365

134 — 133

134

20 декабря 2017 года

Среда

— За жениха и невесту! — коротко закончила тост Саша.

Звон бокалов, прозвучавший в унисон последнему её слову, пригасил даже фоновый лай счастливого Бони. Тот, вероятно, чувствовал себя королём компании, пристраивая голову на коленях то у Марины, то у Александры. Девушки его не отгоняли, только рассеянно поглаживали по пушистому лбу, и Бонифаций совсем по-кошачьи — у Магнуса научился, наверное, — урчал, придвигаясь к ним поближе.

— Да уж, — Лёшка тоже потрепал пса по ушам, — а ещё полгода назад мы, Ольшанский, были не просто холосты, а ещё и свободны и даже не помышляли о том, чтобы так легко сдаться!

— Идиот, — искренне прокомментировал Игорь, скосив на покрасневшую вмиг Сашу взгляд. — Ты вообще никогда ничего не планируешь, а потом сваливаешь свои проблемы кому-нибудь на голову. Кто под руку подвернётся. Готовься, Марина, жить спокойно этот человек точно тебе не даст!

Девушка только закатила глаза.

— Да он чего только не ляпнет… Иди лучше принеси мясо. Игорь, ты не мог бы за ним проследить? Потому что Лёша может заблудиться в трёх тарелках и взять ножи для рыбы.

— Да какая разница? — вспылил Алексей. — Ножи для рыбы, вилки для салатов… Морепродукты и эта ваша гадская зелень — явное излишество на столе, и я уж не говорю о приборах!

Ворчание его, впрочем, звучало совершенно несерьёзно, и Марина явно не поверила. Игорь примирительно улыбнулся, поднимаясь следом за другом. Надо быть глухим или Лёшкой, чтобы не почувствовать такой явный намёк на то, что девушки хотят поговорить наедине. Ольшанский не совсем доверял таким беседам, но Марина никогда не делала ничего дурного — по крайней мере, на его памяти она только терпела чужие оскорбления, со стороны Веры, например, и пыталась не расстраиваться, но сама грязью людей не поливала.

До Алексея, впрочем, простая истина, что искать вилки и мясо надо подольше, не дошла. Он гордо вытащил их из нужного ящика, вскинул руку с тяжёлой тарелкой вверх так победно, что едва не уронил блюдо, и удивлённо уставился на Игоря, когда понял, что тот никуда идти не собирается.

— Ты чего? — возмутился он. — Хочешь, чтобы я опозорился перед своей невестой, так и не выполнив её поручение? Ну! Пойдём, давай!

— А меня она выставила из комнаты потому, что ты не способен удержать в руках тарелку?

Игорь отобрал тарелку с мясом у Лёшки, и тот, явно подтверждая его гипотезу, умудрился всё-таки уронить чистые вилки, но тут же подобрал их и, быстро вытерев о светлую рубашку, решил, что и так сойдёт.

— Свинья ты, — Ольшанский забрал и столовые приборы, включил горячую воду и, оценивающим взглядом окинув губки, выбрал самую свежую. — Ну, хочет твоя Марина задать какой-то женский вопрос. Мало ли? Пусть поговорят. Тем более, ты сейчас действительно всё перебьёшь.

— А если она будет на меня жаловаться? Или Саша расскажет ей что-то плохое, и она передумает выходить за меня?

Удивительно, но Лёшка действительно беспокоился. Слышать такое от него было как минимум странно. Игорь привык к тому, что друг был куда более равнодушен к постороннему мнению, никогда не обращал внимания на чужие разговоры и сплетни, только фыркал, когда слышал что-то из чужих уст.

— А ты не боишься? — усмехнулся Алексей. — Что Маринка Саше что-то расскажет? Вы же вроде давно с ней знакомы. Мало ли, поведает о Вере…

— Можно подумать, Саша не знает о Вере, — равнодушно ответил Игорь. — Да и что о ней рассказывать? У меня от жены секретов нет.

— Ну, или там о твоём восторженном отношении к Регине. Между прочим, — заговорщицки сообщил Лёшка, — весь офис был твёрдо уверен, что ты от неё без ума. А половина — что это взаимно.

Игорь только удивлённо вскинул бровь, отталкивая подальше мысль о том, что в какой-то мере это было правдой. Их с Региной никогда не связывало ничего, кроме рабочих отношений, и они вряд ли смотрели друг на друга, как мужчина и женщина — и дело было не только в статусе подчинённого и начальницы, не в разнице в возрасте и даже не в том, что Регина была замужней дамой. Она просто никогда не допускала ничего подобного, а Игорь слишком быстро увлекался работой, чтобы замечать кого-нибудь рядом.

Но, когда он только пришёл на фирму, был готов боготворить Регину. Она казалась ему самой мудрой на свете женщиной — на фоне глуповатой матери и знакомых девушек, не способных удержать мало-мальски пристойный рабочий настрой, Разумовская, железная леди, покоряла одной только хваткой, умением вылавливать уникальные проекты из всеобщей массы, да ещё и не менее талантливых людей.

Когда-то Игорь был очень благодарен ей за то, что хоть кто-то, кроме бабушки, понял его искреннее желание творить — и считал это не просто механическим стуком пальцами по клавиатуре, а сейчас даже вспоминать не хотел и радовался, что Разумовская решила отойти от дел и освободила место Эндрю. Как-то скользко получалось, неприятно — и понять бы, в чём причина?

— Не мели ерунду, — с некоторым запозданием ответил он Лёшке. — Ладно, пойдём…

— Нет, а если правда, — одёрнул его Алексей. — Ну ходили же слухи! Не может же весь офис болтать безо всякой на то причины!

— Да что ты говоришь, — усмехнулся Игорь. — Не может, как бы ни так! Да вы ж Регину на каждом заказчике женили и с мужем раз двадцать разводили, пока не накаркали наконец-то!

— Ну так правы же оказались, — смутился Лёшка. — Она ведь действительно с мужем со своим развелась… Говорят, второй раз замуж собирается. И любовник её с женой тоже разбежался.

— И откуда только вы всё это знаете… — вздохнул Ольшанский. — Пойдём, и заруби себе на носу: это были смешные слухи, и только.

Может быть, Лёша и не поверил, но он всё равно не решился больше спрашивать. Только проводил тоскливым взглядом мясо на тарелке, унесённое Игорем, потом вспомнил, что должен был идти следом, и поспешил вернуться в гостиную к своей невесте — как раз вовремя, чтобы обнаружить, как часть его порции скармливают Боне.

133

21 декабря 2017 года

Четверг

Игорь не подавал вида, но на самом деле ему было жутко интересно, что же такого могла рассказать Марина Саше. Это всё был виноват Лёшка — весь вечер он просидел почему-то как на иголках. И хотя никаких сплетен о нём придумать не могли, и вообще, смешно это всё было, Ольшанский всё не мог избавиться от мысли, что всё это приведёт к неприятностям.

Проклятый Лёша! Ведь никогда и в мыслях не было — он не скрывал ничего от Саши и надеялся, что это было взаимно. А теперь крутился в постели, напоминая себе, что глупые домыслы людей обычно обижают.

— Что такое? — не удержалась Саша, дёрнув его за руку. — Игорь, либо ты говоришь, что тебя беспокоит, либо не мешаешь спать, ладно?

— Ладно, — поспешно подчинился Ольшанский и, явно наверстывая упущенное, в седьмой раз повернулся на другой бок.

В темноте различить выражение Сашиного лица было довольно трудно, но Игорь не сомневался, что она не сияла особенным довольством. К тому же, лежать на боку, скрестив при этом руки на груди — не самая удобная поза, и раз Александра её приняла, то что-то было не так.

— Ты будешь говорить или нет? — с нажимом поинтересовалась она, не сводя — по крайней мере, во мраке Игорю так казалось, — с него пристального злого взгляда. — Ольшанский, два часа ночи. Я хочу спать.

Игорь смутился. Совершенно искренне смутился, между прочим — ему не хотелось быть причиной Сашиного дурного настроения или плохого самочувствия.

— Извини, — он подался вперёд, намереваясь обнять жену, но Александра строго упёрла ладонь ему в грудь и воззрилась так, словно готовилась сию секунду укусить или совершить ещё какую-нибудь диверсию.

— Игорь.

— М? — тоскливо спросил он.

— Либо ты признаёшься, что случилось, либо я сейчас уйду на диван. Или ты уйдёшь на диван, а я буду спать с Магнусом.

Ольшанский прикинул, какое из двух зол будет меньшим. По сути, ему не нравился ни первый, ни второй вариант, но, если остаться в кровати, во-первых, будет гораздо теплее, а во-вторых, Саша не станет больше задавать какие-то глупые вопросы. И дёргать его утром не будет, пытаясь вытрясти правду.

— Да всё нормально, — решился он. — Просто Лёшка вдруг запаниковал, что вы делитесь какими-то нелицеприятными подробностями из нашего прошлого, и я подумал — ну, мало ли. А вдруг? С Мариной мы уже давно знакомы. К тому же, она — бывшая подруга моей же бывшей.

— Да, Веры, я помню, — кивнула Саша, задумчиво придвигаясь ближе. — Да Марина просто платье свадебное обсудить хотела, но так, чтобы Лёша не видел… Стоп, — она застыла, и Игорь почувствовал, как девушка вновь напряглась. — Тебе что, есть что от меня скрывать?

Час от часу не легче! Ольшанский, уверовав было в то, что жена успокоится и тоже смирно уснёт, вдруг понял, какую допустил ошибку. Развеяв собственные сомнения, он позволил им поселиться у Александры в голове.

— Ну-ка, — протянула Саша. — Признавайся. И не вздумай засыпать, пока не скажешь правду.

— Ну, рассказала, может быть, тебе что-то о Вере… — совершил попытку увильнуть от опасной почвы Игорь, но Александра с явным недоверием ткнула его локтем в бок.

Этот жест обязан был прервать всяческие попытки солгать, и Игорь, зашипев от боли, признал: ложь — это не лучший выход, когда оправдываешься перед собственной женой. К тому же, её строгий взгляд, способный прожечь темноту, очень хорошо сочетался со всякими угрозами вроде выселения на диван.

— Ну… — Ольшанский запнулся. — Предположим, когда-то по фирме ходили слухи — беспочвенные, между прочим, слухи! — о Регине. Её, между прочим, переженили с половиной фирмы…

Саша насторожилась, села и, перегнувшись через Игоря, включила свет.

— И ты, — протянула она, — уже третий час крутишься, потому что боишься, что я поверю слухам столетней давности о том, что тебе нравилась Регина?

Интересно, если он ничего не будет делать, то Саша поверит, что её предположение ошибочно, и сама придумает ему оправдание получше?

Игорь попытался было так и поступить, но Александра не сдвинулась с места, только уже ощутимо подрагивала от холода. План был признан провальным — Ольшанский подумал, что он последний идиот. Не мог сделать вид, что ей показалось, что ли?

— Ольшанский, ты… — Саша выдержала драматическую паузу. — Какой же ты, в конце концов, ребёнок!

Он удивлённо вскинул брови.

— Ребёнок? — переспросил Игорь. — А как же выдирание глаз? Как же скандалы, истерики и обвинения? Требования сменить фирму и никогда больше не посещать кабинет начальства? Где ревность, в конце-то концов?

— Ревность? Хм, — Саша задумчиво окинула его взглядом. — Раз уж мы с тобой всё равно не спим, то я могу тебя поцарапать. Тебе что, глаза, щёки?

— Если можно, лучше спину, — совершенно невинно предложил Игорь.

Он, конечно, исходил из очень простой логики: шрамы после Магнусова вмешательства всё равно до конца не зажили, так что это лучше, чем выдирать ему глаза. По крайней мере, не будет выбиваться из общей картины.

Но, проследив за хитрым взглядом супруги, он вдруг подумал, что Саша, возможно, уже не такая не понимающая всякие особо прозрачные намёки невинная девочка.

— Ну, спину так спину, — кивнула она. — Но если мы завтра опоздаем на работу, это будет твоя вина.

— Моя? — Игорь протянул к Саше руки, ловя её за запястья. — Отнюдь. Это всё Лёшка… Или Магнус.

В конце концов, что б на свете ни случилось, во всём можно было обвинить кота.