Звездные Войны: Оплоты Власти

Глава 13

Глава 13.

Планета Нал-Хатта, Антигород.

Хатты всегда были известны галактике, как жадные, развращенные, эгоистичные существа. Любой ребенок в любой точке галактики, на Корусанте и на Татуине, сказал бы, что хатту доверять нельзя, что он обманет и предаст любого, как только потеряет выгоду от честных отношений, если вообще можно говорить о честности, когда речь заходит о хатте. Вполне естественным было и то, что эти большие, ленивые, но чрезвычайно хитрые и умные слизняки чаще всего становились мошенниками и преступниками, а самые успешные – гангстерами и боссами картелей. Распространяясь по галактике, хаты всегда прибирали нишу незаконного бизнеса в свои склизкие, но цепкие лапы, разделываясь с конкурентами благодаря беспринципности, превосходству в интеллекте и опыту. Многие называли причиной их успеха на преступном поприще полное отсутствие совести – качество, вернее сказать, отсутствие качества, сопутствовавшее их виду так давно, что оно, казалось, въелось в саму их ДНК. Однако, стоит сказать, что вопреки распространенному мнению, хаты не были скупы. Да, они были жадными и властолюбивыми, но не скупыми. Успешный хатт всегда знал цену услуги, которую ему оказывали, или же товару, который он покупал, и платил он не расточительно, но щедро. Благодаря этому, всегда находились способные существа, готовые иметь дело с таким дельцом. Нередко, особенно могущественные и мудрые представители их вида расширяли свои дела в легальные отрасли, не гнушаясь, однако, и там своих бандитских методов. Чем больше был их бизнес, тем труднее становилось управлять им в одиночку. Доверять кому-то вести даже часть своих дел было крайне неприятно, но другого выбора не оставалось. Подозрительные хаты следили не только за своей родней и ближайшими подчиненными, но даже за теми, кто шпионил на них. Ведь кому как не хатту знать лучше, что тот, у кого есть амбиции, никогда не будет удовлетворен своим положением, стремясь к большему, а именно - к захвату власти самого хатта. Нет, для хатта, потерять то, чем владеешь было недопустимо!

Именно поэтому некоторые из них начали объединяться в семьи, чтобы расширять ставшие общими бизнес и влияние, а также богатеть, как никогда раньше. Семьи же, в свою очередь также росли, превращаясь в целые кланы.

Они старались по возможности достигать своих целей мирным, то есть максимально безопасным для них самих путем, находя возможности там, где другие их и вовсе не видели.

Хатты долго ждали своего часа, готовые схватить все, что попадет к ним в руки, и однажды, наконец, обстоятельства сложились для них особенно благосклонно. Большая война, закончившаяся так называемой «Эрой Забвения», предоставила им возможность гигантских масштабов. Образовавшийся вакуум власти в галактике, а также тот факт, что способные помешать им джедаи были полностью истреблены, привело к беспрецедентному политическому феномену – образованию гигантского государства под началом Картеля Хаттов. Невероятно, но восемь самых могущественных хаттских кланов смогли договориться друг с другом, образовав совет и условно объединить все, чем они владели. Они выбрали Нал-Хатту столицей своего нового государства и начали полномасштабную территориальную экспансию. За первые четыре года, хаты расширили границы своего космоса в сорок два раза, замедлившись лишь тогда, когда гражданская война в Республике закончилась и та, насколько могла, определила свои новые сокращенные границы. Как ни странно, такое стремительное расширение почти не встретило сопротивления как среди других галактических государств, так и среди обычных существ. Многие независимые системы сами примыкали к набиравшему силу Картелю Хаттов, таким же образом поступали и некоторые системы Республики, которые не хотели более участвовать в кровопролитной и неправедной гражданской войне, а потому искали защиты у любого, кто мог ее обеспечить. Многих других хатты завоевали при посредничестве наемников, либо просто купили. Важной причиной, также позволившей хатам окрепнуть и утвердиться на галактической арене, было то, что долгое время никто просто не воспринимал новую силу всерьез. Никто, в том числе и Сенат Республики, не верил в то, что хаты способны работать сообща. Расчет был на то, что Картель распадется сам собой так же внезапно, как и образовался, из-за неминуемых раздоров и борьбу за власть среди правящей верхушки – глав восьми семей. И, нужно признать, то, чего они так ждали, почти произошло, когда Боггат хатт начал плести интриги за спиной Комнаты Бесед. Однако, все закончилось для него трагично: он и весь его клан были убиты. С тех самых пор Картелем стали править не восемь, а семь великих хаттов.

Постепенно, для многих в Республике становилось ясно, что рассчитывать на междоусобицу не было смысла, по крайней мере до тех пор, пока галактика не окажется под их контролем целиком и полностью, но к тому времени будет уже слишком поздно. И все же, главы правящих семей не доверяли друг другу. Обсуждая дела Картеля, они собирались в «Комнате Бесед» - органе и месте, где была сосредоточена вся верховная власть картеля. Никто среди семерых не скрывал своих подозрений относительно остальных. Более того, доверчивого хатта сочли бы слабым и глупым, неспособным и недостойным занимаемого им положения. А потому каждый стремился обеспечить себе максимальную безопасность. Даже несмотря на то, что в Комнату Бесед не допускался никто посторонний, могулы оберегали собственные жизни всеми доступными способами. Защитные экраны, броня из бескара и обычные холопроекции: они использовали все, чтобы не подвергать себя риску.

Так, под началом мудрых старых хаттов Картель рос и процветал, пока не столкнулся с другим, намного более взрослым, даже древним гигантом – Галактической Республикой. Все те методы, которые хаты использовали раньше, чтобы расширять границы, поглощая все новые и новые системы, почти перестали работать. Подкуп местных правителей или их приближенных, угрозы, обещания, уже не работали так, как раньше. Поэтому, Комната Бесед впервые начала задумываться о других способах экспансии, самым очевидным из которых была прямая война.

Хаты – осторожные и терпеливые существа. К такому сложному и опасному вопросу они подошли со всей изобретательностью и скрытностью на которые только были способны. Никто не хотел потерять то, чем уже обладал, но и не мог, да и не желал противостоять искушению получить абсолютно все - власть над всей галактикой.

Главным преимуществом Картеля над Республикой великие могулы считали время. Уж чего, но времени, благодаря продолжительности их жизни, у хаттов было предостаточно. Именно поэтому Комната Бесед не торопилась с развязыванием изнурительной войны, которая могла им стоить очень многого, но планомерно готовилась к конфликту. Хатты не строили иллюзий: никто не пойдет воевать за них просто так. Идеологическим фундаментом Картеля всегда были деньги и безграничные возможности их заработать. Война, по мнению хаттов, тоже должна была стать в первую очередь финансовым предприятием, и не только для них самих, но и для множества оппортунистов и наемных профессионалов, готовых сражаться на стороне Картеля за щедрую плату. Частные военные заводы, мандалорские кланы, пиратские флоты – все могло принести пользу, если подойти к вербовке с умом и набитым кошельком. Но помимо очевидных и доступных им здесь и сейчас инструментов, хатты не упустили из виду и необходимость системного подхода: строительство новых, завязанных на великих семьях заводов дроидов и военных верфей должны были предоставить техническое обеспечение будущей армии.

Со всем этим хатты не торопились. Как необъятна была алчность великих могулов, так и велика их осторожность. Они не хотели вступать в большую войну, не будучи наверняка уверенными в том, что одержат победу. Чтобы обеспечить эту победу, они запустили ряд независимых друг от друга проектов, которые могли стать перспективными в той, или иной области. Инициатором одного из таких проектов стал молодой Джарро хатт.

По мнению главы его клана, молодой хатт был лишен каких бы то ни было амбиций, и даже деловой хватки, которой славился весь их род. Он не пользовался уважением как в своем клане, так и за его пределами, никто не видел в нем преемника, или соперника. Когда же он выступил с желанием разработать проект, который «давно был у него на уме», могулы согласились, решив, что только на такого рода задачи тот и годился.

Произошло то, чего даже они не могли предвидеть. Республика, казавшаяся им такой слабой, такой беззащитной, что они едва сдерживались все это время, чтобы не напасть, эта Республика ощетинила, наконец, свои клыки. А все потому, что джедаи, наконец, показали свою силу. Не далее, как вчера, посол Стоббо сообщил, что он был исключен из состава сената Республики, недальновидный консул Кофю был смещен с поста. Но самое главное, что вызвало в Комнате Бесед особое беспокойство, это то, что Сенат снял с Ордена Джедаев все ограничения полномочий, предоставив им полную свободу действий за пределами границ Республики. Немыслимо. Агрессивно и решительно. Несомненно, все это было результатом действий консула Вилимена – магистра джедая и, по мнению Комнаты Бесед, главного врага Картеля.

Сейчас могулы собирались обсудить то, каким образом последние шаги сената могли повлиять на их собственные планы. Для этого, все вместе они на несколько дней соберутся в Комнате Бесед, а в результате принятых ими решений, галактика вновь изменит свой облик, резонируя с их безграничной волей. Именно так должно было быть, и так происходило всегда.

Нал Хатта – столица Картеля Хаттов и мегаполис, которому по численности населения уступал даже Корусант. Она пылала роскошью и изобилием, утопала в пороках и развлечениях, не утихавшими ни на секунду. Дворцы могучих хаттов, сверкая золотом, соперничали друг с другом в своем богатстве. Во всей галактике не нашлось бы ни одного мууна, который смог бы сосчитать картель коины, потраченные на их строительство расточительными хаттами, которые и сами не считали собственных богатств, так их было много. Нал Хатта светилась бесконечными блуждающими неоновыми огнями потоков транспорта и ночной жизни, золотом и драгоценными камнями на прелестных шеях красавиц.

Однако, планета не всегда была такой. Были времена, когда Нал Хатта была всего лишь грязным вонючим болотом с зеленой, отравленной токсинами водой. Хатты загрязняли среду выбросами со своих заводов, думая лишь о наживе. Экологическая катастрофа не заставила себя долго ждать. Вытянув из планеты все доступные ресурсы, отравив почву, воду и воздух продуктами отходов своих производственных фабрик, и не желая больше оставаться на умиравшей планете, хатты перебрались на Нар Шаддаа – ближайшую обитаемую луну, в то время как на планете, под облаками из ядовитых паров, остались ее коренные жители – эвокаи, которым негде было укрыться, и некуда бежать. Сотни миллионов эвокаи погибли, а остальным не оставалось ничего, кроме как отчаянно пытаться вылечить свой родной мир. Поколения эвокаи трудились и умирали в едких отравленных облаках, стелившихся по поверхности планеты на тысячи километров. Они не успевали дожить даже до средних лет, буквально выкашливая собственные легкие наружу перед смертью, даже несмотря на респираторы, которые отныне стали неотъемлемым признаком их вида. И все же, несмотря на все трудности, спустя почти столетие, им удалось хоть как-то восстановить экосистему планеты. Немаловажную роль в исцелении Нал Хатты сыграла гуманитарная помощь, которую все то время оказывала Республика. Лучшими их учеными был выведен сорт растения, способного питаться ядовитыми газами, что, в конечном счете, и принесло спасение.

На протяжении всего того времени, которое для народа эвокаи было сущим адом, хатты насмехались над ними и их тщетными попытками, а также над Республикой, которая тратила свои ресурсы на мир, который даже не входил в ее состав. По мнению хаттов, это было в высшей степени глупо. Но они не вмешивались, наблюдая за происходившим со стороны, пока однажды, зеленые облака, скрывавшие поверхность планеты уже сотню лет, начали рассеиваться, а затем и вовсе исчезли. Не преминув воспользоваться плодами чужого труда, на результат которого они не потратили ни единого коина, многие хатты переселились обратно, вполне довольные сложившейся ситуацией. Вторая волна колонизации хаттов длилась сотни лет, пока Нал-Хатта не стала символом их власти и могущества. Однако, следы далеких времен сохранились как в стенах старых дворцов, так и в сердцах местных жителей, затаивших непримиримую ненависть ко всему роду хаттов. В нижних подземных городах, словно загнанные болотные крысы, обитали бедные слои населения, а также отбросы и негодяи самых разных сортов.

Подземная жизнь Нал-Хатты существовала по своим законам. Жалкие существа, которым довелось там родиться, чаще всего так и умирали под землей, ни разу не взглянув на мир в солнечном свете, проживая жизни в крохотных квартирах-боксах, объединенных в огромные кварталы. Именно по одному из таких кварталов, никем не замеченный, шел одиночка, закутанный в черный длинный плащ с накинутым на голову капюшоном. Среднего роста, на вид он был худощав и узок в плечах.

Его задача требовала скрытности, но он знал, что в плотном потоке жителей Антигорода, спешивших по своим делам, он был невидим. И все же, рисковать было нельзя, слишком многое было поставлено на карту. Дроны Внутренних Защитных Сил (IPF) рыскали по Антигороду день и ночь в поисках таких, как он. Его маска сразу привлекла бы повышенное внимание этих ищеек, поэтому он, как всегда, обмотал нижнюю часть своего лица черным шарфом.

Он шел вперед по освещенной неоновыми огнями улице, увлекаемый потоком пешеходов все дальше. Вокруг, холопроекции прекрасных девушек твилечек завлекали существ в близлежащие заведения, где они неизбежно потеряют последние коины. Сладким голосом холомодели предлагали каждому прохожему купить очередную никому ненужную дрянь. И прохожие покупали, но в том не было ничего необычного, ведь здравый смысл, как и надежда, давно покинули это место. Еще чуть дальше, проекция какого-то хатта завлекала прохожих испытать удачу в небольшом задрипанном казино, расположенным тут же. «Стань богатт, как хатт» - гласила неоновая вывеска. Рядом с такими местами, волей-неволей привлекавшими внимание прохожих, ошивались наркобарыги, предлагавшие купить палочки смерти каждому встречному. Один из таких подошел к таинственному существу в плаще, решив, что тот как раз был из числа «его клиентов», но тут же отшатнулся в сторону, стоило ему лишь мельком заглянуть под опущенный капюшон. Где-то неподалеку раздался выстрел бластера: ничего необычного, просто очередная потасовка, которая закончилась смертью. Существо в черном даже не оглянулся. Кто виноват, а кто прав – всем плевать, лишь бы труп не валялся у входа в клуб, или в бордель, и не отпугивал посетителей.

Больше половины обитателей Антигорода имели личное оружие, но многочисленные бытовые смерти не слишком волновали хаттов, пока существа стреляли друг в друга из бластеров, которые те сами поставляли на рынок. Благо, что почти никто не умел пользоваться своим оружием, и не мог натворить слишком много бед.

К незнакомцу в черном это не относилось. Под плащом он нащупал рукоятку своей короткой винтовки, которая всегда была при нем. В прошлом она не раз спасала его жизнь, но истинным ее назначением было отнимать жизни других.

Его путь мог бы показаться странным случайному наблюдателю: казалось, он не знал куда идет, меняя направление, то и дело сворачивая на узкие улочки, а затем вновь возвращаясь на широкие пешеходные артерии. Несколько раз он пользовался турболифтом, быстро перемещаясь на другой подземный уровень. Все это могло показаться бессмысленным: кому придет в голову просто так прогуливаться по Антигороду? Но его интересовала отнюдь не прогулка. Он запутывал следы и делал это мастерски.

Затеряться на улице, забитой самыми разнородными существами могло показаться простой задачей, но только не для представителя его расы. Мимо прошел отряд охранных дроидов, которые следили за порядком в Антигороде. С недавних пор в патруле их стало уже пятеро. Местные банды не любили бряцанья тяжелым оружием и нередко нападали на них, чтобы в последствии перепрошить и продать на черном рынке, либо просто разобрать на запчасти, в том случае, если дроид оказывался поврежден слишком сильно.

Улизнув от окуляров дроидов, существо в черном плаще снова остался незамеченным. Наконец, он остановился на углу узкой улицы и, неприметно развернувшись на ходу, окинул ее беглым, но внимательным взглядом, после чего тут же юркнул в узкий безлюдный проулок. Не прибавляя шага, он осторожно пробирался дальше. Спустя несколько минут он оставил позади очередной жилищный блок, за которым показались груды разнородного мусора. Перед ним была одна из самых больших свалок Антигорода. Часть мусора вывозилась на специальные мусорные планеты, вроде Раксус-Прайма, но далеко не весь. Несмотря на то, что спешил, он все же не смог не остановиться на месте при виде гор мусора и существ, которые блуждали по склонам с длинными палками, чтобы не упасть, и собирали то, что еще хоть как-то, хоть кому-то могло пригодиться. Бездомные призраки, их души словно растаяли от грязи, вони нищеты и голода. Печальное, и в то же время зачаровывающее зрелище. Существо в плаще, казалось, с трудом заставил себя отвернуться от этой картины олицетворенной безнадежности, и только тогда пошел дальше. Его путь пролегал между холмов мусора, по вытоптанной местными тварями тропе. Больше он не смел поднять глаза на зрелище, которое смутило его холодное сердце, и уставился себе под ноги, пытаясь сосредоточиться на той бесконечно важной задаче, которая ему предстояла. Цель была единственным убежищем для его сознания, она помогала оставаться сконцентрированным, не позволяла отвлекаться на мысли, которые сводили его с ума каждую ночь, отнимая сон, о котором он мог только мечтать.

Прошло несколько минут, за которые он углубился в мусорный лабиринт свалки. Оттуда, где он находился, уже не было видно той узенькой улочки, по которой он пришел из города. Было маловероятно, что кто-то следовал за ним, но он приучил себя думать, что осторожность в его случае никогда не может быть лишней. Он прислонился спиной к разъеденному ржавчиной корпусу, который некогда был турболифтом. Замерев на месте и слившись воедино с окружавшим пейзажем, он простоял так несколько минут, чтобы наверняка удостовериться, что за ним не было хвоста. Фильтр его маски задерживал смрадную вонь этого места, но не всю. Но он не чувствовал отвращения, напротив, он принимал эту вонь как часть своего существа. Он вырос в ней, и уже давно смирился с тем, что в ней и умрет.

Наконец, он добрался до нужного ему места, которое ничем не выделялось среди мусорных дюн: те же горы мусора, те же тропинки, проложенные бездомными собирателями.

Он сверился с зеленым экраном, всплывшим из его левой перчатки, затем отошел в сторону, запустил руку в глубокий карман и извлек из него блестящий металлический шарик, который легко поместился у него на ладони. Сделав шаг в сторону, он бросил его в то место, где стоял мгновение назад. Устройство активировалось, коснувшись металла, и компактная силовая волна отхлынула в стороны металлическим ломом вперемешку с другими отходами жизнедеятельности.

Существо в черном перелез через образовавшуюся мусорную насыпь и оказался на относительно чистой поверхности, где, нагнувшись, он нащупал ручку старого ржавого люка. Никто не открывал его с тех пор, как он делал это больше десятилетия назад. Люк подался со скрипом, когда существо в плаще поддел его железным прутом, который подготовил заранее, используя рычаг.

Перед ним раскрылся проход в подземный лабиринт канализационных коммуникаций. Гигантские трубы использовались еще в те времена, когда на планете не было разделения на верхний и нижний город, и все население жило на поверхности планеты. Мало кто знал о существовании этой системы. Время от времени, отчаявшийся обитатель, которому некуда было пойти, мог заползти в какую-нибудь вонючую мерзкую щель и в результате оказаться в старой канализации. Но жить там было невозможно даже бездомным. Страшная вонь, казалось, разъедала не только органы дыхания, но и слизистую, как будто проникая в сами ткани организма. Туда почти не проникал свежий воздух, а стенки громадных труб обросли темной плесенью. Он спрыгнул вниз, в полную темноту, и приземлился в лужу, растекшуюся по всей длине каналов. Он опустил на глаза очки ночного видения и сделал несколько первых осторожных шагов. Где-то в боковых трубах слышалось скрежетание о металл когтей, раздавался звук мерно падавших в лужу капель.

После того, как он оказался внутри, у него больше не осталось причин двигаться скрытно. Здесь он был вне досягаемости патрулей и дроидов ищеек. Путь по канализации не должен был занять слишком много времени и он, как и ожидал, добрался до нужного места довольно скоро. Там, где он остановился, над ним не было люка, подобного тому, через который он проник внутрь. Ему предстояло самому проделать проход, чтобы выбраться, но сперва, по плану, он должен был сообщить о своей готовности. Об этом они условились с незнакомцем, который сам вышел на него и предложил ввязаться в дело, от которого существо в черном просто не мог отказаться. Он не исключал, что вся эта затея в конечном счете могла оказаться ловушкой, но ему было все равно. Другой возможности, подобной этой, больше не представится, да и вообще… ему уже давно уже нечего было терять.

Он нажал пару клавиш на перчатке и через несколько секунд перед ним появилась холопроекция высокого существа, укутанного в плащ подобный тому, который был на нем. На лице незнакомца была жуткая зубастая маска.

-Я на позиции. Поднимаюсь наверх.

Металлический, искаженный маской голос ответил:

-Ожидаю следующего сигнала, когда будешь у цели. Помни, все нужно сделать одновременно.

-Знаю. Надеюсь, те коды, что ты мне дал, действительно работают.

-Не сомневайся.

Холокоммуникация прервалась, оставив его в темноте.

Тогда он достал из-под плаща некое устройство, которое представляло собой крепление с центральной осью и плечо, которое имело на конце портативный лазерный бур. Прикрепив устройство на верхнем своде трубы, он отошел в сторону и глубоко вздохнул, словно подготавливая себя к тому, что ждало его впереди, но тут же поднес руку в перчатке ко рту, в попытке сдержать приступ кашля. Тем временем, плечо, вооруженное лазером, начало вращаться, прорезая в потолке дыру шириной в полметра. Спустя несколько минут бур прекратил работу, а вниз упал широкий цилиндр, который состоял и слоев ржавого металла и почвы. Сверху открылся проход наверх. Сквозь отверстие просачивался слабый свет, который чуть не ослепил его, успевшего снять прибор ночного виденья только в последний момент. Его рука скользнула по привычной рукояти, и из-под плаща показалась короткая винтовка, которую он прятал за поясницей под плащом. Она мягко щелкнула, когда на свои места автоматически встали приклад и дуло. Привычным взглядом он осмотрел оружие в своих руках. Удовлетворенный тем, что увидел, он направил винтовку в высверленное отверстие и выстрелил гарпуном, который и подтянул его наверх. Ему пришлось сгруппироваться, чтобы протиснуться в узкий проход, преодолев который он оказался на уровне пола расположенного сверху помещения. Он сбросил трос и подтянулся, держа оружие наготове. Когда его ноги твердо встали на пол, а винтовка плотно прижалась прикладом к плечу, он стал напряжен и внимателен, как никогда в целой жизни.

Он сам выбрал себе такую жизнь и сейчас был так близок к исполнению своего предназначения, что это кружило голову. Он не имел права на ошибку. Вся жизнь вела его к следующим минутам. Минутам, которые стоили всей его жизни.

Помещение, в котором он оказался, было узлом современной канализации, который находился на нижних уровнях дворца Хаттендо. Ему нужно было попасть намного выше, и сожри его сарлак, если это была простая задачка.

К счастью, ему повезло: в помещении не было никого, даже шайки угнортов, обычно обслуживающих технические зоны. Несмотря на первую удачу, он должен был оставаться настороже. Он знал заранее, где находился вход в верхние уровни дворца и направился прямиком туда, выбирая самый короткий путь сквозь паутину труб. Он поднялся по длинной спиральной лестнице, пока не оказался перед дверью, за которой находилось крыло обслуживающего дворец персонала. Существо в черном знал, что добраться до цели через основные залы, которые день и ночь были забиты дипломатами, дельцами, просителями и прочими существами со всего космоса Картеля, было невозможно. Конечно же, основные залы очень хорошо охранялись. Нет, единственный доступный путь пролегал в крыле прислуги.

До того, как взяться за это дело, он тщательно подготовился: достал все необходимое снаряжение еще за несколько месяцев, проработал несколько вариантов проникновения, но самое главное: он изучил карту, которую предоставил его таинственный соучастник, и выучил ее наизусть. Он в точности знал куда идти. Приблизившись к двери, он одной рукой отпустил винтовку, по-прежнему держа ее наготове, и достал из кармана карту с кодами доступа от всех систем дворца. Ему ее передал соучастник в маске, который так и не сказал, однако, откуда ее достал.

Он приложил карту, и дверь отъехала в сторону. Значит, по крайней мере в этом тот тип ему не солгал.

Войдя внутрь, он словно очутился в другом мире. Всего пару часов назад он был в Антигороде, который был буквально пропитан темнотой, грязью и бедностью, а теперь его окружали золотые колонны и стены, блестевшие в теплом ярком свете, лившаяся словно горный ручей музыка и мягкие роскошные ковры, на которых с радостью поспал бы каждый житель Антигорода. Существу в плаще снова пришлось взять себя в руки, чтобы не отвлекать свои мысли от цели. Все это чрезмерное богатство было одной из причин, почему он стал террористом.

Одной, но не единственной. Он шел по запечатленному в памяти пути, гадая о том, как скоро камеры слежения распознают в нем постороннего. Навстречу прошла группа торопившихся официантов с блюдами роскошных угощений всем и каждому, кто посещал в этот день дворец Хаттэндо. Некоторые из них увидели незнакомое существо в длинном черном плаще и опущенном на глаза капюшоне. Он прошел мимо, даже не взглянув в их сторону. На тонких шеях красивых женщин разных рас, несших блюда угощений на головах, были застегнуты тонкие изящные золотые ожерелья-ошейники превосходной ручной работы. Но изящество украшений не могло изменить того факта, что это были ошейники рабов, а узорное элегантное шрамирование на нежных шеях – клеймом хозяина. Существо в плаще хотел бы освободить их всех, хотел бы срезать изящные рабские хомуты, красота которых унижала тех, кто их носил еще больше. Как можно было проходить мимо, когда становишься свидетелем насилия столь вопиющего. И все же, он прошел мимо, стиснув зубы, сдерживая себя, чтобы не закричать от бессильной ярости. Сколько он себя помнил, он всегда был подвержен внезапным приступам гнева. Гнева, который жил глубоко в его душе. Иногда ему казалось, что один лишь гнев поддерживал в нем жизнь и веру в то, что она еще могла послужить для разрушения. После каждой неудачи, которыми изобиловала вся его жизнь, одна лишь ненависть и гнев заставляли его раз за разом подниматься с колен и, несмотря ни на что, двигаться дальше по дороге, усеянной трупами. Его соратники знали о его одержимой темной душе, о том, что спустя столько лет сражений в ней не осталось места для сострадания, что один лишь гнев питал ее изнутри. Так ему дали прозвище, которое прижилось. С тех пор прошли годы, и те товарищи по борьбе, которые назвали его этим именем, уже давно были мертвы.

Он торопился к турболифту, который должен был поднять его на самый верх гигантского здания. Опустив голову, он шел по длинным украшенным золотом коридорам, периодически встречая по пути кого-нибудь из обслуги. Когда он приблизился к турболифту, прозрачная дверь отъехала в сторону и ему явилась просторная пустая овальная платформа. Гнев вошел внутрь, дверь за ним закрылась, и платформа двинулась вверх, как только он нажал соответствующую точку на появившейся рядом панели. К его досаде, турболифт остановился на 32-м этаже. Сквозь прозрачную дверь, среди большой группы существ, ожидавших по ту сторону, он различил по меньшей мере четырех вооруженных охранников. Это могло стать проблемой. Его сердце забилось быстрее, а внимание обострилось. Гнев автоматически пересчитал всех, кто вошел, а также оценил угрозу, исходившую от охранников – отработанные навыки, давно превратившиеся в привычку. В замкнутом пространстве и при посторонних, которые, если до этого дойдет, могли стать живыми щитами, у него были шансы. Он надеялся, что до столкновения не дойдет, ведь тогда его цель станет для него недоступной, и все окажется впустую.

Он прижался к стенке рукой, которой держал винтовку и опустил голову еще ниже, чтобы никто не разглядел его лица. Гнев умел прятаться, умел становиться невидимым там, где другие были у всех на виду. Без этого умения он не выжил бы на кишевших ищейками улицах Антигорода. Но в данной ситуации сделать это было особенно трудно, учитывая контрастирующий c его обликом окружающий лоск. Однако, ему повезло. Охранники о чем-то оживленно разговаривали на незнакомом ему языке, а затем вышли на 126 этаже, так и не взглянув в его сторону. В лифт еще несколько раз заходили и выходили группы существ из обслуживающего персонала, среди которых были и те, чей взгляд скользнул по странной, словно лишней, темной фигуре, прислонившейся к боковой стенке. К счастью для Гнева, им всем не было до него дела. Он вышел из лифта на 350-м этаже, именно там должно было начаться самое интересное. В отличии от остальных этажей здания, этот охранялся особенно. Двое охранников в сверкавшей металлом броне стояли на стреме прямо на выходе из турболифта. Все возможные варианты развития событий проносились в его голове со стремительной скоростью. Двигаться дальше не привлекая к себе внимания представлялось попросту невозможным, но и вступать в открытое столкновение с мандолорскими бойцами и элитной стражей было бы самоубийством. И все же, обойти этих двоих стороной было нельзя.

Оставалось лишь одно: воспользоваться эффектом неожиданности. Лишь только дверь распахнулась, как он выхватил спрятанную винтовку со скоростью, которой можно было ожидать только от одного из лучших стрелков в галактике. Он крепко прижал приклад к плечу и сделал точный выстрел в открытую голову одного из стражей. Глупец, он держал свой шлем под мышкой. Второй оказался умнее: на его голове был надет шлем, что, однако, не помешало Гневу. Ему хватило секундного замешательства противника, чтобы приблизиться к нему вплотную. Он увернулся от удара прикладом винтовки, который нанес мандалорец, уже успевший прийти в себя, и ответил выстрелом с близкого расстояния, который пришелся точно в коленный сустав. Нога его противника подкосилась, но тот не собирался так просто сдаваться, и сам, в свою очередь, вскинул винтовку. Было слишком поздно: последовал уже следующий выстрел, на этот раз в плохо защищенную шею. Мандалорец на мгновение замер, а потом мертвый рухнул на пол.

Броня мандалорцев только на первый взгляд была одинаковой у всех. Опытные бойцы, часто они сами модернизировали и улучшали доспехи, которые были для них второй железной кожей. Они заменяли пластины брони на более крепкие, добавляли системы наведения ракет или визоры с расширенным функционалом. Но, несмотря на различия, почти все их брони имели одни и те же уязвимости. Необычайно надежные при прямом попадании, они были уязвимы в незащищенных тяжелой броней стыках подвижных суставов. Серия точных выстрелов, сделанных Гневом в плохо защищенную шею, не оставила наемнику шансов.

Несмотря на тихие выстрелы, системы слежения мгновенно зафиксировали нападение на дворец, а это значило, что в течении минуты Гневу стоило ожидать появления охраны. Он сумел уложить двоих благодаря неожиданности нападения и своему мастерству, но он очень сильно сомневался, что у него были хоть какие-то шансы в открытом столкновении. Он смог бы справиться с одним, может быть, с двумя охранниками, но их точно будет намного больше. И, судя по их репутации, они с радостью разнесут половину дворца, чтобы только добраться до него. Ему ни в коем случае нельзя было ввязываться в перестрелку, а потому он, не теряя ни секунды, быстрым шагом направился в сторону своей цели.

Он свернул за угол, туда, где, как он знал, на потолке находился вентиляционный люк. Добраться до вентиляционной шахты было просто, но забраться туда нужно было аккуратно, не оставляя следов. Гнев вырубил все датчики поблизости четырьмя точными выстрелами, осмотрел потолок и, наконец, умело вскарабкался по рельефной колонне и открыл люк с помощью все той же карты с кодами доступа, которые и на этот раз сработали безотказно. Он ловко подтянулся внутрь и закрыл за собой проход. Гнев попробовал выпрямиться, но высота прохода не позволила этого сделать, и ему пришлось согнуться, чтобы двигаться дальше. Охрана искала его снизу, но здесь, по крайней мере на какое-то время, он был в безопасности. Согласно установленному плану, он должен был сообщить о готовности. Но, как будто тот уже знал где находится Гнев, незнакомец в костяной маске сам вышел с ним на связь. Он появился в виде холопроекции, и Гневу сразу стало ясно, что на той стороне звонка тоже что-то происходило. Его соучастник то и дело оглядывался назад. Голосом, требовавшим немедленного ответа, он обратился к Гневу.

-Какова ситуация? Где ты? Отвечай!

Гневу не понравился его тон. Обычно он никому не позволял так с собой разговаривать, но сейчас была необычная ситуация, которая требовала от него гибкости, и он прекрасно это понимал.

-Я буду у цели через три минуты.

-Поторопись! Они поняли, что произошла утечка. Скоро начнется эвакуация, они поменяют коды доступа. Ты должен спешить!

-Понял. Начинаем через три минуты.

-Хорошо. Три минуты. И помни, если все пройдет удачно, встречаемся в условленном месте.

Связь прервалась, и Гнев бросился вперед так быстро, насколько позволял потолок. Он прекрасно помнил каждый поворот в лабиринте вентиляционных шахт. Более того, ему казалось, что он уже не раз проделывал весь этот путь. День за днем, сидя в своем тесном, лишенном света убежище на одном из нижних уровней Антигорода, он представлял эти мгновения, визуализировал их, считал каждый свой шаг. Вот только на этот раз все было реально.

Он двигался быстро и был уверен, что успеет, если не встретит на своем пути непредвиденного сопротивления. Наемники и охрана уже должны были понять к этому времени, куда он делся. Надо было отдать им должное, мандалорцы были довольно смышлеными ребятами. Не сбавляя шага, он торопился вперед.

Все должно было быть сделано одновременно, иначе вся его жизнь окажется напрасной. Точность времени играла огромную роль в успехе всего предприятия.

Наконец, он добрался до люка, ведущего к месту его назначения. Воздух здесь нагнетался внутрь, и мощный вентилятор предоставил ему возможность проникнуть внутрь, как он на то и рассчитывал. Там, под ним, находилась Комната Бесед, где в тот самый момент лично присутствовали пятеро великих могулов Картеля Хаттов. Кто-то ненавидел хаттов также, как и он, и этот кто-то предоставил ему чертежи дворца, чтобы он, в конце концов, смог оказаться там, где был сейчас. Он сумел пробраться в одно из наиболее неприступных мест в галактике незамеченным, и сейчас… сейчас он собирался сделать с этими жирными алчными слизняками то, что когда-то они совершили по отношению к его народу, к его планете. Наконец, он сможет отомстить. Но он не собирался облегчать их участь, просто застрелив. О нет. Хатты должны были испытать то же, что и его народ, веками захлебывавшийся выкашлянными кровавыми легкими. Они должны были страдать. Сидя в вентиляционной трубе и прокручивая эти темные мысли у себя в голове, Гнев снял с пояса две газовых гранаты, нажал кнопки активации. Он ждал, хоть сам не понимал, чего именно. Сейчас, когда каждая секунда имела значение, время как будто расширилось и замедлилось. Отсюда он слышал мерзкие голоса великих хаттов наверняка строивших планы, как отобрать и ограбить очередной мир. Он представлял, как они жадно облизывались от одной только мысли о богатстве и запускали свои скользкие жирные лапы в аквариум с живым лакомством. Гнев пытался собрать воедино все то, за что он так сильно их ненавидел, но причин было так много, что ему казалось, что все они растворились в его, Гнева, бесконечной борьбе. Он так хотел осознать в голове настоящий момент – зенит всех его стремлений, но не мог. И когда он представил, увидел себя со стороны, сидящим на коленях над вентиляционным люком, его ладони разжались, и газовые шашки, выскользнув, улетели вниз.

Никогда еще время для него не длилось так долго, как во время падения тех двух дымящихся цилиндров. Наконец, они, один за другим ударились о пол снизу и раскатились в разные стороны, крутясь вокруг собственной оси, выпуская клубы зеленого едкого дыма. В тот момент все вдруг стало для него предельно ясно, как и было всегда, и его мысли вновь приобрели очертания в его действиях. Он подтянул маску респиратор, выбил ногой люк и скользнул вниз. Хатты – хитрые твари, и Гнев не мог позволить им каким-нибудь образом сбежать от его мести. Он должен был убедиться, что все они сдохнут, надышавшись отравляющим газом.

Как только Гнев спрыгнул в Комнату Бесед, двое других очень опасных существа увидели красный сигнал на своих приборных перчатках. Одним из них был бывший республиканский пилот, другим – убийца по имени Зед-Зо. Именно он руководил операцией, именно его Гнев называл неизвестным в маске из костей. Все семь могулов хаттов должны были умереть в тот день, но не все они оказались в одном месте в одно время, как планировалось.

Пять великих хаттов – властителей половины галактики, собрались в Комнате Бесед, но двоих других там не было. Великий могул Убаззо опаздывал, возвращаясь в столицу из рукава Тингела – нестабильного региона, требовавшего его личного постоянного внимания. Его прекрасная звездная яхта вынырнула из гиперпространства на подлете к Нал-Хатте.

Второй отсутствовавший – великий могул Тодогго был одержим собственной безопасностью и уже очень долго не появлялся в Комнате Бесед лично. Вместо этого, он использовал холопроекцию, в то время как сам находился под надежной личной охраной в своем дворце на Нар-Шаддаа. На него было совершено более десятка покушений, многие из которых не без основания приписывались другим могулам. Все они закончились неудачей, однако же, оставив на его теле множество шрамов и ожогов от бластера, а также развив в нем патологическую подозрительность несвойственную даже хатту. Огромный дворец великого могула представлял собой четыре корпуса, соединенных между собой круговыми путями сообщения, по которым ходили как служебные турбопоезда дворца, так и личный состав великого могула. Такая структура сообщения должна была обеспечить удобство и безопасность одного из семи самых знатных хаттов Картеля, ожидавшего предательства от каждого, и в особенности от собственных родственников. Однако личный бронированный поезд, который должен был стать важнейшим гарантом его безопасности, в итоге оказался уязвимостью. Турбопоезд был единственным местом, где оставалась хоть малейшая возможность добраться до Тодогго. Этой возможностью и воспользовался Зед.

Как и большинство хаттов, великий могул Тодогго был неравнодушен к изысканной трапезе. Он требовал, чтобы вся кухня неизменно следовала за ним повсюду. Зед-Зо, в свою очередь, знал, что уязвимость цели всегда стоит искать там, где кроются ее пороки. Узнав о гастрономической одержимости хатта, он проник на борт бронированного поезда в контейнере с едой.

Когда загорелась красная лампочка на перчатке Зеда, он уже прорубался сквозь личную охрану могула. Попеременно, он уворачивался то от удара виброклинка, то от выстрела бластера, нанося в ответ один смертельный удар за другим. Оставив с десяток стражников лежать мертвыми позади себя, он начинал уставать, а впереди было еще много врагов. Он отвел вертикальный удар тяжелого меча в сторону своим копьем и сразу же ответил сокрушительным ударом коленом в живот нападавшему. У него не было времени прикончить его, потому как с другой стороны промелькнул еще один белый плащ, за которым последовала серия выстрелов с близкого расстояния. Зеду не хватило времени предупредить атаку, поэтому он раскрутился в пируэте за спину стражника, чей удар мечом он парировал мгновение назад и использовал того как живой щит. Раскаленные зеленые выстрелы ударили в грудь, защищенную золотыми пластинами, прожигая металл насквозь. Стражник рухнул на пол мертвый, в то же время Зед, не теряя времени, уже выхватил собственный бластер из кобуры и нажал на спусковой крючок. Стрелявший стражник успел взглянуть себе на грудь, где дымились две дыры, прежде чем его ноги подкосились. Остальные уже были на подходе, экипированные силовыми щитами, что сулило значительно осложнить Зеду жизнь. Он вскинул руку с бластером и сделал серию выстрелов в сторону врагов, не надеясь, однако, что хоть один из них достигнет цели. И все же, ему удалось сдержать их хоть на какое-то время. Он сбросил с плеч черный плащ, сковывавший его движения, обнажив свои обычные боевые одежды: легкую броню, коричневую накидку и страшную маску. Он убрал бластер в кобуру, затем дотянулся до пояса и выпустил три маленьких дрона-сферы, которые тут же разлетелись в разные стороны и стали кружить вокруг него. Шестеро стражников в белых плащах и золотых доспехах приблизились к нему и стали двигаться по кругу, стараясь окружить. Зед не дал им такой возможности, напав первым. Личные стражи могула были сильными и преданными воинами. Они были элитными гвардейцами, которые давали обет защищать своего могула до самой смерти. И могул Тодогго ценил их верность настолько высоко, что платил за их службу так много, как никто другой. Ведь если кто-то из них забудет о данной клятве, то тут же вспомнит звон картель коинов, которыми щедро осыпал его хозяин. Каждый из них должен был знать, что никто в галактике не заплатит им больше их могула.

Зед не надеялся обратить их в бегство. Нет, он знал, что все они падут от его руки. Он ударил копьем прямо в щит, вынудив одного из них закрыться в обороне. Воспользовавшись брешью, он усилил прессинг, нанося мощные прямые удары один за другим. Остальные не стояли в стороне, но напали со всех сторон. Зеду пришлось забыть о нападении. Теперь все его внимание было направленно на то, чтобы не быть убитым тут же. Он уворачивался в акробатических пируэтах и перекатах, пока один из противников не открылся. Зед нанес низкий удар. Копье резануло ногу стражника. Тот упал на одно колено, вскрикнув от неожиданной боли. Сам Зед уже не мог остановить моментум вращения – последствие собственного удара, и в результате пропустил атаку сзади. К счастью для него, виброклинок нападавшего задержало локальное силовое поле, созданное одним из дронов Зеда. Гвардеец не ожидал, что его атака не достигнет цели, а потому замешкался. Этого мгновения Зеду хватило, чтобы отбить клинок древком копья, а затем вонзить его острие в шею врага. Струя крови залила роскошные белые одежды уже мертвого гвардейца.

В разгаре сражения, со стороны, где находился вагон самого могула, появились еще двое. Они хотели тут же вступить в бой, но один из стражников, уже связанных дракой, крикнул им:

-Сейчас же эвакуируйте могула! Позаботьтесь об этом!

Зед, который уже убил двоих и тяжело ранил еще одного, прохрипел металлическим голосом, звучавшим из-под его зловещей маски так, будто сама смерть, наконец, подала свой голос.

-Ну уж нет! Сначала умрете все вы, а следом ваш хатт.

Он ринулся в бой с еще большим остервенением. Нужно было расправиться с гвардейцами как можно скорее, чтобы не упустить трусливого хатта. Но стражники были достойными противниками и, в свою очередь, даже не думали ослаблять напор. Потеряв в численности, они перешли от нападения к сдерживанию. Но у Зеда не было времени на пустой спарринг. Он ловко крутился, уворачивался, парировал удары и наносил их сам. Уклонившись от выпада гвардейца, который отдал приказ об эвакуации и, вероятно, был среди них главный, Зед открылся для атаки сбоку. Другой стражник воспользовался возможностью и ринулся на него щитом, намереваясь сбить его с ног. Но он не подозревал, что загадочный нападавший на самом деле не совершал ошибки. Он не потерял баланс, а вместо этого перенес вес тела на другую ногу. Стражник влетел щитом в пустое место. Тот понял, что произошло только тогда, когда копье проткнуло сбоку его живот. Зед тут же отскочил в сторону. Щит стражника выпал из его руки, которая сама собой потянулась к зиявшей в животе ране. Он медленно, как будто в замедленной съемке опустился вниз на белый мягкий ковер, покрывавший весь пол.

Уже четыре фигуры в изломанных позах лежали в пятнах крови, впитавшейся в белизну ковра. Их блестящие доспехи отражали теплый свет огромных висячих люстр, которые, несмотря на движение поезда, не колебались и висели удивительно ровно. Зед больше не мог тратить ни секунды времени, иначе он мог упустить цель. Воспользовавшись мгновенным замешательством своих врагов, он бросил в их сторону гранату, раскрывшуюся электросеткой. Конечно, им не составит труда выбраться из нее, но времени, которое стражники потратят на это, хватит Зеду, чтобы безопасно выйти из боя. Он бросился в следующую комнату, где должен был находиться сам могул, который, как оказалось, не тратил зря времени, которое выиграли его гвардейцы. Головной вагон состава отделился от хвоста поезда и ускорялся, оставляя Зеда позади. Обычно он не нуждался в джетпаке, но сейчас сожалел, что не мог просто перелететь на другую сторону. Могул был под защитой тяжелого бронированного вагона вне досягаемости убийцы. Ему уже ничего не угрожало, если бы не чрезмерная одержимость безопасностью. К вагону могула спустился и состыковался шаттл, который должен был забрать хатта из зоны опасности. На трапе, спущенном прямиком внутрь вагона-бункера, показалась серая спина могула. Хатт полз наверх, окруженный охранной, уже уверенный в своей полной безопасности. Но Зед считал иначе. Это был его последний шанс. Он отошел на несколько шагов назад по стыковочной платформе и, разбежавшись, метнул копье со всей силой и точностью на которые был способен. Он следил за полетом древка глазами, спрятанными под маской, но уже знал, что копье попадет в цель. Широкую обгоревшую спину хатта пробило насквозь, пригвоздив того к трапу.

В тот самый момент за спиной Зеда появились стражники. Но драться с ними больше не имело смысла. Его цель – великий могул Тодогго, корчился в предсмертных судорогах. Его излишняя осторожность парадоксальным образом дала возможность убийце все-таки нанести решающий удар. И теперь, Зеду-Зо оставалось лишь выбраться из поезда живым.

Яхта великого могула Убазо вышла из гиперпространства на периферии системы Й`туб. О его прибытии должны были доложить на Нал-Хатту немедленно, и, как всегда, эскорт сопровождения уже встречал его в точке прибытия. Четыре истребителя класса спиархэд взяли яхту под свою защиту. Один спереди, один сзади и двое по бокам – стандартное построение для сопровождения кого-то действительно важного. Но на этот раз обычная процедура оказалась не такой уж обычной. Вслед за яхтой могула спустя ровно тридцать секунд, из гиперпространства вынырнул другой корабль. Судно небольшого размера, но оснащенное мощным стыковочным гиперприводом, позволявшим совершать прыжок по остаточному следу. Эту технологию широко применяли в тех случаях, когда было необходимо перебросить большое количество грузовых контейнеров вслед за кораблем «тягачом», который увлекал их за собой в гиперпространство. Помимо этого, иногда технология использовалась охотниками за головами или шпионами, выслеживающими своих жертв. Оснащение корабля таким гиперпространственным крюком было дорогим удовольствием, и позволить его мог далеко не каждый.

Необычным было еще и то, что истребитель, вышедший из гиперпространства, был республиканским старшейп файтером, перекрашенным в черный цвет.

На перчатке пилота загорелся красный сигнал, а это значило, что время действовать пришло. Он ускорился и без труда приблизился к яхте и ее сопровождению. В кабину черного старфайтера поступил холозвонок.

-Неизвестный корабль, назовите себя! Немедленно смените выбранный курс!

Пилот, не ответив, отключил передатчик сигнала и в тот же миг открыл прицельный огонь по истребителю сопровождения, следовавшего за яхтой могула. Серия выстрелов из бортовых орудий средней дальности попала точно в двигатели. Первые несколько болтов поглотили силовые щиты, но все последующие достигли своей цели. Первый спиархэд разлетелся на куски. Остальные три начали разворот по широкой дуге, когда поняли, что картеж атакован. Черный старшейп выпустил ракету по корпусу яхты, которая лишь тряхнула судно, растянувшись взрывом по щиту и не нанеся самому кораблю серьезного ущерба. Но пилот старшейпа не стал оставаться на главном корабле. Сначала он был намерен избавиться от эскорта истребителей, которые представляли из себя серьезную угрозу. Он не стал дожидаться пока спиархэды зайдут ему за спину, вместо этого он выбрал одного и сел тому на хвост, как только тот вышел на разворот. Не ожидая, что он так скоро окажется на мушке, пилот спиархэда попытался сбросить неизвестный истребитель с хвоста, выполнив подряд несколько бочек и резких разворотов. Но старшейп плотно присел ему за спину. Пилот черного республиканского файтера был терпелив и опытен: он не открывал огня, пока не приблизился к противнику настолько, что был абсолютно уверен в выстреле.

-От меня не уйдешь, – два больших пальца опустились, наконец, на кнопки спуска, и последовавшая серия высокочастотных выстрелов из орудий близкого боя не оставила шансов спиархэду спереди.

Вести космический бой на таком коротком расстоянии было очень опасно. При попадании, уничтоженный истребитель разрывался на части, оставляя после себя обломки, от столкновения с которыми можно было разбиться, если только не переключить мощность щитов на нос корабля, или не увернуться от столкновения в резком пике. Для того и другого, помимо опыта и блестящих навыков пилота, нужно было точно знать, что сделанные по противнику выстрелы точно уничтожат его, в противном случае, преследователь просто отпускал свою цель не добитой.

Пилот черного старшейпа уже во время выстрела начал переводить энергию на передние щиты, заранее зная, что не ошибется. Он пролетел сквозь осколки корабля противника и, прикрывшись облаком взрыва, резко ушел вверх и в сторону, уходя от преследовавших его спиархэдов, вышедшим ему в спину. Они и теперь не успели среагировать достаточно быстро. Оба спиархэда без труда увернулись от осколков, но упустили черный старфайтер, который без труда сбросил их с хвоста. Оказавшись в выгодном положении, он ускорился в направлении удалявшейся яхты.

Приблизившись на достаточное расстояние, он выпустил пару ионных торпед с последующей серией бластерных выстрелов. Ионные заряды на несколько секунд прделали брешь в щитах яхты, а прямые попадания из орудий пробили блестящую обшивку роскошного корабля.

Тем временем, два истребителя из конвоя заходили на него с разных сторон. Плотный огонь обрушился и из бортовых орудий судна. Турели выдвинулись из корпуса и открыли огонь по нападавшему истребителю. Пилот черного старфайтера, конечно же, в деталях знал все технические характеристики этой яхты, но проклятые турели стали для него неожиданным сюрпризом. Катар, который нанял его для этой работы предоставил ему прекрасно отлаженный и модернизированный старшейп, а также исчерпывающую информацию о цели. Как оказалось, даже тот головорез допускал просчеты.

Черный старфайтер, уходя от преследования, нырнул за корпус яхты, одновременно полевая ее щиты потоком бластерного огня.

По предварительному анализу бортового компьютера старшейпа, щиты яхты все еще сохранили 60-70% своей мощности, а ее двигатели функционировали более чем на 90%. Мощнейшие щиты были способны выдержать несколько прямых попаданий турболазера, а выстрелы из регулярных пушек и вовсе не оказывали почти никакого эффекта. Корпус, будь он неладен, тоже оказался весьма прочным. Но не бывало в космосе такого корабля, которого пилот не сумел бы поджарить.

Черный старшейп, вращаясь, облетел вокруг яхты, держась предельно близко к корпусу. Такой маневр позволил пилоту добиться сразу двух целей: он ограничил шанс попадания по нему бортовых орудий и дезориентировал преследователей. Один из которых, потеряв его из виду, отлетел от яхты дальше, чем следовало, тем самым открыв свою позицию. Пилот старшейпа не преминул воспользоваться ошибкой противника и тут же сел тому на хвост. Две ракеты, пущенные одна за другой, разорвали истребитель. Теперь оставался один последний спиархэд, который, в свою очередь, разворачивался для лобовой атаки, рассчитывая на более мощные щиты и фронтовые пушки. Два истребителя сближались с огромной скоростью, не меняя курса. Оказавшись на расстоянии выстрела, истребитель картежа первым открыл огонь. Зеленые болты пронеслись по другую сторону кабины пилота черного старфайтера и дважды ударили по касательной в корпус корабля, оставив выплавленные воронки. Старшейп выстрелил следом, прошив броню вражеского истребителя. В самый последний момент они разлетелись в разные стороны. Черный старфайтер уже резко разворачивался в сторону, чтобы добить противника, но в этом уже не было нужды: за несколько секунд до взрыва пилот спиархэда покинул горящий старфайтер в спасательной капсуле-кабине. Но пилот черного старшейпа не отпустил его. Пролетая мимо в направлении главной цели, он выстрелил по спасательной капсуле из бластерных орудий. Красные заряды разорвали капсулу. Никакой пощады, он не оставлял свидетелей.

Стараясь избегать бортового огня с яхты, старшейп, один за другим сделал несколько заходов на судно, используя ионные торпеды, чтобы хоть на время обесточить мощные щиты, и огонь из всех орудий, чтобы за это время нанести как можно больше урона цели. Его датчики уже засекли летевшую на встречу эскадрилью. Слишком много, и даже больше, чтобы ввязываться в драку. Кроме того, его щиты потеряли 73% энергии. Теперь даже пара попаданий могла стоить ему жизни. А он не торопился расставаться со всеми ее прелестями так скоро.

Он вновь запустил ионные торпеды, ушел от прицельного огня турелей, и подался вперед – весь напряжение, готовый обрушить ливень красных выстрелов на корпус и, главное, двигатели почти сбежавшего корабля. Торпеды достигли своей цели, щиты сбросились, оставив яхту уязвимой. Черный старфайтер пронесся мимо, ведя беспрестанный огонь из всех орудий. Несколько первых выстрелов попали точно в двигатель, остальные прошлись по корпусу. Но критические повреждения были нанесены, а защитное поле перестало восстанавливаться. Вероятно, ему все-таки удалось задеть генератор щитов, спрятанный в носовой части судна под слоем тяжелой брони, во время последней атаки. Яхта горела, а через несколько секунд ее двигатели разорвало изнутри мощным взрывом, уничтожившим корму судна.

Дело было сделано, и у пилота черного старфайтера не осталось ни малейшей причины оставаться здесь дальше. Хатт внутри неминуемо либо зажарился, либо вылетел в открытый космос. Теперь пилот должен был бежать из этого сектора космоса как можно скорее. Неизбежно, кто-нибудь скоро назначит за его голову такую награду, что даже республиканский флот поспешит избавиться от последних оставшихся на вооружении моделей старшейпа.

Он уже знал, где именно заляжет на дно. Татуин формально принадлежал Картелю Хаттов, но кому придет в голову, что человек, убивший могула, будет скрываться в этой дыре. Да, он отправится в этот пустынный уголок галактики на какое-то время, пока все не уляжется, но сначала ему предстоял очень даже любопытный разговор со своим нанимателем.

Приземление оказалось жестче, чем рассчитывал Гнев. Комната Бесед представляла собой круглое помещение средних размеров с высокими сводчатыми потолками. Он ощутил сильный удар на ноги и мысленно представил, как было бы глупо сломать их в такой момент. Выпрямившись, он тут же вскинул к плечу винтовку и осмотрелся. По комнате расползались зеленые клубы ядовитого газа. Гнев сразу же перевел взгляд на единственный выход – арочный свод в дальней от него стене. Один из хаттов, очевидно, раньше других сообразил, что происходит, и уже полз к выходу так быстро, как только позволяло его тучное тело. Створки дверей уже разъезжались в стороны, когда точный выстрел по панели доступа запечатал выход изнутри. Хатт обернулся. Все жители Картеля Хаттов поименно знали всех своих семерых правителей. Гнев тоже их знал. Хатт повернувшийся к нему лицом, был никем иным, как великим могулом Соррото. Его красноватый оттенок кожи и роскошные золотые украшения по всему телу не оставляли в том ни малейшего сомнения. Он закашлялся, пытаясь прикрыть свой огромный рот рукой, в то время как его проницательные глаза были прикованы к появившемуся на сцене убийце. Наконец, он проговорил на хаттизе хрипящим голосом:

-Кто ты такой? Не убивай меня, и ты будешь купаться в богатстве до конца жизни.

Вместо ответа, Гнев скинул капюшон, обнажив свою лысую голову. Соррото вскинул в удивлении брови, но промолчал. Вместо него подал голос кто-то другой.

-Поганое отродье убивает нас! Вы все уже должны были передохнуть. Последние ваши ублюдки гниют в моих клетках на…

-Замолчи, Хоссо! – красный хатт прервал другого могула, все еще не сдвинувшегося со своего места и закованного в тяжелую броню. Затем он снова обратился к Гневу, - Не слушай этого слизняка. Убей его, если хочешь. Убей их всех. Они все виноваты в страданиях твоего народа. Но в чем выгода лишать меня жизни? От этого ты ничего не приобретешь, а лишь потеряешь то малое, чем владеешь.

Теперь уже все пятеро хаттов стали наперебой обвинять друг друга, а могул Хоссо, который был намного массивнее и сильнее остальных, пополз прямиком на Гнева, надеясь, что броня сумеет защитить его, и ему удастся задушить убийцу своим телом. Один точный выстрел между глаз, в место, не защищенное бескаром, свалил хатта замертво. Остальные, устрашенные разыгравшейся перед ними сценой, на мгновение притихли, осознавая, наконец, свое положение. Каждый из них обдумывал, каким образом он мог бы выбраться из сложившейся ситуации. На этот раз заговорила могул Токутта.

-Я понимаю, ты делаешь это из мести, как идеалист. Мне это по душе. Почти все эвокаи мертвы, но ты проявил силу, сумел выжить и отомстить. Я это уважаю. Наши жизни в твоих руках. Но, расправившись с нами, ты не изменишь ситуацию в целом. Другие хаты займут наше место, а когда они узнают, что убийство могулов – дело рук эвокаи, что ты думаешь они сделают в первую очередь? Они организуют такую охоту на остатки твоего народа, какой даже ты никогда не знал. Вся раса будет окончательно истреблена, а виной тому будет лишь твоя гордость и твоя месть. С другой стороны, у меня нет зла на тебя и твой народ, и, если мы придем к соглашению, я с легкостью положу конец гонениям на эвокаи. Как ты мог заметить, главный сторонник презренных методов геноцида лежит мертвым перед тобой. Ты получил свою месть. Нет нужды лишать нас жизни, если я могу помочь тебе.

Яд уже начинал действовать, проникая в тела хаттов через легкие и медленно распространяясь по их телам. Он, должно быть, душил их медленно, так же, как они тысячелетиями душили его народ.

Гнев знал, что хаты – патологические лжецы. Нельзя было доверять ни единому их слову, особенно когда они так отчаянно искали возможность сохранить себе жизнь. Но в том, что сказала Токутта, была логика, был здравый смысл, была опасность. Опасность последствий для всех тех немногих представителей его расы, которые все еще скрывались, забившись в грязные норы на нижних уровнях Антигорода.

Хатты уже начинали чувствовать действие яда, и страх все больше расползался по их обычно властным и уверенным лицам.

-Послушай ее. Ты убил Хоссо и тем самым оказал нам услугу. Чем меньше могулов в беседе, тем больше власти в руках каждого из нас. Мы даже не подумаем мстить за такое великодушное одолжение. Могул Хоссо был слишком жесток, его было сложно контролировать. Подтверждением является само твое пребывание здесь, верно? Это все его вина, поверь мне. Ты же знаешь, что не сможешь выбраться отсюда, а наши смерти не дадут того результата, на который ты рассчитывал. Так зачем умирать, даже не добившись своей цели, если ты можешь жить в богатстве, добившись справедливой амнистии для своей расы? – хатт в украшениях не успел закончить свою речь, как Токутта уже вновь продолжила уговоры со своей стороны.

-Своими поступками ты привлек к себе наше безраздельное внимание, добился своего рода аудиенции, в то время как миллионы других просителей не смогли. Мне это нравится. Ты добиваешься того, чего хочешь. Ты не поверишь, как мало таких существ даже среди высших чинов Картеля. Ты мог бы влиять на события во всей галактике, ты ведь хочешь этого? Я могу дать тебе эту власть. Только подумай, чего бы ты смог достигнуть! Не убивай меня, и ты все получишь. Только скорее, я уже чувствую, как действует яд. Каждый вздох прожигает тело насквозь.

С того момента, как он попал в Комнату Бесед, Гнев не произнес ни слова. Он наслаждался каждой попыткой хаттов избежать смерти. Великие могулы, властители Картеля Хаттов, загнанные в угол, они ничем не отличались от любого другого лживого хатта, старающегося изо всех сил выкрутиться и даже не просто избежать смерти, но и, воспользовавшись ситуацией, избавиться друг от друга. Что только не делает с существом дуло бластера, приставленного к виску, особенно если это висок хатта. Несмотря на все веские доводы, обещания богатства и власти, Гнев знал, что ничего уже не повернуть вспять, даже если бы он того захотел. Ему оставалось лишь наслаждаться их предсмертными муками, которые оказались даже лучше того, о чем он мечтал бесчисленное количество раз. Великие могулы умрут в этой комнате, как бы сильно они не цеплялись за ускользавшую жизнь.

Наконец, из него вырвались слова, которые он долгие годы произносил про себя, представляя в воображении этот момент. Приглушенный респиратором голос громом разнесся по Комнате Бесед.

-На этот раз вам не уйти от возмездия. Что бы вы мне не обещали, какие бы угрозы не изобретали, для вас смерть неизбежна. Я хочу, чтобы вы поняли это, чтобы вы прочувствовали свое бессилие, свою ничтожность перед неминуемой смертью.

Казалось, что смрадный страх хаттов заполнил собой все свободное пространство. И все же, они не могли смириться. Один из могулов, еще не вступавший в разговор, уже с трудом дышал, но выдвинулся вперед, чтобы, по всей видимости, сделать Гневу какое-нибудь особенно заманчивое предложение, как вдруг, позади входной двери, раздались громкие звуки, а с этой стороны в то же время вылетел столп искр. На лицах отчаявшихся было хаттов вновь появилась надежда на спасение. Один из них, по-видимому, сообщил охране снаружи о нападении, и теперь мандалорцы наемники и стражники из белых плащей вскрывали дверь.

Планы Гнева изменились, но не слишком сильно. Он хотел посмотреть, как могулы, кашляя, будут захлебываться собственной кровью под действием яда, но обстоятельства складывались иначе. Что ж, ничего было ни поделать, ему придется прикончить их самому. Если бы не маска респиратор, то единственные свидетели – могулы, смогли бы увидеть улыбку на лице их палача. Один из хаттов уже распростерся на полу, его тело сотрясалось в конвульсивных попытках вздохнуть. К сожалению, у Гнева больше не оставалось времени насладиться мучениями своих жертв. Он направил винтовку на ближайшего к нему могула и нажал на спусковой крючок. Молчавший все это время могул Номо в ужасе бросал взгляд из стороны в сторону, надеясь найти укрытие. Но Гнев не пощадил никого. Когда он закончил, на полу Комнаты Бесед лежали пять мертвых великих хаттов. Их безразмерные тела растеклись по полу в своей смертной немощи. Трудно было представить, что еще минуту назад они были могущественнейшими существами в галактике, а теперь… теперь они стали просто ничем.

Гнев сделал дело, и теперь ему оставалось только сбежать. Единственным возможным путем отхода оставался тот же, которым он попал сюда – вентиляционная шахта. Охранники уже почти прорезали проход внутрь сквозь запечатанные двери, а это значило, что ему нужно было спешить. Перед тем, как подняться наверх, Гнев оглянулся на сцену казни. Как долго он этого ждал… но сейчас, удивительно, он не чувствовал ничего. Как будто в одно мгновение из него выдернули стержень, который удерживал все его существо воедино. И сейчас для него осталась одна лишь пустота и безразличие. Он выстрелил гарпуном вверх, подтянулся и снова оказался в вентиляции, ведомый уже не волей, но отточенными за годы инстинктами.

Он бежал назад, не выпуская из руки привычной рукоятки винтовки. Он двигался машинально, ориентируясь по выученному лабиринту у себя в голове, как вдруг, услышал позади себя звуки, которые ни с чем не мог спутать. Пиканье проба-ищейки в мгновение пробудило его смятенный рассудок. Для многих его соратников, соплеменников, друзей, эти звуки стали последним, что они услышали в жизни. Он же, благодаря своим способностям, обстоятельствам и простому везению не раз уходил от облав охотников, с каждым разом становясь все более искусным и опытным, пока однажды сам не превратился из добычи в охотника. Он стал заманивать охотников за наживой в заранее подготовленные ловушки и расправлялся с ними со всей жестокостью на которую только был способен.

Однако, на этот раз он оказался в совсем ином положении. Мандалорцы оказались еще более непредсказуемыми и опасными, чем он предполагал. Они запустили сканирующий проб в вентиляцию, чтобы найти его, а затем… На лице Гнева вдруг отразилось осознание того, что должно было произойти дальше. Мандалорцы не собирались забираться наверх, чтобы прикончить его, вместо этого они будут…

Серия выстрелов прорезала пол под ногами Гнева, едва не задев его. Да, они будут стрелять по потолку по полученным с проба координатам.

Он был способен быстро оценивать ситуацию, но мандалорцы опередили его. Он стремительно отпрыгнул, уворачиваясь от плотного огня, и все же, был недостаточно быстр. Один из болтов прошел сквозь полу его плаща и задел левую ногу в районе бедра. У него не было времени оценивать полученное ранение, он бежал вперед так быстро, как только мог, согнувшись в спине и хромающий на одну ногу, преследуемый шквалом огня снизу, который не затихнет, пока он не умрет. Он знал, что долго бежать в таком темпе он не сможет. Несмотря на то, что ранение оказалось не слишком серьезным, оно, все же, значительно затрудняло его передвижение. Ему оставалось только одно.

Давно, в одно из первых своих столкновений с пробом-ищейкой, Гнев обнаружил, что тот имеет мощное силовое поле, защищавшее его от прямых попаданий высокочастотных бластеров. Защиту пробов можно было пробить только мощным оружием, и, естественно, никто из выслеживаемых ими жертв не носили с собой ничего подходящего. Ищейки всегда были очень опасны для тех, кто был вне закона, или прятался в тени больших городов. Но Гнев нашел способ выводить ищеек из строя. Однажды, ему подвернулись чертежи ионных торпед. Внимательно изучив данные, он сделал вывод, что данная технология может быть применена в борьбе с защищенными пробами ищейками. Щит, который было невозможно пробить, оказался уязвим к ионным зарядам, которые с легкостью обесточивали зависимый от энергии проб.

Продолжая бежать вперед, он нащупал во внутреннем кармане металлический предмет – это было устройство его собственного изобретения. Он, не глядя, бросил его назад. Устройство прошло сквозь защитное поле ищейки и вцепилось в сферу четыремя острыми конечностями. Гнев продолжил бежать, не останавливаясь, когда услышал, как позади него на пол рухнуло металлическое тело ищейки. Он не замедлился, наоборот, собрал все свои силы для решающего броска. Мандалорцы, не смотря на потерю «глаз», не прекращали огонь, стреляя вслепую. Гневу оставалось всего десять метров, когда в шаге позади него нижнюю часть вентиляционной трубы разорвало в клочья, а его самого швырнуло вперед взрывной волной. Наемники мандо не стеснялись в средствах и выстрелили в потолок ракетой. Гнев успел подумать, что у этих мандо не было никаких тормозов и, если бы он не был так близок к цели, то те неизбежно загнали бы его в угол и прикончили. Он прополз оставшееся расстояние, пока не добрался до люка. Коридор и вентиляционная шахта расходились в разные стороны и преследователи не могли без промедления продолжить погоню. Ему повезло. Вполне возможно, что они решили, что сумели достать его ракетой.

Его шансы сбежать стремительно таяли, ведь чем дольше он оставался во дворце, тем выше была вероятность того, что мандалорцы и белые плащи его достанут. Если он хотел выжить, то должен был покинуть дворец как можно скорее.

Гнев нажал несколько кнопок на фронтальной стороне своей перчатки, бросил под ноги дымовую шашку и бросился к ближайшему окну. Он не рассчитывал на то, что дым задержит их надолго, шлемы этих ребят были насквозь нашпигованы трекинговыми примочками. Гнев почти добрался до места, ковыляя по яркому пустому залу. По всему дворцу раздавались воющие звуки экстренной сирены и посетители, все кто успел, выбежали наружу до закрытия главных ворот. Остальные же толпились у входа, не зная, что происходит и почему их заперли внутри. Система охраны перекрыла убийце все возможные пути для побега, а заодно заперла тех, кто не успел вовремя сбежать. Гнев знал, что так будет и даже не думал о возможности выбраться, слившись с толпой объятых паникой посетителей.

Изначально он вообще не верил в то, что у него могло получиться выбраться живым. Даже на стадии планирования, с самого начала, он это понимал, но был готов отдать свою жизнь ради уничтожения правящей верхушки государства хаттов. И все же, он был жив, так почему бы не попробовать выбраться и из этой переделки?

Со всеми этими мандо на хвосте, он, как это бывало с ним всегда в критических случаях, начинал соображать быстрее и намного более четко, чем обычно. Его единственным выходом было окно, но как можно было выжить снаружи, когда дворец охранялся сотнями летающих дроидов?

Получив коды доступа несколько месяцев назад, Гнев первым делом занялся разработкой плана проникновения в Комнату Бесед. Это было непросто. Десятки вариантов ему пришлось отсеять из-за слишком низкой вероятности успеха. В итоге же осталось всего два плана и выбор одного из них зависел исключительно от обстоятельств. Долгое время вся затея казалась ему безумной и невыполнимой, но чем дольше он изучал чертежи, графики работы персонала и расписание передвижений могулов, тем более реальным начинал казаться успех покушения.

Сперва он решил, что должен принять тот факт, что не выберется живым, и не тратить драгоценное время подготовки на пустые надежды и планы. Так он и поступил, углубившись в еще более детальное изучение старой канализации и чертежей дворца. Но однажды, он проснулся с готовым решением побега в голове и как можно скорее принялся переносить свою идею на бумагу, чтобы не упустить ни одной детали.

Для того, чтобы улизнуть из дворца, ему предстояло сконструировать еще одно уникальное в своем роде устройство. Он не прекращал работы, во время которой, впервые за долгое время, хорошо себя чувствовал, целиком предаваясь инженерному творчеству. К сожалению, к тому моменту, когда он закончил, у него не оставалось времени протестировать свое изобретение, да и в Антигороде это сделать было бы совсем не просто. Ему оставалось лишь надеяться, что на практике эта штуковина будет работать не хуже, чем в тот миг, когда впервые появилась в его воображении.

Приближаясь к огромному окну в гостевом зале этажа, Гнев опирался на стену свободной рукой, чтобы не упасть. Мандалорцы и белые плащи были уже совсем близко. Он уже слышал их тяжелые шаги, ему даже казалось, что он чует металлический запах их доспехов, хотя, скорее, то был запах его собственной крови. Его окружили. Двое белых плащей появились из противоположного коридора. Гнев не стал дожидаться, пока они продвинутся глубже, займут позицию и отрежут его от единственного возможного выхода. Белые плащи еще не успели сориентироваться в ситуации, как в них уже летел термодетонатор, брошенный Гневом. Воины тут же бросились на пол, прикрывая свои головы бронированными предплечьями. Белые плащи были сильными воинами, но они не были ровней мандалорцам, с милитаристкой культурой которых он уже успел довольно близко познакомиться: эти машины войны в обличии людей вполне могли счесть его гранату за хлопушку.

Не успела граната разорваться, как случилось кое-что еще: массивный двухметровый гарпун с огромной скоростью влетел в залу снаружи, разбив окно и вонзившись в потолок. Сам гарпун оказался своего рода контейнером, из которого на пол выпал другой объект.

Лучшего времени нельзя было и представить. Собрав последние силы, стараясь не замечать жгучую боль в ноге, Гнев как мог быстро побежал к выпавшему устройству. С двух сторон раздались выстрелы, но он, предупредив их, перешел в кувырок, схватил конусовидную штуковину за единственную широкую ручку и, не останавливаясь ни на секунду, выпрыгнул вместе с ней в разбитое окно, оставив противников позади.

Он падал вниз, стремительно набирая скорость. Триста пятьдесят этажей пролегали между ним и нулевым уровнем, и чтобы выжить он должен был преодолеть это расстояние как можно быстрее. Как только посторонний объект оказался в воздухе, патрульные дроиды тут же засекли его в запретном воздушном пространстве, и ринулись на него со всех сторон. Гнев летел вниз головой, держа в руках устройство, специально спроектированное им для побега. Ему было непривычно страшно, ведь никогда раньше он не совершал глупостей, подобных этой. Он не был уверен ни в устройстве, ни в своих инженерных способностях, и лишь крепче сжал этот кусок металлолома, которому додумался доверить свою жизнь.

Зажмурившись и схватившись посильнее, он, наконец, нажал на рычаг под рукой, после чего конусообразная штуковина распахнулась на подобии зонта, направленного в землю, струи огня от десятка небольших двигателей разошлись в разные стороны. Его руки были закреплены в локтях, однако рывок был настолько резким, что вытянул правое плечо из сустава. Боль была невыносимой, но он не разжал хватки. Устройство уносило его к поверхности с такой скоростью, что охранные дроиды не успевали нагнать его. Земля приближалась стремительно, у Гнева оставалось всего пара секунд, чтобы активировать режим приземления.

За исключением пары двигателей, которые вырубились во время полета из-за какой-то неисправности, остальные снизили скорость и направили устройство по касательной к находившейся снизу променаде.

На гигантской главной площади перед дворцом Хаттендо как всегда были толпы существ, никто из которых не знал еще ровным счетом ничего о том, что произошло. Туристы прогуливались стайками, в восторге глазея по сторонам и разглядывая выполненные в золоте памятники великим хаттам, местные же торопились кто куда, ничего и никого не замечая на своем пути. В самом сердце Картеля Хаттов все было как всегда, когда один из прохожих истошно закричал, заметив прямо у себя над головой несколько несущихся вниз реактивных объектов. Кроме воплей паники у толпы в той части площади не было времени ни на что другое. Странный объект, который теперь обволакивало защитное поле, несся точно в их направлении.

Несмотря на то, что штуковина Гнева зашла на "посадку" по касательной, в месте столкновения с метабетонным покрытием площади образовалась воронка, а осколки разлетелись в разные стороны. Событие это произошло так неожиданно, что вызвало в толпе не любопытство, а панику и ужас. Удивительно, но из-под осколков крушения пошатываясь и опираясь на дуло винтовки, как на костыль, выбрался существо в разодранном и окровавленном черном плаще.

Гневу казалось, что то, что испытывал в тот момент его организм - это боль. Она была абсолютно повсюду, застилая собой все. Если бы он решил представить что-то помимо боли, то не смог бы сделать этого в тот момент. После падения он не мог нормально соображать, он оглядывался по сторонам, пытаясь зацепиться своим разумом за что-то реальное, но бегущие, кричащие существа не могли помочь ему в этом. Когда он поднял голову вверх, огромное великолепное здание возвышалось над ним, унижало его своей роскошью и великолепием. Оно прижимало его к земле, а сверху, на фоне светлого неба причудливые полуживые осколки падали точно в него, словно он был точкой сосредоточения всего. Это были те самые летающие дроиды охранники: осколки монолита власти могулов сыпались с их обрушенных небес, чтобы покарать убийцу. Он и был тем убийцей.

Гнев с трудом достал из внутреннего кармана разорванного плаща капсулу с мощнейшим обезболивающим и вколол его в ногу. Боль покидала его тело, искусственно, стерильно, оставляя его, наконец, одного. Его сознание прояснялось, древним спинным мозгом рептилии он уже знал, что нужно было делать, хоть и не планировал заранее эту часть побега. Заранее он не мог даже представить, что продержится так долго. Тогда, в темноте его затхлой комнаты, выбраться из дворца виделось ему финалом всей истории. В реальности же, он все еще был способен идти, словно простой, но бесконечно упорный заводной механизм, функционировавший ради одной лишь следующий минуты.

Гнев знал все выходы и входы в Антигород в центральном районе, а потому был способен ориентироваться по ситуации. Ближайший к нему тайный проход был в шахте подземных турбопоездов, куда он и направился так быстро, как только мог. Несмотря на то, что именно он своим появлением вызвал панику на площади, ему самому очень скоро удалось этим воспользоваться, смешавшись с толпой, спешившей, как и он, к линии турбопоездов. Здесь, под землей, среди других существ, он чувствовал себя в своей тарелке. Он умел слиться с массами, пусть даже разодетыми в роскошные одежды верхнего мира.

Гнев был уверен, что мандалорцы со временем непременно нападут на его след, но надеялся, что будет к тому моменту уже слишком далеко. Существо в страшной маске говорил, что если Гнев справится, то он заберет его с собой, и как раз сейчас он собирался встретиться с ним в условленном месте. Теперь, когда его часть дела была сделана, ему оставалось желать лишь одного - узнать, что другие могулы тоже сдохли. Он ничего не знал о том, как должны были быть ликвидированы два других хатта, но добраться до могула Тодогго было почти невозможно. Но если на секунду представить, что все прошло по плану, то вся правящая верхушка Картеля была уничтожена одним острым безжалостным ударом. Это событие, он верил в это, станет поворотной точкой для всей галактики, ослабит, а может и разрушит политическую систему угнетения, травли и тысячелетней эксплуатации не только его народа, но и многих других. Возможно, результатом его действий станет новая эра: более человечная, справедливая, счастливая для всех.

Гнев скинул свою винтовку почти сразу, как выбрался с места крушения. Его черный разодранный плащ привлекал даже больше внимания среди модных белых, золотых, небесно-голубых нарядов богатой публики верхнего города, чем оружие. Поэтому, спускаясь вместе с толпой по лестнице к станции турбопоездов, он резко прижал бежавшего рядом прохожего и стукнул головой о стену так, что тот мгновенно потерял сознание, обмяк и обессиленно сполз вниз. Гнев нагнулся к нему, делая вид, что хочет помочь пострадавшему, но вместо этого снял с того верхнюю одежду, и тут же, без промедлений, пошел дальше, переодеваясь на ходу и стараясь не показывать окружающим свое лицо. Но даже эти предосторожности, похоже, были чрезмерны. Толпа все еще была слишком напугана, чтобы обращать внимание на что-то кроме собственной безопасности. На платформе существа бросились внутрь турбопоезда, сбивая друг друга с ног, стараясь как можно быстрее оказаться подальше от опасного места. Один лишь Гнев никуда не двинулся: он ждал в стороне, наблюдая, как толпы существ бегали без оглядки, объятые страхом только потому, что где-то неподалеку произошло что-то, что не вписывалось в обычный распорядок их жизней. Пустые душонки, спрятанные под пестрые наряды, они были так похожи на жителей Антигорода, и в то же время так от них отличались.

Поезд наполнился людьми и тронулся. На платформе почти никого не осталось, кроме покалеченных в давке неудачников. Еще минуту назад платформа была полна неконтролируемой массой, а теперь она рассеялась, оставив после себя опустошение.

Гнев прошел, ковыляя, к краю платформы, и незамеченный скользнул в туннель тубропоезда. Здесь, неподалеку, был хорошо скрытый проход в Антигород, а там, внизу, он будет скрыт для охотников, по крайней мере какое-то время.

Он с трудом приподнял замаскированный под магнитную подушку люк, который скрывал короткий и очень узкий туннель. За которым, в подземном мраке Антигород жил своей особенной жизнью с собственными законами. Гнев не утруждался тем, чтобы замести следы. Мечта всей его жизни почти исполнилась и теперь все, чего он смел желать – это узнать развязку собственной истории. Теперь для него имела значения только одна встреча, которую он просто не мог пропустить.

Не прошло и часа, как Гнев был в условленном для встречи месте. Это был ничем не примечательный небольшой ангар для космических судов, к которому был доступ как с поверхности, так и из Антигорода. Большая часть пространства в ангаре была занята легким фрейтером. Было похоже, что совсем недавно он доставил партию груза на планету, потому что повсюду вокруг стояли еще не разобранные контейнеры и ящики, которые, выгрузив с корабля, оставили тут же, неподалеку. В остальном же, ангар был пуст: здесь не было ни охраны, ни грузчиков, здесь не было даже дроидов. Гнев не был удивлен. Он ожидал, что его встреча с сообщником пройдет в подобном месте.

Гнев устал... устал так, как, казалось, не уставал ни разу в своей полной трудностей, лишений и потерь жизни. Его нога была пробита выстрелом и еле двигалась, а левая рука вывихнута из сустава. Он бы мог вправить ее обратно, но даже на это у него просто не осталось сил. Он выглядел комично в чистом белом плаще, из-под которого виднелись его черные, пропитанные потом и кровью одежды и высокие ботинки с металлическими носками, которые выглядели под белым нарядом особенно несуразно.

Гнев сделал несколько неуверенных шагов по направлению к фрейтеру и осмотрелся. Здесь было тихо и даже спокойно. Ангар был освещен красным диском солнца Й-туб, которое только что коснулось горизонта. Теплый свет разливался по помещению, проникая через уже открытый к вылету шлюз в дальней от него стене. Мягкие лучи касались его лица, заставив прищуриться и улыбнуться. Не часто таким как он - жителям подземных туннелей, доводилось наблюдать закат, и уж точно никогда он еще не был для него столь прекрасным. В тот момент он был уверен, что своим сегодняшним поступком он освободил не только себя, свой народ, но и само это солнце. Он оперся плечом на сложенные ровными высокими рядами ящики и все смотрел, не отрывая глаз. Он почти уже забыл зачем вообще пришел сюда. Обычно очень чуткий, он даже не обратил внимания на приближавшиеся сзади шаги, пока твердый голос не вывел его из оцепенения. Гнев с трудом отвел взгляд от заворожившей его картины и повернул голову в сторону говорившего. Перед ним был он, тот, кто предложил ему безумие, которое в конечном счете стало реальностью. Не так как в прошлый раз, его страшная маска была поднята, и он видел перед собой жесткое холодное открытое лицо катара.

-Я впечатлен, - первым начал катар. - Ты сумел выжить.

Гнев молчал. Обессиленный, он смотрел на Зеда странным ожидающим взглядом. Катар обошел его стороной, и не прерывая неторопливого движения, говорил то ли с Гневом, то ли с самим собой.

-Когда ты впервые сообщил, что нашел вариант выбраться из дворца, я не поверил, даже счел такие мысли за трусость, которая может помешать всему предприятию. В какой-то момент я даже стал думать, что выбрал не того, что переоценил тебя. Но ты здесь, и я признаю, что ошибался, - он едва заметно кивнул одним подбородком. - Ты действительно достоин своей репутации.

Глаза катара с интересом скользили по фигуре Гнева сверху вниз, не упуская ни одной детали. Он заметил как повисшую руку, так простреленную ногу, но главным показателем слабости для него было отсутствующее выражение в глазах эвокаи. Гнев развернулся к нему лицом, опершись тяжелой спиной на ящики.

-Я сделал свою часть дела. Все поганые слизняки, что там были, теперь мертвы. А что у тебя?

Катар стоял напротив обессиленного, постепенно сползавшего вниз террориста эвокаи и не мог не испытывать к тому уважения. Его худое немощное тело сейчас, в момент слабости, казалось еще более слабым, но Зед знал на что оно было способно, как смертоносны должны были быть его рефлексы, раз после всего, через что он прошел, Гнев сейчас лично стоял перед ним.

-Все семеро хаттов мертвы. Ты должен быть доволен... ты отомстил за свою расу. Ведь ты этого хотел?

-Да, - он сделал облегченный выдох, вместе с которым, казалось, его покинули последние жизненные силы. - Но борьба для меня никогда не закончится. Империи... не рушатся сами собой. Диктаторы не умирают... кха... - кашель прервал его спутанные мысли.

Катар изменился в лице. Какой-то образ, вероятно, промелькнул в его голове. Он таинственно и хищно улыбнулся.

-О, ты даже не догадываешься, как ты в этом прав.

Гнев нахмурился. Странное, пока еще никак не обозначенное подозрение возникло где-то внутри. Он привык относиться к своей интуиции всерьез, ведь именно она не раз спасала ему жизнь там, где все другие с ней расстались. И сейчас... что-то в голосе, в выражении лица катара заставило его насторожиться.

-Что это значит? Знаешь, теперь-то ты уже можешь сказать мне, на кого работаешь.

Все тело катара напряглось, но лишь на одно мгновение. Это не ускользнуло, тем не менее, от внимания Гнева.

-Почему бы и не сказать. Сейчас это уже ничего не изменит. Считай, что твой наниматель - один очень умный и очень прозорливый хатт.

Лицо гнева побледнело, глаза забегали из стороны в сторону, словно пытаясь ухватиться за что-то. Его тело съезжало вниз, пока он не ухватился за край ящика, чтобы удержать себя.

-Нет... - только и сумел выдавить он из себя.

-О да, - Зед сделал шаг вперед. - Ты отлично послужил ему, - он скривил рот в беспощадной ужимке. - Ты был так наивен, так рад ухватиться за саму идею мести и предоставленной возможности, что позволил мне, а значит и ему, тобой воспользоваться.

Гнев пытался осознать сказанное, но не мог. Он стиснул зубы в бессильной ярости на самого себя.

-Нет! Нет! Этого не может быть!

Катар сделал еще один шаг вперед, не отрывая теперь уже ставшего ледяным взгляда с Гнева.

-Почему же? С самого начала это было самым очевидным выводом, который мог бы прийти тебе на ум, но ты сам не хотел его видеть.

Вдруг, Гнев стал абсолютно спокоен. Он смотрел Зеду-Зо прямо в глаза чистым, осознанным, лишенным страха взглядом. В мгновении, ему стало доступно понимание всей его запутанной, сложной жизни.

-Жаль, что мне не удастся прикончить и твоего слизняка тоже.

-Да, не удастся.

Гнев тихо вскрикнул и коротко вздохнул. Холодное острое лезвие прошло сбоку, меж ребер, и вонзилось ему точно в сердце. Он съехал на пол. Катар возвышался над ним, держа в руке окровавленный вибронож. Гнев, собрав все остатки жизни, которые еще не вытекли из него теплой кровью, отвернулся в сторону. Туда, где только что зашло солнце, оставив после себя лишь мимолетную дымку в сгущавшемся предночном небе. Так он и умер, в луже остывающей крови, обращенный лицом туда, к чему стремился всю свою жизнь.

Зед не раз слышал, что со смертью живые существа просто переходят в другое состояние Силы. Мистицизм джедаев. Обычная трусость, так он считал. Ему довелось убить джедая, и даже не одного, но он ни разу не видел, чтобы сраженный воин растворился в воздухе, став единым с Силой. Смерть - это всего-навсего забвение, которое ожидает каждого. И сейчас он собирался забрать еще одну жизнь. Труп главного исполнителя очень удобно валялся у его ног, но все еще оставался и другой. Зед нажал кнопку у себя на браслете и уже направился к ожидавшему его кораблю, как вдруг на его коммуникатор поступил входящий холозвонок. Вскинув в недоумении брови, он ответил.

Перед ним появилась полупрозрачная голубая проекция лица в шлеме с поднятым визором человека лет средних лет, который криво улыбнулся, не испытывая при этом, однако, никакой радости.

-Вот мы и знаем друг друга в лицо, да? А то уж я было начал думать, что ты никогда не снимаешь своего намордника. Ты чему-то удивлен? Вид одной твоей перекошенной морды стоил того, чтобы ввязаться во все это дело.

Лицо Зеда и правда искривилось в злобном оскале. Проклятый пилот был жив-здоров и сейчас открыто насмехался над ним. И это бесило его даже больше, чем собственный провал.

-Я найду тебя. Теперь твоя смерть – лишь вопрос времени.

-Может быть найдешь, а может и нет, - человек пожал плечами. - Я умею заметать следы. Думаешь как я избежал республиканского трибунала? Ну нет! А вообще я позвонил, чтобы задать тебе один вопрос: для дела ты дал мне по полной нашпигованный старшейп. Неужели ты думал, что я не найду в нем бомбу, которую ты спрятал? Да я перебрал незнакомый корабль до винтика, прежде чем сесть в кабину. Предосторожность профессионала: нужно быть уверенным в своей машине, знать, что в нужный момент системы будут работать как по маслу, сечешь? Да ни разу ты не сечешь. Ну нет, ведь ты не пилот, а просто обычный убийца.

Он продолжал издеваться над Зедом и его просчетом. Теперь это дело для катара стало личным. Зеду больше нечего было сказать, его глаза, казалось, пронзали насквозь криво ухмылявшуюся холограмму. Хотя... оставалось кое-что, чего он не понимал.

-Если ты знал, что я собирался избавиться от тебя после работы, то почему просто не улетел? Тогда у тебя еще была возможность от меня сбежать, - спросил он своим жестким голосом.

Пилот весело рассмеялся. Было похоже, что вся сложившаяся ситуация его в высшей степени забавляла.

-А когда еще мне представится возможность поджарить могула? Нет, такой шанс бывает лишь раз в жизни. Ладно, мы отлично поболтали, но мне уже пора. Ты не против, если я оставлю этот старшейп себе? Нет? Ну и славно. Отличный старфайтер, скажу я тебе. Лучший в своем классе. Счастливо оставаться.

Изображение наглого, но в то же время уверенного и сильного лица пропало, оставив Зеда абсолютно одного в темном ангаре, лишь мертвое тело Гнева по-прежнему лежало на полу возле ящиков позади него. Но Зед-Зо уже забыл о том, что тот существовал. Все его мысли были сконцентрированы на ускользнувшем из его лап пилоте. Он с радостью уже сейчас отправился бы за ним в погоню по горячим следам, но это было невозможно. У него были обязательства, которые стояли выше всего остального. В гнетущей, беззвучной темноте он поднялся по спущенному трапу на борт фрейтера своим упругим уверенным шагом. А спустя несколько минут корабль покинул ничем непримечательный ангар, а затем и Нал-Хатту, направляясь в далекую и малоизвестную систему сквозь успокаивающую темноту космоса, способную вернуть мир многим, но только не Зеду-Зо.

Его прибытия ждали. По-другому быть не могло, и Зед заранее знал, что так будет. И все же... он всем телом чувствовал напряжение в воздухе.

Он оставил корабль в доках и спешным шагом прошел в так хорошо знакомые ему покои. Как много грандиозных планов зародились в них, сколько философских открытий было совершено. Его, не способного ни к чему подобному восхищала значительность событий, частью которых он становился.

Открылась дверь, и его без лишних вопросов пустили внутрь. В покоях было полно необычных, причудливых предметов, которые были собраны в некоторую разнородную коллекцию. В центре же висела карта галактики, медленно вращавшаяся вокруг своей гравитационной оси. Зед знал, что сможет найти здесь Джарро в это время. И действительно, хатт в одиночестве изучал какие-то потоки данных, поступавшие на его холоэкран в реальном времени. В приглушенном свете, комната выглядела волшебной, манящей своим индивидуальным шармом - зеркальным отражением личности хозяина Джарро, который отдыхал и размышлял в одиночестве.

Если вдуматься, Зед никогда не видел, чтобы Джарро спал, и этим, как и многим другим, он значительно отличался от других хаттов, предпочитавших развлечения и отдых делу. Наконец, Зед подошел ближе, зная, что Джарро, хоть и не подал виду, внутри страстно желал услышать то, что у него было сказать.

-Дело сделано. Все семь могулов мертвы. Но думаю, ты и сам...

-Я знаю об этом. Официальных заявлений пока не сделала ни одна семья. Помнишь то, что я говорил тебе? Все они захотят воспользоваться вакуумом власти, чтобы присвоить ее себе.

Глаза Джарро бегали по экрану, пока он говорил. Зеда удивляло спокойствие хатта. В его представлении, ситуация требовала от них немедленных действий.

-Мы полетим на Нал-Хатту?

-Конечно. Пришло наше время. Я отправлюсь в столицу, но немного позже. Знаю, ты не понимаешь почему следует поступить так, а не иначе, но это необязательно.

Катар опустил голову, а когда поднял глаза, Джарро уже пристально смотрел на него сквозь холопроекции несущихся объемной строкой данных всепроникающим, пронизывающим взглядом. Зед-Зо был уверен, что никто в галактике, даже самый сильный из джедаев, не смог бы проникнуть в его мысли. Никто, кроме Джарро. Ему казалось, что он знает все его секреты, видит насквозь его черную душу. Этот хатт был единственным существом во всей галактике, перед кем гордый падший принц по своей воле склонил голову. Этого хатта было невозможно обмануть, бессмысленно было даже пытаться. Зед хотел просить, хотел умолять объяснить Джарро их планы, но он безошибочно чувствовал, что тот хотел от него не этого. Взгляд желтых глаз приказывал говорить, приказывал признать Зеда его неспособность, слабость, неудачу. И конечно, он услышит это из его уст.

-Я упустил одного исполнителя. Он оказался... умнее, чем я полагал.

Джарро не прерывал его, как он обычно делал по своему обыкновению, что значило, что он намеренно хотел, чтобы Зед произнес каждое слово, подтверждавшее его провал.

-Расскажи, кто он такой.

-В прошлом республиканский пилот, дезертир, теперь наемник. Ас с навыками, которые я счел подходящими для...

-Ты найдешь его. Исправишь собственную оплошность, - Ноги Зеда сами попятились назад, готовые броситься исправлять свой провал, но Джарро продолжал. - Ты сделаешь это позже. Сперва тебе предстоит выполнить еще одно чрезвычайно важное задание, которое я не поручил бы никому во всей галактике, кроме тебя.

Слова Джарро вызвали в его груди странный трепет. Он был идеальным инструментом в руках гения, и готов был на все, чтобы внести вклад в воплощение его замыслов. Столь великая честь была по плечу лишь ему.

-Я все сделаю.

-Хорошо. А теперь оставь меня. Мне нужно поразмышлять.

Зед-Зо коротко кивнул, и уже повернулся, чтобы уйти, как вдруг заметил женскую фигуру, сидевшую в дальнем темном углу, закинув ногу на ногу. Он не обратил на нее внимания сразу, потому что как глупец торопился сказать Джарро важные слова. Ее красные глаза горели в приглушенном свете. Это была новая игрушка Джарро - девчонка Фастблю. Зед лишь на мгновение задержал на ней свой взгляд, а затем, не сказав ни слова, направился к выходу своим мягким уверенным шагом.