Золотая шашка

Бык

Была в селе Кокорозены сельскохозяйственная школа. В ней готовили агрономов, виноградарей и сыроваров. Потому-то и был в ней урок молочного дела. С него и начнём.

Пятнадцать ребят открыли тетрадки, пятнадцать ребят обмакнули ручки в чернильницы и написали: «28 октября».

Старенький учитель повесил на доске картинку.

На картинке был нарисован бык.

— Сегодня, ребята, — сказал учитель, — я расскажу вам о быке симментальской породы. А потом мы сходим на скотный двор, и я покажу вам такого быка.

— Ой! — раздался вдруг чей-то возглас. — Ой-ой!

Учитель посмотрел поверх очков на класс.

— Как не стыдно, Гундоров, — сказал он.

— А что? — пробасил с задней парты высоченный Гундоров и снова уколол пёрышком сидевшего впереди него худенького мальчика — молдаванина Колю Арбаре. Коля вздрогнул, но смолчал. Ведь Гундоров слыл первым силачом, он был старше всех, потому что уже третий год не мог перейти в следующий класс. Да к тому же отец Гундорова был известный богач. Это он подарил школе двух коров и быка симментальской породы. И держали Гундорова третий год в одном классе, хотя в дневнике у него стояли сплошные двойки, а за контрольную работу по варению сыров он даже получил кол. Такой сварил сыр, что и не поймёшь — то ли сыр, то ли манная каша.

Зато кое-что умел Гундоров делать очень хорошо. Он замечательно умел мучить ребят, которые были слабее его. А больше всех Колю Арбаре.

Ещё в тот самый день, когда маленький, робкий Коля впервые открыл двери класса, Гундоров на большой переменке подошёл к нему и ласково так спросил:

— Хочешь, я тебе Петербург покажу?

— Хочу, — ответил Коля.

А Гундоров зажал Колину голову в ладонях и стал тянуть её вверх, чуть не оторвал. Ох, как больно было и обидно! Но что мог поделать маленький Коля? Ребята боялись Гундорова, а учителя не трогали — ведь его отец подарил школе двух коров и быка симментальской породы.

И молчал маленький Коля. Только когда становилось совсем невтерпёж, тихо вскрикивал: «Ой!» Или убегал в поле и собирал там жуков. Очень он любил собирать жуков. В большой коробке из-под конфет «Радость» лежали у него засушенные жуки. Были там жук-олень, жук-кузька — хлебный вредитель — и много других, а в спичечной коробке он всегда носил самую большую свою драгоценность — мохнатую медведку. И, хотя у высохшей медведки давно отломились лапки и отвалились усики, маленький Коля берёг её пуще всего, потому что поймать медведку очень трудно. Время от времени он приоткрывал спичечный коробок, смотрел на медведку и улыбался.

— Чему ты улыбаешься, Арбаре? — раздался голос учителя. — Повтори, что я сейчас рассказывал.

От неожиданности Коля хлопнул крышкой парты.

— Вы рассказывали, рассказывали... — забормотал он.

— О чём я рассказывал?

— Вы рассказывали о быках.

— О каких быках я рассказывал?

Маленький Коля весь съёжился:

— О... о... о...

— Господин учитель... — вроде бы случайно сказал вдруг высокий, широкоплечий мальчик, сидевший на первой парте. Он совсем недавно пришёл в класс, и его до сих пор звали «новенький». — Господин учитель, разрешите задать вопрос.

Учитель просиял: он очень любил, когда ему задавали вопросы. Стоило ему задать вопрос, и он обо всём забывал. Коля так и остался стоять.

Учитель подошёл к новенькому:

— Что ты хочешь спросить?

— Я слышал, господин учитель, что в Испании устраивают бои быков. Расскажите нам о них.

— Да, да, конечно, конечно, — сказал учитель и засеменил к стулу. — Это очень интересно, очень интересно, хотя к делу и не относится. Когда я служил управляющим у помещика Мунтяну, он рассказывал мне о бое быков. Да, да. Он сам бывал в Испании и видел бой быков. Представляете, ребята, там есть арены — большие такие площадки, посыпанные песком. Вокруг на скамьях сидят зрители, и все машут платками. На арену выпускают быка, и люди на лошадях начинают колоть быка пиками. А матадор дразнит его большим красным платком на палке. Ох, запамятовал я, как этот платок называется. Бык бросается на матадора, а тот увёртывается. Бык сильный очень, но неповоротливый. А потом, когда бык устанет, матадор закалывает его шпагой. Вот и всё. Бывает, конечно, что и бык матадора на рога поднимет, но тут уж ничего не поделаешь.

— Вот здорово! — сказал Гундоров.

— Быка жалко, — сказал маленький Коля, он всё ещё стоял, — и матадора тоже жалко.

Учитель взглянул на маленького Колю:

— А, кстати, Арбаре, о чём я всё-таки рассказывал?

Но тут за дверями класса зазвенел колокольчик, ребята вскочили.

— На скотный двор! На скотный двор! — послышались голоса.

И все пошли на скотный двор.

Осень в том году стояла в Бессарабии солнечная.

В воздухе носились тоненькие паутинки, вниз по речке плыли жёлтые листья.

Старенький учитель еле поспевал за своими учениками.

Вот и скотный двор. Пастух только что пригнал стадо, надо было доить коров. А вот и загон. В нём степенно разгуливал бык Чёрт, которого подарил школе отец Гундорова.

Но что такое? Новенький ученик одним махом перескочил через загородку загона и пошёл навстречу быку. Достал большой, красный, в крупную клетку, носовой платок и помахал им прямо перед мордой быка. Бык насторожился. Недаром его звали «Чёрт» — никого, кроме пастуха, он к себе не подпускал. А мальчик всё размахивал красным платком. Мускулы быка заиграли, он напрягся. Ребята и старенький учитель ахнули. Бык засопел тяжело и бросился вперёд. Новенький неуловимым движением увернулся, и бык с разбегу ударился острыми рогами в загородку загона.

— Назад!.. — дребезжащим голосом закричал старенький учитель. — Назад!..

Все отхлынули назад. Мальчик, улыбнувшись, снова помахал красным платком перед носом быка. В бешенстве бык подпрыгнул, слюна и пена показались у него на губах.

Старенький учитель от волнения стал говорить шёпотом.

— Что это? Ну что это такое?.. — бормотал он.

Всё тяжелее дышал бык. Крутые бока его покрылись испариной. Р‑раз! — и снова он проскочил мимо. Затаив дыхание ребята с восхищением следили за новеньким. Коля Арбаре закрыл лицо руками. Казалось, время тянется еле-еле. И тут случилось невероятное. Новенький подскочил к уставшему быку, схватил его за рога и пригнул его мохнатую с белым пятном голову к земле. Старенький учитель перекрестился.

— Ура! — закричали ребята и стали прыгать от восторга.

Новенький перелез через загородку, перевёл дыхание и почему-то направился к Гундорову.

— Т-ты! — сказал он заикаясь. — Т‑ты, морда! Если т‑ты ещё раз т‑тронешь его, — он указал на стоявшего в стороне Колю Арбаре, — я с т‑тобой, как с эт‑тим б‑быком! П‑понятно?!

И он сунул Гундорову под нос кулак, в котором был ещё зажат красный платок.

— А я что? Я ничего, — пробасил побледневший Гундоров, — я его и не трогаю.

Новенький повернулся резко и, не сказав больше ни слова, зашагал к скотному двору.

— Гриша, Гриша! Постой, Гриша! — закричал вдруг Коля Арбаре и бросился вслед за новеньким. — Вот! — Он протянул руку. На его ладони лежал маленький спичечный коробок с высохшей медведкой, у которой давно уже отвалились усики и отломились лапки.