Сундук золота и всех обратно

Глава 18. 11 декабря. Как не бросить четверть всего золота.

В предыдущих сериях:

После того, как Банк попытался ликвидировать Тарди по субъективному обвинению в профнепригодности, Тарди решил в ответ украсть у Рыцарю Королевы сто тысяч дукатов в золотой монете и двести тысяч в золотых слитках. Золото находится на арендованном у торговца зерном Абрама складе под охраной французских солдат.

Банда, возглявляемая Альфонсо Тарди и Лисом Маттео, в пятницу вечером зашла к Абраму через подземный ход из дома Моисея. В субботу после смены караула они захватили склад Абрама, взяли живыми несколько солдат и заставили их таскать золото по подземному ходу вместе с заложниками из семьи Моисея. После чего намерены вывезти украденное на телегах в порт и на галиоте из порта, а склад Абрама поджечь.

Разбойники на всякий случай называют друг друга при заложниках прозвищами, чтобы не открывать им свои настоящие имена.

У заложников появился план освобождения, а еще Лука только что узнал, что по пути вывоза золота устроил засаду Антонио Кокки, очень опасный противник.

- Сеньор не хочет большой и чистой любви? – спросила Рахель со страшным акцентом.

Ангелочек не сразу понял, что от него понадобилось заложнице.

- Любви? – переспросил он.

Девушка взяла его руку и положила себе на грудь.

Рука с удивлением обнаружила, что под дурацким платьем у девушки юная упругая грудь, значит, девчонка не просто тупая малолетка, а старше, чем кажется. Ангелочек провел рукой по контуру тела и подтвердил свои первые подозрения. Мешковатое домашнее платье скрывало еще и бедра заметно шире талии, и задницу, круглую от постоянных забегов по вот этой самой лестнице.

Девушка отстранилась и шагнула в сторону лестницы.

«Это ловушка» - послышалось откуда-то из подсознания.

«Но я же красавчик» - ответило сознание, объективно оценивая ситуацию.

Рахель увела разбойника в свою спальню на втором этаже. Поставила свечу на подоконник. Легла на спину, не снимая платья.

Ангелочек, не спеша, снял пояс с мечом и положил его на табуретку. Расстегнул и сбросил с плеч дублет. Дублет повис на талии, будучи привязанным к штанам семью шнурками. Развязал гульфик. Выдернул из штанов рубашку. Стянул туфли и забил правую под притертую к полу дверь.

- Придется им всем подождать, - сказал он девушке, - И Старшему, и Покойнику.

«Покойник!» - Тарди предупреждал. Та история про двух мальчишек и кухарку. Девчонка хочет задержать его, пока остальные попытаются справиться с Терцо и Мартелло.

И что теперь, отказаться?

Рахель смотрела на медленно раздевающегося разбойника и изо всех сил пыталась заставить себя его полюбить хоть немножко. Все-таки он симпатичный. Стройный такой. Но вдруг он замер, держа в руках подол рубашки.

- Давай, милый, давай, - прошептала девушка, села и стянула через голову платье.

Ангелочек, не будучи ни Лисом Маттео, ни Альфонсо Тарди, все-таки более-менее соображал в делах, которыми зарабатывал на жизнь.

«Хорошо, пусть это ловушка. Просто я знаю, что это ловушка, а глупая девчонка не знает, что я знаю. И я ее перехитрю», - подумал разбойник и снял рубашку. Решил раздеться полностью, чтобы в случае чего не запутаться в спущенных штанах.

Рахель ахнула. Какой замечательный мускулистый торс, какой плоский живот, какие сильные руки!

- Снимай рубашку, - хрипло сказал мужчина.

Сидя на кровати, Рахель вытащила руки из рукавов, быстро стянула нижнюю рубашку через голову, и, когда вытащила голову, увидела, что разбойник за это время быстро снял штаны, не прыгая перед ней на одной ножке. Какие у него стройные и одновременно мужественные ноги!

«Девчонка определенно лучше ожиданий», - подумал Ангелочек, разглядывая очертания груди и бедер в тусклом свете свечи. Развязал завязку модных минималистичных подштанников модели «французские брэ» и сбросил их на пол. То есть, не сбросил. Они немного зацепились.

- Ой! – сказала Рахель, - Это все мне? У меня ничего не треснет?

- Это твой любимый размер, - сказал Ангелочек.

- Мне кажется, я не очень готова.

- Когда кажется, креститься надо.

- Я еврейка, мне не положено.

- Тогда я тебя поцелую.

Будь на его месте какой-то другой разбойник, все бы пошло не так. Какой-нибудь неудачник, которому кроме шлюх никто не дает, просто покалечил бы неопытную девушку. Но настоящий герой-любовник может зажечь в женщине такую страсть, которую она сама в себе не чаяла обнаружить.

Ангелочек прижал к себе озябшую девчонку и поцеловал ее. Рахель ответила, добросовестно изображая страсть. Чуть позже она поняла, что вовсе ничего не изображает. Еще немного позже, что это и правда ее любимый размер и ничего у нее не треснет.

Рахель застонала. Вскоре внизу что-то упало с громким стуком. Разбойник на ней вздрогнул и прислушался. Девушка попыталась сильнее обхватить его ногами, но он вывернулся, ловко перевернул ее лицом вниз и продолжил с того места, на котором остановился.

- Ааа! Что ты делаешь! Мне же больно!

- Да ладно! А так? – мужчина приподнял ее за талию.

- Ааа! Так хорошо…

Внизу снова раздался грохот и кто-то выругался.

- Давай! – заорала Рахель, пытаясь заглушить все возможные звуки.

- На.

- Еще! Сильнее!

- Так?

- Даааа!

Судя по звукам, за дверью шла яростная битва, в которой участвовало как бы не вдвое больше людей, чем только что было в доме. Падали на пол ящики и мебель, звенели рассыпавшиеся монеты, стучали сначала меч об палку, потом меч об меч. Детский голос тонко плакал, мужские голоса грязно ругались. Звон монет и слитков поменялся со звонко падающих на чуть менее звонко пинаемые по углам.

Рахель орала что есть силы, стараясь все это перекричать.

Ангелочек все равно отлично все слышал, но не останавливался. Если там битва, значит, пока справляются и без него.

За дверью стихло. Девчонка вошла в ритм и продолжала двигаться и кричать. Мужчина не собирался бросать незаконченное дело независимо от того, будь за дверью хоть вся королевская рать. От мысли, что там и правда может быть Рыцарь Королевы с полусотней солдат разбойнику вовсе не поплохело. Если это последняя женщина в его жизни, то надо кончить как в последний раз.

Дверь вздрогнула от могучего удара. Потом со скрипом сдвинулась от удара плечом с разбега.

Рахель поняла, что заложники победили, и эйфория от победы добавилась к плотскому удовольствию.

- Аааах! – застонала она, поднялась с локтей и схватила любовника за ягодицы, протянув назад холодные руки. Тот тоже застонал и сжал ладонями ее груди.

- Мадонна миа! – выдохнул Ангелочек.

Восемь ударов сердца. Три удара в дверь.

Ангелочек встал с кровати. Рахель обессиленно упала лицом в подушку.

Ангелочек схватил меч, ударил в дверь плечом, ногой выдернул туфлю и распахнул дверь.

Француз и Моисей. Ломились плечами, даже не держа в руках оружия.

Выпад – и солдат падает замертво. Поразить в самое сердце можно не только неопытную девушку.

Моисей отскочил к стене и испуганно поднял руки.

- Она жива? – заискивающе спросил он.

- И отлично себя чувствует! – ответил разбойник, - Но я не женюсь!

Вообще, ходить голым несколько неприлично. И люди несколько удивляются, когда из-за угла вдруг выходит голый мужчина. И даже бросают первый взгляд на причинное место, а не на руки. Как будто боятся изнасилования, а не честной мужской смерти от меча.

Солдат сидел на полу в одних штанах. Под ногами у него валялись обрезки рубашки, а младший мальчишка ходил вокруг и наматывал повязку, которая должны была удержать окровавленный кусок ткани под нижним ребром.

- Эй! – крикнул солдат, схватился за лежавшую рядом кочергу и вскочил.

Ангелочек проткнул его, не отвлекаясь на парирование кочерги.

На «Эй» из лавки выскочил третий солдат с кордом, который принадлежал Терцо.

И сделал ту же ошибку. Впрочем, в отличие от раненого, он успел парировать кордом ложную атаку. Что продлило ему жизнь примерно на пару ударов.

У двери на границе света и темноты полусидел, держась за разбитую голову, старший мальчишка. Свет исходил от горящей свечи, которая лежала на суконном лоскуте. Сам лоскут уже начал дымиться и вот-вот вспыхнул бы. Ангелочек поднял подсвечник со свечой и поставил его на прилавок. Помахал в воздухе лоскутом, не выпуская из правой руки меч. Лоскут не только не погас, а загорелся еще сильнее. Разбойник бросил горящий лоскут на пол и помочился на него.

Один солдат побежал помочь Моисею добить последнего грабителя, второго парни все-таки ранили, а третий вместо того, чтобы открыть дверь и поднять тревогу, набивал золотыми монетами заплечные мешки. И перестарался. Ангелочек с трудом оторвал от пола треснувший по всем швам доверху набитый мешок. Недалеко бы он с таким убежал.

Мальчишки испуганно смотрели, не пытаясь что-то сделать.

- Приберитесь тут и продолжаем, - сказал Ангелочек.

- Она жива? – спросил старший.

- Жива и отлично себя чувствует. Если вы поторопитесь, то до рассвета мы с ней повторим все еще раз. Но я все равно не женюсь.

Мальчики взяли пустой ящик и поползли по полу, собирая в него монеты.

Мартелло не повезло. Лежал мертвый в луже крови. Из-под груды пустых ящиков торчали чьи-то ноги. Ангелочек раскидал тару и похлопал Терцо по щекам.

- Черт! – выругался Терцо.

- От черта слышу.

- Ты почему голый?

- Чтобы не запутаться в штанах.

- Ты нам не помог!

- Да?

- Что да? Не помог же! Драл эту девку, когда мы тут вдвоем отбивались!

- Да? Трое солдат мои. Вы вдвоем скольких уделали?

- Сколько? Черт! Да нисколько! Они напали все разом, как только девка заорала.

- И ты еще мне предъявляешь? – Ангелочек развел руками, - Мы для того сидим с каждом стороны по трое, чтобы отдыхать по очереди. Вы оба уже успели подремать, а стоило мне отойти, как вы, два бездельника, чуть не провалили дело. Потом я пришел и всех спас. И твою долю спас, между прочим.

- Ну спасибо, конечно.

- Пожалуйста. Присмотри за этими, а я пока оденусь.

- Только у меня такое ощущение, будто ты меня где-то перехитрил, а я не пойму, где.

- Лошадь мне продай.

- Зачем?

- Будем в расчете. По «ощущениям».

Если кто подумал, что после подавления бунта дела у Тарди и Лиса вернулись в наезженную колею, то он сильно ошибся.

- Я рассчитывал на десять часов, - недовольно сказал Тарди, в который уже раз на ночь переворачивая получасовые песочные часы и отмечая время и результаты трудов на бумажке - Бунт начался через четыре с половиной после открытия сундука. К этому времени мы уже не выдержали график, потому что этот ваш Мартелло не особенно торопился. Успели перенести всего тридцать пять процентов груза.

- Если бы не Красавчик, - недовольно начал Птичка.

- Нет, - возразил Тарди, - Бунт был бы в любом случае. И как раз Красавчик молодец, потому что это он предложил отделить детей от родителей. Если бы жена Моисея осталась на той стороне, они бы просто открыли дверь или окно и позвали на помощь. Не уверен, что мы бы успели сбежать. Но они вместо этого бросились добивать Красавчика, а тот, кто решил свалить, пожадничал и задержался, набивая себе мешок золотом.

- Далеко убегут по ночной Генуе французы с мешком золота за пазухой, - рассмеялся Лис, - Обожаю законопослушных граждан. Предадут всех, как только увидят «свой маленький гешефт».

Тони слушал и ничего не понимал. Понятно, что есть какой-то ход, куда они таскают золото. Судя по запаху, ход около выгребной ямы. На той стороне живет семья. Семья такие же заложники. Их всех убьют? Тарди не стал бы. Скорее дал бы всем по пригоршне золота и пинка под зад. К французам после такого никто не побежит. Зато сразу несколько ложных следов отвлекут внимание от настоящих грабителей.

- Пока успокаивали детей и собирали все рассыпавшиеся слитки и особенно две тысячи дукатов, прошло примерно полтора часа до восстановления работы, - продолжил Тарди, - Но у нас осталось по одному человеку на распаковку и упаковку, одна баба чтобы подтаскивать и четверо носильщиков без смены. Зато все отдохнули.

- Девка даже слишком.

- За четыре часа мы перенесли еще тридцать процентов. Мелкие еле ноги таскают. Осталось тридцать пять. Примерно тысяча сто фунтов золота.

- Черт! Жалко. Вот-вот Лука телеги поставит. Придется бросить, или не увезем. Нельзя поставить на улице четыре телеги под погрузку и ждать, пока детишки перетаскают все остальное.

- Тук-тук! Тук! – с первыми лучами солнца Лука постучался к Моисею.

Дверь приоткрыл Терцо с побитой мордой.

- Ты рано. Где телеги?

- Короче, рано еще для телег. Напротив третьей линии на перекрестке засада.

- Кто?

- Кокки. С ним четверо.

- По нашу душу?

- Сам сходи спроси.

- И что теперь, все бросить?

- Спроси Тарди или Лиса. Перетереть надо.

Лука прошмыгнул внутрь.

- Что тут было? – спросил Лука, глядя на далекий от завершения штабель ящиков, сундуков и бочонков. На кровь на полу и на несколько так и не подобранных монеток, отблескивавших при свете свеч. Ангелочек, невиданное дело, работал. Оборачивал слитки сукном и складывал их в бочонок.

- Французы и жиды Мартелло замочили. Мы отбились, - Терцо не стал упоминать, что Ангелочек отсутствовал, потому что вот он здесь, и пришлось бы добавить, что погасил бунт он один, в то время, когда Терцо лежал под грудой тары.

- Уважуха вам.

В очередной раз появились шатающиеся от усталости носильщики.

- Моисей, скажи Старшему и Покойнику, что у нас гость, - приказал Терцо, - Пусть кто-нибудь подойдет.

Втроем они упаковали еще пару бочонков, пока со следующим рейсом носильщиков не пришел Лис. Пятна крови на одежде покрылись пылью и почти не бросались в глаза.

- О, смотрю и по ту сторону не гладко прошло!

- Смерть французским оккупантам, - ухмыльнулся Лис, - Что у тебя? Не рановато для телег, сейчас всю улицу разбудим?

- Телеги будут. Ты с Кокки на чем закончил? Мир?

- Мир.

- Он сидит на перекрестке с четырьмя учениками. У нас все по плану? Как бы он нас не видит, мы его не видим?

Лис вздохнул. И богохульно выругался шепотом. Кокки буквально только что работал на немецкого рыцаря. Который снова в городе.

- Кокки был на свадьбе Кармины? – спросил Лис.

- Был. Со стороны жениха.

Лис вздохнул еще раз. Четкая версия не вырисовывалась.

- Везти золото мимо Кокки, который именно что не мимо проходит, а сидит в засаде с бандой… - сказал Лука.

- Чудес не бывает, - собрался с мыслями Лис, - Кокки сидит тут или как дополнительная защита для французов, или в засаде на них. Или в засаде на нас.

- Он же никогда никого не грабил.

- Здесь триста тысяч. Хватит, чтобы святого соблазнить. Надо его убрать. И быстро.

- Сто дукатов за голову? Уберут.

- Тысячу.

- Да ты сдурел! Отродясь таких цен не было!

- Это одна трехсотая нашей добычи. Пацан на шухере большую долю получает.

- Ну так-то да.

- Только чтобы сначала рыцари убрались в свой чертов собор. Начнешь при них – нам конец. Как только отойдут дальше Сан-Джованни-ди-Пре, наезжай с братвой на Кокки и ставь телеги под погрузку.

Очевидно, что два рыцаря и полсотни солдат сначала разогнали бы разбойников, а потом бы вежливо спросили у Кокки, по кой, извините, дьявол, он здесь сидит и привлекает внимание? Конечно, Кокки мог и не сказать, что он караулит Лиса. Но зачем-то же он сидит именно здесь и именно сейчас.

Лис вернулся к Тарди и пересказал историю про Кокки.

- Значит, погрузка задерживается, - Тарди вычленил самое главное, - Тогда еще пару рейсов и готовимся встретить рыцаря перед мессой. Закроем сундук и вокруг уберем все лишнее. Поставим на входе в склад Абрама и доктора, пусть подтвердят, что все нормально, только среди солдат какая-нибудь заразная эпидемия. Чтобы они новую смену не поставили.

- Поверит? – спросил Птичка.

- Если не поверит, закрываем ворота, поджигаем порох и бежим.

- Рискованно.

- У нас выбора нет, - вступил Лис, - Телеги подойдут только когда уйдет Кокки. Кокки уберется, когда Лука на него наедет. Лука наедет, когда уйдет рыцарь.

- По краю ходим, - Птичка передернул плечами.

- Не первый раз.

Тарди перекрестился и принял решение.

- Мелкий, бери носильщиков, идите на ту сторону и заколачивайте крышки. Рассвет был, работать евреям можно. Возьми заодно мешок на спину. Вместо себя пришли сюда Красавчика. Мы сейчас с доктором и Абрамом порепетируем спектакль для рыцаря.

- Н-да, - хмыкнул Лис.

- Что нда? – передразнил его Тарди.

- Спектакля в твоем плане не было.

- На все воля Божья. Кокки в моем плане тоже не было.

Тарди строго посмотрел на Лиса, как будто Кокки пришел по его душу.

- Я ведь говорил тебе, что раненый де Вьенн отлеживался у Кокки, - парировал Лис, - Почему бы королевскому финансовому контролеру не нанять Кокки приглядывать за французами, чтобы убедиться, что они отвезут золото королеве, а не используют для спекуляций в Генуе?

- Он бы мог, конечно. Только я его убедил, что Рыцарь Королевы исчез, а золото давно украдено.

- Может, он не поверил и попросил Кокки последить за тобой?

- За мной? Я же мертвый.

- Кокки мог и не поверить.

- Не знаю, как-то хитро слишком…

- А де Вьенн скорее хитрый или скорее простак?

- Скорее хитрый.

- Ну и при чем тогда тут я, если у тебя в плане дыра?

- Тогда переходим к плану Бе, - Тарди соображал очень быстро, - Мы не можем поджечь дом, пока не уйдет обоз. Рыцарь появится раньше.

- Допустим, наши актеры сыграют хорошо, и он не станет закидывать их тухлыми яйцами…

- Придется допустить.

- Допустил. Дальше?

- Лука убирает Кокки. Обоз с золотом уезжает. Вы поджигаете дом и уходите через ход к Моисею. Пока дом сгорит, пока зайдут, увидят, что золота нет. Ход еще найти надо. И корабль отчалить успеет.

- Тук-тук-тук! – постучался в ворота склада Мальваузен.

Рядом с ним стоял Гийом, а на пару шагов дальше оба рыцаря, Андре и Луи, одетые по-парадному. Вокруг толпились солдаты дневной смены.

Абрам шустро открыл маленькую дверцу, вырезанную в створке ворот. Утро выдалось пасмурным, и в глубине вырисовывался закрытый сундук с исправно висящими замками.

С другой стороны двери к гостям выглянул Бонакорси.

Актеры гарантированно провалили бы спектакль, если бы не общая атмосфера. Не в смысле атмосфера как отношения между людьми, а в смысле как воздух, которым дышат.

- Почему от вас так мерзко воняет? – поморщив нос, спросил рыцарь, - Вы там что, обосрались все вместе?

Поскольку все носильщики ходили мимо выгребной ямы, то они и сами провоняли, и нанесли запаха в основное помещение. Но не сразу, а со временем, так что внутри все понемногу принюхались. Наскоро придуманная легенда про эпидемию поноса получила неожиданное подтверждение.

- Вроде того, - ответил Бонакорси, - Но не все, а только солдаты.

- Свиньи. Что это может быть? – де Ментон сурово взглянул на Мальваузена.

- Что угодно, - ответил тот, - Много ли человеку надо?

- Ты им давал что-нибудь? – Мальваузен обратился к Бонакорси.

- Да. Кору крушины и касторовое масло, - дрожащими губами произнес Тони.

- Дурак ты, а не дипломированный врач, - выругался Мальваузен, - Как тебя до сих пор за шарлатанство не повесили? Дай им кору дуба или лапчатку. У тебя есть?

- Е-е-есть.

- Разрешите, я сам посмотрю, - Мальваузен повернулся к рыцарю.

За спиной Абрама, уперев кинжал ему в спину, стоял Лис, а за спиной Бонакорси Ангелочек. Разбойники переглянулись. Хуже не бывает. Бонакорси замер. Он никак не успевал увернуться от острия, упертого в спину и уже проколовшего одежду и кожу.

- Нет, - ответил рыцарь, - Никому туда не входить! Гийом?

- Никому! – подтвердил Гийом и вопросительно посмотрел на рыцаря.

- Мне надо вывезти груз со здоровыми солдатами. Любой человек, который оттуда выйдет, рискует принести заразу остальным. А полсотни серунов это близко не то же самое, что полсотни солдат.

- Я могу в маске зайти, с уксусом и дымом, - предложил Мальваузен.

- С этого и надо было начинать, - назидательно поднял палец де Ментон, - У тебя оно все есть?

- Пока нет…

- Ну и сам ты дурак, а не врач дипломированный, - де Ментон достал кошелек и вытряхнул в шустро подставленные ладони тирольца два золотых дуката, - Этих закрыть. Пока не просрутся, не выпускать. Смену караула отставить. Тебе подготовиться, как будто в чуму заходишь. Аптеки знаешь где?

- «Медичи» у дворца дожа, - подсказал Бонакорси.

- Далековато вроде? – усомнился Мальваузен.

- Бегом сбегаешь, - закрыл вопрос де Ментон, - Луи, идем. Не к лицу добрым рыцарям опаздывать на мессу.

Абрам закрыл ворота. Можно было, конечно, броситься вперед, крикнуть про грабителей, заложников. Но зачем? Легкое движение руки, и никуда он не бросился. Мгновение, чтобы закрыть дверь и набросить засов. Бросить свечку в порох и бегом на второй этаж. Чтобы ломать толстенные ворота, нужны топоры, а у солдат только мечи. За это время прогорят лестница, перекрытия и все, что может в доме гореть.

Бонакорси независимо от еврея пришел к тому же мнению. Или гарантированно умереть вот прямо сейчас, или, совсем не исключено, что сбежать на все четыре стороны, весело позвякивая пригоршней дукатов. Первый же корабль до куда угодно, а искать все равно будут Тарди и его банду с телегами. В сгоревшем складе найдут чьи-нибудь кости и похоронят в братской могиле.

Первая часть импровизированного плана по вывозу золота удалась. Рыцарь ушел. Осталось убрать Кокки.

- Черт! – выругался Тарди, - Этот докторишка вернется раньше, чем рыцари придут из собора. А еще Кокки, погрузка и в порту черт знает сколько.

Тарди ощутимо терял самообладание.

- Мы задержимся и потянем время, - сказал Лис, - Докторишку поймаем живым и заставим сыграть еще один спектакль после мессы. Потом поджигаем и уходим.

- Не торопитесь. Надо, чтобы корабль успел покинуть порт.

- Я только сейчас понял. Мы с Красавчиком не успеваем на корабль?

- Конечно, - уже спокойно ответил Тарди. Он просчитал варианты, и его эта перспектива устраивала.

- Куда пойдет корабль?

- В Пизу. Там живет мой брат, тоже финансист.

- Брат в Пизе? Я думал, Тарди французская фамилия.

- Тардини. Я стал представляться Тарди, когда начал работать с французами. Корабль пойдет в Пизу.

- Значит, я не увижу мое золото раньше Пизы, а в Пизу я попаду как бы не на сутки позже золота? – спросил Лис.

- Да.

- Нет. Корабль будет ждать меня в Портофино. И не дай Бог, не дождется.

- Почему в Портофино, а не, например, в Специи? – нахмурился Тарди, - Это же дыра какая-то.

- Потому что туда мы успеем до заката на хороших конях. Портофино, верно подмечено, дыра, каких по побережью много, но в этой дыре я бывал и знаю дорогу. Потому что Лука оттуда.