Сундук золота и всех обратно

Глава 3. 7 декабря. Кто нужен, чтобы сохранить три тысячи фунтов золота.

Из письма губернатора Прованса Рене Савойского славному рыцарю Андре де Ментону. Писано в Марселе 4 декабря, передано в Генуе 7 декабря Луи де Ментоном лично в руки.

Дорогой Андре!

… немного текста про общих родственников и плавный подвод к основной теме письма…

Генуэзцы любезно предлагали моей сестре вложить капиталы в дело и неуклонно преумножать. Но после того, как брат прелюбодейки Одо де Фуа предательски сдал Милан ради того, чтобы досадить королеве-матери, долгосрочные вложения в Генуе становятся неприемлемо рискованными.

Его Величество проигнорировал мудрые материнские советы и намерен спасать армию де Фуа, который никак не желает отступать в Геную.

Поэтому, если генуэзцы будут предлагать тебе остаться и присматривать за тем, как они преумножают капитал, с негодованием отказывайся. Предположу, что славному рыцарю не по душе выполнять обязанности дракона, лежа на куче золота и приглядывая, чтобы ее не растащили всякие гномики.

Я знаю, что наш брат Карл просил сестру ссудить ему некоторую сумму с доставкой в его любимый Турин. Об этом он тебе говорил, когда принимал тебя в Турине по пути в Геную. Полагаю, он обещал достойную награду.

Любезно напоминаю, что согласия от сестры наш брат пока не получил, и было бы невиданным самоуправством принять решение такого уровня по собственной инициативе.

Также напоминаю, что, хотя мы с тобой оба представители древних и уважаемых савойских семей, но служим Франции. В то время, как Карл правит своей Савойей, склоняясь к союзу с Габсбургами. И временное финансовое благополучие скорее перенесет его в стан врагов Ее Высочества, чем союзников.

Единственно верным решением было бы снять с себя тяжкий груз ответственности, передав драгоценный груз в верные руки семьи Ее Высочества. Но ни в коем случае не прокладывай путь через Савой или Швейцарию! Только море и только Марсель, где я, как любящий брат, приму на себя обязанности по дальнейшей судьбе капитала моей любимой сестры.

Посылаю тебе в помощь твоего кузена Луи, который верен королеве и Франции до костей мозга. С ним приедет мой доверенный человек Мальваузен, известный умением видеть неочевидное и разоблачать заговоры. К ним двоим добавляю искателя приключений по прозванию Бонакорси, который хорошо знает Геную дневную и ночную и уже участвовал в перевозке ценностей в Марсель.

Также Луи привезет отряд в пятьдесят отборных молодцов на случай, если кто-то в Генуе недостаточно серьезно отнесется к рыцарю без свиты.

Также посылаю тебе рекомендательное письмо для французских капитанов. С ним ты можешь мобилизовать до Марселя любой французский корабль. Капитан почтет за честь оказать услугу губернатору Прованса.

По прибытии Луи растерялся и собрался было идти на поиски кузена всей толпой, включая солдат. Но встречающая сторона его опередила.

Не успели солдаты неуклюже выгрузиться, как к стоявшим неподалеку Луи, Мальваузену и Бонакорси подошел Андре де Ментон, также известный как «Рыцарь Королевы», в сопровождении Альфонсо Тарди.

Рыцарь Королевы, с точки зрения Бонакорси, производил впечатление человека, который по праву мог смотреть свысока на всех, кто недостоин прикоснуться к Ее Высочеству. Красивый и сильный мужчина, из лучших представителей северной Франции. Высокий, ростом с Максимилиана де Круа или Пьера де Баярда, но не совсем уж великан. Улыбка, от которой должно бы участиться сердцебиение даже у неприступных Прекрасных Дам. Осанка, походка, манеры. Королева кого попало не выберет.

Может быть, он даже и любовник Ее Высочества? Запросто. Возможно даже, это он ее соблазнил, а не она приказала.

Для второго взгляда Тони нашел точку зрения, которая была бы не снизу вверх. Как врач на пациента. Пациент идеально здоров, но сильно чем-то обеспокоен. Бессонница, круги под глазами, обгрызенные ногти. И очень критическое отношение к окружающему миру.

Стороны обменялись формальными приветствиями, после чего Андре де Ментон перешел к неформальной части.

- Итак, кого же мне прислал наш любимый Рене? – поинтересовался он с саркастической улыбкой, - Моего туповатого кузена, своего любимого палача, какого-то непонятного модника с венецианским произношением и полсотни петухов во главе с индюком.

Насчет «туповатого кузена» Луи промолчал. «Палача» Мальваузен проглотил и не моргнул.

- Кто ты такой? – де Ментон ткнул пальцем в Бонакорси.

- Антонио Бонакорси, дипломи…

Мальваузен ударил его кулаком в бок.

- Цирюльник с купленным дипломом, - поправил Мальваузен.

- И чем он заслужил такую честь?

- Я работал в Генуе Ваша милость, - почтительно ответил Бонакорси.

- Что ты делал? Бороды брил?

- Я нашел одну даму и помог ей вывезти в Марсель сорок тысяч дукатов в монете.

- Умеешь искать дам и вывозить золото в Марсель? – рыцарь сделал паузу.

- Я хорошо знаю Геную и не связан с Вашими врагами, - вставил Тони.

- Может быть, пригодишься, - закончил рыцарь.

Уколов всех по разу, он повернулся к Тарди.

- Показывайте наше временное прибежище, господин советник.

- Идемте, господа, здесь недалеко, - ответил Тарди.

Тарди привел всех к складу, которых находился в торговом районе выше церкви Сан-Джованни-ди-Пре, за пределами стены Барбароссы, но внутри городских стен XIV века. Не на первой линии вдоль входивший в город Постумиевой дороги и даже не на второй, но всего на третьей. По соседству располагались дома аналогичной архитектуры. Складское помещение или лавка на первом этаже и жилые комнаты на втором–третьем. Ширины основных улиц в окрестностях хватало, чтобы разъехаться пароконным телегам, а по неосновным улицам уже не каждая телега смогла бы проехать, даже заставляя пешеходов прижиматься к стенам. На первой линии располагались склады для товаров, которые таскают туда-сюда постоянно и помногу. На второй все остальные для морской торговли.

В целом помещение годилось для краткосрочного хранения ценных вещей. Если бы не одно обстоятельство. Принадлежало оно некоему Абраму, самому настоящему еврею иудейского вероисповедания, даже формально некрещеному.

Абрам церемонно поприветствовал гостей и быстренько скрылся с глаз, увидев, что старший рыцарь явственно злится.

- Почему еврей? Какой еще еврей? – Андре де Ментон потребовал объяснений у Тарди.

- Потому что у вашего золота земля будет гореть под ногами, - ответил Тарди, - Франсуаза де Фуа все еще дама сердца Его Величества, Оде де Фуа все еще маршал Франции, Шарль де Бурбон все еще коннетабль и вице-король Милана.

- Францией правит Ее Высочество.

- Но Его Величество может забрать себе всю полноту власти, просто щелкнув пальцами. Все права и полномочия королевы-матери держатся только на сыновнем уважении и ни на чем больше. Франциск — это король-рыцарь, и, если он передумает насчет миланского золота, то вырвет его хоть из пасти льва, а тем более, из маминого кошелька. Да для этого особой храбрости и не надо. Я, конечно, понимаю, что мы в их возрасте такими не были, но сильно ли смущаются наши дети, залезая в наши кошельки?

- Короли не меняют своих решений, - не очень твердо ответил рыцарь.

- Да? Вам не рассказывали на ночь историю Барди и Перуцци? Король Англии, до некоторого времени добросовестный партнер, взял и отказался платить по своим обязательствам перед флорентинцами. Рухнуло всё. Вообще всё.

- Допустим. Но при чем тут евреи?

- При том, что если дож не советует генуэзцам быть причастными к вашему грузу, то они и не будут. А если дож предлагает поработать с Вами еврею, то еврей, хоть и понимает, что ему такого счастья не надо, но отказаться не может. Вы спрашиваете, при чем тут евреи? При том, что их не жалко. Последним, кто держал в руках Ваше золото в Генуе, будет еврей. Если у вас и у королевы-матери золото отнять не смогут, пусть спрашивают с евреев. Мы их, если что, без сожаления в очередной раз пограбим и изгоним. Они, как всегда, изгонятся по бумагам и останутся по факту. Все довольны, все при деле.

- Но этот нехристь нас не обманет?

Тарди хищно ухмыльнулся.

- Маленький человек отвечает не более, чем своей жизнью. Уважаемые люди рискуют всем своим родом. А евреи – всем народом. Если Абрам ограбит Вас, то он ограбит не только Вас, а короля и королеву Франции.

- И их еще и из Франции изгонят?

Генуэзец развел руками.

- Не исключено. Поэтому Абрам примет на хранение монеты и слитки, обменяет слитки на монеты и отгрузит все в порт, ни потеряв по пути ни дуката.

Де Ментон прикусил нижнюю губу. Похоже, он кусал губу постоянно, когда был чем-то обеспокоен, и выглядела несчастная губа неважно.

- Могу я забрать золото в Марсель сразу после выгрузки и пересчета?

- Можете. Помните только, что слитки всегда везут не в Марсель, а в Геную, потому что здесь они стоят дороже. В зависимости от состояния рынка, Вы рискуете остаться без своей комиссии за перевод серебра в золото и даже привезти королеве-матери меньше первоначальных двухсот тысяч.

Де Ментон сжал виски руками.

- У меня уже голова кругом идет от этих финансов. Я отвечаю перед сильнейшей фигурой мировой политики за неописуемое богатство! Оно постоянно находится в каких-то чужих руках, и я могу только верить, что какие-то неизвестные люди, в том числе торгаши, простолюдины и даже, прости Господи, евреи вернут мне его через цепочку посредников в целости и сохранности!

- Что Вы, право же, - успокоил его генуэзец, - Ваше золото это капля в море. В Генуе оборачиваются на порядки большие капиталы. И они оборачиваются именно в Генуе, потому что мы, генуэзцы, не какие-то богомерзкие ростовщики, а честнейшие люди, носители лучших деловых традиций и лучшей деловой культуры.

- Хорошо. А куда подевался королевский финансовый контролер, которым меня пугали на прошлой неделе?

- Он встретил папскую шпионку, которую давно преследовал, - Тарди решил не завираться и придерживаться той же версии событий, что и с де Вьенном, - А за нее вступился его помощник Максимилиан де Круа, который оказался законсервированным агентом. Вы его знаете?

- Я знал кого-то из де Круа, но точно не Максимилиана.

- Оказалось, что Максимилиан еще более старый папский шпион. Они повздорили, и де Круа на поединке сильно ранил де Вьенна в лоб.

- Его поймали?

- Он успел сбежать. Де Вьенн написал в Марсель, в Париж и в Кремону, что де Круа предатель и папский шпион.

- Где он сейчас? Он опасен?

- Говорят, что покинул Геную. Полагаю, в ближайшее время не вернется, его здесь ищут еще и за чернокнижие.

- Тогда точно не вернется. Погодите-ка! Папского шпиона ищут за чернокнижие?

Тарди развел руками. Шпионы вообще странный народ.

- Что Вас удивляет? Вспомните историю про тамплиеров. Они одной рукой клялись Папе, другой Бафомету.

- Я-то помню. Но почему про них помнят генуэзцы?

- Тамплиерытожекредитовали короля Франции. И, что удивительно, Папа им никак не помог. Не говоря уже о Бафомете.

- Неудивительно, - отрезал рыцарь, - Ни церковь, ни… хм… нечисть не должны участвовать, когда речь идет о финансовых отношениях.

Тарди показалось, что рыцарь хотел сказать «ни церковь, ни прочая нечисть», но воздержался исключительно из-за недоверия к собеседнику.

Ни Андре, ни Луи не пожелали жить у еврея, но и далеко отходить от золота не хотелось. Тарди это предусмотрел и снял вполне приличные гостевые комнаты у купца через улицу. Солдаты в этот же дом не влезли, и их разместили еще у нескольких соседей группами человек по восемь-десять.

Андре от нечего делать внимательно проследил как сержант, которого он еще на пристани обозначил как «индюка», заботится о солдатах, которых он охарактеризовал как «петухов». Поговорил с сержантами и некоторыми солдатами. После чего пошел ругаться с кузеном.

- Кто подбирал солдат? – строго спросил он.

- Я лично старался, - ответил Луи, - Отборные же, ты только погляди.

- Отборные по какому признаку?

- Самые успешные. Каждого отдельно выбирал.

- Луи, ты что-нибудь вообще понимаешь в солдатах?

- Да…

- Солдаты живут семьями.

- В содомском грехе? – ужаснулся Луи.

- Дурак. Они ведут общее хозяйство на пять-восемь человек. Жрут из одного котла, держат общую телегу в обозе, скидываются на одну шлюху на всех.

- Нам-то что?

- И сражаются бок к боку, спина к спине, - продолжил рыцарь, - Единым строем, чувствуя друг друга, невзирая на командиров. А ты выдернул солдат из семей, и теперь у них нет половины нужных вещей с собой, а вместе они не строй, а толпа.

- Но они сильные…

- Более важно, что ты выбрал не лучших бойцов, а самых чванливых и заносчивых. Ты знаешь, что у них было уже с десяток дуэлей с того момента, как ты их отобрал, до сегодняшнего дня?

- Так немного же.

- Дурак. А тот индюк, которого ты взял старшим над этим петушатником, до сих пор совершенно не владеет ситуацией.

- Но они его уважают.

- Они его опасаются, потому что он может уделать любого с мечом или без меча.

- Разве не для этого нужен сержант?

- Для чего, по-твоему, нужен сержант?

- Чтобы орал постоянно. И чтобы солдаты было постоянно чем-нибудь заняты.

- Сержант нужен, чтобы солдату было тепло снаружи и внутри. А твои солдаты голодные и холодные. И тыкают друг в друга мечами, чтобы согреться.

- Я давал денег на еду.

- Твой индюк тратит их на себя, а солдатам достаются крохи.

Луи устыдился и замолчал.

- Где я в этой чертовой Генуе найду нормального сержанта-француза?

- Попросите у де Вьенна, - предложил скромно сидевший в углу Бонакорси.

Мудрый обычай не ругать младших руководителей при подчиненных появился не раньше, чем подчиненных стали замечать как людей. В эпоху рыцарства благородные люди не ограничивали полет своей мысли из-за прислуги или, допустим, цирюльника с купленным дипломом.

- Что? – старший рыцарь посмотрел на Тони как на говорящий стул.

- Сейчас в Генуе находится королевский финансовый контролер, Пьер де Вьенн.

- Знаю такого.

- Наверное, он придет, когда Вы будете принимать золото.

- Не придет. Он уже уехал. Давай про сержанта.

- С де Вьенном в Геную приехали солдаты, а при солдатах сержант Гийом. И этот Гийом совсем не такой, как наш сержант. На него солдаты смотрели как на отца родного.

- Если так, то ты сюда уже не зря приехал. Найди мне этого Гийома как можно быстрее.

Будь на месте Тони какой-нибудь ленивец, он бы начал ныть, что «инициатива наказуема» и все такое. Но Тони сам хотел выслужиться, чтобы его не забыли, когда будут делить вознаграждение.

Он без труда нашел сержанта Гийома, начав поиски с того места, где видел его последний раз. Со школы фехтования Кокки. Оказалось, что де Вьенн сильно рассердился, когда узнал, что шпион и предатель де Круа увел «Ладью Харона», а Гийом ему никак не помешал. Поэтому, уезжая в Рим, де Вьенн нанял трех опытных телохранителей, а Гийому приказал забирать солдат и возвращаться в армию или поступить под начало любого французского официального лица в Генуе. Наплевать как, наплевать, какого. Вертись, нехороший человек, как хочешь. Хоть вообще домой в Пикардию, курам хвосты крутить.

Впрочем, сержант слезинки по этому поводу не проронил, и последние два дня занимался изучением рынка на предмет куда бы лучше устроиться французскому оккупанту в Генуе. Предложение Тони пришлось как нельзя кстати.

Гийом поклялся в верности новому начальнику и начал с того, что потребовал от «индюка» сдать все деньги, полученные от Луи и не потраченные на питание солдат. «Индюк» этим очень огорчился, потому что рассчитывал, что вернется в Марсель со всем, что прилипло к рукам. И при всем личном составе вызвал Гийома на поединок, рассчитывая биться на мечах. Гийом же воспользовался правом выбора оружия и выбрал алебарду.

- Если трусишь, беги к рыцарю и жалуйся, - сказал Гийом.

Индюк скрипнул зубами и согласился на алебарду. На этом его карьера закончилась плавным переездом на французское кладбище.

Вступив в должность, Гийом сразу же начал организовывать мир вокруг себя. Первым делом договорился насчет питания солдат с ближайшей таверной. Он пообещал, что солдаты будут приходить строго группами строго в определенное время и не в час пик, и ни сами не будут напиваться и бузить, ни кому-то другому не позволят. Таверна же поставит солдатам одинаковые порции еды с мясом в обычный день или с рыбой в постный, одинаковые куски свежего хлеба и одинаковые кружки неразбавленного вина. Кто захочет добавки, платит дополнительно. Так что в целом получилось справедливо для всех сторон. На этих условиях Гийом выторговал немалую скидку, которая частично пошла в его кошелек.

Потом, на сытый желудок, наступила очередь караульной службы. Абрам, как и многие другие его соплеменники, возил в Геную зерно из Милана, а обратно соль из Генуи. На момент предложения Тарди, на складе хранилось немало зерна, хотя и не до полной загрузки. Зерно вывозить не стали, только освободили проход к большому обитому железом дубовому сундуку в глубине склада.

Золото в объеме невелико, и Тарди прикинул, что этот сундучище подойдет как нельзя лучше. То, что он постоянно на виду, это не недостаток, а достоинство. В подвал может незаметно залезть вор, не спеша подбирать ключи и понемногу таскать добычу. К сундуку, мимо которого постоянно проходят люди с улицы наверх и обратно, а рядом стоит часовой, вор даже подойти незаметно не сможет.

Гийом оценил идею. Подергал замки на сундуке и счел их весьма убедительными. Поставил рядом табуретку для часового. Проверил масло во всех настенных светильниках и заставил Абраму купить еще масла, потому что внутри будет темно всегда.

Обойдя остальной склад, Гийом приказал приколотить во всех окнах жалюзи и лично забил большими гвоздями выход на чердак. А потом пошел к старшему рыцарю и попросил, чтобы со сменой солдат внутри сидел какой-то еще надежный человек, потому что сам Гийом должен присматривать за сорока солдатами снаружи, а это сложнее, чем за семью-восемью внутри. Рыцарь приказал дежурить поочередно Мальваузену и Бонакорси. Мальваузен, как старший, выбрал, что будет дежурить днем. Тони не сразу понял, почему, но быстро догадался. Рыцарям каждый день нужна была мишень для колкостей и мальчик на побегушках.

Чтобы солдаты не бездельничали, а они от этого портятся, Гийом на каждый божий день запланировал строевые тренировки. На улицах, то есть, в проездах между складами, для этого места не было, поэтому «тренировочный зал» открылся на плоской крыше одного из соседних складов.

В первый же день после вступления нового сержанта в должность солдаты почувствовали себя тепло и уютно, и уже на следующий количество дуэлей между ними снизилось до нуля. Гийом сказал рыцарю, что дуэли снова начнутся, когда солдаты найдут возможности знакомиться с местными женщинами. Рыцарь вздохнул и ответил, что такие мелочи его уже не беспокоят. И дал сержанту сверкающий золотой дукат.

Главным событием следующего дня стала официальная передача золота. Под тяжелыми сводами хранилища для драгоценных металлов, принадлежавшего, как ни странно, еврейской семье, никак не аффилированной с Банком и генуэзской аристократией, собрались высокие договаривающиеся стороны.

От имени королевы-матери присутствовали: Рыцарь Королевы, он же Андре де Ментон из знатного савойского рода де Ментонов и Луи де Ментон, его племянник, оруженосец.

Банк Святого Георгия представлял советник Тарди, неофициально известный как «советник по особо пакостным делам». «Особо пакостными» традиционно назывались дела, рядом с которыми не должны были упоминаться представители старших семей Генуи, их близкие родственники и прочие любимчики.

Также присутствовали владелец хранилища Абрам и капитан корабля, привезшего золото.

И, конечно, секретари, писари, грузчики в потребном количестве.

Тарди принес документы из Банка, сообщающие, что четыреста тысяч дукатов были выданы доверенному представителю королевы-матери. В том числе сто тысяч в долговых обязательствах разных финансовых учреждений переведены Ее Величеству без конвертации в монету. Сто тысяч в золотых дукатах Тарди привез с собой в двадцати казначейских ящиках по пять тысяч. И двести тысяч в серебряной монете были три недели назад переданы присутствующему здесь мессиру де Ментону для конвертации в золото.

Капитан Гарсиа представил доставленное из Барселоны африканское золото в слитках разной пробы и разного размера, упакованное в неодинаковые тяжелые ящики. Балансовая стоимость слитков несколько превышала двести тысяч. Масса слитков без учета массы упаковки превышала массу двухсот тысяч дукатов примерно на четверть. Золото приехало на склад не напрямую с корабля, а через перегрузку в Банке, чтобы сбить со следа потенциальную погоню или расследование.

Тарди пообещал, что, если господам будет угодно, то он обменяет слитки на монету. Но пока никаких контрактов он не заключал, и господа могут обменять слитки на что им угодно.

Андре де Ментон подтвердил, что получил груз в полном объеме.

Луи де Ментон подтвердил и предоставил бумаги, что имеет право и обязанность транспортировать груз в Марсель под защиту губернатора Прованса Рене Савойского, сводного брата Ее Величества Луизы Савойской.

Тут же был составлен акт, которые все участники событий удостоверили своими печатями. Один экземпляр акта забрал капитан Гарсиа, второй забрал де Ментон. Банк предпочел не упоминаться.

Для соблюдения строжайшей секретности, стороны договорились, что Банк с момента передачи снимает с себя любую ответственность за дальнейшие операции с переданным золотом, включая его конвертацию, продажу и транспортировку. И вообще, Банк еще в ноябре выдал Рыцарю Королевы серебро.

Больше всего Тони беспокоился о том, что его узнает Тарди. Ведь половина лица точно та же. И не спрячешься. Если только поворачиваться левым профилем, потому что Горгонзола говорил, что лица у людей несимметричны, и левая половина отличается от правой. Тони даже не хотел идти на передачу золота, но отвертеться не получилось, а настаивать было бы слишком подозрительно.

Тарди его все-таки заметил, проходя мимо после завершения сделки.

- Где-то я Вас видел, молодой человек.

- Конечно, сеньор! Я три месяца рвал людям зубы напротив Банка. Вы сто раз проходили мимо меня и дай Бог здоровья Вашим зубам, ни разу не жаловались, - Бонакорси старался говорить как можно веселее, чтобы его и по голосу не узнали.

- Если у меня заболит зуб, - строго сказал Тарди, - Я обращусь к врачу, а не к шпиону.

Бонакорси как раз собрался сказать, что он дипломированный врач, но Мальваузен взял его за плечо.

- Если что, дипломированный врач здесь я, - сказал Мальваузен.

Тарди посмотрел на него с ровно тем же суровым выражением лица.

- Если что, в Генуе хватает своих врачей. И, если губернатору Прованса угодно помочь Генуе людьми, то нам нужны солдаты. Тогда, может быть, и врачи лишний раз не понадобятся.