Золотая шашка

Допрос

Это случилось всё в той же Одессе.

Начальник деникинской контрразведки писал сводку.

«Котовского до сих пор задержать не удалось, — писал он. — Донесение агента, под кличкой «Сивый», о том, что Котовский служит в больнице санитаром под фамилией Гриневецкий, не подтвердилось. Донесение агента, под кличкой «Фиалка», о том, что Котовский работает на сахарном заводе под фамилией Попандопуло, также не подтвердилось».

Тут соринка пристала к перу начальника контрразведки, и буквы из-под пера стали выползать жирные и мохнатые. Начальник выругался, почистил пёрышко и продолжал:

«Донесение агента, под кличкой «Чёрта с два», о том, что Котовского вообще нет в городе, проверяется».

Начальник отложил исписанный листок и взял другой.

«Сообщаю, — писал начальник, — что вчера в кафе «Бродячие собаки», где часто обедают наши офицеры, было похищено двенадцать офицерских шинелей. Для чего — неизвестно. Господам офицерам, у которых украдены шинели, объявлен выговор».

Начальник поставил точку. О том, что пропала и его шинель, он не написал.

Потом начальник достал из тоненького портсигара папироску, закурил и нажал кнопку звонка на столе справа. В дверях вырос дежурный офицер.

— Арестованного! — сказал начальник контрразведки. — Сейчас начнём допрос.

— Арестованного! — сказал в телефонную трубку дежурный офицер.

— Арестованного! — сказал начальник тюрьмы корпусному надзирателю.

— Арестованного из двадцатой! — крикнул надзиратель.

Загремели ключи в замке камеры, и по широкой лестнице арестованного повели на допрос.

— Фамилия? — спросил начальник контрразведки.

Арестованный поёжился.

— Иванов, моя фамилия, — отвечал он.

— Звать как? — спросил начальник контрразведки.

— Иваном звать, — сказал арестованный.

— А по отчеству?

— Иванычем.

Начальник встал из-за стола и прошёлся по пушистой ковровой дорожке.

— Слушай ты, Иван Иванович, — сказал он. — Мы о тебе всё знаем. Никакой ты не Иванов. Дурачком не прикидывайся. Рассказывай правду. Нам известно, что ты помогал большевикам, бывал в Куяльницких катакомбах в штабе подпольщиков. Котовского знаешь?

Арестованный быстро заморгал и привстал со стула:

— Котовского? Да как не знать. Знаю. Его все знают. Вся Одесса. Хромой такой. Без ноги. Одного глаза нет. На Малой Арнаутской конюшню держит. Александр Абрамыч зовут.

Начальник поморщился, будто откусил кислое яблоко.

— А другого Котовского не знаешь? — спросил он, подходя к арестованному.

— Другого? — повторил арестованный.

— Да, — сказал начальник. — Григория Ивановича.

— Нет, — отвечал арестованный, — другого не знаю. Александра Абрамыча знаю. Он у меня о прошлом годе бочку купил. Бочар я. Бочки делаю.

— Так, так, — сказал начальник. — Значит, бочки делаешь?

— Делаю, — с готовностью подтвердил арестованный.

Начальник стряхнул с папироски пепел и сильным ударом сшиб арестованного со стула. Арестованный с трудом поднялся, сел и выплюнул себе на ладошку два окровавленных зуба.

— А ты, оказывается, гад, — спокойно сказал он начальнику контрразведки, — как есть гад.

— Что?! — заорал начальник. — Что?! Да я тебя!..

— А ничего, — ответил арестованный. — Висеть тебе на осине да ногами покачивать, вот что.

У начальника стала подёргиваться правая щека.

— Я тебя... я тебя... — тихо сказал он.

— Господин полковник! — раздался вдруг голос дежурного офицера. — Господин полковник!

Полковник обернулся.

— Господин полковник, приехали какие-то офицеры, говорят, по важному делу. Вас хотят видеть.

Начальник контрразведки нахмурился.

— Да что вы, Сергей Аполлинарьевич, — рассердился он. — Разве можно незнакомым людям так сразу пропуска выписывать! А вдруг среди них какой-нибудь Котовский.

Дежурный офицер засмеялся.

— Что за смех не ко времени? — недовольно спросил начальник контрразведки.

— Видите ли, — отвечал дежурный офицер, — среди приехавших есть полковник. Я смотрел его документы. Фамилия его Котовский. Господин Котовский. Не правда ли, смешно?

Тут уж рассмеялся сам начальник.

— Это чёрт знает что! — сказал он. — Чудес на свете не бывает. Выпишите господину Котовскому и другим офицерам пропуска. Пусть пройдут ко мне... Сотри кровь с губы, — сказал он арестованному. — Сейчас тебя уведут.

Затем он снял телефонную трубку и покрутил ручку аппарата.

— Забрать арестованного! — сказал он в трубку.

— Забрать арестованного! — сказал начальник тюрьмы корпусному надзирателю.

— Забрать арестованного! — сказал корпусной надзиратель надзирателю коридорному.

Но забрать арестованного так и не успели. В кабинет начальника контрразведки вошли несколько офицеров. Высокий офицер в полковничьей шинели закрыл за собой дверь и вытащил из кармана пистолет. Вошедшие с ним офицеры сделали то же самое.

— Рук-ки вверх! — деловито сказал высокий.

Начальник контрразведки, дежурный офицер и арестованный — все подняли руки вверх.

— Где храните дела? — спросил высокий офицер.

Начальник показал локтем на железный сейф.

— К-ключ! — коротко сказал высокий офицер.

Начальник указал взглядом на ящик стола.

— П-плохо в-вы с‑себя охраняете... — сказал высокий офицер. — За что п-посадили, батя? — обратился он к арестованному, отпирая железный сейф в углу.

— Да бочар я, — забормотал вдруг арестованный, — бочар я, господин Котовский. Бочки делаю. По ошибке посадили. Спутали с кем-то, вот и посадили.

— А звать тебя как? — спросил высокий офицер, улыбнувшись.

— Иваном звать, — отвечал арестованный, — Иван Иванычем, фамилия Иванов, бочки делаю.

— Пойдёшь на свободу, Иван Иванович, — сказал высокий офицер.

Он стоял неподалёку от стола, и вдруг начальник узнал свою шинель. Ну конечно, это она. Вот и правая пола чуть-чуть подшита. Как ладно, как хорошо сидит она на высоком офицере.

А офицер в это время, склонившись над столом, читал неотправленную сводку.

— «Донесение агента, под кличкой «Сивый», — читал он, — о том, что Котовский служит в больнице санитаром под фамилией Гриневецкий, не подтвердилось».

Офицер снова улыбнулся.

— «Донесение агента, под кличкой «Фиалка», о том, что Котовский служит на сахарном заводе под фамилией Попандопуло, также не подтвердилось...»

Офицер взял из стакана, стоявшего на столе, большой красный карандаш.

«Служит революции! — написал он и подписался: — Григорий Котовский».