04.1912

Глава 12. Соперник и учитель

Вечером того же дня, когда «Титаник» покинул гавань, Лиззи Джеймс осмелилась показаться на прогулочной палубе. Было уже около десяти часов вечера, и Лиззи могла быть уверена, что не натолкнётся на сестру. Мэри должна была приглядывать за детьми мистера Флэнагана, и Лиззи впервые за время путешествия обрадовалась их существованию. Если бы не мистер Флэнаган с детьми, они вообще не попали бы на «Титаник», она не познакомилась бы с Джо, и она совершенно точно не увидела бы ловкого моряка в отполированной до блеска фуражке, который уже не однажды и не дважды проскользнул по периферии её поля зрения.

— Интересно, — сказала она сама себе и опёрлась о борт, — кто это такой…

— Это мистер Лоу, — известили её сверху, — пятый помощник капитана.

Лиззи отшатнулась от борта и всплеснула руками. Джо висел на канате чуть выше её головы, придерживая шляпу одной рукой, и проказливо ей усмехался.

— Чёрт! — воскликнула Лиззи, позабыв о воспитании. — Ты мог бы не появляться так неожиданно? Это меня пугает!

— Ладно, — согласился Джо и спрыгнул с каната на палубу. Лиззи привычно загородила его собой. — Ладно, понял, ты боишься.

— Я не боюсь, — тут же надулась Лиззи, — но это немного неожиданно. Я… я сама с собой разговаривала.

— Это тоже неожиданно, — Джо деловито снял шляпу, куртку и уложил их у края борта, — обычно люди разговаривают с кем-то.

— Мне не с кем, — сказала Лиззи, — с Мэри неинтересно, но её почти и не бывает рядом, а мисс Мэйд сегодня сошла. Она осталась в Квинстауне.

Джо задумчиво побарабанил себя по губам.

— Погоди-ка, — сказал он, — мисс Мэйд — это та мэм, которая похожа на помойную кошку с выпученными глазами?

Лиззи прыснула и тут же толкнула Джо в плечо.

— Ты ее оскорбляешь!

— Но это ведь она чуть не двинула кони, когда ты пыталась полазить по канату?

Лиззи повесила голову и тяжело вздохнула.

— Она.

— Жаль, что она не осталась, — Джо откинулся на борт, вынул из кармана мешочек и стал его развязывать, — она приглянулась одному моему знакомому.

— И кто же он?

Джо пожал плечами. Справившись с верёвкой на горловине мешочка, он высыпал на ладонь немного странного клейкого вещества тёмно-шоколадного цвета и закинул это вещество в рот.

— Да так, — сказал он, — кочегар.

— Эх, — Лиззи подползла к Джо ближе и тоже откинулась на борт, — это неинтересно. Ей не понравилось бы. Тем более, что она уже и на корабле влюбиться успела… где-то в сотый раз, наверное.

Джо искренне развеселился.

— Да куда ей влюбляться? Она ведь дряхлая!

— Что за глупости ты повторяешь: дряхлая, дряхлая, — Лиззи оскорбленно фыркнула, — ей всего-то двадцать девять… наверное. Она просто выглядит старше. И да, она уже успела влюбиться в одного из помощников капитана. В того, за которым все бегают, в мистера Боксхолла. Надеюсь, она всё-таки снова решит, что ей нравится старый знакомый её брата, иначе, наверное, она и впрямь никогда замуж не выйдет.

Джо весело закулдыкал.

— С ума сойти, — сказал он, — я думал, это Джанет Боулс такая дура, что втрескалась в мистера Боксхолла…

— Что за Джанет? — подозрительно спросила Лиззи.

— А-а, — отмахнулся Джо, — одна девчонка, которая не даёт мне проходу. Недавно я узнал, что она бегает за мистером Боксхоллом… да и не только она, там целая куча таких же дурочек.

Лиззи выдохнула.

— Конечно, хорошо, что теперь никто за мной не присматривает, можно делать что пожелаешь, — медленно произнесла она, — но… но без мисс Мэйд будет скучно. Мне даже жаль, что я с ней так и не попрощалась.

— И почему это? — приподнявшись, заинтересованно спросил Джо.

Лиззи отвела от него взгляд: ей совсем не хотелось, чтобы он раскусил её.

— Я не знаю, — сказала она, — как только я подумала, что там будет Мэри и что она опять будет мной командовать, мне сразу расхотелось выходить прощаться. Да и мисс Мэйд… она такая глупая. Чуть что — сразу в слёзы.

— Странно, — сказал Джо, нахмурившись, — как будто тебе твоя сестра ни капельки не по душе.

— Она слишком скучная, — пожаловалась Лиззи, — и она… она гувернантка, этим всё сказано. Она считает, что все должны жить так, как она приказывает, а я не хочу этого. Поэтому я и не пошла прощаться. Но разве это так важно? Ведь я могу написать ей письмо, даже сейчас могу, — и она уверенно поднялась, — правда, его доставят только после того, как мы приплывём на место, правильно? Но ничего страшного, я о мисс Мэйд помню. Она глупая, но добрая. С ней намного проще, чем с Мэри.

— Нехороший поступок, — Джо неодобрительно покачал головой, — не моё это дело, Лиззи, но лучше б ты с ней попрощалась, честное слово. Неправильно, когда в плавании вы расстаётесь вот так.

— Но она же хорошо доплывёт, что с ней может случиться? — сердито воскликнула Лиззи. — Прошу, избавь меня от проповедей!

Джо молча поднял руки вверх.

— Лады, — сказал он. — Мне-то что. Мне, если так посмотреть, даже удобнее. Теперь мы с тобой можем делать что захотим, и никто нам ничего не скажет, кроме стюардов, но стюарды тупицы, даже ты можешь научиться их обманывать.

— Я уже умею, — возмутилась Лиззи, — мы уже столько раз встречались, и ни разу они тебя не увидели. Почему? Потому что я всегда помогаю тебе спрятаться.

— И большое тебе за это спасибо, Лиззи, — кивнул Джо, — до Нью-Йорка ещё далеко, и нам ничего не сделают, даже если и застукают, но попадаться всё равно не хотелось бы. Поэтому, Лиззи, канатами мы пользоваться будем. И постарайся не свалиться с них, ладно?

— Я не свалюсь, — торопливо пообещала Лиззи. — Я теперь знаю, как надо держаться.

Джо вздохнул и вынул из-за пазухи аккуратно сложенную плоскую стопку. Лиззи с сомнением присмотрелась к ней.

— Что это?

— Одежда, — Джо пожал плечами, — ведь ты же сама согласилась со мной, что платье для канатов не годится.

— Не годится, — понимающе кивнула Лиззи. — Но оно… вот эта вещь… оно точно выстиранное?

Джо закатил глаза.

— Слушай, ма и Бетти — завзятые чистюли. Именно благодаря им мы с отцом не похожи на свиней, так что бери, если ты…

Лиззи молча выдрала одежду у Джо из рук и придирчиво осмотрела её. Джо принёс простую светлую рубашку, такую же, как и та, что была надета на нём самом, и просторные штаны — всё из грубой ткани, такой жёсткой, что она неприятно щекотала Лиззи исцарапанные руки.

— И в этом вы ходите? — спросила она.

— Ага, — кивнул Джо, — каждый день.

— И на обед?

— И на обед, и на ужин… мы не ваши братья. У нас одна одежда на всякое время дня, носим, пока не замарается… па, думаю, наверняка носил бы до тех пор, пока она у него на теле не истлеет, если бы ему не было понятно, что дамочки не любят свинот, — Джо покачал головой. — Па мне как-то сказал: «Ключ к сердцу женщины — красивая рожа, Джо. Если ты ещё и чистый, ты на коне».

Лиззи сморщила нос и торопливо скатала одежду в рулон.

— Если твой папа верит в эти принципы, я не могу себе представить, как он покорил столько сердец.

— Это умом не поймёшь, — Джо постучал себя кулаком по груди и сказал: — Здесь работает харизма. Нужно уметь улыбаться и говорить глупости. Всем женщинам это нравится, да и мужчинам тоже.

Лиззи загорелась стремлением доказать ему обратное. У себя в каюте она долго смотрела в зеркало, слегка подпрыгивая на постели, и критически растягивала штаны за карманы. Когда она подвязала волосы узлом и сняла с шеи тяжёлый кулон — подарок Мэри, в отражении была уже не Лиззи Джеймс, пассажирка второго класса, а лохматый портовый паренёк, которому неведомым образом удалось пробраться на чужие палубы.

Лиззи бочком выскользнула из каюты. Если бы её заметили стюарды, вряд ли ей удалось бы доказать, что она имеет право тут находиться. Когда Лиззи, едва не прижимаясь к палубе, прячась в самой ничтожной тени и избегая столкновений с праздными пассажирами, примчалась назад, она была взмокшей, взволнованной и красной. Джо же с невозмутимым видом стоял у борта, что-то усиленно жевал и постукивал тяжёлым каблуком по палубе. Он рассеянно приговаривал:

— Эй, Джанет, эй, Джанет, налей мне кружку… Эй, Джанет, эй, Джанет, станцуем веселее…

— Что это за песня? — поинтересовалась Лиззи издалека.

Джо вздрогнул и пожал плечами.

— А-а, обычная, портовая, — сказал он, — даже и не портовая… просто песня. Её в каждом баре поют, где есть симпатичная разносчица. Ну и под юбку к ней лезут, само собой разумеется.

Лиззи сердито топнула.

— Джо! — возмущённо воскликнула она. — Что за гадости ты говоришь! Ты мог бы постесняться… передо мной…

— Ты сама это увидишь, и не раз, если правда хочешь идти в большую жизнь и не жить так, как тебе велит сестра, — Джо даже бровью не повёл, — но ладно, постараюсь держать свои рассказы при себе. С другой стороны, ты сама меня об этом спросила.

— Постараюсь больше не спрашивать, — пробормотала Лиззи.

Джо осмотрел её с ног до головы. В его глазах загорелась странная искра: как у мастера, что гордо осматривает любимое творение.

— Нет, — усмехнулся он, — честное слово, не знал бы, подумал бы, что ты — мой младший брат. Сходство ужасное. Интересно, кстати, Лиззи, сможешь ли ты научиться ползать по канатам так же ловко, как и я?

Лиззи с готовностью сбросила башмаки.

— А давай проверим! — азартно предложила она.

Джо вспрыгнул на борт и раскинул руки. Корабль стремился в далёкие атлантические просторы, три его винта работали без устали, но качка почти не ощущалась. Джо стоял на тоненькой грани, как канатоходец в цирке стоит на верёвке, и глаза его были зажмурены. Лиззи испуганно схватилась за сердце. С губ у неё так и рвались предостережения, но она не смела выкрикнуть ни слова, чтобы это не сбило Джо с толку и он не утерял равновесие.

Джо открыл глаза, и его ноги напряглись. В то же мгновение всё его тело сжалось, как пружина, пришло в движение и словно подлетело в воздух. Лиззи успела только ахнуть — а Джо уже очутился на канате и плотно обхватил его руками и ногами, прилепившись, как паучья паутина — к отчаянно бьющейся в агонии жертве. Канат чуть раскачался под весом Джо и медленно, лениво затих. Джо отпустил одну руку, подался к Лиззи и ухмыльнулся.

— А ты готова?

Лиззи опустила взгляд на свои ноги. Коленки у неё дрожали, и она вообще не чувствовала тела ниже пояса.

— Я… а если я упаду? — прошептала она.

Тёмные воды за бортом вдруг показались ей ещё темнее.

Джо нетерпеливо мотнул головой.

— Слушай, ты уже сидела на канате. Неужели сорвёшься теперь?

— Но я сама не понимаю, как я тогда это сделала! — в отчаянии воскликнула Лиззи. — Я не знаю… я не смогу!

Джо протянул ей руку. Лиззи отшатнулась, и он настойчиво схватил её за локоть, разворачивая лицом к себе.

— Не бойся. Если что, помни: я рядом.

Лиззи закрыла глаза и кивнула. Она глубоко вздохнула: один раз, второй, третий, обжигая горло неожиданным холодом. Сердце её забилось медленно — но оно всё ещё стучало тяжело, оно как будто пыталось выдолбить путь из груди. Лиззи неловко шагнула вперёд и ударилась носком о борт — странно, но боли она не почувствовала.

Рука Джо тут же приняла её руку. У Джо оказались очень грубые пальцы — Лиззи могла сказать, не открывая глаз, как много у него мозолей. Джо крепче стиснул её ладонь, и Лиззи оторвалась от палубы. Она вступила на тоненькую, узенькую полоску борта — по другую его сторону царствовал один лишь холод. Её сердце билось всё так же размеренно и тяжело, с трудом проталкивая по сосудам ледяную кровь.

— Давай, — тихо сказал Джо, и в руках у Лиззи оказался толстый, грубый канат.

Она вцепилась в канат тут же, и её ободранные ладони снова заныли. Пальцы её непроизвольно дрогнули, чуть было не разжались — но Джо скомандовал ей едва слышным шёпотом:

— Хватайся, Лиззи!

Лиззи послушно сомкнула пальцы. Огненная боль, опоясавшая руки, была ей знакома, и эта боль согревала её. Джо был где-то рядом, в дыхании ветра, и он продолжал распоряжаться:

— А теперь держись за канат всеми руками и ногами… держись изо всех сил!

Лиззи прильнула щекой к грубой верёвке. Жар распространялся к плечам.

— Я… держусь! — прокричала она в пустоту.

— Отлично, — послышался удовлетворенный голос, — я вижу. А теперь отталкивайся.

Лиззи потерянно заскребла по канату ногтями.

— Как?

— Ногами, конечно же! — рассмеялся Джо. — Ты ведь уже лазала…

— Но я не помню, как!

Джо фыркнул, и в этом звуке ей отдалась эхом снисходительная, как над глупой младшей сестрой, насмешка.

— Отталкивайся ногами, — велел Джо, — как будто ты приседаешь, чтобы прыгнуть. И стремись туда — вниз, вниз. Представь, что ты прыгаешь наоборот!

Лиззи отчаянно напрягла руки и ноги. Мышцы отзывались тянущей горячей болью — отзвуком всего того, что она испытала, прежде чем Генри Уайльд снял её с каната. Джо был рядом, и это её успокаивало — казалось, тёплый плащ накрывает её, а чья-то невидимая рука поддерживает, не давая упасть.

— Во-от, ты всё делаешь правильно, — удовлетворённо произнёс он, — а теперь переставляй руки! Позволяй себе скользить! Просто верь канату, верь морю, и они тебя не предадут. Правда!

Лиззи снова глубоко задышала: сердце расшалилось в груди. Джо по-прежнему был рядом, и тёплый плащ не торопился сползать с неё, подставляя всем опасностям и ветрам открытого мира. Лиззи потёрлась щекой о канат, как о бок огромной доброй собаки.

«Я тебе верю», — подумала она, обращаясь к водам, что плескались под ней, к ветру, что кружил около неё. Она подумала об этом — и отдалась на милость каната.

— Отлично! — прокричал Джо сверху.

Что он добавил после, Лиззи не расслышала. Ветер загудел у неё в ушах. Казалось, что какой-то невидимый великан ухватил её за волосы и резко дёрнул вверх, а потом вниз. Воздух обжёг ей лицо, она поперхнулась холодом и закашлялась. Канат опасно раскачивался у неё в руках, словно безумец, поддавшийся пляске святого Витта. Лиззи даже не сразу осознала, что острая, непрекращающаяся огненная боль в руках — это боль от трения о канат. Её словно затянуло в безвременье. Она скользила вниз, сама не ощущая и не понимая того, а над головой у неё восторженно гикал радостный Джо.

— Да! Да! — кричал он. — Так держать, Лиззи! Молодец! Молодец! А теперь притормаживай… останавливайся… давай! Замедляйся!

Лиззи схватилась за канат крепче. Вне всяких сомнений, свежая розовая корочка кожи, затянувшая ссадины, была сорвана, и теперь ей казалось, что сотни мелких острых иголок противно тычутся в края ран.

— Я останавливаюсь! — крикнула она и сжала ноги.

Ветер затихал, боль лишь усиливалась. Эта боль пронзила всё её существо, и Лиззи закусила губу, чтобы не зареветь, как расстроенный младенец. Скольжение замедлялось: теперь она это чувствовала всем телом, прильнувшим к толстому канату. Вибрация его торжественно замирала.

— Молодец, — послышался удовлетворённый голос сверху. — Отлично прокатились. Может, теперь откроешь глаза?

Лиззи помотала головой и ещё крепче закусила губу.

— Ну давай, — продолжал увещевать её голос. — В этом нет ничего страшного.

Лиззи снова сурово помотала головой.

— Не буду, — буркнула она.

— Зачем тогда лазать, если не видишь всей красоты, а? — поддел её голос.

Он вдруг словно бы поплыл куда-то, удаляясь от неё и растворяясь в шорохе ветра, в мягком поскрипывании канатов. Ужас, как копьё, пронзил Лиззи, и она дёрнулась на канате.

— Стой! Куда ты?!

— Открой глаза, — теперь голос уже явно издевался. Звучал он не сверху, а справа от неё. — И увидишь.

Лиззи прижалась к канату ещё крепче.

— Я не могу, — доверительно сообщила она, — вдруг я упаду?

— И как же ты тогда собралась возвращаться на борт? — спокойно поинтересовался Джо. — Или стоит опять поднять шум и позвать мистера Уайльда? Не думаю, Лиззи, что ему это понравится. Тебя не высадят… но вот запереть в каюте до конца плаванья могут. И да, твоя сестра наверняка работу потеряет.

— Перестань мне угрожать! — вспылила Лиззи и аккуратно приоткрыла один глаз.

Стоило ей увидеть мягко поблескивающую гладь моря под своими ногами, как она тут же дрогнула и опять зажмурилась. Канат ненадёжно раскачивался, словно бы танцуя под слышную ему одному мелодию.

Джо безжалостно продолжал:

— Но ведь так оно и произойдёт. Мы сейчас напротив прогулочной палубы для третьего класса. Ты правда думаешь, что нас долго никто не заметит?

Лиззи отчаянно вцепилась в канат ногтями и взвыла:

— Хорошо! Ты победил! — а затем распахнула глаза.

В первые мгновения Лиззи не могла понять, где она и что происходит. Мир стал совершенно иным — чуждым. Она висела на толстом, но совсем не надёжном канате, под ногами у неё темнело спокойное море. Зеленовато-синюю гладь подсвечивали огни, озарявшие «Титаник». Казалось, что эта гладь дышит: она вздымалась и опускалась равномерно, спокойно, уверенно, и ждала — ждала первой же ошибки, первой же попытки пойти на бездумный риск, чтобы наброситься и навеки растворить в себе.

Лиззи медленно повернула голову. Мышцы шеи были как деревянные.

— Джо, — прошептала она, — пожалуйста, Джо, миленький, помоги мне…

Джо твёрдо стоял на палубе для третьего класса и критически поглядывал на неё. Руки его были сложены на груди, рукава закатаны до последних пределов приличия. Его глаза сумрачно блестели, а губы были плотно сжаты. И он совсем не собирался помогать.

— Джо, — слабым голосом повторила Лиззи, — пожалуйста… выручи…

— Нет, — сказал он, — не попробуешь слезть сама — в жизни не научишься. Давай, Лиззи, если что, я подхвачу.

Лиззи боязливо поглядела на море, плотоядно покачивающееся под ней.

— Разве? Ты сможешь меня вытянуть?

— Если ты вдруг сорвёшься, — подтвердил Джо, — в море ты не упадёшь. Тебе страшно пошевелиться, потому что ты не уверена в своих силах. Но послушай, слезть с каната гораздо проще, чем ползти по нему. Ты только и делала, что скатывалась, но и на это нужна сноровка. У тебя всё получится, Лиззи. Давай же!

Лиззи осторожно ослабила хватку. Стоило пальцам немного разжаться, как тяжесть, тянувшая её ниже, словно увеличилась многократно, и Лиззи с визгом вцепилась в канат снова.

— Не бойся его, — инструктировал Джо, — не укусит. Давай, сначала ты отцепишь одну руку…

Лиззи снова попыталась разжать пальцы. Они как будто задеревенели, они гнулись едва-едва, и со стороны они казались Лиззи ни на что не годными обрубками. Она аккуратно потянула к Джо руку — но расстояние между ними было слишком велико.

— Не бойся, — повторил Джо, — тебе лишь кажется, что до меня не достать. Тянись…

Лиззи всхлипнула и снова попыталась ухватить Джо за его протянутую ладонь. Канат пугающе завибрировал, словно бы норовистая лошадь, готовая избавиться от неугодного седока.

— Отлично, — сказал Джо, хотя их руки так и не встретились, — молодец, Лиззи. Теперь разжимай другую руку…

Лиззи опасливо покосилась под ноги. Над поверхностью моря вздыбилась невысокая волна — словно неведомое чудовище пошире открыло пасть и высунуло жадный язык.

— Это будет тяжело, — сказала она. — Вдруг я не удержусь?

— Удержишься! — раздражённо притопнул Джо. — Я ведь здесь! Давай, отцепляйся!

Лиззи перевела на него испытующий взгляд. Джо стоял напротив неё, уверенный, как капитан, и он протягивал ей обе руки, словно готовый заключить в объятия. Вдруг мир перед Лиззи исказился, и перед глазами у неё всплыла странная картинка — то, что произошло совсем недавно. Палуба была забита встревоженными людьми, а руки ей протягивал спокойный и уверенный в себе огромный человек — старший помощник капитана.

Лиззи глубоко вздохнула. Она кивнула, сама не заметив этого, и облизнула губы.

— Джо, — сказала она, — я тебе верю.

И отпустила канат.

Стоило ей это сделать, как тянущая сила снизу словно бы насторожилась, сообразив, что добыча вот-вот ускользнёт. Лиззи обвила канат ногами так, что заныли все мышцы, и наклонилась вперёд — к борту, к Джо, готовому схватить её и вытащить на твёрдую палубу. Кончики их пальцев встретились. Лиззи отчаянно попыталась ухватиться покрепче, но руки Джо вдруг выскользнули, и Лиззи отчаянно задёргалась. Между нею и бортом плескалось море; бесчисленные мелкие волны зияли, как крошечные зубастые рты.

— Джо!

— Давай, Лиззи, давай, не визжи попусту! — сухо скомандовал он и тоже потянулся к ней. — Не бойся, слышала? Главное — ничего не бояться, ты не упадёшь!

Лиззи запыхтела. Пот катился по её лицу, вся её спина была в поту, и рубашка противно липла к коже. Лиззи замахала руками — и снова разминулась с Джо, лишь в паре ничтожных дюймов.

Джо подстегнул её:

— Давай, ты почти смогла!

Лиззи заскрипела зубами. Она снова подалась ближе, и спину её как будто вытянули невидимым холодным хлыстом. Пенящаяся за бортом вода притягивала её, точно эта вода была зачарована. Лиззи отчаянно замотала головой.

«Да разве же я могу упасть?!»

Она снова попыталась поймать Джо — и их руки встретились. Пальцы сплелись так крепко, что Лиззи не смогла бы ответить на вопрос, кто вспотел от волнения сильнее. Джо крепко схватил её, затем его рука скользнула ниже и обвилась вокруг её запястий. Джо мощным рывком подтянул её к себе, и ноги Лиззи сами выпустили канат. В миг освобождения она вцепилась в Джо и повисла на нём, больно сдавливая ему шею. Он, пошатываясь, отступил назад, запнулся — и оба обрушились на палубу. Лиззи ткнулась носом Джо в грудь.

— Эй! — раздался над её головой возмущённый девичий голос. — Ты что это творишь, Джо?!

Лиззи испуганно вскинула голову. Над ними стояла, уперев тощие руки в плоские бока, девочка примерно их лет. Комплекцией девочка походила на уличный фонарь. На её носу темнело несколько веснушек.

— Эй, — повторила она, — Джо Дойл, как это понимать?

Лиззи торопливо скатилась с Джо и подсознательно попыталась примять юбки. Лишь когда её ладонь бесполезно хлопнула по палубе, она осознала, что платья на ней нет. Она была одета как обычный мальчишка из третьего класса, у неё были подвязаны волосы, и для невнимательного наблюдателя она ничем не отличалась от парнишки. А незнакомка, которая возвышалась над ними с явным намерением сделать обоим выговор, совершенно точно не собиралась присматриваться.

— Слушай, Джанет, — простонал Джо, запрокидывая голову, — когда ты уже перестанешь всюду за мной шататься? Ты как фараон — будто вечно что-то вынюхиваешь.

— Фу, что у тебя за манеры! — возмущённо сказала Джанет и начала нервно отряхиваться, словно бы Джо её испачкал. — И самомнение у тебя тоже более чем раздутое! Никогда в жизни я не стала бы следить за таким грубым мальчишкой, как ты! Я всего лишь проходила мимо.

— И куда это ты такая нарядная? — хмыкнул Джо.

Джанет зарделась и неловко расправила оборки юбки. Видимо, когда-то её платье действительно было красивым и милым, но пора эта прошла уже давно. Джанет выросла из своего франтовского платья, а многочисленные оборки и бантики казались нелепыми.

— Я просто гуляю! — раздражённо сказала Джанет. — Неужели ты думаешь, что все такие же, как и ты — всегда ходят в одних и тех же одеждах? Хм! — она сердито задрала нос. — И да, лучше бы ты со своим братом убрался отсюда. Понимаешь ли, я могу рассказать стюардам о том, что вы шалили у борта.

Сердце Лиззи заледенело. Она медленно перевела взгляд на Джо. Тот даже бровью не повёл. Он медленно поднялся, показательно отряхнул штаны и выкатил грудь колесом. По его губам забродила улыбка.

— Вот как? — спросил он. — Настучишь?

— Ага, — безжалостно подтвердила Джанет и задрала веснушчатый нос. — И на тебя, и на твоего брата.

— Джанет, но у меня нет брата, — усмехнулся Джо, — давно уже нет. Это мой приятель, зовут Ларри. Замечательный парень! — он увесисто похлопал Лиззи по плечу.

Лиззи была настолько потрясена, что не могла раскрыть рта. Судя по тому, как изредка поглядывал на неё Джо, лучше ей было пока этого и не делать.

Джанет критически осмотрела Лиззи и изрекла свой немилосердный приговор:

— Тебе стоит подстричься, Ларри!

— Слушай, думаю, Ларри сам разберётся со своей причёской, Джанет, — отпарировал Джо, — и да, послушай, насчет того, что ты видела…

— Не хотелось бы это увидеть снова! — отчеканила Джанет. — А если бы вы перевалились за борт? Очень умно — бороться в таком опасном месте!

Лиззи украдкой поглядела на Джо, и Джо тайком подмигнул ей. У Лиззи немедленно отлегло от сердца.

— Уж прости, — Джо сокрушённо почесал в затылке, — не сдержались. Если бы мы с Ларри стали терпеть, пока освободится безопасное местечко, пропало бы все желание.

— Разве это не к лучшему? — хмыкнула Джанет. — Разумеется, меня не волнуют ваши глупые мальчишеские игры, но лучше этого здесь не делать. Я не знаю, что предпримут стюарды, если увидят такое безобразие.

— Но ведь они не увидели, Джанет, — обаятельно улыбнулся Джо, — а мы с Ларри хорошо усвоили урок. Верно, Ларри? — и он снова изо всех сил впечатал ладонь Лиззи в плечо.

Лиззи послушно закивала. Она не могла раскрыть рта рядом с Джанет: хоть та не отличалась особенной внимательностью, странности с голосом заметила бы даже она.

— Буду надеяться, — высокомерно проронила Джанет и повернулась к друзьям спиной. — И буду очень рада, если до конца плавания я вас обоих не увижу!

Когда Джанет отошла к противоположному борту, Джо с облегчением выдохнул.

— Это нам ещё повезло! — воскликнул он. — Нарвись мы на Бетти, было бы совсем не так весело.

Лиззи всё ещё пыталась отдышаться.

— Как ты думаешь, она много увидела?

Джо пожал плечами и проказливо усмехнулся.

— А даже если и увидела, кто ей поверит?

Лиззи замялась.

— Это может быть опасно. Не хотелось бы, чтобы из-за меня у тебя возникли неприятности.

Джо только рассмеялся и беспечно покачал головой.

— Да ну, какие неприятности? Слушай, Лиззи, нас на борту — целая куча. Думаешь, кто-то считает таких, как мы? Никто не увидит ничего подозрительного в том, что у меня появился ещё один друг по имени Ларри Джеймс.

— А почему именно Ларри?

Джо на мгновение задумался.

— Честно сказать, не особенно понимаю, — сказал он, — мне срочно нужно было придумать какое-то имя, я и сказал: «Ларри»… Насколько я могу припомнить, у меня был один приятель с таким именем, а потом он ушёл в плаванье на «Репаблике». И всё.

— Он погиб? — ахнула Лиззи.

— Он выжил, — поморщился Джо, — но вот его брат пошёл ко дну. А моего знакомого эвакуировали, и он сказал, что плевать хотел на «Уайт Стар Лайн», работать теперь будет у кунардов.

— И что случилось потом?

— А ничего. Перешёл он к «Кунард Лайн», мы ещё виделись с ним разок в том году, но, скажем так, он был занят тем, что щупал девчонку в баре, так что он велел мне проваливать, — Джо пожал плечами, — надеюсь, теперь он счастлив, что работает у кунардов. Что я ещё могу сказать?

— «Кунард Лайн» — это ведь та компания, которая постоянно соперничает с нашей? — поинтересовалась Лиззи.

— Вроде того, — согласно покивал Джо, — они давние конкуренты. Не знаю даже, кто из них лучше: обе выпускают огромные лайнеры, обе любят ходить на задних лапках перед богатыми, об обеих пишут и пишут в газетах. Обычная война толстосумов. Я никогда этим особенно не интересовался. По-моему, плавать надо на тех кораблях, которые тебе по душе, ну и там, где платят нормально, естественно. Вот первый помощник Мёрдок, который здесь, — Джо постучал по борту, — работает, получает семнадцать фунтов.

Лиззи недоуменно воззрилась на него.

— Как ты об этом узнал?

— Слышал, — сказал Джо и усмехнулся, — я тут уже везде, наверное, побывал, если не считать мест, куда проси не проси, всё равно не пустят. Если понимать, где засесть, можно вынюхать кучу всего интересного.

Лиззи уныло отвернулась и обхватила себя за плечи.

— Знаешь ли, Джо, — сказала она, — я не плыву третьим классом. Вам намного легче познакомиться с кем-нибудь интересным.

Джо изумленно воззрился на неё, а затем захохотал. Лиззи непонимающе поглядела на него.

— Что? Что я сказала не так?

— Ты серьёзно сейчас? — сквозь приступы смеха выдавил Джо. — Нет, ты это сейчас серьёзно?

— Разве я сказала что-то смешное? — возмутилась Лиззи. — Почему ты опять потешаешься надо мной?

Джо смахнул слёзы, навернувшиеся на глаза от смеха, прокашлялся и крайне торжественным тоном объяснил Лиззи:

— Слушай, мы тут как свиньи в свинарнике плывём; дела до нас никому особенно нет. С нами не сюсюкаются, как с богатеями навроде вас, и ходить где захочется нам тоже нельзя. Вот смотри, например, — он махнул рукой, — лифты, и те для бедных и для богатых, а сам ты на них никуда не уедешь! Правда, что у нас больше шансов встретиться с матросами, с механиками или ещё там с кем, но ведь им в «Уайт Стар Лайн» строго-настрого запрещено с нами разговаривать.

— Совсем? — округлила глаза Лиззи. — А как же тогда…

— Ну, не совсем, — Джо выразительно вздохнул, — а нежелательно. То есть, можешь получить неплохой такой втык за то, что треплешься с пассажирами без особых причин. А уж стукач-то всегда найдётся, вот они и помалкивают. Не знаю, что там с офицерами, но даже старый добрый Оскар меня никак не хотел провести в котельню, пока я ему не заплатил.

— Зачем тебе в котельню? — изумилась Лиззи.

— Как это «зачем», — на лице Джо было написано недоумение. — Ясен пень, чтобы знать, что как на корабле устроено, как работа на нём идёт.

— Зачем?

— Так интересно же! — воскликнул Джо. — Неужели тебя это никогда не интересовало, а, Лиззи?

Лиззи призадумалась, а затем покачала головой.

— Нет, — протянула она, — никогда я об этом не думала. Я всегда считала, если мы куда-то плывём, не сбиваемся с курса и не тонем — это уже хорошо. Я, конечно, хотела бы знать, как работает капитан, например, или зачем ему столько помощников, но котельни… не думаю, что там можно найти что-нибудь интересное.

Джо снова с размаху ударил её по плечу, и Лиззи возмущённо ойкнула.

— И снова ты ошибаешься! — воскликнул он. — Вот капитан точно представляет себе, как и что у него на корабле работает, иначе какой из него капитан? Чтобы ходить на корабле, Лиззи, — нравоучительным тоном заметил Джо, подняв к небу руку, — нужно понимать, на чём ты идёшь, не то быстро потопнешь. Корабль, пока ты на нём, — тебе как дом. Я всегда удивлялся, почему пассажиры, особенно богатые, совсем не интересуются ими. Они как будто считают, что корабль — это тот же самый их особняк, только с винтами, да ещё не тонет почему-то. Хотя, — вздохнул он и заложил руки за голову, — например, моя семья точно такая же, хотя богатыми нас даже отъявленный враль не назовёт. Па целыми днями играет с Антонио в карты, ма от заката до рассвета болтает со своими кумушками, а Бетти либо в каюте, либо вяжет. Им абсолютно наплевать на этого красавца! — Джо раздражённо постучал стоптанным каблуком по палубе.

Лиззи задумчиво поглядела в небо. Звёзды постепенно выступали из туманного одеяла и зажигались одна за другой, неровными мелкими рядами, россыпями, поодиночке, и складывались в причудливые фигуры. Где-то там, в небе, должна была покачиваться и луна, но Лиззи никак не удавалось отыскать её. Туда же, в холод, туда же, в бескрайний неизведанный простор, уплывали клубы дыма, которые бойко выпускал пароход. Казалось, что это четыре гигантских невидимых джентльмена, собравшись на «Титанике», ведут неспешную беседу и покуривают трубки.

Лиззи спросила, не успев подумать:

— Джо, а когда мы станем совсем взрослыми, ты будешь ходить со мной по морю в одной команде?

Джо косо посмотрел на неё.

— Не знаю, как там ты, — произнёс он, — но я уже чувствую себя вполне самостоятельным зрелым человеком. Говорю же, если бы не па, я бы ушёл в доки. Всегда хотел ходить по морю, гулять в разных портах, знакомиться с новыми людьми: чем страннее, тем лучше, — танцевать с девчонками…

Лиззи шлёпнула его по руке.

— Что тебе опять не нравится?

— Зачем тебе девчонки? — обиженно буркнула Лиззи. — Ведь ты, на своего папу глядя, давно мог бы понять, что с многими девушками сразу связываться нельзя. Это не только неприлично, но и может привести к… странным последствиям.

По лицу Джо растеклась маслянистая улыбка, и он тягуче расхохотался.

— Да, — подтвердил он с удовольствием, — что верно, то верно. Честное слово, я бы дорого отдал за то, чтобы узнать, сколько у меня по свету развелось побочных братьев да сестриц. Па изрядно накуролесил за свою жизнь, и только с ма он сколько городов ни успел поменять! Я более чем уверен, что след свой он оставил в каждом — уж такой он человек.

— Вот и не связывайся с девушками, — предостерегла его Лиззи, — тебе нужно будет жениться на одной-единственной, и быть ей верным, как мой папа — моей маме. Ты будешь уходить в плаванья, а она — ждать на берегу и любить тебя. И ещё вы будете всё время писать друг другу и прилагать фотокарточки… когда повезёт сфотографироваться.

— Глупые мечты, — сказал Джо, — ни один человек не согласится на такую жизнь. Моя ма терпит па только потому, что он приносит получку и его, в принципе, можно позвать на помощь в случае чего (только, скорее всего, он сделает лишь хуже). Если бы мой па был моряком, ма с ума бы сошла.

Лиззи замолчала. Холодный ветерок спускался к кораблю, как неуверенно планирующий птенец, и шевелил ей волосы. Джо стоял рядом, подставив лицо морозящим прикосновениями, и его глаза были зажмурены. Лиззи медленно повернулась к нему — и Джо тут же встрепенулся.

— Ладно, — сказал он и деловито отряхнул руки, — давай проверим, чему ты научилась. Не беспокойся, если что, я подхвачу тебя.

Лиззи с сомнением поглядела на канаты.

— Что ты хочешь делать теперь?

— Что ты ползла вверх, — и Джо быстро переставил руки, словно хватаясь за невидимую верёвку, — это сложнее, но у тебя получится. Давай, Лиззи, вперёд!

— А Джанет…

Но, оглянувшись, Лиззи её уже не увидела. Джанет исчезла с палубы, как будто её и вовсе тут не было. Джо уже деловито подталкивал её в спину и призывал:

— Веселее! Смелее! На этот раз точно будет интересно!

Несмотря на все усилия Мэри по привнесению в горячую голову юного мистера Флэнагана дипломатических идей, тот не отказался от идеи отомстить Билли Картеру.

Едва завязавшаяся нежная дружба была безвозвратно уничтожена, разбита на осколки, которые не удалось бы склеить даже при самом горячем желании. Теперь у юного мистера Флэнагана едва ли не вырывался огонь из ноздрей, стоило кому-либо заговорить при нём о Билли Картере.

— Он посмел оскорбить мою сестру! — бушевал Джордж, размахивая чемоданчиком с уцелевшими мячами. — Неужели я, как джентльмен и старший брат, могу простить ему столь вопиющее неуважение?

Мэри с ноткой усталости в голосе поясняла уже не в первый и даже не в сотый раз:

— Мистер Джордж, Билли Картер неосторожно подобрал слова, но это досадное недоразумение легко разрешить путём разговора… как джентльмены.

Но Джорджа было не так-то легко сбить с толку.

— Я — настоящий джентльмен, и мне отлично известно, что джентльмены не прощают оскорблений, которые наносятся членам их семьи!

Мэри, вздохнув, отказалась от надежды что-либо втолковать юному упрямцу, тем более что Джордж не был намерен к ней прислушиваться. Так и получилось, что ровно в назначенное время, когда было уже темно, а большая часть пассажиров разбрелась по общим залам, каютам и курительным салонам, юный мистер Флэнаган, вооружённый чемоданчиком, а также сонная и раздражённая Шарлотта вышли на прогулочную палубу для пассажиров первого класса в сопровождении Мэри, у которой от продолжительных уговоров совсем отнялся язык.

Билли Картер тоже оказался человеком слова. Его невысокая фигурка уже маячила у борта в ожидании. Джордж остановился на некотором расстоянии от Билли, торжественно обернулся к Мэри и Шарлотте и снял шляпу. Лицо у него было важное, решительное и мрачное.

— Я намерен проучить этого невежу, — сказал Джордж напыщенным тоном, — а вы пока садитесь и располагайтесь поудобнее. Шарлотта, — он посмотрел на сестру (та сразу отняла от рта носовой платок и встряхнула головой), — я клянусь, что я очищу твоё доброе имя!

Мэри устало предприняла ещё одну попытку погасить пламя конфликта:

— Мистер Джордж, ведь вы, как образцовый юный джентльмен, бесспорно, понимаете, сколь важна дипломатия…

— Спасибо за совет, мисс Джеймс, — сказал Джордж и повернулся к Мэри спиной. Он, как и старший мистер Флэнаган, не находил нужным тратить время на прислугу. — Я всё же намерен поступить так, как мне велят чувство долга и оскорблённая честь. Садитесь, располагайтесь удобнее. Вскоре грубиян будет повержен!

И с решительнейшим видом Джордж направился к одинокой фигуре юного мистера Картера. Мэри тяжело вздохнула, покачала головой и послушно направилась к шезлонгам. В первую очередь она усадила Шарлотту. Оскорбление было таким тяжёлым и причиняло Шарлотте такие страдания, что та задремала, едва Мэри осторожно расположила её со всеми удобствами. Мэри же села несколько ближе к месту дуэли, напряжённая, готовая сорваться с места, стоит случиться чему-либо непредвиденному. После происшествия с Лиззи она не могла быть уверена, что детей можно оставлять наедине с самими собой хотя бы на несколько минут.

Билли Картер не сдвигался с места, пока Джордж не подошёл к нему на три шага. Тогда Билли приподнял шляпу и слегка поклонился.

— Добрый вечер, Джордж, — сказал он.

— Добрый вечер, Уильям, — с ненавистью процедил Джордж.

Голос Билли, напротив, был совершенно спокойным.

— Рад видеть тебя сегодня. Как здоровье Шарлотты?

— Невзирая на то, что ты её обидел, — подчеркнув последнее слово, с гордостью ответил Джордж, — Шарлотта ни на что не жалуется.

Билли Картер изящно повернулся в сторону Шарлотты, которая безвинно дремала в шезлонге.

— Быть может, — вполне благоразумно сказал он, — это означает, что Шарлотта не считает себя оскорблённой?

Джордж тут же вспылил.

— Да как ты можешь об этом судить?! — в запале выкрикнул он. — Или ты знаешь, насколько ранима и чувствительна моя сестра?! Ты нанёс ей оскорбление, и ты должен принести извинения либо принять мой вызов!

Билли Картер даже не дрогнул.

— Нет, — сказал он, — я не могу приносить извинения, не будучи виновным. Джордж, если ты…

— Я намерен требовать удовлетворения, — отпечатал Джордж по слогам и важно надул грудь.

Билли Картер обречённо вздохнул: не было никаких сомнений, что он ожидал именно этого.

— В таком случае, — Билли развёл руками, — я могу предложить тебе лишь одно, Джордж — игру!

Джордж тут же выставил перед собой крохотный, но тяжёлый чемоданчик и воскликнул звонким голосом:

— Я всегда готов отстоять фамильную честь!

Билли Картер прагматично заметил:

— Ни одна игра не может считаться честной, если отсутствуют судьи. Кто мог бы беспристрастно оценить нас обоих? К сожалению, я не вижу никого, кроме гувернантки твоей сестры.

Джордж подумал, покачал чемоданчик вправо-влево и, наконец, напыщенным тоном заявил:

— Я согласен с твоим выбором. Мисс Джеймс!

Мэри заученно поднялась с шезлонга. Первым правилом прислуги было не сидеть в присутствии господ, если господа сами не приказывали сидеть. Другим правилом было немедленно откликаться на любой зов, и уж этому правилу Мэри не изменяла никогда.

— Да, сэр? — поинтересовалась она безразличным вежливым тоном.

— Вы теперь — наша судья, — отчеканил Джордж, — и вы объявите победителя. Кто выиграет — на той стороне и правда.

— Да, сэр, — согласилась Мэри.

Джордж встряхнулся всем телом, как спортсмен, готовящийся к старту, и медленно отступил от Билли Картера спиной вперёд. Билли Картер тоже сделал несколько шагов прочь, пока между ним и бортом не осталось не более двух ладоней. Тогда Джордж присел на корточки и раскрыл свой чемоданчик.

— Первый снаряд, — сказал он и с чувством собственной значимости повертел мячик в пальцах, — если ты пропустишь его или дашь ему упасть за борт, Билли Картер, ты проиграл.

— То же самое, — сразу подметил сметливый Билли, — относится и к тебе, Джордж.

Джордж высокомерно фыркнул и установил мячик на палубе.

— Поскольку я — истец в нашем споре, — сказал он, — мне предоставляется право первого удара. Ты готов?

— Да, — сдержанно подтвердил Билли.

— Вы готовы, мисс Джеймс?

Мэри холодно кивнула.

— Да, сэр.

Мальчики тут же выпрямились. Ветер был совсем слабый, едва ощутимый, но прохладный. Он как будто оглаживал Мэри щёки и голову, и чьи-то невидимые губы шептали ей в уши зловещие предсказания. Она непроизвольно метнула взгляд наверх — но ничего подозрительного не заметила. Корабль уверенным ходом рассекал тяжёлые спокойные воды, оставляя за собой белый пенистый след, и с неба им равнодушно и уверенно светили неяркие звёзды. В лучах ламп, которые не прекращали работать на борту «Титаника», две мальчишеские фигуры, застывшие одна напротив другой, казались совсем чёрными.

— Один, — начала считать Мэри, — два… три… Старт!

Джордж нанёс удар. Мяч подлетел высоко. У Билли Картера была отменная реакция: он отбил удар легко, словно играючи, и даже успел усмехнуться, свободной рукой отбрасывая со лба волосы.

Джордж подпрыгнул. Мяч просвистел вправо, и Билли метнулся за ним. Тёмный смазанный кружок мчался к краю борта: вот-вот — перевалится, и канет в воду навсегда, как и несколько его предшественников.

Но у Билли Картера по-прежнему сохранялась отменная реакция. Он перехватил мяч в самой опасной точке полёта и пасовал на Джорджа. Теперь Джорджу пришлось присесть на корточки, чтобы отбить удар. Билли Картер не пропустил пас и на этот раз. Джордж звонко выругался, размахнулся и отослал мяч в сторону Билли снова.

— Разве так говорят истинные джентльмены? — с лёгкой издёвкой в голосе поинтересовался Билли. Он ловил мячи и отсылал их к Джорджу с проворством профессионального игрока.

Мэри, хотя она и стояла поодаль, видела, что на щеках у юного мистера Картера играет здоровый румянец, что дышит он легко и уверенно. Он лишь входил во вкус игры, тогда как Джордж уже стал пунцовым, взмок и хватал воздух широко распахнутым ртом. Джорджа поддерживало на ногах упрямство: его глаза горели настоящим остервенением. Вне всяких сомнений, сейчас он был так зол, что даже не чувствовал усталости.

Отбивая очередной пас, Джордж не рассчитал сил и грянулся о палубу. Юный мистер Картер снова усмехнулся.

— Как, Джордж, ты уже устал? Быть может, закончим эту бессмысленную игру?

Джордж подхватился на ноги и, отчаянно хрипя, снова отбил пас.

— Вот уж нет! — выкрикнул он. Его голос стал сиплым и мрачным, как у простуженной совы. — Ты… нанёс… моей сестре оскорбление… Уильям Картер! Извиняйся… или прими мой вызов!

— Но ведь сейчас ты проиграешь, — беспечно заметил Билли, с лёту отбивая новый неуклюжий удар Джорджа, — и получится, что я был прав. Я о многом успел подумать, пока сидел в одиночестве, и я кое-что осознал…

Джордж натужно поскрипывал, как старое кресло-качалка. Сил и времени отвечать Билли Картеру у него не осталось: он едва успевал за мячом.

— … вероятно, — продолжал Билли Картер, — Шарлотта не так плохо играет, как мне показалось изначально. Но, Джордж, ты всё-так должен будешь признаться, что проигрыш мой был вызван её неторопливостью, а вовсе не моим непрофессионализмом! Ведь ты уже имеешь возможность убедиться в этом, верно, Джордж? Почему, если я играю хуже тебя, ты не можешь мне даже ответить? У тебя не хватает дыхания! Ты не успеваешь за мной! Кто из нас двоих — лучший игрок? И кому было нанесено оскорбление?

— Пре… кра… ти! — с трудом выдохнул Джордж. — Немедленно прекрати!

Шарлотта, лежавшая в шезлонге, неожиданно вздрогнула и встрепенулась, просыпаясь. Усталыми, сонными, тусклыми глазами она всмотрелась вдаль и меланхолично заявила:

— Мэри, мальчишки снова ссорятся. Они могут не ссориться хотя бы немного? Меня это ужасно расстраивает и злит!

— Полагаю, сейчас на кону стоит нечто большее, нежели всего лишь мальчишеская гордость, — пожала плечами Мэри, — ваш брат, мисс Лотти, и юный мистер Картер… пытаются ответить на другой вопрос.

Шарлотта равнодушно зевнула.

— И на какой же, Мэри?

— Кто из них сильнее, быстрее, кто из них станет успешнее, — пояснила Мэри, — и вашему брату совсем не нравится, что юный мистер Картер побеждает.

— Даже если он и выиграет, — сказала Шарлотта, — разве это что-то поменяет? Билли Картер — гордый и глупый мальчишка. Такой же мальчишка, как и Джордж, только ещё более самолюбивый.

Мэри согласилась про себя с этим мудрым утверждением. К сожалению, ни Билли, ни Джордж не слышали слов Шарлотты, но едва ли они стали бы обращать на них внимание. Джентльмены такой породы предпочитали игнорировать слабые голоса женщин и притворяться, что у них над ухом зудит надоедливая муха, всякий раз, как леди (будь даже это их собственная сестра, мать или любимая) пыталась высказаться.

Билли Картер, хотя он и держался намного бодрее Джорджа, тоже уставал. Пытаясь отбить мяч, что Джордж безрассудно запустил к борту, Билли споткнулся, чуть было не упал и ударился плечом о крепкую обшивку. Билли сморщился и что-то прошептал себе под нос. Джордж, очевидно, обладавший умением читать по губам, не преминул поинтересоваться:

— Как, Уильям, разве уместно джентльмену ругаться?

Билли сердито заворчал и снова пасовал мяч — с такой силой, что даже сам воздух как будто завибрировал, точно разрезаемый ножом. Джордж тяжело оторвался от земли в прыжке, но руки его поднялись слишком медленно. Мяч ловко проскочил мимо них, вырываясь из ловушки, и посвистел дальше — к борту.

Лицо Джорджа тут же побледнело и исказилось. Глаза его безумно расширились; ужас и неверие в них смешались.

— Нет! — закричал он и метнулся к борту.

Билли Картер с деловым видом отряхнулся, усмехнулся и высокомерно скрестил руки на груди.

— Приятно было иметь с тобой дело, Джордж, — сказал он, — полагаю, теперь ты понимаешь, кто из нас играет лучше!

Шарлотта обеспокоенно спустила ноги с шезлонга. Джордж скрылся в полутьме, где-то за тенями канатов, и Мэри, как она ни напрягала бы зрение, не могла сказать, куда он убежал. Её сердце наполнилось ужасом.

— Мистер Джордж! — воскликнула она.

Никто не ответил. Шарлотта тоже поднялась и торопливо засеменила к борту.

— Джордж! — испуганно выкрикнула она. — Джордж, где ты?!

Билли Картер с подчёркнутой вежливостью промолвил:

— Доброй ночи, Шарлотта. Надеюсь увидеть тебя завтра утром.

Шарлотта грубо проигнорировала его слова и промчалась мимо, шелестя юбками. Билли поглядел ей вслед с мгновение, а затем пожал плечами и спокойно пошёл прочь. На его губах играла слабая торжествующая улыбка.

— Мистер Джордж! — Мэри обеспокоенно нырнула в прохладную тень. Почти ничего здесь не было видно, и она ориентировалась исключительно на кремовое платье Шарлотты, которое мерцало, как светлячок, в темноте. — Мистер Джордж, где вы?

— Джордж!

— Мистер Джордж!

«Неужели и он упал за борт? — в ужасе подумала Мэри. — Он мог… он… он как мистер Флэнаган, такой же вспыльчивый и безрассудный… если он это сделал… о Господи, если он это сделал…»

Мэри никак не удавалось связать мысли в цепочку: все они разбегались, разрывали хрупкие звенья, и в голове оставался лишь безграничный пульсирующий хаос.

— Мистер Джордж! Мистер Джордж!

В темноте что-то шевельнулось, и платье Шарлотты колыхнулось. Следом раздался изумлённый выкрик:

— Ой! Мама!

— Мисс Лотти?

Глаза Мэри уже немного привыкли к скудному освещению. Теперь вместо неясных тёмных и серых квадратов она могла различить не только фигурку потрясённо замершей Шарлотты, но и юного мистера Флэнагана. Джордж стоял у борта, в одной руке сжимая мяч, а на его вытянувшемся бледном лице было написано на редкость озадаченное выражение. Казалось, Джордж до сих пор не мог прийти в себя после серьёзного потрясения.

— Мистер Джордж! — с облегчением воскликнула Мэри и подбежала к нему. — Мистер Джордж, что с вами? Вы хорошо себя чувствуете?

Джордж медленно перевёл на неё стеклянный взгляд.

— Д-да, — запинаясь, промолвил он. — Да, да, я хорошо себя чувствую, спасибо за вашу заботу, мисс Джеймс. Я… — он тяжело вздохнул, — я… несколько обескуражен. Этот задира обыграл меня. Я… приношу свои извинения, Шарлотта, — Джордж взял сестру за руки и покаянно повесил голову. — Прости меня, но я не сумел исполнить свой долг перед тобой.

Шарлотта озадаченно поглядела на него.

— Джордж, ты точно здоров? — вкрадчиво осведомилась она.

Джордж потряс головой, как дурно сработанная шарнирная игрушка.

— Более чем, более чем, — пробормотал он, — Шарлотта, мисс Джеймс… я… я, пожалуй, вернусь в каюту. Я… я хорошо себя чувствую… но завтра, вероятно… я… я пойду, — он резко оборвал сам себя и поплёлся прочь. — Доброй ночи.

Мэри не могла ни на секунду вообразить, что случилось с Джорджем, пока она и Шарлотта искали его впотьмах, поэтому Мэри предпочла утешиться предположением, что здоровый продолжительный сон и сытный завтрак приведут Джорджа в чувство.

Упование на магическую силу блаженного сна господ тоже входило в привычки любой уважающей себя прислуги.