцы, через грудь и живот проникало внутрь тела. Этого тепла хотелось еще и еще. Так и стояли они, не шевелясь, и любовались игрой водных струй в фонтане, мельтешением радужных стрекоз и медленно темнеющим небом.

Сандгрон и Ольгрон, переговорив о чем-то, подошли к Злате и Дагу.

Санд извлек из-за пазухи небольшой кожаный футлярчик синего цвета, украшенный серебряным тиснением:

— Злата, жена моя, позволь преподнести тебе брачный браслет, — без лишних предисловий заявил он.

Девушка потянулась рукой, приняла подарок, открыла футляр. Браслет выглядел довольно необычно: он состоял из трех темно-синих кожаных ремешков, украшенных таким же тиснением, как и на футляре. Ремешки соединялись между собой кольцами из светящегося металла, в которые были вставлены прозрачно-алые кристаллы, ограненные в форме шара. Подсвеченные сиянием, исходящим от металлической оправы, они светились, словно угольки в костре.

— Это… это что-то необыкновенное! — воскликнула пораженная и восхищенная Златка.

— Ты права, Лучик, — улыбнулся Сандгрон. — Это фамильная драгоценность, передаваемая каждой следующей жене, входящей в мой род. Раньше это украшение носила моя мать, до этого — моя бабушка… Позволишь мне надеть его на твою ручку?

— Пожалуйста, — девушка подала Санду браслет и позволила обвить украшением свое тонкое запястье. По ее предплечью пробежали угасающей волной огненные сполохи и разлилось приятное тепло.

Застегнув хитрый замочек, Санд притянул пальчики жены к губам и поцеловал — нежно и одновременно почтительно:

— Браслет подтвердил, что моя родовая магия принимает тебя, Злата. Хотя после того, что произошло, у меня и так не было никаких сомнений…

— Вот и хорошо, Санд. — Златка ласково улыбнулась воину.

— А теперь, — неохотно отпуская руку жены, проговорил мужчина, — я прошу у тебя разрешения уйти. Обещаю явиться завтра к обеду.

— Я, наверное, тоже пойду? — неуверенно спросил Ол, словно ожидая и надеясь, что девушка остановит его. У Ольгрона, как выяснилось, тоже имелись дела, которые не терпели отлагательства.

Зов Сиятельной вынудил этих трех мужчин бросить все и отправиться в Круг. Законы их мира гласили, что прозвучавший Зов до утра следующего дня освобождает мужчину от любого занятия, где бы он ни находился и что бы ни делал. Но теперь Санд и Ол надеялись хотя бы отчасти наверстать запланированные дела.

— Что ж, идите, — кивнула им Златка. — Доброй ночи.

— До завтра, — поддержал ее Дагрон.

Златке почудилось даже, что он вздохнул с облегчением.

После того, как младшие мужья ушли, Даг как будто еще больше расслабился. Его объятия стали теснее.

— Однажды, — заговорил он, — если ты, Злата, не откажешься от меня, я отвезу тебя в свой родной город. Познакомлю со своим прадедом. Он — единственный из моих ближайших родственников, кто все еще жив. Я покажу тебе поющий фонтан, который украшает главную площадь Фейтауна. Поверь, ты будешь поражена его великолепием! Я проведу тебя по эльфийскому саду, в котором цветут самые прекрасные цветы этого мира…

Мужчина внезапно замолчал. Вдохнул так, что стало ясно: его горло перехватил спазм. Златка понимала, что, пока она не пообещает Дагу не прогонять его, он так и будет мучиться неопределенностью. Но еще не была готова сказать ему о своем решении. Они знакомы всего-то несколько часов — не покажется ли ее обещание слишком поспешным и легкомысленным этому взрослому и явно неглупому эльфу?

— Мы побываем там, Даг, — проговорила она негромко и погладила сжимающие ее талию длинные красивые пальцы. Потом развернулась прямо в кольце сильных рук. Заглянула в темные, словно ночное небо, глаза: — Пойдем в дом, муж?

— Да. Пойдем.

Прямо у порога пожелав мужчине доброй ночи, Златка поднялась к себе. Переоделась в пеньюар, оставленный для нее мэтром Габгроном. Извлекла из рюкзака планшетник и устроилась на постели. К счастью, заряда должно было хватить еще минимум на час-полтора. «Надо бы завтра не забыть подзарядить его», — сделала зарубку в памяти.

Читать не хотелось, а вот послушать музыку и полистать картинки перед сном показалось неплохой идеей.

Отсутствие электрической сети девушку не смущало. Однажды она узнала, что существуют компактные солнечные батареи, от которых можно преспокойно заряжать мобильные устройства. Сразу же оформила заказ в интернет-магазине. И с тех пор, как получила покупку, заряжала свой планшет только от этих батарей, а потому всегда носила их с собой.

Немного послушав музыку и погрустив, Златка улеглась спать, но уснуть не успела. В коридоре раздались шаги. Щелкнул запор на двери гостиной. Златка опустила веки, делая вид, что спит, и принялась ждать полуночного гостя.

Как она и предполагала, визитером оказался старший муж. Он вошел в ее спальню так тихо, что, если б не слабый свет магического шара, который нес в руке эльф — она бы и не догадалась, что он уже здесь. Теперь Златке не нужно было открывать глаза. Она и так чувствовала мужчину. Его взгляд прикасался к ней, словно был материальным. Поглаживал скулы. Касался губ. Скользил по шее, очерчивал обтянутую тонкой тканью пеньюара грудь. Златка тихо и ровно дышала, притворяясь спящей. Ей было интересно, что станет делать мужчина дальше…

Дагрон постоял. Посмотрел. И собрался уйти. Златка поняла это по его чуть слышному, полному сожаления вздоху. Девушка открыла глаза. Поймала мужа за руку.

— Тебе не обязательно уходить, Даг, — шепнула негромко и выпустила холодные пальцы, предоставляя ему самому решать, хочет он уйти или остаться.

Дагрон не привык себе лгать. Направляясь в комнату жены, он прекрасно понимал, что ищет своему визиту оправданий. Пытается успокоить себя тем, что просто беспокоится о том, как Злата устроилась и не нужно ли ей что-нибудь. На самом же деле ему просто хотелось видеть девушку. Убеждаться каждую минуту, что она ему не приснилась. Ощущать рядом ее тепло. Слышать дыхание.

Он прокрался в спальню жены, чувствуя себя глупо и неловко. Долго стоял у постели спящей девушки, пытаясь насытиться созерцанием ее милого личика, мягких губ, соблазнительно-округлых очертаний груди. Златка спала — и он не смел нарушить ее сон своими прикосновениями. Пора было уходить. Назад, в свою спальню. В одинокую постель, неуютную, холодную, в которой он почему-то все время мерз.

Вздохнув, Даг сделал шаг назад, отступая, отодвигаясь, отказывая себе в очередной раз. Ему не привыкать. Он не будет тревожить Лучика.

Но девушка неожиданно распахнула глаза, поймала его за руку и задержала около себя. Предложила остаться. Это было слишком хорошо, чтобы происходить в реальности. Но Даг все же рискнул переспросить:

— Ты позволишь мне возлечь с тобой, жена?

— Да.

— И ты… примешь мое семя?

— Да.

Мужчина разделся, прилег рядом со Златкой. Опираясь на локоть одной руки, другой прикоснулся к ее лицу, как прикасаются художники или слепые люди. Он словно считывал Златку пальцами. Запоминал форму носа и бровей. Высоту лба. Податливость губ.

Ласки Дага были медленными. Скорее нежными, чем чувственными. В них не было напора неистового огня, но была неспешная настойчивость лесного ручья, терпеливо шлифующего камушки. Златка невольно подчинилась магии прохладных рук, медлительных касаний.

В свете магического огонька лицо мужа уже не смотрелось неестественно-бледным. А вот его глаза, казалось, стали еще темнее. Из них на девушку смотрела Тьма — глубокая, бархатистая и совсем не страшная. Скорее, притягательная. Девушке хотелось утонуть в этой тьме так, чтобы она окутала тело со всех сторон, приняла в свои объятия.

Пальцы мужа очертили плавную линию Златкиного подбородка и заскользили ниже. Потянули бретельку с одного плеча, потом — с другого. Все так же томительно-неспешно. Все так же изучая — впадинки над ключицами. Изгибы плеч. Изящные полушария грудей. Девушка чувствовала себя в руках старшего мужа драгоценным и хрупким произведением искусства, которое опасаются повредить неаккуратным обращением. Это было новое и по-своему прекрасное чувство.

Повинуясь непонятному желанию, Златка в какой-то момент принялась отвечать мужу такими же легкими, едва ощутимыми прикосновениями. Погладила его лицо и губы. Провела пальчиками по выступающему кадыку. Помассировала ключицы.

Похоже, именно в такой вот тихой, ненавязчивой и ни на что не претендующей ласке и нуждался ее муж. Он словно поверил во что-то. Доверился жене. Ее рукам. Внимательному теплому взгляду. И, неожиданно застонав, потянулся губами к напряженным соскам, выглядывающим из-под выреза ночной сорочки.

Мужчина наслаждался Златкиной грудью бесконечно долго. Девушка с трудом удерживалась, чтобы не поторопить его. Но слишком были похожи на священнодействие прикосновения его жестких губ — одновременно и жадные, и бережные. Так припал бы к чаше со святой водой истощенный путешествием по пустыне паломник…

И все же тлеющий уголек желания разгорелся и превратился в пламенный костер страсти. Обычно прохладная кожа мужчины стала горячей. Дыхание — жарким и прерывистым. Все чаще его бедра вздрагивали от соприкосновений с дразняще обнаженным, откровенно жаждущим близости женским телом. Все плотнее прижимался он к восхитительно гладким ножкам жены.

Затем приподнялся, раздвинул их коленом и улегся на Златку сверху. Она тихонько застонала, приподняла попку. Этого безмолвного призыва оказалось достаточно: эльф с ответным стоном вошел в девушку: плавно, но мощно. Замер, задохнулся от непривычных острых ощущений.

«Мадонна миа! Это же у него первый раз!» — вспомнила Златка, и потянулась к мужу с поцелуем, чтобы поддержать и ободрить его. Он принял поцелуй с благодарностью и, не размыкая губ, словно вдыхая через них решимость, которую дарила ему жена, задвигался вновь. Сначала — медленно и осторожно. Затем — все ускоряясь, теряя голову, отдаваясь на волю древним инстинктам…

Когда глаза мужа, цепкие, внимательные, вдруг затуманились, потеряли свою режущую ясность, Златка поняла: вот оно! Наконец-то мужчина почувствовал, что такое настоящее, ненасытное, алчное вожделение. Наконец-то отдался, покорился силе более великой, чем сама тьма.

Теперь Златка была уверена, что все получится как надо и придет к желанному для обоих финалу. Она чуть опустила веки и пустилась на поиски собственного удовольствия, которое было совсем близко. К счастью, к освобождению они пришли одновременно, и эльф, захваченный непривычной силой собственных ощущений, даже не сразу понял, что его жена взлетает к облакам вместе с ним.

…Даг и не догадывался, что его тело может подарить ему такие невероятные ощущения. Что оно может быть таким чувствительным. Таким живым. Не подозревал, что кровь может бурлить в венах и заставлять кипеть все внутри, напрочь отключая мысли, избавляя от груза забот. Ему казалось, что в момент освобождения он взорвался, разлетелся на мельчайшие осколки. И теперь не знал, как собрать себя воедино. Да и надо ли…

Было странно и непривычно чувствовать себя внутри женщины даже сейчас, когда семя излилось и в паху вместо вечного тянущего томления воцарились легкость и пустота. Но разъединяться не хотелось. Поэтому он замер, навалившись на жену нижней частью тела и чуть опираясь на согнутые в локтях руки. Склонил голову и принялся покрывать быстрыми поцелуями ключицы и ямочку между ними, с восторгом и удивлением понимая, что это доставляет ему удовольствие. Не только ей — ему!

Хотелось что-то говорить взахлеб. Хотелось выплеснуть из груди внезапно заклокотавшие там чувства. А еще… еще хотелось присвоить себе девчонку. Чтобы никто, никто кроме него не смел прикасаться к этой тонкой чуть солоноватой коже. К совершенным в своей полноте и округлости грудям. Чтобы никто не мог прижаться к этому восхитительно жаркому и тесному лону так, как сейчас прижимался он.

«Моя! — кричало что-то внутри него. — Только моя!»

Ничем и никогда не дорожил Даг так сильно, ничем не желал владеть в одиночку так страстно, как гибким, стройным, податливым телом девушки, которая нежилась сейчас в его объятиях…

Скатившись со Златки, он схватил ее в охапку. Обвил руками и ногами. Вжал в себя.

Златка понимала, что с эльфом что-то происходит. Все-таки обычно мужчины после того, как все закончится, ведут себя несколько иначе. Так подсказывал девушке ее небольшой, в общем-то, опыт, обогатившийся всего за сутки сразу — небывалое дело! — на трех замечательных, внимательных, ласковых и темпераментных любовников…

«Не знаешь, что делать — не делай ничего», — припомнила она одну из многочисленных мудростей, которыми снабжала ее мама-русовед, собирательница народных поговорок и сказаний. И Златка решила не сопротивляться мужу, которого обуревали какие-то непонятные ей эмоции. Но совсем без ответа его не оставила: принялась поглаживать подушечками пальцев затылок и шею под косичкой. Успокаивая, убаюкивая, утешая…

И это сработало: мужчина невольно поддался накатившей вдруг приятной усталости. Непривычному теплу, от которого разомлело его вечно скованное ледяной броней отстраненности тело. Ритмичным движениям пальчиков, приятно массирующим напряженный затылок. Даг не заметил, как погрузился в сон. Расслабился, раскинулся по смятой постели. Задышал ровно, глубоко и свободно.

Златка еще полежала немного, заново переживая в воспоминаниях приятные моменты соединения со старшим мужем. Потом прижалась к его боку и тоже уснула.