Золотые крылья и красивые вещи

12

Инди

Каллан выходит из офиса Астора с озадаченным выражением лица и направляется ко мне. Мой желудок опускается, а сердцебиение резко учащается, когда его рука обхватывает меня за руку. Не говоря ни слова, он утаскивает меня с того места в коридоре, где я слонялась, пока он разговаривал со своим отцом.

Когда двадцать минут назад Каллан появился в доме и обнаружил, что я сижу на кухонном острове и пью холодный зеленый чай, который приготовил для меня шеф-повар. С одного взгляда на него я поняла, что Астор еще не удосужился сообщить ему о моей новой жизненной ситуации. Я не знаю, почему Астор ждал до сегодняшнего вечера на семейном ужине, чтобы сообщить ему об этом. Я хочу призвать его к этому, но у меня все еще болит челюсть от последнего наказания, которое я получила. Хотя я не жалуюсь, мне понравилось, как он управлял моей головой и способностью дышать прошлой ночью на палубе. В этом было что-то совершенно волнующее.

Не успела я даже поздороваться с Калланом, как Астор появился в дверях, как будто из воздуха. Клянусь, мне хочется повязать на мужчину колокольчик.

— Мой кабинет. Сейчас, — Астор скомандовал своему сыну и снова исчез в коридоре секунду спустя. Каллан какое-то время смотрел на меня, как будто пытался найти ответы, написанные у меня на лбу, прежде чем последовать за отцом.

В мой план не входило прятаться в коридоре возле домашнего офиса Астора, но когда я услышала, как сотрудники приветствуют мать Каллана, Джун, я выскочила из кухни, прежде чем мне пришлось встретиться с ней лицом к лицу.

Ноги Каллана намного длиннее моих, и мне трудно успевать за его быстрым темпом. Наконец он останавливается, когда мы доходим до гостиной в передней части дома. Все в этой комнате белое и нетронутое. Худший кошмар любителя красного вина. У меня такое чувство, будто я что-то пачкаю, просто стоя здесь.

— Почему ты не рассказала мне о том, что сделала твоя мать? — Каллан спрашивает тихим шепотом.

Угрюмое выражение его лица очень напоминает мне выражение, которое постоянно делает его отец. Они похожи своими стройными мускулами и высоким ростом, но у меня такое ощущение, что Каллан больше похож на свою мать. Его глаза темно-синие, тогда как у Астора серые, а каштановые волосы Каллана на несколько оттенков светлее, чем когда-либо были у Астора. Мне очень нравятся серебряные пряди, которые сейчас начинают расти на висках Астор.

— Тебе следовало позвонить мне, Инди, — продолжает он, не давая мне возможности говорить. — Я мог бы помочь тебе собрать вещи. Папа говорит, что она дала тебе всего час, чтобы собрать как можно больше.

Мне было любопытно узнать, как много Астор рассказал Каллану, но тот факт, что Каллан говорит только о моем внезапном выселении, я думаю, можно с уверенностью предположить, что его отец не рассказал ему всю историю моей дерьмовой жизни. И он точно не сообщил ему о нашей маленькой договоренности.

Рывком я высвобождаю руку из хватки Каллана.

— Я звонила тебе, Каллан, — огрызаюсь я на него сквозь стиснутые зубы. — Но, как и все мои недавние сообщения к тебе, мой вчерашний звонок остался без ответа.

Я не знала, что делать после того, как вчера моя мама появилась у моей двери. Паника и страх перед тем, что произойдет дальше, заставили меня потянуться за чем-то знакомым. И к лучшему, что Каллан не ответил. Через час после того, как я пропустила звонок его, я поняла, что на самом деле не хочу, чтобы он был здесь. Я просто не хотела оставаться одна в тот момент.

Разочарование исчезает с лица Каллана, и на его месте появляется вина.

— Мне жаль, — он отступает назад, неловко потирая затылок. — Меня не было в городе пару дней, и я был… занят.

— За городом? Где ты… — начинаю я спрашивать, но на полпути решаю, что мне на самом деле все равно. То, что происходит в жизни Каллана, меня больше не волнует. Точно так же, как то, что происходит у меня, его не касается. — Я понимаю, что ты был занят, но я просто констатирую свою точку зрения, — я переношу вес тела на одну ногу и скрещиваю руки перед собой. — Я пыталась позвонить тебе почти две недели, чтобы мы могли поговорить.

Он кивает.

— Я знаю. На самом деле, то, что ты здесь сегодня вечером, очень хорошо работает, потому что то же самое, о чем мне нужно поговорить с родителями, я собирался сказать тебе позже, — он сжимает мое плечо, и мягкая улыбка приподнимает его губы. — Но давай поговорим только вдвоем после ужина.

— Хорошо, — соглашаюсь я, желая покончить с этим как можно скорее.

— Пойдем, я познакомлю тебя с моей мамой.

Его мать и бывшая жена моего любовника.

О, радость.

Возможно, мне удастся уйти с ужина пораньше, ударив себя одной из многочисленных вилок для салата, которые я видела ранее на искусно накрытом столе.

Вы знаете, когда вы встречаете кого-то нового и через две минуты после вашего знакомства вы знаете, что, если бы он когда-нибудь загорелся, вместо того, чтобы спасти его, вы бы поджарили в огне зефир?

Вот как я отношусь к бывшей жене.

С самого начала вечера она смотрела на меня так, словно я была жвачкой под ее туфлей. Ее осуждающие глаза скользнули по мне, выбирая все, что ей не нравилось. Я практически могла слышать ее мысли, пока она создавала в своей голове ложные представления обо мне. Если бы не чрезмерное количество ботокса и наполнителей на ее лице, я уверена, что смогла бы увидеть это и в ее выражении лица. Постоянное хмурое выражение ее лица — единственное, что я видела. Из-за этого я не знаю, есть ли у Каллана ее улыбка, но я была права, думая, что цвет глаз он унаследовал от нее.

— Расскажи мне еще раз, что ты изучаешь, Энди? — она щурится на меня через большой стол, вытирая уголки рта тканевой салфеткой.

— Инди, — поправляет Астор, не удосуживаясь взглянуть на нее. По большей части Астор не уделял ей времени. Хотя она, казалось, была рада его видеть, он почти не узнал ее. Несколько раз его взгляд метнулся в ее сторону, как будто он смотрел сквозь нее. Как будто он блокирует само ее существование. Я думаю, что для освоения этого навыка потребовались годы практики.

— О, мои извинения, дорогая, — фальшивая искренность едва не стекает с ее переполненных губ. — Может быть, если бы мой сын удосужился обсудить тебя и ваши отношения во время наших телефонных разговоров, я была бы лучше подготовлена и запомнила бы твое имя.

Тот факт, что за все это время он так и не удосужился рассказать обо мне своей матери, доказывает, что нам никогда не суждено было быть чем-то большим, чем мимолетными фигурами в жизни друг друга. Если бы я когда-нибудь действительно имела для него значение, мое имя всплывало бы в разговоре еще до сегодняшнего вечера.

Сидя рядом с ней, Каллан вздыхает, качая головой.

— Мама, давай без этого, пожалуйста. Я попросил об одном ужине вместе. Просто такой, где кто-то не ведет себя как задница.

— Ты называешь меня задницей, Каллан Бэйнс?

Если она ходит и скулит, как утка…

Каллан потирает висок, как будто у него уже болит голова. Кажется, ни один из нас не выиграл в материнскую лотерею.

— Нет, я не это говорю… — он замолкает, отказываясь от борьбы.

Решив пожалеть его, я откашливаюсь, возвращая внимание женщины.

— Я хочу стать практикующей медсестрой, поэтому работаю над получением степени бакалавра по медсестринскому делу. Когда я закончу с этим, мне нужно будет получить степень магистра.

Под столом кончики пальцев Астора начинают чертить круги на моем голом бедре. Мне хочется посмотреть на него, но привлекать к себе внимание — это последнее, что нам нужно сделать за этим и без того враждебным столом. Даже когда его движения начинают двигаться вверх, я заставляю себя оставаться на месте.

— Это похоже на долгую учебу, — комментирует Джун, изображая интерес.

Мои бедра непроизвольно сжимаются сильнее, когда пальцы Астора пытаются их раздвинуть. Его хватка на моей коже — мое молчаливое предупреждение. Не лишай меня.

— Мне всего девятнадцать, — объясняю я, и мой голос звучит удивительно, даже несмотря на растущее волнение. Очень медленно я раздвигаю ноги перед Астор и добавляю: — Меня это не слишком беспокоит.

— Ты посещаешь какие-нибудь летние курсы, как Каллан? Эти дополнительные кредиты действительно помогли ускорить его обучение в университете. Лично я считаю, что это к лучшему. Пришло время ему присоединиться к реальному миру, — рука Джун гладит Каллана по плечу, и этот жест ни одному из них не кажется вполне комфортным.

Краем глаза я вижу, как губы Астора кривятся в малейшей ухмылке, когда он обнаруживает, что я снова не ношу нижнего белья. Он сказал мне надеть на сегодняшний ужин то же, что и вчера. Я просто предположила, что он имел в виду то же самое, поэтому снова отказалась от трусиков.

Каллан откашливается и ерзает на стуле.

— Собственно, об этом я и хотел поговорить с вами, ребята, сегодня вечером.

Снова потянув за ногу, я вынуждена слегка сдвинуться на стуле, чтобы развернуться до нужного Астору положения. Ничто в тоне или позе Астора не выдает того, что происходит под столом. Он такой же крутой и сдержанный, как всегда. Между тем, я думаю, что мое колотящееся сердце может сломать ребро.

— Ты хотел поужинать вместе, чтобы мы могли поговорить о твоих летних курсах? — Астор задает вопросы.

— Нет, — поправляет Каллан. — На самом деле я хотел сообщить вам всем, что я уже получил все кредиты, необходимые для получения диплома. Я был занят работой и разговаривал со своими консультантами, и все они согласились, что я могу закончить обучение на семестр раньше. Официально я закончу в декабре.

Гордые аплодисменты и поздравления Джун заглушают резкий вздох, который вырывается из моих губ, когда пальцы Астора касаются моей обнаженной киски. Он дразнит — нет, готовит меня к тому, что задумал. Тот факт, что он попросил меня надеть это чертово платье, показывает, что он именно это и планировал. Это не сиюминутная вещь. Настоящая мысль была вложена в это.

— Это отличные новости, Каллан, — хвалит он сына, кивая головой и томно водя вверх и вниз по моей киске. — Я знаю, что это цель, которую ты преследовал еще со школы. Я горжусь тобой за это.

— Спасибо папа, — Каллан смотрит на меня следующей, и мой отвлеченный мозг быстро вспоминает, что мне нужно что-то сказать.

— Я очень рада за тебя, Каллан. Я действительно имею в виду это, когда говорю это, — мои романтические чувства к нему, возможно, и уменьшились, но я все еще хочу для него только счастья и успеха. — Ты будешь делать потрясающие вещи… — мои слова замирают, когда Астор поддразнивает меня. — Я просто это знаю, — добавляю я напряженно.

У меня нет возможности узнать, выглядит ли улыбка, которую я ему дарю, такой же натянутой, как кажется.

Астор толкает палец внутрь меня, и мой подбородок падает на грудь, пытаясь скрыть потрясенный приоткрытый рот.

Этого не происходит. На самом деле он этого не делает, пока его сын и бывшая сидят за столом. Логическая часть моего мозга пытается рассуждать, но увеличивающийся ритм его пальца, скользящего внутрь и наружу, доказывает обратное.

Глубоко вздохнув, я пытаюсь успокоиться, прежде чем снова поднять голову.

— Какие у тебя планы после окончания учебы? — Джун спрашивает за бокалом дорогого красного вина. Она попросила Каллана принести одну из бутылок из подвала Астора, прежде чем мы сели за стол, как будто у нее все еще было право на вещи Астора.

Каллан смотрит на меня так, будто собирается сообщить новости, меняющие мою жизнь. У меня учащается сердцебиение не из-за его напряженного выражения лица. Это ладонь его отца трется о мой чувствительный клитор.

— Большую часть последних трех месяцев я провел, приводя все в порядок, но как только в декабре закончу учебу, перееду в Нью-Йорк, — наконец, после месяцев тайн и призрачного поведения Каллана, правда наконец-то раскрыта. — Я прилетел туда на этой неделе и встретился с дядей Эмериком. Он предложил мне работать на него, — он смотрит на своего отца, когда тот произносит последнюю часть. В его глазах мелькает страх, как будто он боится, что его отец не одобрит этот выбор карьеры.

Я никогда раньше не слышала, чтобы Каллан говорил об Эмерике, поэтому понятия не имею, что может повлечь за собой эта работа, но, судя по тому, как падает бетонное лицо Джун, я не думаю, что это хорошо.

— Эмерик, как твой брат? — она произносит его имя тихо, как будто могла бы случайно позвать сюда мужчину, если бы произнесла его слишком громко. — Это не кажется разумным. Астор, ты позволишь это?

Рука Астора сильнее сжимает меня, и в то же время он открывает рот, чтобы заговорить, и вводит в меня еще один палец. Мне нужно все, что у меня есть, чтобы не вздрогнуть от вторжения.

— Кто я такой, чтобы говорить ему «нет»? Каллан взрослый мужчина. Он должен выбрать свой собственный путь и научиться придерживаться принятых решений.

Начиная с макушки, по моему телу начинают пролетать искры удовольствия. Моя кожа слишком теплая, а мышцы киски начинают сжиматься. Дрожащими пальцами я кладу руку на руку Астора, молча умоляя его остановиться, чтобы я не кончала прямо здесь, за этим чертовым столом.

Моя просьба осталась без ответа и привела к противоположному эффекту, на который я надеялась. Его темп и давление увеличиваются, единственное, что сдерживает мой оргазм, это моя чистая воля.

Черт. Черт. Черт.

— Я думаю, что это может быть для меня действительно хорошей возможностью, и я могу многому научиться у Брана…

Положив руки на ткань платья, я взлетаю из-за стола и прочь от безжалостной руки Астор. Совершенно растерянная, я, затаив дыхание, извиняюсь перед Калланом за то, что так грубо прервала его.

— Извините, я… я на минутку, — бросив краткий взгляд на самодовольное лицо Астора, я выбегаю из комнаты, прежде чем кто-нибудь успеет сказать что-нибудь еще.