Злата мужьями богата

23.1 Офицерский обед и медвежьи нежности

Чтобы порадовать и удивить любимую жену богатством выбора, мужчина заказал по две порции каждого блюда, имеющегося в меню. Отдельного вестника с заговорщицким видом отправил в питейное заведение с говорящим названием «Тройной бульк».

Результатом бурной деятельности маршала стал большой обеденный стол, на котором с трудом уместились: четыре горшочка с супами, шесть горшочков с мясными кашами, гуляшами и рагу с грибами, шесть порций салатов, четыре рыбных тарелки, десять десертов и три вида выпечки.

Все это изобилие венчали два двухлитровых кувшина, наполненных напитком с цветом и чудесным ароматом, напоминающим земной Тархун. Правда, в отличие от Тархуна, этот напиток имел крепость не менее двадцати градусов и сложный сладковато-горький вкус.

— И как называется это… («пойло» — чуть не ляпнула Злата, но вовремя прикусила язычок) вино? — полюбопытствовала Воскобойникова, отпив пару глотков.

— Это, Лучик, называется брагэлло «Веселый какадару». Тебе нравится его вкус?

— Да, вполне. А откуда такое название?

— Эм… ну, какадару — это болотный дух. Говорят, он является только одиноким путникам в виде хохочущей изумрудно-зеленой птицы с человеческим лицом, обычно уродливым, но не страшным. А само брагэлло всегда делает людей веселыми.

— Только людей?

— Да. На эльфов и оборотней оно почему-то не действует.

— Так значит, ты, Санд, решил меня не только накормить, но и развеселить?

— Мне показалось, что тебе нужно немного расслабиться, Лучик! Ты какая-то слишком задумчивая после поездки во дворец.

— Ладно, давай обедать, — кивнула девушка. Расслабиться и повеселиться она всегда была готова.

Ох, если б Воскобойникова знала, как на нее подействует «Веселый какадару» — она бы… Она напилась бы так, чтобы упасть и уснуть!

Пока Злата расставляла приборы, Сандгрон отлучился на минутку и вернулся в «фирменной» мужской юбочке с вырезом на самом интересном месте. Увидев это, Воскобойникова приподняла бровь и понимающе усмехнулась.

За стол супруги уселись как порядочные люди: чинно, степенно, каждый на свое место. Но пробовать вдвоем одно блюдо, сидя друг против друга, было не слишком удобно. Поэтому очень скоро Злата перебралась вначале в соседнее с Сандгроном кресло, а потом и вообще влезла к мужу на колени. Зеленое зелье действовало безотказно: оба начали дурачиться и хихикать, кормить друг друга с ложки, а потом и просто с руки.

По мере насыщения в супругах просыпался совсем иной голод. А близкий контакт обнаженного мужского достоинства и женской попки, обтянутой тонкой тканью платья, только помогал огню разгораться. Очень скоро Воскобойникова обнаружила, что в нее упирается то самое достоинство: отвердевшее до нужной кондиции, трогательно подрагивающее в ожидании ласки. Девушке стало совсем не до еды, но очень хотелось пошалить.

— А вот скажи, Санд, у вас же бывают между мужем и женой какие-то игры? — поинтересовалась она.

— Какие, например? — Санд был тоже навеселе и заранее на все согласен.

— Ну, например, обмазать друг друга вкусняшками и потом слизывать их прямо с кожи.

Мужчина прикрыл глаза на мгновение, представил себе, как будет облизывать тело Лучика — и аж застонал:

— Милая, а давай поиграем в эту игру прямо сейчас?

— Хорошо! Только сначала… — Злата спрыгнула с мужских колен, прихватила пиалу с нежным ягодным кремом и отступила от Санда на пару шагов, — сначала поймай меня!

И бросилась бежать. Сандгрон оценил хитрость жены: если б она не отошла немного — он просто схватил бы ее, протянув руки. А так ему пришлось вскочить со стула и броситься вдогонку. Только и Злата не стояла на месте: пока он вставал, она успела отбежать и встать по другую сторону стола.

Сандгрон хмыкнул, глянул на жену хитро и сделал вид, что собирается бежать влево, а сам бросился вправо. Но и девушка была не лыком шита: хихикая, она ступила шаг влево, внимательно наблюдая за мужем, а как только он сменил направление — тоже бросилась в другую сторону. Пару минут они, посмеиваясь, кружили вокруг обеденного стола, при этом Златка постепенно добилось того, чтобы выход из столовой оказался прямо у нее за спиной, и, как только это произошло — бросилась прочь из комнаты.

Сандгрон, взревев как разбуженный раньше времени от зимней спячки медведь, рванул за ней:

— Ах ты! Ну, держись! Я ж тебя догоню — сначала отшлепаю, а уж потом буду сладеньким намазывать! — грозил он вслед.

Воскобойникова издевательски хихикнула и, как только увидела, что муж показался на пороге столовой, рванула по лестнице на второй этаж. Огненный воин, возбужденно пыхтя и сверкая горящими глазами, взлетел за ней следом.

Пока девушка решала, в которой из четырех спален укрыться от своего преследователя, он догнал ее, схватил в крепкие объятия и решил проблему выбора самым простым способом: потащил жену в ближайшую комнату. На ходу распахнул ногой дверь, бросил хохочущую Златку на кровать и принялся стягивать с себя одежду, с предвкушением поглядывая на жену.

— Ох, доберусь я до тебя, Лучик, — приговаривал он, — ты же не представляешь себе, что я с тобой сделаю!..

— Иди ко мне, мой ласковый и нежный зверь! — протянула руки к почти обнажившемуся мужу Воскобойникова.

Тот зарычал и, отбросив юбочку с вырезом, с разбегу бросился на кровать.

Раздался громкий треск.

— Ой-ой! — завопила Златка. — Ты что наделал, медведь?! Зачем кровать сломал?

Матрас действительно провалился под весом немаленького мужчины, обе спинки кровати наклонились навстречу друг другу.

— Вуглускр ее бери, эту кровать! — прорычал возбужденный Сандгрон. — У нас еще три есть.

— Тогда давай перебираться в другую спальню, — продолжая хихикать, предложила Воскобойникова, выбралась из развороченного сломанного гнезда и направилась к двери.

Огненный воин, как привязанный, даже не одеваясь, пошел за ней.

Игривое настроение девушку не покидало, поэтому, пока муж закрывал дверь, которую вежливо распахнул перед женой, она обежала кровать и встала, дразняще улыбаясь и проводя пальчиками по краю низкого декольте:

— Ну что, мой воин, в этот раз ты меня поймаешь?

Санд заворчал низко, грозно и бросился к ней. Злата — вокруг кровати — от него. Ей было по-прежнему невероятно весело. А вот в мужчине проснулся охотничий инстинкт, круто замешанный на страстном желании овладеть, наконец, дерзкой беглянкой.

— Лучше иди ко мне сама, — предупредил он. — Я не шучу. Лучик! Поймаю — узнаешь, что значит дразнить берсеркера!

— Не-а! Русские не сдаются! — воинственно заявила девушка и вновь отскочила в сторону, заметив движение мужа.

И тут маршал взревел — и прыгнул ногами на кровать!

Раздался треск. Еще один матрас не выдержал напора и пал смертью храбрых.

Воскобойникова не выдержала, повалилась на вторую испорченную постель и зашлась в хохоте.

Санд сначала сопел недоуменно и обиженно, потом тоже расхохотался.

— Лучи-и-ик! Ик… Ты мне весь дом решила в руины превратить? — вытирая с глаз выступившие от смеха слезы, пробормотал он.

— Не надо мне тут валить с больной головы на здоровую! — тут же возмутилась девушка. — Сам мебель выбрал такую… непрочную. И сам на нее запрыгиваешь!

— Ну все. — Санд сгреб девушку в объятия и принялся вместе с ней выбираться из развалин. — Больше ты от меня не ускользнешь, хоть и Лучик!

Встав, перекинул жену через плечо и поволок в третью спальню. Там аккуратно положил ее на постель и тут же улегся сверху, прижал всем весом:

— Попалась, Злата! — пророкотал довольным голосом.

— Есть маленько, — не делая попыток вырваться, признала та. — Ой, а что это там на люстре такое?

— Где? — повелся доверчивый Санд.

— Да вон, на верхнем ярусе… очень похоже на предмет женской одежды. Ты что, женщин сюда водишь, пока меня рядом нет? — подозрительно сузила глаза Злата.

— Ни одной женщины не приводил! Никогда! Да и кого бы я мог…

— Тогда что там такое?

— Сейчас посмотрим… — Сандгрон заскрипел зубами, но все же оторвался от желанного тела, слез с кровати, принес толстоногий устойчивый стул, забрался на него и потянулся к люстре, на которой действительно что-то висело.

Воскобойникова, движимая неуемным любопытством, тоже соскользнула на пол, встала рядом с мужем. Пока тот размахивал руками, пытаясь дотянуться до свисающей с люстры подозрительной полоски ткани, Злата обнаружила, что его «бубенчики» вместе с гордо глядящим вверх мужским органом покачиваются прямо у нее перед носом. Наверное, если б в ее крови не плескался «Веселый какадару», она бы удержалась… Но девушку распирало веселье, и этим весельем хотелось поделиться со всем миром! Поэтому она подняла руку, сложила пальчики специальным образом и легонечко, чтобы не причинить серьезной боли, щелкнула мужа по…

— О-о-уй! — дернулся от неожиданности маршал, покачнулся, не устоял на стуле и полетел спиной на кровать. Шлепнулся на нее с негодующим воплем.

Раздалось очередное «хрясь!» — ножки кровати подломились, и она накренилась…

— Зла-а-та-а-а! Ну все, мелкая бестия! Держись! — муж ухватил ее поперек туловища, уложил на колени спиной кверху, задрал подол платья и… — Не могу. Не смею ударить тебя, жена! — проговорил чуть не со всхлипом и, склонившись, принялся целовать через тонкую ткань изящных панталончиков упругие округлости.

Даже забористый напиток не смог в этот раз противостоять страсти влюбленного мужчины: Воскобойникова закряхтела, заерзала, ощутив, как приливает тепло к ее сокровенным и укромным местечкам. Туда же, сдвинув ткань панталончиков, проникли ласковые ловкие пальцы мужчины, принялись гладить, скользить, возбуждая горячий темперамент девушки.

Ее грудь вывалилась из декольте и терлась о покрытые короткими жесткими волосками бедра Санда, и это тоже оказалось невероятно возбуждающе!

Злата уперлась руками в пол, прижалась щекой к ноге мужа, наслаждаясь необычными ощущениями и тихими стонами, которые издавал воин, отрывая иногда жадные губы от ее нижних полушарий.

Злата ощутила, как увлажнилось лоно и задвигала попкой, давая знать, что хочет еще более смелых ласк — и Сандгрон понял молчаливую просьбу, проник пальцем внутрь, закружил там, раздвигая и лаская нежную плоть.

— Ох… да… еще! Еще! — девушка полностью отдалась чувственному наслаждению, которое жаркой волной затопило ее тело. — Шлепни меня! — потребовала вдруг.

— Мм… не проси, жена, не могу, — выдохнул мужчина.

— Шлепни! — Злата и сама не понимала, откуда в ней возникла эта острая, почти болезненная потребность ощутить его ладонь на своих ягодицах.

Сандгрон разрывался между желанием выполнить требование жены — и прочно вбитыми представлениями о том, что к женщине следует прикасаться, как к святыне. Сгорая от нетерпения, Златка чуть повернула голову и прикусила зубками мышцы мужской голени, к которой до этого прижималась щекой.

— Ах ты, бестия! — взревел Санд, потрясенный небывалым смешением боли и вожделения. — Так ты кусаться, да?!

Он размахнулся и со звоном впечатал свою широченную ладонь в восхитительную попку супруги. Злата дернулась, застонала, покрываясь гусиной кожей — и он тут же бросился зацеловывать порозовевшую нежную кожу.

— Шлепни еще раз! — потребовала шалая девчонка и вновь куснула мужа за ногу.

Он охнул — и, уже не раздумывая, приложился к попке жены еще раз и тут же вновь попытался забрать ее боль себе с помощью поцелуев.

— Ка-а-айф! — выдохнула Воскобойникова.

Понимая, что жена близка к экстазу, Санд приподнял ее, переложил на наклонную поверхность сломанной кровати, пристроился между широко разведенных бедер и толкнулся внутрь своим пылающим от возбуждения естеством.

Их руки и ноги переплелись. Стоны слились. Тела поймали единый ритм и задвигались, сближаясь до предела и отталкиваясь, чтобы потом с новой жаждой ринуться навстречу друг другу.

— Жена-а-а! Люблю тебя-а! — взревел Сандгрон, когда его тело сжалось, выстреливая из себя первую волну мужского семени. — Люблю! Люблю! — повторял он, содрогаясь.

Эти слова стали тем последним толчком, которого не хватало Златке, чтобы достичь вершины удовольствия. Она взлетела на эту вершину, чувствуя себя пушинкой, и закружилась в восходящих потоках знойного ветра — свободная, счастливая, любимая!

…Ночь супруги провели в объятиях друг друга в четвертой спальне на единственной уцелевшей кровати.