Сундук золота и всех обратно

Глава 29. 12 декабря. К вопросу о мечтах.

План команды Марты провалился еще до его начала. Золото украла банда Лиса Маттео. На склад, где сидели в засаде Марта, Кокки и компания, напала «сборная разбойников», привлеченная наградой в тысячу дукатов за голову. Учитель фехтования Кокки и «сборная учеников» отбились, но понесли потери. Кокки и Марта получили укрытие в палаццо семьи Спинола.

Марта не имеет личного интереса в краже королевского золота и участвует в этом деле под давлением Фуггеров. Их интерес в том, чтобы золото не досталось ни королю, ни королеве-матери.

Днем, пока в Генуе кипели события вокруг золота, Кокки и Марта занимались переговорами насчет раненых в Университете и разбирательствами по вопросу, что это вообще было. Зачем вдруг Лис Маттео решил на них напасть, и кто дал ему лишнюю тысячу дукатов.

Петер встретился с ними на обеде у Спинолы и принес новость, что золото, оказывается, только что украл не кто иной, как Лис Маттео, а Рыцарь Королевы ищет его по горячим следам, но уже вряд ли найдет. По-видимому, Лис обнаружил, что Кокки ночевал в доме на перекрестке, и на всякий случай решил перестраховаться.

Ближе к вечеру выжившие участики утреннего сражения собрались в школе фехтования Кокки. Учитель сердечно всех поблагодарил и перешел к разбору ошибок каждого. К концу занятия появился караван поварят из соседней таверны с горячей едой и двумя бочонками вина. Все сели за стол и набросились на мясо, рис и выпечку.

- Похоже, мы провалились, - сказал Кокки за ужином сидевшей рядом Марте, - Тебе лучше бежать из Генуи. Не понимаю, зачем ты вернулась. Думаешь, таможню уже забыли?

- Я не собиралась возвращаться, - ответила Марта, - Мне сделали предложение, от которого невозможно отказаться.

- Тебя накажут?

- Нет. Я должна была сделать так, чтобы золото не попало ни к королеве, ни к королю. Лис Маттео точно не на королевской службе. Так что я попрошу Петера засвидетельствовать, что задание выполнено, и вернусь в Марсель. А ты?

- Что я? – недовольно ответил Кокки, - Я не получил ничего и остался в долгу перед друзьями и учениками. Марио, Стефано, Джироламо и Чезаре погибли из-за меня. Еще пятеро ранены, в том числе Эннио-старший, Уго и Гвидо Барбари. По законам Господним и человеческим я должен справедливо вознаградить их всех.

- Разве у вас не принято помогать друзьям безвозмездно? – удивилась Марта.

- Принято, когда речь не идет о коммерции. Четверых парней мы с тобой именно что наняли для ограбления французов. Остальные пришли на помощь, не зная о том, что я попал в беду по финансовым причинам, а не из-за женщины, например.

- Из-за женщины, - твердо сказала Марта, - Я всем заплачу. Если Лука обещал тысячу дукатов на всех, будет справедливо, если мы раздадим на всех своих тысячу сто?

- Конечно! – просиял Кокки. Похоже, он и сам просчитывал такой вариант, но для собственного бюджета получалось тяжеловато.

- Друзья! – он встал, и все сразу замолчали, - Я не успел сказать днем, поэтому говорю сейчас. Лис предлагал за меня тысячу дукатов, но я стою дороже. Поэтому я завтра на трезвую голову раздам на всех верных друзей полторы тысячи дукатов, не забыв ни живых, ни мертвых.

- Ураааа! – заорали выпившие ученики, - Выпивки, женщин и музыкантов!

«Чем-то он похож на Маркуса», - подумала Марта. Постоянно то убивает людей, то учит убивать, но все считают его носителем справедливости. Что значит, «считают»? Антонио действительно справедливый человек по законам, как здесь говорят, «Господним и человеческим». И внешне похож на Маркуса. Только ростом на дюйм пониже, а фигура такая же. Широкие плечи и узкие бедра. Руки почти такие же, привыкшие к мечу. Только без следов пороха. Лицо? – Марта повернула голову и посмотрела в глаза фехтмейстеру. Тот удивился, но не отвел взгляд.

Суровое лицо настоящего мужчины. Умные серые глаза, которые смотрят непонятно куда, но видят все сразу. Характерный взгляд уверенных в себе мужчин, контролирующих мир вокруг себя. Сразу отличаются от мелких и суетных с бегающими глазками. Густые черные волосы, аккуратные брови, аристократичный тонкий нос с легкой горбинкой. Чисто выбрит по старой моде. Сейчас в моду с подачи короля Франциска осторожно входят коротко стриженые бороды, соединяющиеся с такими же короткими усами и бакенбардами. Но не в Генуе, конечно, здесь французов недолюбливают и демонстративно продолжают бриться начисто. Подданные императора же, как брились в подражание Максимилиану Первому, так и бреются в подражание молодому Карлу Пятому Испанскому.

Покойный Маркус запрещал Марте смотреть в глаза мужчинам. Говорил, что это слишком вызывающе и неприлично. Как трясти сиськами и крутить задницей. Говорил, что у нее слишком красивые глаза, которые у любого мужчины, кроме мужа, вызывают нездоровое возбуждение. А у мужа здоровое. Впрочем, мужчины не то, чтобы умышленно избегали смотреть ей в глаза, а их взгляды постоянно как-то сами по себе спускались ниже.

- Какие отношения у нас с тобой? – спросила Марта, - Деловые или дружеские?

- С того момента, как мы сражались плечом к плечу, наши деловые отношения поднялись на ступеньку и превратились в дружеские, - ответил Кокки.

- То есть, дружеские отношения крепче, чем деловые?

- Конечно!

- Нам следует как-то консумировать этот факт? – намекнула Марта.

- Если бы каждую сделку надо было консумировать как брак, Генуя бы превратилась в сплошной притон, - Кокки пошутил, но не подыграл.

- Ага. Сделки от тысячи дукатов консумировались бы в присутствии нотария, а от десяти тысяч в присутствии члена городского совета.

Кокки рассмеялся и продолжил свою мысль.

- Дружеские отношения крепче деловых только между мужчинами. Если говорить о деловых отношениях с дамами, то они могут держаться десятилетиями. Хотя дружеские отношения с ними же выходят на тонкую грань, где с одной стороны они могут подняться до романтических, а с другой -обрушиться и не вернуться даже к деловым.

- И куда мы выберем подтолкнуть их? – еще более явно намекнула Марта.

Кокки задумался над ответом. Марта даже собралась было обидеться на случай, если он скажет, что она не в его вкусе. Или придумает какую-нибудь глупость, чтобы не сказать прямо.

- В сторону романтических, - хрипло ответил Кокки.

- Ты сомневался? – недовольно спросила Марта, - Или никогда раньше не думал об этом?

- В прошлый твой визит мне почему-то показалось, что твое сердце занято. А сейчас ты приехала как вдова в трауре.

- Господи! Это просто легенда. И мое сердце сейчас свободно как никогда.

- Тогда идем наверх.

Когда гостеприимный хозяин с дамой поднимался к себе в спальню, никто не махал шляпами вслед и не отпускал глупых шуточек как выпившие южане непременно сделали бы, когда кто-то из своих недвусмысленно встает и уходит с женщиной в разгар застолья. Это серьезный такой показатель уважения.

Марта оглянулась и поняла, что в этой спальне не было ни дверей, ни даже стен. Это просто открытый балкон, надстроенный над фехтовальным залом. Сюда можно свободно пройти по лестнице, а с одной стороны вместо стены перила и занавеска.

- Ты стесняешься? – спросил Кокки, - Никто не зайдет.

Марта вспомнила походную жизнь и ночи с Маркусом в шатре или под тентом фургона, где от посторонних их отделял один слой ткани с дырками и занавеска вместо двери с замком.

Внизу уже послышались женские голоса и бодрые звуки трубы и барабана.

- Снимай уже это дурацкое платье, эти вязаные чулки и все остальное, - Кокки уже сидел на краю постели и развязывал дублет.

- Тут холодно. Прямо все-все снимать?

- Можешь оставить шляпку.

Музыканты заиграли «Зеленые рукава», и компания за столом подхватила жизнерадостным хором.

Утром Марта и Антонио задержались в постели под теплым одеялом. Учение сами закончили застолье, рассчитались со всеми за все и разошлись, не забыв никого под столом. Солнце успело несколько раз перепрятаться за тучу повыше, когда любовники спустились вниз.

Щедрые южане заказали еды и выпивки с запасом, и они неспешно позавтракали. Потом пришел Петер Грубер. Его любезно пригласили за стол.

- Петер, ты можешь взять тысячу сто дукатов из тех средств, которые я перевела сюда на расходы, и раздать хорошим людям по списку Антонио? – попросила Марта.

- Могу. Лично или посыльными?

- Просто посыльными. И еще четыреста я сейчас добавлю монетой, - сказал Кокки, протягивая список. По сто дукатов семьям погибших, остальное поровну между выжившими. Сказать, что я стою дороже, чем меня оценил Лис Маттео.

- Хорошо. Сегодня же распоряжусь. Но я зашел не за этим.

- А за чем? – спросила Марта.

- Не знаю, огорчу, я вас или нет, - начал Петер, - Но все обязательства все еще в силе.

- Что случилось? – спросил Кокки.

- Один патриот Генуи сообщает, что Лис Маттео не удержал золото даже сутки. Золото погрузили на галиот, который должен был забрать Лиса в Портофино. Лис попался в руки французам в Портофино, рассказал про галиот, не выдержал пыток и умер. По последним данным, галиот был захвачен, выброшен на мель и разбит. Золото теперь в руках не у Лиса, а у неизвестно кого, и Рыцарь Королевы намерен его вернуть. Утром он с большим отрядом выехал в Аренцано, чтобы взять след от обломков галиота.

- Нам снова нужны люди, - сказала Марта, - Вдвоем ничего не сделать.

- Вчера у вас не было недостатка в людях, - ответил Петер.

- Сегодня есть, - грустно сказал Кокки, - Кто ранен, кто убит. Трое живы-здоровы, но они не лучшие кандидаты для такого дела. Тем же, кто не пришел, я не уверен, что могу доверять. Не знаю, не слышали они или не захотели.

- Наемники?

- Не хотел бы я нанимать тех, кто только вчера хотел меня зарезать, нападая сотней на одного.

Кокки прошелся от стены к стене.

- И так я сильно рискую. Мы с братвой договорились, что я отойду от дел. Имелось в виду, что я не буду далее заниматься установлением справедливости, но подразумевалось, что я тем более не буду заниматься убийствами и грабежами.

- Французские оккупанты вне местных раскладов, - возразил Петер.

- Мне нужен ты, - Кокки остановился и ткнул пальцем в Петера, - И еще один-двое надежных парней. Фехтовальщиков и стрелков.

- У тебя есть план? – спросила Марта.

- Да. Ты сказал «галиот»?

- Галиот, - подтвердил Петер, - Генуэзский «Пегас».

- Кто-то захватил корабль и высадился у Аренцано? Именно высадился на сушу, а не перегрузил золото на свое корыто?

- Если перегрузил и ушел морем, то его уже и след простыл. Поэтому Рыцарь Королевы хочет надеяться, что высадился на суше, и его еще можно догнать. Меня бы отлично устроило, если бы неизвестный вор ушел морем, но версию с сушей обязательно следует отработать.

Кокки кивнул.

- Вдесятером захватить галиот нельзя, - сказал он, - И в двадцать человек нельзя. Если они идут по суше, то у них обоз или из повозок, или из вьючных лошадей. И охрана верхом. Пара десятков отчаянных парней. Их тех, кто выжил после абордажа. Корабельных солдат, пиратов или вроде того. Без боя они не сдадутся. И с боем не сдадутся, потому что выжившие пойдут в лучшем случае на виселицу, если не на четвертование или в кипящее масло или другую жестокую казнь. У Рыцаря Королевы, скорее всего, отряд больше. И сам он стоит половины отряда. Но, даю руку на отсечение, их встретят достойные противники.

Пока фехтмейстер рассказывал план, он снова начал ходить от стены к стене.

- Кто бы ни победил, получится пиррова победа. А мы атакуем выживших сразу после боя или устроим засаду на марше. Я возьму арбалет, Марта аркебузу и остальные кто во что горазд. Первым залпом уберем четверых, в том числе обязательно рыцаря. Потом кавалеры идут в атаку, дама прикрывает огнем.

- А если у победителя останется слишком много сил? – спросил Петер.

- Тогда делаем четыре выстрела в рыцаря или атамана, отступаем и ждем. Сложно поделить три тысячи фунтов золота, чтобы никого в процессе не зарезать. В самом нереальном случае, если это не банда, а братство и люди чести, и не передерутся между собой, они все равно оставят часть людей, чтобы охранять золото и побегут за нами не все сразу.

- А если их все равно придется против нас слишком много?

- Поэтому нам обязательно нужен ты. Чтобы засвидетельствовал, что мы сделали что могли, но их было слишком много. Или чтобы поменял планы по ситуации. Это твое право как заказчика, а не мое, как исполнителя.

- Справедливо. Сколько еще надо людей?

- Хватит еще одного. Если есть больше, давай больше. У тебя есть?

- У меня никого. Берем первого, кто согласится?

- Да. Но кому попало не предлагаем.

Кокки снова прошелся туда-сюда. Теперь он мысленно составлял список, к кому стоит обращаться. Марта устроилась поудобнее и задумалась о своем, о женском. Петер на всякий случай выложил на стол карту и прижал ее по углам посудой.

В дверь постучали.

- Входите, не заперто! – крикнул Кокки.

Вошел Симон, ученик алхимика.

- Рад Вас видеть в добром здравии, учитель, - Симон почтительно поклонился, - Я за расчетом по раненым.

- Взаимно, - Кокки ответил легким наклоном головы, - Как там у них?

- Пятеро раненых средней тяжести. Доехали до университета в добром здравии, с Божьей помощью могут и встать на ноги. Еще троим сделал перевязку и отпустил по домам.

- Благодарю. Марта, дай ему восемь дукатов.

Марта заметно удивилась, но полезла в кошелек и отсчитала восемь хороших, новых, идеально круглых и сверкающих дукатов. Как только что из чеканки.

- Это многовато, учитель, - засмущался Симон.

- У нас есть к тебе небольшое предложение.

- Я работаю на Магистра.

- Предложение о разовой работе на несколько дней. Разве тебе не случалось оставлять Магистра одного на неделю-другую?

Симон пожал плечами. У него бывали и свои дела, да и по делам Магистра он ездил от Марселя до Рима.

- Надо отобрать кучу золота у людей, которые его украли, - Кокки принял молчание за отсутствие отказа, - Это грабители, и у них нет права на это золото ни по законам человеческим, ни по законам Господним.

- Это несколько не мой профиль, - вежливо ответил Симон.

- Но ты бы в принципе мог принять участие, - скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Петер.

- Не уверен.

- У марковых братьев мне рассказали поучительную историю, - Петер решил не спорить в лоб, - Был у них в те времена, когда мы пешком под стол ходили, фехтмейстер-мадьяр по прозвищу Аттила. Он возил золото и серебро от короля Матиаша в его Черную Армию. Суровый был человек, надежный и верный. Только зря чертей поминал на каждом шагу. Они-то его в конце концов и побрали. И было у него правило выбирать себе неподкупных помощников, задавая один вопрос. Есть ли у человека мечта, которую не купишь за деньги.

- Сложный вопрос, - сказал Кокки, - Мечта бывает, для которой мозги нужны, а мозги за деньги не купишь.

- Правильно, - сказала Марта, - Такая мечта только у умного будет.

Петер продолжил.

- Перед последним своим рейсом с бочкой серебра Аттила нашел одного парня. Швейцарца. В Черной Армии кого только не было. Толстячок заявил, что мечтает стать фехтмейстером. Аттила посмотрел, что он вроде и сильный, и ловкий, но скорости не хватает. Взял его к себе и сам учил, сколько мог. И парень ни его, ни короля Матиаша не предал. Весь отряд черти побрали, а он королевское серебро довез.

- Фехтмейстером-то стал? – спросил Кокки.

- Стал. Только лет еще через десять.

- Уважаю. А к чему ты его вспомнил?

- К тому, что золото, которое нас интересует, мы не должны никому отдавать. И вопрос у нас будет прямо противоположный, - Петер повернулся к Симону, - Есть ли у тебя мечта, которую можно купить за деньги?

- Мне уже предлагали все царства земные, - ответил Симон, - Но я просто хочу лечить людей.

- Так купи себе больницу и лечи.

Симон удивленно уставился на Петера.

- Уезжай из Генуи в приличный город. В Монферрате или в Савойе, там нет войны и в этот раз точно не будет. Турин, например. Ты не был в Турине?

- Был, хороший город. И университет хороший.

- Купи дом с двумя этажами. На первом будешь принимать больных, на втором жить. Чтобы в доме была светлая комната с большими окнами на юг, там будешь делать операции. На чердаке посели подмастерьев, чтобы мыли полы и инструменты подавали.

- Но у меня нет диплома, - возразил Симон, - Перед законом я не врач. Я даже не цирюльник.

- Возьми компаньона, у которого есть все положенные титулы. В Турине найти не сложно. Только чтобы кроме титулов он еще и лечить умел. Лучше, чтобы он разбирался в той области, которая не очень интересна тебе. Посели рядом с собой.

- А семья? – спросила Марта.

- Жениться не торопись, - продолжил Петер, - Сразу как придешь в город, ты никто. Поработаешь годик, вылечишь кого-нибудь из уважаемых людей, заработаешь репутацию, тогда сможешь свататься к дочерям гильдейских старшин и членов городского совета. Или у тебя есть невеста?

- Есть… - Симон, похоже, заинтересовался предложением, - Но как же Магистр?

- Эннио тебя заменит, - ответил Кокки, - Он студент-медик, неплохо владеет мечом, и готов на любую работу ради звонкой монеты.

- Почему вы тогда зовете меня, а не Эннио?

- Из первых четверых в моем списке двое убиты и двое ранены, - ответил Кокки, - У Эннио тяжело ранен отец, я не хочу ставить под удар еще и сына. Если откажешься, постучимся дальше по списку.

- Но вам нужен не врач, а воин.

- Ты воин, - сказала Марта, - Я ведь была на том абордаже. В отличие от Эннио, ты умеешь не только фехтовать, но и стрелять. А еще я знаю, что ты не потеряешь рассудок при виде золота, и не попытаешься взять себе большую долю, чем положено. Насчет него не уверена, паренек слишком молод. И возьми у Магистра какой-нибудь боевой алхимии. Нам он ее даже за деньги не продаст, а тебе не откажет.

- Какой?

- На твое усмотрение. Откуда нам знать, что у него есть.

Симон ничего не ответил.

- Я, конечно, не настаиваю, - сказал Петер, - Если ты не хочешь, чтобы в Турине была больница, то все это золото пойдет на военные расходы с той или с другой стороны. На смерть, мор, чуму и голод.

- Черт… - Симон решительно выдохнул и посмотрел в глаза Петеру, - Пусть лучше будет больница.

- Ну ты и Змей! – восхищенно прокомментировал Кокки.