Злата мужьями богата

6.1 Уроки чистописания

Первый эль-гух был заполнен тьмой, словно в стеклянную статуэтку заключили клочок ночного неба. Тьма казалась живой: ворочалась, переливалась, закручивалась воронками. В ней проблескивали огоньки, словно звезды пытались проглянуть сквозь облака.

Златка протянула руку с выставленным вперед наманикюренным пальчиком («Девушка всегда должна следить за своими ногтями!» — учила Златку родительница в один из нечастых приездов). Потянулась к магическому вестнику, явно оставленному для нее старшим мужем — темным магом. В последний момент решимость покинула девчонку и она, сдавленно пискнув, отдернула руку, так и не коснувшись эль-гуха.

«А-а-а! Ну почему не бабочка, не птичка? Почему лягушки? — взвыла она про себя. — Как эти твари вообще сюда добирались? Прыгали по мостовой? Ныряли в зловонные лужи? Выглядят-то как новенькие… Да чего я голову себе ломаю… Они же магические!»

Уговаривая себя, что от магических эль-гухов бородавок быть не может, и что на ощупь они наверняка не такие мокрые, скользкие и холодные, как обычные представители бесхвостых земноводных, Златка вновь подняла руку и быстро — пока не передумала — ткнула указательным пальчиком в темного эль-гуха. Тот квакать не стал. Вместо этого кашлянул и заговорил голосом эльфа:

— Злата! Жена моя! Я вынужден покинуть тебя ненадолго. Некоторые дела требуют моего присутствия во дворце. Да и с супругой мэтра Габгрона лучше договариваться при личной встрече. Так что мне пришлось уйти, но я унес твой несравненный образ в своем сердце. Встретимся за обеденным столом, Луч моего… кхм…

На этом послание оборвалось, а эль-гух лопнул, словно мыльный пузырь. Темное облачко рассеялось в воздухе.

— Ну, не так страшен черт, как его малюют! — сказала себе Златка и уже с куда большей смелостью дотронулась пальчиком до второго, золотистого в бурую крапинку эль-гуха.

Приготовилась услышать голос второго мужа — Сандгрона — и не прогадала.

— Мой дражайший Огненный Луч, — раздались мерные, четкие слова, будто второй муж толкал торжественную речь перед строем воинов, идущих в последний бой. — Мое сердце замирает от тоски, ведь я расстался с тобой вчера вечером, а увижу только сегодня во второй половине дня. Прости, что по долгу службы я не смог явиться к тебе утром, чтобы пожелать доброго дня и припасть поцелуем к твоим прекрасным ручкам. Обещаю исправиться и явиться к обеду.

Второй эль-гух схлопнулся, золотистое мерцание медленно погасло.

Златка решительно ткнула в третьего вестника, цветом напоминавшего зеленые глаза оборотня Ольгрона.

— Привет, Лучик, — услышала прочувствованный, полный эмоций голос самого младшего мужа. — Это ужасно: знать, что ты есть, и не иметь возможности быть с тобой рядом неотлучно. Еще сложнее скрывать от близких свое счастье… Но придется потерпеть до королевского бала. Чтобы немного развеяться, я умчался на охоту. Обещаю добыть для тебя пяток ласхоров, шкурки и хвосты которых украшают женские одежды не хуже бриллиантов, а из мяса этих зверюшек готовят великолепнейшее рагу. Обещаю с добычей в зубах быть у твоих ног к обеду!

Третий эль-гух лопнул, зеленоватое облачко струйкой дыма вытекло в приоткрытое окно.

«Так-так. И сколько там до обеда? — задумалась Златка. — Заняться бы чем-нибудь полезным. Только вот чем? Не диплом же дописывать…»

Тут мысли девушки потекли в правильном направлении. Она сообразила, что говорить-то по-местному ее вроде как обучили. А вот сможет ли она читать и писать?

«Не попробуешь — не узнаешь!» — сказала себе девчонка, встала, подошла к свисающему вдоль дверного косяка бархатному шнуру сонетки и подергала за его. На зов хозяйки дома явились и лакей, и горничная.

«Какие расторопные!» — порадовалась девушка.

— Мне бы хотелось что-нибудь почитать и записать кое-какие мысли, — объявила она прислуге.

Лакей, всем своим видом демонстрируя холодное неодобрение, отказался помогать Златке в решении этой задачи:

— Я не смею брать что-либо в кабинете хозяина без его дозволения. А бумага и письменные приборы имеются только у него! Могу я забрать поднос?

— Забирайте и можете быть свободны. Кстати, подайте сюда, в гостиную, какие-нибудь освежающие напитки, — отпустила его Злата.

Как только лакей вышел, Элизия с заговорщицким видом заявила:

— Лакей, Флангрон, не умеет ни читать, ни писать. И страшно завидует всем, кто умеет. Он и меня недолюбливает с тех пор, как узнал, что я помогаю магистру Дагрону вести некоторые счета.

— Так что — с чтением и письмом я пролетаю? — надулась Златка.

— Простите? Что значит «пролетаю»?

— Облом.

— Где?! — Элизия испуганно заозиралась по сторонам.

— Вот здесь! — со страдальческим видом прижала руки к груди Злата. — Мое сердце просто заходится от горя, ведь я так хотела освоить вашу местную письменность!

— А-а, — догадалась горничная, услышав прочувствованную речь своей хозяйки. — Вы расстроены, что Флангрон отказался принести вам перо и бумагу?

— Да, моя верная Элизия! Я весьма огорчена! — подтвердила Златка, не забывая изображать на лице глубочайшую скорбь.

— Все сейчас будет! — принялась утешать хозяйку доверчивая служанка. — Я вам из личных запасов выдам и бумаги, и чернил. А еще у меня пара свитков есть с благонравными поучениями для Лучей Сиятельной Праматери. Будете читать?

Читать поучения Златке не так чтобы мечталось. Она бы предпочла любовный роман, модный глянцевый журнальчик или, на худой конец, местный светский вестник со свежими сплетнями… Но надо же с чего-то начинать?

— Да, неси. И… я тебе признательна, Элизия.

— Ой, да я же от всего сердца! — тут же смутилась горничная и метнулась к дверям.

Уже через пару минут Злата была обеспечена всем необходимым: бумагой, остро отточенными перьями, склянкой-непроливайкой с чернилами и даже фартуком и нарукавниками.

«А вдруг капельку уроните — да прямиком на ваше чудесное платье?» — пояснила Элизия, завязывая поясок вокруг стройного Златкиного стана.

— Присядь рядом, Элизия, — позвала девушка, устроившись у столика. — Будешь мне подсказывать, если что.

Горничная послушалась и скромно примостилась на краешке пуфика, который сама же для себя и придвинула. Златка покосилась на девушку, подумала — и настаивать на том, чтобы горничная сидела подле нее на оттоманке, не стала. Не все сразу. Пусть пока хотя бы к роли наставницы привыкнет.

Первым делом Злата решила проверить, как у нее дела с чтением пойдут. А дела пошли преотлично: уж кто его знает, того темного эльфа, что он там намешал в свои пилюли, но воспринималась местная письменность так же просто, как родная русская.

А вот с начертанием букв все было сложно. Злата и на русском-то почти разучилась писать, потому что все больше на компьютере печатать приходилось. А тут еще вместо привычной шариковой ручки — перья какие-то…

В общем, до обеда девушка занималась тем, что тренировалась выводить кружочки да палочки. С переменным успехом. За этим занятием и застал жену темный эльф. Вошел без стука, без разрешения — как и просила Злата. Смутил своим внезапным появлением бедную Элизию, которая тут же вскочила, словно ужаленная, склонилась низко в знак почтения:

— Доброго здоровья, магистр Дагрон.

— Доброго, Элизия, — кивнул тот.

— Может, я пойду? — тут же обернулась горничная к своей хозяйке.

— Погоди. Забери, будь добра, бумагу, перья и остальное. Думаю, муж меня обеспечит собственными. — Златка с намеком взглянула на мужа и из вредности не стала ему улыбаться. Произнесла с таким же надменным и холодным видом, как у самого эльфа: — Доброго здоровья, магистр Дагрон. Вы соблаговолили вернуться?

Эльф, видимо, ожидал совсем другого приема, потому что тут же заморозился еще больше. Особенно после того, как обнаружил, что подаренное им кольцо на руке у Златки отсутствует.

— Вам не по нраву мой подарок, дорогая жена? — поинтересовался он, хмурясь больше обычного. — Вижу, вы не надели кольцо, которое я оставил для вас на подушке вместе с цветком локама?

«О-о! — сказала себе девушка. — Кольцо-то я сняла!»