365

118 — 117

118

5 января 2018 года

Пятница

Валяться в постели, ни о чём не думая и ничего не планируя — это исконно домашнее занятие, и то, что они перенесли его на свой отпуск, было чистой воды наглостью, но вставать не хотелось. Было уже десять, настенные часы заботливо тикали, демонстрируя, что давно уже пора выбраться на улицу, но и Игорь, и Саша в какой-то момент дали свободу искреннему желанию не ставить себе никакие рамки.

— Прекрати, — проворчала сквозь сон Саша, не позволяя стянуть одеяло со своего плеча. — Игорь, я хочу спать.

— Если мы ещё немного полежим, то вставать уже точно будет некуда, — отметил Ольшанский. — Пол одиннадцатого, Александра, пол одиннадцатого! Ты уверена, что не хочешь в лес, прогуляться или просто встать? Поесть хотя бы?

— Совершенно уверена, — хмыкнула Саша, поворачиваясь на другой бок, так, чтобы оказаться к мужу лицом. — Есть — это последнее, чего мне сейчас хочется. Нет, предпоследнее. Последнее — это прогуляться.

Игорь и сам не желал выбираться из кровати. Он никогда не позиционировал себя как ленивого человека, но каждый нуждается в маленьком отдыхе, в нескольких днях ничегонеделанья, отсутствия всяческой активности.

Почему эти дни не могли наступить сейчас, во время законного отпуска?

Саша, впрочем, рассчитывала на крепкий утренний сон. Как и в прошлый раз, этой ночью они легли после полуночи, а заснули — намного позже, забыли о том, что у дня должен быть какой-то распорядок, а себя следует держать в рамках определённого графика.

— Прекрати, — Александра смахнула руку мужа со своего бедра. — Ты наглеешь, Ольшанский.

— Отнюдь, — возразил он, притягивая Сашу к себе. — Почему я не имею права поцеловать свою жену перед завтраком?

— Ты не целуешь! — возмущённо воскликнула она, хватая руку Игоря за запястье. — Прекрати, Игорь. Ты ведёшь себя, как мартовский кот.

— Как январский, — Ольшанский опять вернул руку на место и дёрнул за одеяло, стягивая его-таки с плеч жены.

Александра заметила коварные поползновения только тогда, когда вместе с одеялом с её плеча соскользнула и бретелька ночной сорочки, а там, где секунду назад была ткань, след от поцелуя оставили чужие губы.

— Ну Игорь! — воскликнула она, резко садясь и отталкивая его. — Я хочу спать.

— Я тоже, — невозмутимо заявил он. — Одно другому не мешает, Саша.

— Магнус — и тот не так наглеет, — подбоченилась девушка. — А ты, Ольшанский, потерял и страх, и совесть. И пусть тебе будет стыдно!

— Мне очень, очень стыдно, — нагло заявил Игорь и, подтверждая свои слова, заключил жену в кольцо своих рук, увлекая обратно на подушки.

— Игорь!

— Ну что Игорь? — усмехнулся он, нависая над девушкой. — Я уже почти тридцать лет Игорь. Что это меняет?

— Ты ведёшь себя, как свинья.

— Как мартовский кот.

— Это неважно! — возмутилась Саша. — Мы приехали сюда отдыхать. Гулять по лесу. Отоспаться, не думать о работе…

— Я совсем не думаю о работе, — почти проурчал, как тот Магнус, на ухо жене Ольшанский. — И вообще, Александра. Я на тебе женился, терплю твоего вреднючего кота, и не могу проводить отпуск так, как мне нравится? Ты сама не хотела выбираться из кровати. Что ж, я совсем не против…

Саша звонко рассмеялась, ребячливо, как совсем юная девушка, впервые понявшая, что такое любовь.

Впрочем…

То, что она была не восемнадцатилетней дурочкой, нисколечко не мешало быть неопытной в сфере отношений.

— Так что ты там говорила о мартовском коте? — хрипло прошептал ей на ухо Игорь. — Лес? Прогулка?

— Весь день в постели, — возразила Саша, отвечая наконец-то на его поцелуй. — И ты сам ходишь за завтраком.

…Ну, возможно, это была не такая уж и большая жертва. Всё равно, пока ещё до того завтрака дойдёт время, то наступит обед.

117

6 января 2018 года

Суббота

— Мы потеряли целый день, — не слишком-то расстроенно сообщила Саша. — И просто провалялись в постели.

— Так то было вчера, — флегматично отозвался Игорь. — А сегодня нас где только не носило.

— Да. Но Свят-вечер — это семейный праздник, — с нотками грусти в голосе произнесла Саша.

— Мы и есть тут всей нашей маленькой семьей. Ну, если не считать Магнуса.

Александра так не считала. Она устроилась поудобнее на тёплом ковре, греясь у маленького камина, в котором потрескивало настоящее пламя, скользя по раскалённым уголькам, и завороженно смотрела на оранжевые блики, словно пыталась рассмотреть в них лица родных и близких.

— Папа ведь хотел извиниться, — прошептала она. — Подарил нам эту путёвку. А я ему даже не позвонила. Не сказала, что прошлое забыто…

Игорь тоже вспомнил о своих родных. Они не были особо верующими, а бабушка — так и подавно, и Саша с семьей, наверное, тоже не была частой гостьей в церкви. Праздник отмечали скорее по привычке, так было принято… Но традиция оставаться вместе всей семьей в этот вечер хранилась во многих семьях.

Не в их. В прошлый раз Игорь торчал на работе, потому что они как раз приступали к завершающему этапу проекта. И это его совсем не расстраивало. А сейчас он ни за что не остался бы за пределами дома, не согласился бы проводить семейный праздник с компанией чужих людей.

— Не переживай об отце, — Ольшанский ласково коснулся Сашиной ладони и устроился рядом с девушкой, обнял её за плечи. — Когда мы приедем, обязательно с ним встретимся. Может быть, посидим где-то. Да даже дома! Вы помиритесь, забудете о прошлом. Просто тебе нужно немного времени, чтобы привыкнуть к новому этапу в жизни. Вот и всё.

— Ты прав, — покорно произнесла Александра. — Но всё равно, я чувствую себя виноватой. Словно он из кожи вон лезет, чтобы мне угодить, а я, свинья неблагодарная, этого не замечаю.

Игорь был другого мнения. Он помнил, как Саша рассказывала о своей семейной ситуации, как, содрогаясь, вспоминала, что её отец отнюдь не выбирал средства, когда пытался заставить её делать так, как он сам хотел. Но Александра отпустила это, позволила остаться в прошлом, и теперь сама же мучилась из-за того, что позволила Владимиру сделать шаг навстречу.

— Хорошо, что мы здесь, — произнёс вдруг Игорь. — И вдвоём, хотя я начинаю скучать по нашему коту, — Лера отзванивалась, но он не до конца верил её бодрому тону. — Потому что, будь мы там, пришлось бы выбирать, к кому ехать. Думать, кто обидится, а кто — нет. Наши семьи вряд ли скоро сядут за один стол.

А здесь можно было почувствовать себя одним целым. Не распыляться, не разрываться, не ссориться, не быть человеком, которого постоянно тянет в разные стороны. И Игорь подсознательно чувствовал, что и Сашу грело это ощущение целостности и единства. Ей было удивительно приятно находиться с ним рядом, вдвоём, не допускать никого из посторонних в этот маленький уютный мир.

— Ты всё ещё злишься на мою мать? — спросила она, прижимаясь к Игорю всем телом в поисках защиты.

— Нет, — без раздумий ответил он, не желая рушить тихую семейную идиллию. — Я уже даже на своего отца не злюсь. Если они не могли иначе, то пусть так. По крайней мере, это куда более честно, чем мучить друг друга. А моя мать… Что ж. Она давно пыталась довести всех до исступления постоянными криками и придирками, долго отгоняла папу от себя, так что теперь?

Саша промолчала.

Отношения её родителей тоже были далеки от идеала, и, наверное, куда хуже, чем у Игоревых. Она не рассказывала об этом, всё ещё пытаясь сохранить хотя бы в мыслях тот нарисованный идеал семьи, которого на самом деле никогда не существовало. Ольшанский понимал, что у девушки были свои причины.

Саше хотелось бы иметь хорошую семью. Любящих родителей, которые никогда не расстанутся.

Игорю тоже, но он хотя бы мог смотреть на бабушку и дедушку и брать с них пример.

— Знаешь, — прошептал он на ухо Александре, — пусть делают, что хотят. У нас такого никогда не случится.

— Говорят, детям трудно не повторять опыт своих родителей. Они часто следуют той модели поведения, к которой привыкли с раннего детства.

— Да, — усмехнулся Игорь. — Говорят. Но мой отец всю жизнь смотрел на любящих бабушку и дедушку. И чем ему это помогло? Если у человека в голове засело желание нарушить какие-нибудь устои, он подчинится ему, даже если весь мир вокруг будет против и покажет ему пример поведения. Увы, но такова природа.

Нелегко было оправдывать то, что Игорь сам же осуждал, природой, но он почти справился. По крайней мере, в глазах Саши теперь светилась надежда.

Она смотрела на него только секунду, потом опять повернулась к огню, пытаясь впитать в себя внутреннюю силу очага, но Ольшанский теперь был уверен, что его жена не чувствовала себя такой потерянной, как прежде.

— Спасибо, — произнесла она в пустоту, и Игорь так и не решился спросить, за что же именно она благодарила.