Звезда сапфировых вершин

Глава 27. Немного о привидениях

Пока мы с капитаном Эдвином обходили громадное здание, я исписала половину пухлого блокнота в кожаной обложке. Обозначения, которые я там отмечала, могла разобрать только я. Например, «пкр» — поменять перекрытия; «обл» — заняться облицовкой; «мзк» — разместить мозаику; «втр» — установить витраж. Иногда я делала небольшие зарисовки и выводила большую жирную букву «К!» с восклицательным знаком. Это означало, что мне придется воспользоваться волшебной кистью и особым альбомом. Кисть я планировала применять в основном для внутреннего убранства. Мне проще самой нарисовать витраж, плафон, лепнину или светильник, чем заказывать это у мастеров и ждать работу месяцами.

— А где вас поселили, Злата? — поинтересовался капитан Эдвин, когда мы проходили по очередному коридору. — В каком отеле?

— Почему же в отеле? Я буду жить здесь, во дворце. Комната у меня вполне приличная, — проговорила я, вновь что-то отметив в блокноте. — Моя спальня находится в левой галерее. Мы проходили мимо нее, только не заглянули.

— Вам дали комнату в левом флигеле? — нахмурился Эдвин. — Я полагал, что вас устроили в центре Сапфира, а сюда вы выезжаете на работу. Поэтому и приехал, чтобы поздравить вас с первым рабочим днем… Знаете, Злата, я сегодня же я займусь тем, чтобы вы перебрались в другое помещение. А во дворец вас ежедневно будет возить экипаж, об этом я позабочусь. Я поручу снять для вас хорошую квартиру или номер в отеле, — он уловил мой взгляд и ласково улыбнулся. — Не переживайте, гостиницы в столице приличные, не такие, как отель Альды в Приграничье. Вы можете поселиться в «Синей короне» на улице Красных Роз или в «Отважном льве» недалеко от Снежного дворца. В каждом из них отличная кухня и уютные комнаты. А на работу будете добираться в карете.

— Не стоит беспокоиться, капитан Эдвин, — я подняла на него глаза. — Дело в том, что я подписала бумаги, в которых говорится, что я должна обустроиться именно в Хрустальном дворце. Но я не огорчена, что поселилась именно здесь. Рядом со мной разместили розового вершика из Приграничья, и с ней я уже подружилась. Да это ведь довольно удобно — жить там, где работаешь.

Но глаза Эдвина стали серьезными, и он проговорил уже более настойчиво:

— Даже при таких преимуществах вам стоит серьезно подумать о переезде. Очень плохо, что господин Марген указал пункт о проживании в ваших документах. Я бы вообще ему ни в чем не доверял. Но, если уж так случилось, я сегодня же потребую, чтобы вас переселили из левого крыла.

— Но почему? — удивилась я. — В левом флигеле мне нравится больше, чем в центральном корпусе. — Я не стала объяснять, что мне холодно и неуютно в просторном холле, где хозяйничает Ирэна. Я рада находиться от нее в стороне: чем дальше — тем лучше.

Капитан Эдвин, остановившись возле очередной, уже тринадцатой белой скульптуры, внимательно посмотрел на меня, и будто на что-то решившись, качнул головой:

— Злата, я беспокоюсь за вас и не хочу ничего скрывать. Поэтому скажу сейчас странную вещь, рискуя, что вы сочтете меня сумасшедшим.

Он сделал паузу, а я, волнуясь, прислонилась к мраморной стене и крепко сжала кожаный блокнот:

— Я слушаю вас, капитан Эдвин.

— Считается, что именно в левом крыле Хрустального дворца живет привидение.

— Привидение? — я не поверила своим ушам и попыталась свести все к шутке. — Да, я слышала, что в каждом приличном замке должен быть свой призрак. Значит, Хрустальный дворец вполне соответствует приличиям. Так что за привидение тут поселилось?

— Призрак королевы Гаринды, — спокойно произнес Эдвин, и я поняла, что он не шутит.

— Но… Почему призрак появляется именно в левом флигеле? — глупо поинтересовалась я.

— Королева Гаринда скончалась именно там. В числе фрейлин, которые обнаружили ее в левой галерее, была моя мать. После этого мама долго кричала во сне, ей даже пришлось обратиться к доктору, который назначил успокоительные пилюли. После этого и она, к несчастью, долго не прожила… — Эдвин помолчал и продолжил историю. — Считается, что королева Гаринда умерла своей смертью. Однако она была не старая и не жаловалась на здоровье. По сей день в Сапфире ходят слухи, что королеву могли убить, но сыщики так ничего и не доказали. В официальных хрониках отмечено, что Гаринда внезапно отошла в мир иной от сердечного приступа. Но я беседовал с несколькими врачами, которые полагают, что королеву могли отравить неизвестным, нераспознанным ядом. Лицо правительницы было так искажено, что на церемонии прощания на него пришлось надеть маску. …Боже мой, простите, Злата, что вынужден делиться с вами этими подробностями! — Эдвин увидел, как округлились мои глаза. — Я совершенно не хочу вас тревожить. Но вы должны знать правду о том, что происходит в этом дворце. Помните, когда мы беседовали в первый раз, я удивился, что вы согласились на реконструкцию всего здания, в том числе флигелей? Я понял, что господин Марген просто не счел нужным поведать вам его историю. Видимо, он также «забыл» упомянуть о том, что местные архитекторы и декораторы категорически отказываются там работать.

— Да, он ничего не сказал мне об этом, — волнуясь, проговорила я. — Но трагическая смерть королевы случилась уже так давно…

— А привидение в закоулках левого флигеля можно встретить даже сейчас, — вздохнул Эдвин. — Понимаю, то, что я говорю, больше похоже на городские легенды, страшилки, которые так любят рассказывать друг другу дети. Но в нашем городе это считается чистой правдой. Никто не хочет оставаться во дворце на ночь. Полагаю, и господину Маргену стоило большого труда нанять для вас прислугу. Он выбрал из тех, кто согласился, и, видимо, не самых лучших.

«Так и есть, — с замиранием сердца подумала я. — Понятно, почему Марген держит в Хрустальном дворце Ирэну, — она наушничает, подглядывает и докладывает ему о каждом моем шаге. А усатый Тони… Да, он славный и добрый малый, но вряд ли его можно назвать хорошим поваром или вышколенным дворецким».

— А знаете, почему дворец называют Хрустальным, хотя снаружи нет никакой стеклянной отделки? — вдруг сказал Эдвин. — Вовсе не потому, что здесь много хрустальных люстр. Дело в том, что во дворце иногда сама по себе бьется фарфоровая посуда, статуэтки, лампы и хрусталь. Однажды и на моих глазах стакан рассыпался на мелкие осколки.

— Но в этом нет ничего таинственного, — возразила я, хотя меня окатило холодом. — Стаканы иногда так разбиваются, если накопилось много внутренних трещин.

— Да, но, когда видишь такое своими глазами, кажется, что посудой играет некто невидимый, — печально усмехнулся Эдвин. — Впрочем, хватит о привидениях. Я, кажется, и так достаточно вас напугал. Злата, я вновь настойчиво предлагаю вам поселиться в столичном отеле. Документы — это, конечно, серьезно. В нашем королевстве к бумагам относятся с особым пиететом, и это, возможно, правильно… Но, если придется, я готов поговорить о вас с королевой Марой, чтобы она дала личное разрешение выселиться из дворца.

— Благодарю вас то, что вы рассказали мне обо всем, капитан Эдвин, — я подняла на него глаза. — Но я не верю в потусторонний мир и не боюсь призраков. Я просто буду делать свою работу.

«Если я кого-то и боюсь, так это только господина Маргена…» — подумала я, но говорить этого не стала. Разговор о бумагах натолкнул меня и на полезную мысль. Я вспомнила, что по договору мне положена профессиональная команда мастеров, а не банда шалопаев-троллей. Что же, хоть и не хочется ни о чем беседовать с Маргеном, а придется! Буду настаивать на своем, раз уж к подписанным документам в Сапфире относятся так серьезно.

— Вы смелая девушка, Злата, — серьезно произнес Эдвин. — И я уважаю ваше решение. Но если вам будет некомфортно во дворце, непременно об этом сообщите.

Я благодарно кивнула.